Terror hotel: part 1 (1/1)

Вечерок завершился ебаненько. Вечерок ли? Не факт, но уж точно завершился он не очень. Спускаясь в поганый люк, Торфинн подумал, что с него уже хватит – бесцельных блужданий, магический хуйни и доебистых мужиков. По-правде, сейчас он предпочел бы просто сесть на диван, врубить ?Гадалку? или типа того по ТВ-3, может, заказать набор пиццы вида ?три за девятьсот девяносто девять? из ?Пицца Хат? или типа того… На самом деле, не важно – он бы согласился даже сидеть дома и делать уроки, предложи ему кто – но никто не предлагал, а ни на юморески, ни на дальнейшие походы, пусть его и не тянуло, альтернативы тоже не находилось. Как говорится – тут уж не до изысков. Торфинн раздраженно потер шею и, решив, что ожидание – дело еще более гиблое, чем их маршруты лестница-говно-лестница (на самом деле, лестницы – тоже классифицировались как говно, как и прочее, прочее, прочее… последние дня два как наиболее явный круговорот говна в природе, ага, да), стал спускаться.– Пойдем, не хочу терять время, – бросил он мужчине. А потом додумался добавить ясности в их непростые отношения. – И что это, блять, за хуйня с окнами? Откуда ты знал об этом? И… – почему он рванул в ту комнату, если предупредил Торфинна ранее? – почему ты сам об этом не вспомнил?.. – Аскеладд, не особо возражающий против рационального распределения дел по времени и сразу проследовавший за парнем, на эти вопросы только непонимающе хмыкнул.– Э… малыш, какие окна?– Ну, когда я выходил… из кабинета… ты сказал опасаться окон, – он остановился и обернулся на Аскеладда, стараясь разглядеть в лице ответ.– Не говорил. – А кто тогда?– Не знаю, – мужчина посмотрел на Торфинна, как на дурачка, – может, это был очередной метафизический сеанс? – может и был. А может, Торфинн – и правда дурачок с патологической и перманентной подсознательной боязнью окон, периодически шепчущей байки про них же на ухо. В любом случае, тонкий намек на то, что звучит он как долбаеб, Торфинн уловил.Как всегда, рано ли, поздно – а дойти до двери-таки удалось. До двери. Ну, тяжелая, деревянная, по крайней мере, с этой стороны, вроде дубовая, и с узорами – своим видом она будто придавала воздуху привкус кофе и жестянок, как в бакалейных ?развивающихся? стран, скорее не фактически, а просто придавая подобный вайб атмосфере. Было душно, но прохладно, с как бы оттенком свежести супермаркета в разгар солнечного дня. Еще Торфинн почему-то подумал, что будь эта атмосфера музыкой, это было бы что-то из серии готического японского рока (по мнению, наверное, самого неожиданного фаната сомнительного жанра), типа самых мутноватых по смыслу треков Versailles без учета перевода. За дверью, как ни странно, в этот раз скрывалась штука пооригинальнее, никаких коридоров – они уже осточертели, никаких окон (слава, блять, богу), и даже чертовых дверей, что уже не так приятно. Уровень оказывался залом с зеркальными стенами из прямоугольных панелей, похожим на танцевальные залы, с выложенным паркетом полом и поручнями на каждой панели. Под потолком, выкрашенным темной краской, по всему периметру между как раз-таки верхушками зеркал и потолком были длинные, не особенно широкие, отверстия, где-то с ладонь вверх. Вернее, даже, стены к потолку будто не были прикреплены. То есть, конечно, были, но где-то вне их видимости – стены оканчивались, а потолок над ними нависал сантиметрах в семнадцати. Скорее всего, конструкция напоминала коробку, накрытую длинной крышкой, и потолок выстроен был в виде купола, но, в общем-то, не столь важно. К слову, она, судя по всему, содержала за стеной пустое пространство, но, как бы то ни было, попытки проломить их мерой оставались крайней. Интереснее было предполагать, для чего нужны отверстия (а вернее – одно отверстие по всему периметру). Местной наебкой наверняка грозило стать именно то, что повалило бы (да ладно, конечно же это не просто уродливая вентиляция) из них. Это что? Какой-то газ? Та охочая до крови жижа? Или зал просто должно было затопить? А может, засыпать песком?Входная дверь с обратной стороны тоже была покрыта зеркальной панелью – что вполне доходчиво указывало на то, что выход располагается аналогичным образом. Ну, скорее всего. Вероятно. Может быть. Решать головоломки с подпотолочным пространством, вероятно, было самое время – но, как ни прискорбно, ни условий, ни подсказок не находилось, и, наверное, в том-то шутка и была, что повлиять на этот фактор возможным не представлялось, но, как бы то ни было, еще оставалось, в любом случае, проверить зеркальные панели на наличие за ними проходов. Открыть дверь, через которую на уровень получилось попасть, возможным не представлялось, как правило, но механику открывания-присоединения проследить можно было попытаться. Зеркала прислонялись друг к другу плотно, не оставляя возможности проглядеть в зазорах хотя бы настенное покрытие, и потому надежда обнаружить при осмотре какую-то скрытую кнопку, отпирающую проход или, может, скрытую ручку, о суровую реальность разбилась. Может, конечно, ?