Part 2 — Sugar Pain (1/1)

POV Yo-kaРуки ковырял вилкой какой-то салат, не в силах больше проглотить и кусочка, и смеялся практически до слёз, когда я рассказывал ему очередную нелепую историю, приключившуюся со мной в последнем туре по Японии. Уже больше часа мы сидим в ресторанчике напротив офисного здания редакции журнала.Новый всплеск эмоций потонул в требовательной мелодии. Руки привычным движением вынул телефон из модной сумки.—?Это снова Кай. Я отойду поговорить.Ему постоянно названивали по работе. И мне казалось, что его глаза даже начинали блестеть, когда мобильный разрывался в очередной раз. Чёртов трудоголик.Я снова окинул взглядом досконально изученное помещение в надежде, что за пятнадцать минут после предыдущего звонка тут что-то изменилось. И нет: всё тот же чересчур высокий бетонный потолок, через чур далеко убегающие стены, через чур мало этих кожаных диванчиков, столов и через чур мало людей, неравномерно скопившихся у барной стойки. Это место больше подошло бы для какого-нибудь клуба, нежели для ресторана. Тут слишком просторно и пусто. Я бы даже сказал, что скучно, но сегодня мне скучать не давали.Руки вернулся немного быстрее, чем в прошлый раз. И почти сразу за ним к нашему столику подошёл официант. Передо мной появился несоразмерно высокий бокал, такой же нелепый, как местные потолки. На дне плескалось что-то благородно-красное, чуть выше тонким слоем?— мертвенно-голубое, а над всем этим?— мутно-белое, почти мраморное.—?Что это? —?я поднял непонимающий взгляд на Руки, когда в нос ударил терпкий запах алкоголя.—?Очередной комплимент,?— довольно улыбается. —?Угощаю.—?Ты же вроде не хотел пить.—?Я и не собираюсь.—?Пить одному не интересно,?— получается почти капризно, словно с укором.Мой собеседник опускает взгляд и слишком медленно ползает им по наполированной поверхности стола. Я обидел тебя?—?Мне показалось, что этот коктейль похож на тебя. Не удержался и взял.Почему-то я почувствовал жар на губах, хотя не отпил ещё ни капли спиртного. Рефлекторно поджал их, размазывая остатки помады.—?На вкус, интересно, тоже как я?—?Что? —?к счастью, я сболтнул свою глупость слишком тихо, и Руки меня не услышал.Сразу же ловлю языком одну из трубочек и втягиваю в себя вязкую жидкость. Тепло. Сладко. Даже приторно. И алкоголь горчит как-то по-особенному мягко, словно во рту растворяется какао.—?Ммм… Попробуй,?— я указал взглядом на вторую трубочку.—?Да нет, я же за рулём. Это не самая хорошая идея.—?А спаивать меня?— хорошая? —?я засмеялся, но мой собеседник был абсолютно серьёзен. —?Прекрати быть таким официально сдержанным и расслабься хоть немного. В крайнем случае я позвоню своему хорошему другу, и он нас отвезёт.Колеблется. Придвигается ближе. Тянется губами к трубочке. Глоток. Удовлетворённая улыбка. И новый звонок.***Пока Руки отсутствовал, я заказал ему что-то издевательски ядрёное. Сказал, что сегодня на фотосессии он разорвал моё сознание так же, как это делает крепкий напиток. Он как-то недолго ломался и, выплюнув мне с усмешкой ?наглец?, осушил сразу весь стакан.Но в долгу Руки не остался, и вскоре я медленно тянул через трубочку новый ?комплимент? и перекатывал на языке бархатистую жидкость.