Когда расходятся пути. (1/1)
Удушливый горячий воздух пробирался в легкие, высушивая язык и небо, царапая все внутри. Артур поморщился и открыл глаза. Над головой качалось зеленое марево листвы, пели птицы. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, где он находится, и что происходит.Противной трелью залился звонок, призывая студентов собраться под крышей военной академии. Первокурсник Артур Пендрагон не был исключением из общих правил, поэтому юноша поднялся, разминая на ходу затекшие после дремы мышцы, и направился к распахнутым воротам академии.Всего пару месяцев назад он перевелся сюда в надежде обрести душевный покой. Мерлин не выходил у него из головы, и близость названного брата действовала получше красной тряпки: Артур стал замкнут и раздражителен, избегал всех членов семьи, включая ?виновника торжества?, и ни на какие уговоры быть спокойнее не поддавался. Апогеем стал поцелуй в библиотеке, где мальчишки встретились случайно, и Мерлин, такой хрупкий и нежный, решительным тоном, не терпящим возражений, потребовал все объяснить ему. Пендрагон вспылил и вместо того, чтобы поговорить, просто поцеловал его и вышел, громко хлопнув дверью.
Даже спустя два месяца кровь Артура вскипала в жилах от одного воспоминания о том, каков его брат на вкус. Юноша прикрыл глаза и глубоко вздохнул, отгоняя морок воспоминаний и стараясь сосредоточится на теме занятий.
Уроки стратегии и практические занятия по ведению боя благотворно сказывались на его состоянии. Артур стал бодр и весел, о чем каждую неделю без устали писал его куратор обеспокоенному отцу.***- Мерлин, ты уверен, что хочешь отправиться туда? - Гаюс держал в руках свежий выпуск "Таймс" и смотрел на племянника поверх очков.
- Да. Я все обдумал. Поездка пойдет мне на пользу, и я уже очень давно там не был. В конце концов, мне все равно придется туда вернуться, ведь это мой дом, дядя, - голос юноши звенел натянутой тетивой. В глазах застыла непоколебимая решимость, а губы были сжаты в тонкую линию. "Не отступится" - понял Гаюс и неопределенно махнул рукой, давая понять, что он идею не одобряет, но и препятствовать не станет.- Я сам все расскажу Утеру и договорюсь о поездке, - устало выдохнул мужчина и поднялся из кресла.
- Собирай вещи, Мерлин. Мы отправляемся в Балинор-Холл.
Поместье было переименовано после смерти отца Мерлина и название до сих пор никто не изменил.***
Тряская дорога должна была вот-вот кончиться. Погода не баловала путешественников. Пару дней назад здесь были дожди, превратившие дорогу в настоящее грязное месиво, неприятно увеличив время пребывания в пути. Но юный Эмрис не падал духом. С каждой пройденной милей сердце его билось все сильнее. Не удивительно, ведь он не был в поместье с тех пор, как там случился пожар. Насколько ему было известно, дом почти не пострадал. Лишь в западном крыле, как раз где находились спальни, сгорело несколько комнат.
Подул северный ветер, принося с собой запах близкого моря и капли воды. Мерлин вздохнул и откинулся на спинку сидения. Смотреть на унылый и однообразный пейзаж, черепашьим шагом тянущийся за окном, уже не было сил. Юноша в очередной раз оглядел экипаж, и взгляд его застыл на седовласом мужчине. Гаюс поднял глаза от книги и пару мгновений молча смотрел на племянника.- Мерлин, ты хочешь о чем-то поговорить со мной? Ты уже все губы искусал, не таи, что там за секрет такой? - он по-доброму глядел в синие глаза, и Мерлин не выдержал.Он вздохнул, долгий, задумчивый взгляд замер на дяде.- Насколько откровенным я могу быть с тобой? - сейчас юноша выглядел так же, как и девять лет назад: напуганный ребенок, поставленный жизнью перед сложным выбором и теряющийся в догадках о том, как же поступить. Гаюс тепло улыбнулся ему и похлопал рукой по сидению рядом с собой. Когда же Мерлин присел рядом, дядя обнял его.- Ты можешь доверить мне все, что считаешь нужным, Мерлин, ты же знаешь, я всегда на твоей стороне.
Сердце мальчишки бешено заколотилось. Он ткнулся мужчине в грудь словно маленький, точно так же, как в детстве, и как на духу выложил все, что заботило его и тревожило. Страх быть бесполезным при управлении поместьем, когда Утер передаст все права Эмрису, страх быть непонятым Артуром и то дикое чувство, что живет в нем. Мерлин рассказал о том, что любит Артура. Впервые он признался вэтом. Кому-то и себе, с ужасом понимая неотвратимость этого чувства.
- Я не путаю это с благодарностью, Гаюс, поверь. То, что было между нами, отнюдь нельзя назвать выражением благодарности... ох, Гаюс. - юноша тяжело вздохнул. Стук копыт стал громче и отчетливее, карета пошла легче. Значит, они достигли поместья. Мерлин мигом побледнел и замер, словно неживой. Он прислушивался к себе. К ощущениям и никак не мог понять, что он чувствует. Дверь открылась, и юный Эмрис ступил на мощеную площадь перед родовым поместьем. Дом смотрел на них застекленными окнами. На пороге замер дворецкий, готовый в любую секунду исполнить приказание. Этого человека Мерлин не узнавал. Ровно как и всю прислугу, которую успел увидеть. Нетвердым шагом он направился в дом.
Мерлину казалось, что звуков больше нет. Нет запахов, а цвета поблекли. Он шел знакомыми коридорами, вспоминая все снова. Мебель стояла так же, те же портреты смотрели на него со стен. Он шел все быстрее и быстрее, пока не перешел на бег. Коридоры и двери словно бросались ему навстречу, настолько быстро бежал мальчишка. Впереди замаячила арка, ведущая в западное крыло. Эмрис прибавил шагу и оказался перед дверью в свою спальню. Сердце его бешено колотилось, дыхания не хватало, а на глаза наворачивались слезы. Казалось, что дым пожара до сих пор царит здесь. Мерлин чувствовал запах гари, но огня нигде не было. Наконец, поборов дрожь, он толкнул дверь и вошел внутрь.
Комната была другой. Окно, через которое он выпрыгнул, было целым, кровать выглядела совсем иначе и не было портрета матери над письменным столом. Да и сам стол стоял совсем в другом месте. Эмрис выдохнул и, стянув шерстяной сюртук, подошел к шкафу, намереваясь повесить одежду внутрь. Потянул дверцу на себя и услышал тихий щелчок.
На одних оголенных инстинктах Мерлин отпрыгнул в сторону. В столбец кровати с громким треском вонзился болт самострела. Кто-то хочет его убить.