#3. (1/1)

Беспризорница уже две недели жила в домике старого лодочника. Тамара Петровна обучала её шитью, вязанию, под строгим надзором разрешала готовить на электроплитке и поручала каждодневную уборку. Вика не любила такие заботы, но не хотела сердить пожилую женщину и во всём её слушалась. Не домовитым человеком оказалась Чума. Она никогда не замечала пыли, ела холодную пищу и ходила в одной одежде по несколько недель без стирки. Бабушка сначала отчитывала за это девчонку, стыдила по вечерам перед мужем. Старик в те моменты низко опускал голову, как будто ругали его, и изредка, еле слышно уверял: ?Да исправится Вика, исправится, я прослежу?. Обычно после такого разговора Тамара Петровна, справедливости ради, рассказывала и об успехах ?внуки?. А если таковых за прошедший день не находилось, то затягивала густым, грудным и каким-то неродным голосом старинный романс. Во время исполнения она словно молодела. Тянулась ввысь, сгорбленная спина распрямлялась, глаза светились, и щеки покрывались румянцем. Чума только диву давалась, сколько разных произведений знает пожилая женщина.Лодочник каждый день приносил рыбу. Она всегда лежала на печке, в самом тёмном углу, под большим круглым блюдом. А под вечер, когда обитатели дома готовились ко сну, бабушка одевала очки, закатывала рукава ситцевого платья и, перекрестившись, принималась за разделку. Включив керосинку, Тамара Петровна расстилала старую скатерть и до полуночи чистила рыбу, что-то шепча под нос. Этот своеобразный ритуал манил Чумакову всё сильнее и сильнее. Однажды девчонка не выдержала и, прилично напугав бабушку, прокралась на кухню.—?Фу, внука, до приступа доведешь! —?шёпотом, чтобы не разбудить мужа, заворчала она.—?Прости, а что ты делаешь? —?Вика уселась напротив Тамары Петровны, подобрав под себя худые загорелые ноги. Со стуком поставила разбитые локти на стол и уставилась на бабушку.—?Рыбу чищу, завтра уху сварю,?— отозвалась пожилая женщина,?— неужели не видишь?—?Вижу,?— хмыкнула девчонка и зевнула,?— а почему ты бормочешь?—?Не бормочу, а упрашиваю и извиняюсь,?— поправила хозяйка и отрезала очередной рыбине голову. Чумакова удивлённо вскинула брови. —?Не смотри на меня, как на чокнутую,?— разгадала мысли ?внуки? Тамара Петровна,?— так все мои родители делали. Прежде чем чистить тушку какую-нибудь, птица-зверь, всё равно, прощения надо попросить, поблагодарить, что это животное на свет родилось и мою семью собой прокормит.—?А почему ночью?—?Опять же, от предков пошло. Судаки, форели, они же на дне живут. Солнечного света мало знают. Слепнут они, когда ярко. Вот, чтобы последние минуты жизни хорошо провести, я их в темноте… Ну, того.—?Понятно,?— задумчиво сказала Чума,?— ба, а можно я тихо тут посижу? Интересно.—?Сиди, но не пугай больше,?— кивнула Тамара Петровна и предупредила,?— если заснёшь тут, я в кровать относить не буду.Мерно тикали старые ходики над столом, поплясывало пламя лампадки от неощущаемого ветерка. Робко скрипела оконная рама, слышался плеск воды от прилетевших уток, шелестел упругий тростник. Вика устроилась на печке, потирала недавно зажившую коленку и неотрывно наблюдала за пожилой женщиной. В комнату залетела ночная бабочка. Вика переключила внимание на неё. Насекомое металось от стены к стене, падало на пол, ходило по скамьям, расположенным вдоль длинной стены. На светлой салфетке в Красном уголке мотылёк на какое-то время потерялся. Потом он прилетел к Тамаре Петровне и опустился в ведро с рыбой. Хозяйка это сразу заметила и сдула насекомое. Чтобы в воду не попал, пожил подольше. Бабочка, видимо, решила навестить всех жителей дома старого лодочника. Она попорхала над Викиной головой и села в нескольких сантиметрах от носа девочки. Чумакова затаила дыхание, боясь спугнуть крылатого гостя. Однако мотылек пробыл на печке не столь долго, развернулся и отправился в другую комнату. ?Деда смотреть,?— про себя хихикнула девочка,?— стоп! А моя ?бабочка? где?? Вика залезла в ?рыбный? уголок печи и разворошила лежащую рядом кучу старых драных подушек и полотенец. На облезлом кирпиче в мутном полиэтиленовом пакете хранилось детское оружие. Андрей Ефимович совсем недавно обновил ножик найденной девочки. Снял ржавчину, заточил, а рукоятку отмачивал в бензине и покрыл лаком. Чума была за проделанную работу страшно благодарна и с того дня еще больше полюбила старого лодочника.