Когда мы дошли до четвёртого напитка, я почувствовал, что мой разум начинает окутывать полупрозрачный туман. А Руки был уже изрядно пьян. С первого взгляда можно подумать иначе, он сидел также ровно и деловито, как и прежде, но вот глаза выдавали с поличным: взгляд бесцельно бродил по помещению, каждый раз спотыкаясь и зависая, когда на его пути появлялся мой образ. Сначала меня смущало то, как он разгрызает зрачками мою шею. Из-за этого я непроизвольно напрягался и чувствовал жжение в горле, как будто Руки впрыскивал туда новую порцию алкоголя. Из-за этого на нежной коже возникали неприятные липкие ощущения, словно от таких визуальных терзаний проступала кровь.Но через какое-то время мне это даже стало приносить какие-то странные приятные ощущения. Мне доставляло удовольствие разглядывать эти глаза, мутные из-за тысяч переплетающихся мыслей. Мне казалось, я могу зацепиться за некоторые из них и выдернуть из этого бездонного озера, разрывая связи с оставшимися, путая их ещё сильнее. В этот момент я чувствовал какое-то особенное единение. Чувствовал почти интимную близость. Чувствовал, что украденные ниточки его сознания становятся частью меня.Его взгляд вновь сорвался и устремился в путешествие по залу. Почему его выбор пал именно на шею? В ней нет ничего примечательного. По крайней мере, в моей. Это не на моей шее чёрным по белому начерчены загадочные линии, спускающиеся сегодня необычайно низко, почти до самых ключиц. Это не на моей шее артерия повторяет бешеный танец пьяного сердца. Это не на моей шее появляются мурашки в местах, где завитки тёмных волос щекочут нежную кожу.Распутывая нити своих мыслей, Руки увлечённо закусил губу. Я интуитивно повторил это. Ощущаю некий надлом в сознании, когда он так подминает их. Потому что порой мне кажется, что они выточены из какого-нибудь благородного камня. Слишком чёткие и ровные линии. Слишком аккуратные изгибы. Это совершенно. Даже неприлично.В какой-то момент Руки лукаво посмотрел мне прямо в глаза. Я почему-то испугался, и ощутил давление в висках. А затем он произнёс непозволительно внятно для нетрезвого человека:—?Йо-ка, а у тебя были мужчины?Я подавился коньяком.—?Что?—?Ну, ты спал с мужчинами?—?Я… —?так растерялся, что даже не сразу вспомнил ответ. —?Ну… Нет.—?Серьёзно? —?Руки наклонился над столом так сильно, что, казалось, может через него перевалиться, и так по-детски удивился. —?Как так?—?А почему должно быть иначе?—?Ты уже столько лет… В музыкальном бизнесе… И ни одного случая… —?я чувствовал, как тяжело его пьяному разуму даётся подбор слов. —?И что — даже не интересно было, какого это?Я и правда не смотрел на мужчин с каким-то особенным интересом — как на объект для удовлетворения своих сексуальных желаний тем более.—?А ты что — спал?—?Конечно спал,?— он произнёс это так спокойно, как будто это самая очевидная на свете вещь, и грузно откинулся на спинку дивана.Я вытаращил глаза, не в силах спросить что-либо ещё. Слова Руки болезненно надорвали мой шаблон.Заприметив, что я не в состояние продолжать конструктивный диалог, знаменитый певец прояснил всё самостоятельно:—?Первый раз получилось случайно. Я тогда много выпил. После этого не мог смотреть на особо смазливых парней, не размышляя, каковы они в постели. Мной управляли любопытство, азарт и жажда острых ощущений. Но я быстро завязал. Они все, знаешь… Очень многие на следующий день пытаются избегать тебя, стыдятся… Я никогда не стыжусь того, чего хочу… Особо дерзкие ещё и съездить в челюсть могут… А от закоренелых геев потом сам не отобьёшься... В общем, с женщинами в этом плане проще.—?И с согруппниками спал? —?