Во сне и наяву (1/1)
?Как быстро бежит время? - думал Утер Пендрагон, стоя на пороге своего поместья и провожая в лицей двенадцатилетнего Артура и девятилетнего Мерлина. Рядом был старина - Гаюс, который займет беседой и всегда выслушает.Мальчики запрыгнули в экипаж, кучер щелкнул кнутом, и лошади побежали, увозя повозку в Лондон.Внутри было тепло и сухо. Ранняя весна за окном выглядела удручающе. Везде раскисшая земля и голые деревья. Кое-где еще остался талый снег.Артур и Мерлин ехали молча, погруженные в свои мысли. Мерлин про себя повторял латынь, Артур фантазировал о новых проделках, которые неминуемо предложит Гавейн. Нельзя сказать, что между братьями ?кошка пробежала?, но тех теплых чувств, что раньше, мальчики уже не питали. Сказывалась разница в возрасте и интересах. Поэтому дорога показалась ужасно долгой, но вот радость от встречи с друзьями, которых не видели всю зиму, стала приятным завершением муторного путешествия.- Привет, Уилл!- Мерлин поддался эмоциям и обнял друга, – пойдем скорее в спальни, расскажешь мне, как ты провел каникулы.
Артур недовольно поморщился. Сын лорда, в будущем очень влиятельный землевладелец, а позволяет себе такие вещи. Дурной тон, надо будет сказать ему об этом.Мерлин внимательно слушал на лекциях и прилежно вел себя на практических занятиях, Артур был самым первым во всем, что касалось непосредственно его дальнейшей службы Его Величеству и трогательно рассеян в остальном. Дни пролетали довольно быстро, и вот весна распустилась первыми цветами на деревьях. Воздух стал прозрачнее, в нем появились пьянящие ароматы. Погода стояла просто чудесная. Занятия закончились, и юный Пендрагон остался предоставлен сам себе.
Поразмыслив немного, он пошел в купальную, чтобы смыть пот и усталость.Артур разделся, сложил аккуратно свои вещи и шагнул в комнату, где обычно мылись лицеисты. И замер, как вкопанный. Картина, представшая перед глазами, пугала и завораживала одновременно.
В помещении были старшекурсники. Их было двое. Они целовались. Один из них сидел верхом на другом, обхватив ногами за талию, выгибался, подставляясь под поцелуи, и тихонько стонал.
Тот, что был снизу, приподнял своего друга и опустил обратно, вырвав из его губ новый стон. Тут Артура словно ледяной водой окатили – он с поразительной ясностью осознал, чему является невольным свидетелем.Конечно, ему доводилось слышать о мужской любви. В Академии, как и в монастыре, не было женщин, и ситуация не была чем-то очень неожиданным. Тем не менее, Артур оказался совершенно не готов взглянуть правде в глаза. Он до последнего пытался придумать этому любое другое разумное оправдание, но так и не смог.
Как он добежал до собственной кровати, Артур не смог бы рассказать даже под пытками. Слишком сильным было впечатление, слишком близко к нему произошло нечто, выходящее из ряда вон. Он даже знал, как зовут юных распутников. Но твердо решил никому об этом не говорить, потому что это не по чести - раскрывать чужие тайны, даже если тебя не просили их сохранить.Весь вечер Артур был вялым и погруженным в свои мысли, лишь ближе к отбою он стал привычно перешучиваться с Гавейном и остальными.
Прозвучал удар колокола, извещающий об отбое. В спальнях погасили свет, и мальчики, заняв свои кровати, тихонько шептались друг с другом.Кто-то спал, кто-то хвастал подарками на Рождество, иные рассказывали о своих приключениях. Артура же клонило в сон. Мальчик снова думал о происшествии, и сам не заметил, как увяз в объятиях Морфея.Вокруг какое-то красное марево. Он слышит тихий смех, но не поймет, откуда он доносится. Артур идет на этот смех, но всюду лишь густые клубы красного, пахнущего чем-то сладковатым, тумана. Наконец он наткнулся на дверь. ?Как во дворце султана? - пронеслось в голове мимолетное, и Пендрагон толкнул ее.
Взгляду открылась просторная светлая комната, в середине которой был большой бассейн, по краям его лежали подушки. На поверхности воды плавали различные фрукты и цветы, которых было так много, что не видно воды. Артур, осторожно ступая, прошел, как вдруг услышал тот самый звонкий смех совсем рядом. Резко обернулся. За спиной стояла девушка, одетая восточной танцовщицей. У нее были короткие вьющиеся черные волосы, украшенные жемчугом, в ушах висели золотые кольца, нос и губы закрывала легкая ткань. Грудь девушки тоже украшал жемчуг и драгоценные камни. На худеньких бедрах висел пояс из монеток, на впалом животе блестела сережка с сапфиром. Длинные юбки струились по худым ногам, на щиколотках тоже были монеты. Каждое движение обворожительной танцовщицы сопровождалось тихим звоном. Глаза девушки смеялись.
Пару мгновений она смотрела на Артура, потом развернулась и побежала. Не помня себя, парень помчался за ней. ?Постой! Остановись!... Да стой же ты?. Никакого эффекта. Она все бежала и смеялась, а монетки звенели. Наконец, оказавшись в комнате, где с потолка до пола свисали отрезы легкой материи, Артур перестал различать звон монет. Он подумал, что потерял свою танцовщицу, и тут же, словно желая развеять эти мысли, отдернув ткань, появилась она.
Толкнула Артура, он упал в мягкие подушки и почувствовал странное умиротворение. Сердце все еще колотилось после погони, но мышцы уже были расслаблены. Мгновение, показавшееся Пендрагону вечностью, она смотрела на него не отрываясь.
Лукаво улыбнувшись одними глазами, она принялась исполнять перед ним свой замысловатый танец. Ее руки то взвивались вверх, то стремительно опускались, она кокетливо качала бедрами и бросала на Артура полные ожидания взгляды. Но мальчик никак не мог понять, чего же она ждет. И вот, когда танцовщица подошла совсем близко, он поймал ее за запястье, и сам не понимая зачем, сорвал с ее лица платок и впился поцелуем в горячие и сладкие губы.
Все его тело содрогалось от невиданного раньше удовольствия. Артур выплескивал семя на простынь, и ему хотелось, чтобы это ощущение не проходило, но сколь сильным оно было, столь же и быстротечным. Мокрые ночные штаны неприятно липли к телу, и Артуру пришлось их поменять. Возвращаясь в кровать, он пытался понять и не мог, почему у этой танцовщицы губы были как у Мерлина?