Когда нога Чумаковой окончательно зажила, бабушка разрешила ей плавать с ним на лодке в город. Старик научил ?внуку? грести, причаливать и выбираться из судёнышка, чтобы не свалиться в воду. Пока Андрей Ефимович сидел на базаре, распродавая пойманную рыбу и икру, Вика бродила по знакомым улицам, делала покупки в магазинах, сидела в парке ?Территория спрута? и вспоминала прошлые годы. Да-а, раньше она тут ловила маньяка-душителя, помогала Ханину и другим ребятам из отделения. И как наяву представилось: тёмная ночь, тускло освещённая каменная дорожка, пахнущий ряской пруд. В тот вечер маленькая беспризорница чуть не лишилась жизни.Толик. Серый, незаметный и одновременно нещадный, зверский и коварный сержант Толик чуть не задушил её. Благо, ножик оказался в кармане и надеты штаны вместо ненавистной юбки с чулками. В пятнадцать лет девочку чуть не убили. И Ханин. Выскочил из машины, стал трясти окровавленную Чуму. Она в ступоре, в отключке. Ей страшно. В руке капающий красной жидкостью нож.—?Эй, тёть, сигареткой не угостишь? —?к лавочке подбежал худощавый паренёк в рваной одежде. —?А, тёть? Чумакова полезла в сумку и предъявила коробок ?Марльборо?:—?Может тебе еще что-то надо? —?осведомилась она, догадавшись, что этот белобрысый мальчуган?— беспризорник.—?Пожрать,?— удивительно знакомым голоском с хрипотцой от курения и сильной картавостью откликнулся он.—?Карлик? —?Вика улыбнулась своей лучистой улыбкой, на щеки прыгнули ямочки. Мальчишка утвердительно закивал, а потом как подпрыгнет:—?Чума? Ты ли это, Чума?Вика обняла давнего приятеля, усадила рядом с собой и погладила по встрёпанной голове:—?Ну, как ты, как дела? —?спросила девушка, заглядывая в бездонные голубые глаза беспризорника.—?Нормально,?— беспечно махнул рукой тот,?— по-старому. Тырим, грабим, живём. Как обычно. А у тебя что новенького? Говорят, ты замуж за Ханина вышла? Чумакова громко рассмеялась и отвесила Карлику лёгкий подзатыльник:—?Он мне в папки годится! Наврут, тоже мне,?— фыркнула девушка,?— а я теперь не здесь. Сначала в дачный сектор подалась в заброшке жила, потом мужик подстрелил, помешала видно чем-то. А дед-лодочник с женой меня к себе взяли, так и живу. По хозяйству помогаю, готовлю иногда.До вечера прогуляли старые приятели. Чума сводила белобрысого в кафе, на карманные деньги приобрела защитного цвета солдатский костюмчик, накупила сумку еды для маленького беспризорника. Она всё время подбадривала мальчишку, обещала приезжать как можно чаще и весело проводить время. Последние минуты на пристани были таковыми:—?А я приеду, Карлик, обязательно приеду. Мы с тобой еще в баре посидим, да?—?Да.—?И в кино сходим, хочешь?—?Хочу!—?Мы с тобой теперь всегда в кино ходить будем. А еще на футбол!—?На футбол? Классно. А зимой?—?А зимой на хоккей. Только бы бабка бабки давала,?— улыбнулась Вика,?— ладно, пока, Карлик! Не скучай!Так и остался белобрысый стоять посередине площади. Мимо проходили люди с чемоданами, пакетами или налегке, а он всё стоял и смотрел на тёмную воду. Вдруг вдалеке показались огоньки. Они плыли по глади водоема, покачиваясь от ветра. А потом появились звёзды, а вслед луна. Небесные тела тоже отражались в реке. Влажный воздух был пропитан запахом свеже выловленной рыбы, а в голове звучал такой ласковый, родной, немного хриплый голос старшей подруги: ?А я приеду, Карлик, обязательно приеду?. Мальчишка прижимал к груди набитую под завязку сумку с продуктами и еще пахнущим краской спортивным костюмом.—?Мы его взяли, отбой,?— проговорили сзади. Карлик обернулся, хотел сбежать, но чьи-то мощные руки схватили его за плечи,?— маленький, а так крупно вляпался. На кого работаешь, парень? —?осведомился громила в полицейской форме и застегнул на запястьях белобрысого ?браслеты? наручников.—?Я… Я ничего не делал,?— возражал беспризорник,?— я ничего не крал.—?Конечно-конечно, это ты смог купить,?— с издёвкой произнес другой опер и вытащил из сумки мальчишки золотые часы фирмы ?Торик?,?— попал ты, друг. Едем в участок.