сам не понимаю, как вообще эта неадекватная мысль оказалась озвученной.—?А? —?мой неожиданный вопрос вырвал Руки из воспоминаний. —?Нет. Меня порой одолевал интерес, насколько хорош Уруха. Но я решил, что близость с ним только навредит работе.Что-то больно кольнуло под рёбрами?— и мой голос прозвучал непозволительно тихо:—?А с чего вообще такой вопрос?Руки слишком самодовольно улыбнулся:—?Ты так смотрел на меня во время съёмок. Я думал, задохнёшься.Моё сердце выпрыгнуло из грудной клетки. Он видел меня. Я ощутил, как разгорячённая алкоголем кровь стала сильнее приливать к лицу и шее, зашумела в ушах, задавила на глаза, от чего вокруг затанцевали синие и серые круги.—?Йо-ка, хочешь я спою тебе?—?Что? —?голос Руки властно выхватил моё растворяющееся сознание из полуобморочной тьмы.—?Тебе нравятся какие-нибудь мои песни?—?Да, многие… —?на самом деле, все.—?Мне очень нравится ?RED?. Правда ведь, она хороша?Я рассеянно кивнул, а Руки стал смотреть куда-то в потолок.「Akai ito」 nado mie nai kuse nimotome au no wa modore nai kara*Он непривычно растягивал слова и слегка хрипел. А я чувствовал, как растворяюсь в этом чарующем голосе, что звучал так близко: на расстоянии вытянутой руки. Я ощущал, как вибрируют его связки, как мои щекочут горло в ответ. Как моё сердце, совершившее минутой назад практически фатальный прыжок, начинается подстраиваться под размеренный ритм его песни. Как мою кожу бросает в жар, когда Руки берёт более высокие ноты.Мне было страшно столкнуться с ним взглядом, поэтому я сфокусировался на его изящных кистях. Какая-нибудь красная шелковистая нить, безусловно, смотрелась бы очень соблазнительно на его тонких запястьях. Представляю, как эта невидимая ниточка ползёт к его аристократически бледным пальцам, обильно опутывая их и цепляясь за огромные серебряные перстни. Разглядывать завитки на его кольцах?— это отдельный вид удовольствия. Они разбегаются в разные стороны, жадно обвивая пальцы, кажущиеся на фоне массивных украшений обманчиво худощавыми.Моя воображаемая красная жилка проскользнула по гладкой поверхности дорогого маникюра и хитро завернула вверх. Слежу, как она повторяет замысловатый чёрный узор из татуировок, из-за которых белые участки кожи кажутся такими нежными, уязвимыми, тающими, почти сахарными.Ниточка ловко убегает дальше по плечу и переходит черту, выше которой мои глаза подняться не осмелятся. И я уже больше не могу видеть что-то вроде ?красной нити?…В этот момент обольстительный голос обрывочно затих. Его обладатель дернулся. Ссутулился. Согнулся. Схватился за горло.—?Руки, тебе плохо? —?я мгновенно вернулся в реальность и испуганно подскочил с места, наблюдая, как неестественно быстро мутнеют глаза вокалиста.—?Йо-ка… —?с его дрожащих губ моё имя сорвалось слишком жалобно.По интонации было понятно, что он хотел сказать что-то ещё, но вместо этого?— вскочил с кожаного дивана и метнулся в сторону туалета.—?Руки?!***Я рефлекторно закрыл за собой дверь в общественный туалет.Руки стоял ко мне спиной. Он, сжавшись в углу тёмной тучей, навалился на стену плечом и мелко дрожал.—?Тебя тошнит?Сокращаю расстояние и мягко касаюсь его напряжённого плеча.Он резко разворачивается. Я пугаюсь и отдёргиваю руку.—?Выпей, — таинственно улыбается.—?Что? —?непонимающе хлопаю ресницами.