скрытый? – в их случае понятие куда более глубокое и всеобъемлющее, а без чудес дедукции ничего не означающее, но тогда, конечно, тут они бессильны. Осматривая поочередно каждую панель по периметру зала, ни одну сдвинуть так и не удалось – и на дверь ни одна не тянула. Ни проходов, ни рычагов – ничего обнаружить не вышло. Из промежутков под потолком ничто не появлялось. В конце концов, ни через час, ни спустя еще полчаса информации об уровне не прибавилось – это так и оставался паркетный зал с зеркальными стенами.– Может, мы должны станцевать? – наконец озвучил мысль Торфинн. Аскеладд посмотрел на него с легкой насмешкой и немного склонил голову, как бы переспрашивая. Торфинн уверенности подрастерял, но виду не подал. – Я говорю, может, мы должны станцевать, раз уж это танцевальный зал, чтобы выйти? – звучало на второй раз как-то непотребно, но, пожалуй, вполне мере логично. – Раз уж мы говорим о магии, – зачем-то добавил он и тут же пожалел, едва заметив издевательскую ухмылку.Что Аскеладд, что Торфинн – оба сидели на полу, опираясь спиной на стену, и, наконец, перейдя, по лицу, во вменяемое состояние, не приукрашенное насмешками над косовато скроенными вариантами парня, мужчина встал и, размявшись, подошел к Торфинну и протянул ему руку. Тот посмотрел вопросительно. – Почему бы и нет? Вставай. Ты умеешь танцевать? – Торфинн подал ему руку с чуть большим сомнением, какое предполагал сам же изначально, и встал.– Я, э… танцы из ?Фортнайта? считаются? – он уже свое предложение успел презреть.– Тогда… – Аскеладд попытался половчее перехватить его руку и аккуратно подтянуть парня поближе, – я тебя научу, – он перехватил его правую ладонь в свою, а второй рукой притянул его к себе за талию. – Положи свободную руку мне на плечо, – Торфинн положил. Вообще, примеряясь с мужчиной сейчас, Торфинн понимал, что он, оказывается, ниже его почти на голову. Кроме того, находился он из-за позы к доктору критически близко и, по сути, упирался ему в ключицы. Он поднял голову и встретился с ним взглядом. С такого расстояния он чувствовал на себе его взгляд, изучающий, острый, еще более неприязненно – и, на самом деле, ничего такого, но почему-то Торфинн заволновался и решил опустить лицо. – Нет. Подними голову, – приказал Аскеладд, и Торфинн снова поднял взгляд на него. – Смотри мне в глаза, – улыбнулся он не то издевательски, не то – наоборот обольстительно. Торфинн возмущенно засопел. – Хорошо. Я не думаю, что ты танцевал вальс ранее. Я поведу тебя в темпе три четверти. Считай про себя: ?раз-два-три, раз-два-три…?, – понял? – Торфинн неуверенно кивнул. – Отлично, – и Аскеладд неспешно начал, утягивая его за талию и с явным удовольствием тихонько перекатывая на языке свое ?раз-два-три?, постепенно ускоряясь и огибая по залу дуги, заходя не то на круг, не то на восьмерку. – Торфинн, расслабься, я веду, – ?раз-два-три?, – старался думать Торфинн. – Ну же, – наклонился он ниже и зашептал Торфинну практически на ухо. Торфинн напрягся и попытался отпрянуть, непроизвольно, но Аскеладд его удержал. – Торфинн, – тихо повторил он, и Торфинн, пытающийся прятать взгляд, наконец сделал над собой усилие и заглянул тому прямо в глаза.– Веди, – и Аскеладд наконец повел его по залу. Ничего не происходило. Наконец, они остановились. – Торфинн.– А?– Не сработало, – Торфинн наконец пришел в себя и отскочил, скидывая с талии руку мужчины и вырывая руку. Он тихо выругался.– Я, блять, вижу, – Аскеладд усмехнулся такой ублюдски ожидаемой реакции. Тут за стенами послышалось шуршание – что-то, видимо-таки, происходило, и, наконец, к отверстиям вверху зала с той стороны стали подлетать мотыльки и вылетать в зал. – Это мотыльки?.. – риторический вопрос Торфинн озвучил. – Мотыльки смерти? – следом добавил он с самой дебильной ухмылкой.Насекомые продолжали опускаться и вскоре наводнили комнату. Дело, конечно, неприятное – но, по большому счету, мотыльки – они обычные мотыльки и были – мерзкие сизые волосатые ублюдки, лихорадочно дергающие крыльями, чтобы летать, осыпающиеся пылью-пыльцой. Торфинн поднял руку и раскрыл ладонь, намереваясь поймать нескольких, и пара сразу опустилась. Потом еще несколько подлетели, сели на плечи и волосы. ?Не двигайся, я сниму их?, – услышал Торфинн. Обернуться на голос он не успел.