А потом опускаю взгляд ниже и замечаю в его руке стакан с моим преподнесённым четвёртым комплементом. Когда он успел схватить его со стола? Во время спешной перебежки немного жидкости выплеснулось за края, и теперь пара проворных капель соблазнительно стекала по изящным пальцам. Как раз там, где недавно пробегала шёлковая красная нить.—?Ради меня, Йо-ка… —?почему его голос снова звучит так жалобно?Ничего не понимаю, но поддаюсь его прихоти.Моё горло нестерпимо раздирает?— и я жмурюсь до тех пор, пока в уголках глаз не проступили слёзы, а в носу не закололо. Что за дрянь я заказал ему в последний раз?Руки бьёт меня по пальцам?— и толстый стеклянный стакан отправляется в свой последний полёт, разбиваясь на сотни мельчайших блестящих частичек.Мои глаза распахиваются с неподдельным удивлением. Я, правда, не успел понять, чему удивился раньше: слишком оглушительному звону осколков или чужим жарким губам, слишком чувственно терзающим мои собственные.Моё сознание нещадно разрывало на почти микроскопические кусочки — подобно тем, что сейчас валялись в ногах: эти идеально выточенные губы на самом деле мягкие и тёплые. Нет-нет, я должен взять ситуацию под контроль.Но бешеный коктейль сладости нежной кожи и горечи только что выпитого алкоголя против воли растаскивал клочки безжалостно разодранного разума всё дальше. Грудную клетку слишком стремительно наполняли какое-то волнующее, распирающее чувство, запах чужого парфюма и чужое дыхание.Я ощутил, что дотлевающие остатки сознания превращаются в пепел и испугался. Дрожащие руки упёрлись в грудь пылкого вокалиста в жалкой попытке оттолкнуть. В следующую секунду понимаю, что мои запястья скручены за моей спиной. Больно. Дёргаюсь. Причиняю себе только больше страданий, потому что хватка Руки оказалась слишком крепкой. Откуда в этом утончённом теле столько силы?Шиплю. И поцелуй разрывается. С нескрываемым наслаждением разглядывает моё лицо. Эти спутавшиеся ниточки мыслей в его мутных глазах… Они уже не убегают от меня, не тонут. Они как черви лезут во все стороны, пытаясь добраться до моего разума.Пламенное дыхание скользит по моей щеке и, путаясь в моих жёстких волосах, стекает по завиткам ушной раковины.—?Руки… —?я подал жалобный голос в попытках пробиться к его сознанию сквозь стену пьяных мыслей.И совершенно зря это сделал. Услышав собственное имя, он как-то рвано выдыхает и зарывается носом в мои чёрные залакированные пряди.Я мог бы пнуть его коленом. Но мне казалось это слишком жестоким. В конце концов, я чуть ли ни сам споил его до такого состояния.—?Ты пьян… —?я снова пробую достучаться до его разума, когда ощущаю жгучие поцелуи на шее.—?Конечно пьян,?— даже слышно, что он улыбается. —?Ты тоже.Хочу возразить. Но внезапно перед глазами всё посинело, даже немного закружилось, и я слегка пошатнулся. Это прихоть шального Руки только что ударила в голову, слившись с имеющейся дозой алкоголя в крови. Я хорошо знаю своё тело и эти ощущения?— сейчас напиток войдёт в полную силу, самоконтроль окончательно вымоется, и я буду таким же хмельным, как и беспамятный Руки. Кто кого ещё споил.А в это время захватчик, воспользовавшись моим неустойчивым положением, легко развернул меня и, вывернув мои руки над головой, с силой прижал к шершавой стене. Кожа на моей шее начала гореть?— Руки добрался до вожделенного места. Ты прожжёшь её. Прожжёшь этими пылкими губами, и там точно пойдёт кровь. Хочу удостовериться, что там всё в порядке, но твои пальцы лишь сильнее цепляются за мои запястья.Слишком много поцелуев. Так много, что кажется, будто тебя ласкает не один человек. Руки, я задыхаюсь. Руки, мне нужен воздух.Но ты лишь вгрызаешься сильнее. Цепляешься острыми зубами. Даже рычишь. Ты желаешь, чтобы я так умер на твоих руках?Когда перед глазами темнеет, ты оттягиваешь кожу в районе сонной артерии и, пошло чмокнув, оставляешь смачный засос. Я, наконец, глотаю кислород. Бедром чувствую, как моё шумное и сбивчивое дыхание заставляет твоё возбуждение накапливаться в районе паха.Вдираясь в тонкую кожу запястьев ногтями, медленно опускаешь мои затёкшие руки и подносишь кисти к губам. Целуешь мои ладошки, пальчики. Так нежно, что я готов взвыть.Когда из твоего рта выскочил проворный язычок, я снова ощутил, что задыхаюсь. Ты обвёл им вокруг мизинчика и, повторяя рисунок вен, стал подниматься выше. Выше. До тех пор, пока не добрался до закатанных рукавов моего кардигана. Ах, так щекотно. Повтори, прошу. Ещё раз. Не останавливайся. Сколько уже мокрых дорожек ты оставил?Ослабляешь хватку и вгрызаешься в побелевшую от цепких пальцев кожу непозволительно близко к сосудам. Я вскрикнул. Проступила капелька крови, и ты принялся усердно зализывать укус.Руки, ты чувствуешь там алкоголь? Алкоголь, который растворил здравый смысл. Алкоголь, который позволил тебе вытворять со мной такое. Алкоголь, который запретил мне отказываться от ласк. Алкоголь, который расходится по телу так же стремительно, как нарастающее возбуждение.Кончик твоего окровавленного языка быстро пробегает по моей нижней губе. Я рефлекторно слизываю. И ты навязываешь мне глубокий жаркий поцелуй. Я глотаю свою кровь и твой томный выдох.Отпускаешь мои руки, но корпусом вдавливаешь в стену сильнее. Твои пальцы еле ощутимо касаются моего виска и вплетаются в выкрашенные локоны. Поглаживаешь. Дрожишь. Разрываешь поцелуй. И, соприкоснувшись своим лбом с моим, опускаешь трепещущие веки, жадно дышишь. Касаешься моих плеч и сбрасываешь с них мой любимый чёрный кардиган. Бережно, словно это может причинять мне боль, стягиваешь его вниз. Мягкая ткань бесшумно касается пола.Чувствую твои пальцы на животе. Почему они такие холодные? Долго кружишь ими на одном месте… А затем, с новым соблазнительным поцелуем поднимаешься к груди и неловко царапаешь кольцами чувствительные соски.Втягиваешь мою нижнюю губу и жадно посасываешь. Отстраняешься, причмокивая,?— и между наших уст появляется тонкий мостик из прозрачной слюны. А потом он рушится, когда через голову проносится ткань моей футболки.Эти бездонные зрачки сейчас наделают дыр в моём беззащитном теле. Эти угольки сейчас оставят на коже непроходящие ожоги. Не смотри так на меня, прошу.Защищаюсь руками, скрестив их на груди и хватаясь за горящие плечи. Улыбаешься. Смазано целуешь уголок моих губ. Считаешь мои рёбра. Уверенно хватаешь за бока. И разворачиваешь лицом к стене.Напрягаюсь. Горблюсь. А твои мягкие губы касаются моей шеи под волосами. Так непринуждённо и ненавязчиво. Скользишь ниже по моей спине и ласкаешь каждый выпирающий позвонок, цепляя зубами тонкую кожу. Так медленно. Опускаешься на колени и зацеловываешь мой крестец, хватаясь за бёдра. Так дико.Мне стыдно признавать, что это сводит меня с ума. Руки, почему так соблазнительно? Руки, почему с моих губ сорвался стон? Руки, почему я хочу ещё твоей жалящей нежности?Ты не даёшь мне её. Ты резко поднимаешься, неуклюже навалившись на меня всем весом, и с нажимом касаешься двумя пальцами моих губ. Нет. Я знаю, чего ты хочешь. Я знаю, к чему это приведёт.—?Прошу, Йо-ка… —?ах, опять так жалобно, чёрт побери!Не могу устоять перед этой мелодичной просьбой. Размыкаю уста, и твои холодные пальцы проникают в мой рот. Скольжу языком по твоему дорогому маникюру. Хочу его обкусать. Посасываю фаланги, смущаясь пошлых звуков, в то время как ты уже разобрался с ремнём на моих штанах второй рукой. Замечаю это, только когда пряжка громко ударяется о пол.Я ведь должен понимать, что это означает? Я ведь должен остановить Руки? Но он же так нежен. Он подарил мне столько тепла, столько мелкой дрожи. Он ведь не сделает мне больно, верно? Он же подарит этой испепелённой коже ещё немного ласк? Мне нужно больше. Руки, всё, что угодно, но дай мне их снова…Твои пальцы вырываются из моего рта, а я?— из своих мыслей. Слишком быстро ткань нижнего белья соскальзывает по моим ногам. И слишком быстро на тугом мышечном кольце оказываются твои влажные от слюны пальцы.Не уверен, что хочу этого… Но измученно стону, когда долгожданные поцелуи сыплются на дотлевающие плечи… Ах, пожалуй, я готов пойти на всё, чтобы ты не останавливался… Может ты умеешь делать это так же приятно?Деликатно вводишь один пальчик. Напрягаюсь всем телом. Замираю. И прислушиваюсь к новым ощущениям. Даже наклоняю голову так, словно хочу оценить мелодию.Странно. Непривычно. Но практически не больно. Двигаешь медленно. Словно сам пытаешься что-то распробовать. Поглаживаешь моё бедро. Зарываешься носом в волосы. Вдыхаешь лак. И так сладко шепчешь моё имя, что я хочу застонать. Но вместо этого?— шиплю: ты добавил второй палец, и колечко болезненно растянулось. Ты стал погружаться глубже. И я чувствую, как царапают вход твои серебряные перстни. Стерплю, только ласкай ещё.Вздрагиваю от того, что головки моего члена касаются холодные подушечки пальцев. Руки, смущаешь. Практически невесомо они скользят ниже. Ах, продолжай.Моя возбуждённая плоть отзывалась на все твои прикосновения. Моё тело бездумно отдавалось тебе за новый поцелуй. Моя дрожь превращалась в лихорадку. И вот я уже начинаю получать удовольствие от движения внутри меня. И не могу сдерживать стоны. Да, ты умеешь делать это приятно…Проникновения становятся более грубыми. А затем исчезают. Но вторая твоя рука всё также продолжала ласкать мой член. Проводишь ладонью. Интуитивно толкаюсь, изнывая от желания. И ты крепко сжимаешь его. Скользишь по стволу медленно, дразнишь. Не могу сдерживаться и толкаюсь снова. Снова. Снова…Вскрикиваю. Шарахаюсь. И ударяюсь о твой лоб затылком. Наваливаешься всем телом и с силой вдавливаешь в стену, вновь ловко заламывая мои руки.—?Потерпи,?— раздражённо шипишь.Нежность. Она не просто испарилась. Её словно и не было вовсе. В сознание ворвалась адская боль. Острая. Раздирающая. Практически отрезвляющая.—?Остановись! —?пытаюсь вырываться, делая твоё проникновение ещё более мучительным. —?Прекрати!Моя особо сильная попытка освободиться?— и ты практически ударяешь меня о стену, прижимая так, что не получится даже вздохнуть.—?Хватит… —?по моим щекам потекла лава: жгучие слёзы застревали в ресницах, щипали глаза, срывались с подбородка.Ты, чертыхаясь, начинаешь входить под другим углом. Боль, боль, боль… В голове стучит только тупое желание избавиться от этой рези. А в глазах стремительно темнеет. Я даже начинаю чувствовать слабость в руках, словно кровь в венах резко замедлилась.—?Sugar pain… Please, sweet sugar pain…**?— он тихо запел над моим ухом как раз в тот момент, когда я должен был потерять связь с этим миром.Его голос всегда спасает меня в последнюю секунду. Наверное, это так странно?— напевать любовнику во время секса. Но это то, что действительно было мне необходимо. Руки это знал.Вторю строчку одними лишь губами, солёными от слёз. А в конце неё?— блаженно выдыхаю, содрогаясь всем телом. Стало так приятно. Стало так сладко, что я практически ощутил это на языке. Нет, боль не прошла. Но чувство абсолютного удовольствия начинает бороться с ней за первенство в моём сознании.Толкаешься ещё раз?— и я пытаюсь проглотить рвущийся наружу стон. Кожей чувствую, как твои губы растягиваются в улыбке. А потом?— как твой язычок собирает соль с моих ресниц.Делаешь несколько плавных движений и отпускаешь мои побелевшие от мёртвой хватки запястья. Цепляешься ногтями за выпирающие тазовые кости, давишь на бёдра и властно прижимаешь к себе. Замираешь. Ты так глубоко. Кусаю губы от пульсирующих приятных ощущений. И снова движешься.Опираюсь уставшими руками о шершавую стену, когда чувствую, что теряю равновесие. Теряю равновесие от того, что, кажется, пьянею ещё сильнее. Этот контрастный коктейль из горкой и жгучей как алкоголь боли и сладкого и вязкого как сироп наслаждения?— самый вкусный, что ты сегодня мне преподнёс. Руки, это твой самый откровенный комплимент.Больше не можешь медлить и срываешься на бешеный темп. Страстно прижимаешься ко мне и хаотично ласкаешь руками все части моего тела. Бросаешься целовать всё, до чего дотягиваешься. Рычишь. Толчок. Сладкая боль. Толчок. Мелодичный стон. Даже не могу разобрать, чей. Кровь в сосудах шумит так, что звуки внешнего мира кажутся далёкими.Спиной ощущаю, что твоя футболка взмокла. Ах, мне тоже жарко. И только холодная стена, скрадывающая с моего лба капельки пота, спасает меня от воспламенения.Не могу терпеть. Тянусь одной рукой к своей возбуждённой плоти. Но ты перехватываешь её и переплетаешь наши пальцы. Такой крепкий узел, что костяшки мгновенно белеют. Краем глаза замечаю что-то спутанное, тонкое, контрастно красное на наших запястьях… Показалось…Еле отличаешь свои пальцы от моих, когда высвобождаешь кисть. И снова даришь мне желаемое: твоя рука обхватывает мой член и навязывает свой ритм. Я уже растерзал губы, в попытках удержать свой стон. Бесполезно. Даю ему волю. Слышу, как эти томные звуки срываются и с твоих губ. И краснею, когда осознаю, что они вторят моим.Твои движения становятся слишком чувственными. Я жмуруюсь. Практически кричу. А ты ускоряешься. Ускоряешься. Входишь по самое основание. Прижимаешься так сильно, что я почти в тебе растворяюсь. Так сильно, что я слышу биение твоего сердца.Руки, я горю. Я на грани. Я сейчас превращусь в пепел. Я боюсь сжечь нас обоих. Руки, спаси.Жар проносится волной по всему телу. За ним?— дрожь. А потом?— оргазм. Сумасшедший, дикий, удушающий, пробирающий всё тело, взрывающий сердце. В беспамятстве кричу твоё имя. И чувствую, что изливаюсь в твою руку.Ты практически заскулил, когда почувствовал моё горячее семя в ладони. Сделал несколько особо глубоких толчков и, болезненно закусив кожу на моей шее, изнывая, закончил внутрь. Пожалуй, самый лучший комплимент?— твоя дрожь на грани нирваны.***POV RukiСначала я не удержался и взял коктейль для Йо-ки. А потом не удержался и взял Йо-ку.Наконец-то я добрался до твоей уточённой шеи. Знаешь, мне кажется очень сексуальной эта часть тела. Но вот твоя кожа?— она непозволительно белая. Эта безукоризненность так и режет глаз, так и просится быть запятнанной. Давай сделаем красивый рисунок из красного и фиолетового? Я нанесу множество мазков на этот нетронутый холст.Ты практически не дышишь, пока я оставляю свои яркие следы. Ты тоже чувствуешь, как это прекрасно? Я закончил, можешь вздохнуть. Йо-ка, ты стал ещё более притягательным. Давай я буду твоим художником?Знаешь, что является самым притягательным? Да, твои вены. Можно мне их коснуться? Прошу, я готов целовать твои руки, только позволь мне сделать это.Ах, я знаю эти дорожки лучше, чем путь от дома до работы. Тонкая кожа над твоими сосудами напоминает сахарную пудру?— боюсь неровно выдохнуть и сдуть её. Схожу с ума. Это наивысшая форма наслаждения. Я могу закрыть глаза и чувствовать твой пульс языком. Интересно, какое твоё сердцебиение на вкус? Может быть такое же, как тот коктейль, который был похож на тебя? Давай узнаем?Тепло. Сладко. И горчит как-то по-особенному. Хочешь тоже попробовать? Я окрашу твои губы таким же красным, как твоя излюбленная помада. Я точно должен стать твоим художником. Я подчеркну выразительные линии твоего лица. Я буду любить каждый изящный изгиб твоего тела.Тебе не жарко? Мне?— очень. Давай я подарю тебе прохладу? Мне нравится твой кардиган. Дашь потом поносить?Какое тело… Какое поле для нашего совместного творчества… Я могу накрасить губы чёрным и расцеловать твой подтянутый живот. Тогда твоя кожа будет казаться совсем фарфоровой. Я могу оставить ломаные дорожки из укусов на твоих выпирающих ключицах. Тогда они будут казаться ещё более объёмными. Я могу начертить на твоих плечах невидимый рисунок языком, только не закрывай их. Ты так мило смущаешься, что я не могу сдержать улыбки.Хочу осмотреть тебя всего. Развернись. Не напрягайся. Моя кисть?— самая нежная. Хочешь, докажу? Я украшу каждый твой позвонок своими отметинами. Ах, как ты дрожишь. Тебе это нравится? Это твоя эрогенная зона? Тогда мы просто обязаны выделить её так же, как я выделяю свою шею. Мы будем самовыражаться через наши самые чуткие места. Это будет нашей фишкой.Йо-ка, ты будешь моей музой? Этот стон означает ?да?? Тогда мы должны стать одним целым. Я научу тебя. Разомкни губы.—?Прошу, Йо-ка… —?я так сильно хочу слиться с тобой.Мои холодные пальцы обжигаются о твой проворный язык... Знаешь, он тоже мог бы стать отличной кистью. А твоя блестящая вязкая слюна?— краской. Попробуешь потом сделать рисунки на мне?Давай скорее приступим? Твои плечи так трогательно дрожат. Не могу удержаться, хочу ловить эту дрожь губами.Ты такой тёплый внутри. А мои пальцы?— знаешь, они всегда холодные. Тебе, наверное, неприятно из-за этого. Прости. Но скоро я подарю тебе весь свой жар.Мне нравится твой запах. И то, как особенно начинает пахнуть лак на твоих волосах. Я бы хотел взять элегантный сосуд, поймать этот аромат и превратить в духи. Это были бы самые прекрасные духи. И, бесспорно, самые дорогие. Я бы душился ими каждый день. Я бы разбил флакон с ними в своей квартире, чтобы они никогда не выветривались.Знаешь, как бы они назывались?—?Йо-ка… —?твоё имя идеально подойдёт к этому запаху.Он так кружит голову. И возбуждает. А ты возбуждён? Да… Я только касаюсь его, а ты уже трёшься о мою ладонь. Какой нетерпеливый.Я тоже нетерпеливый. Поэтому уже расстёгиваю свои брюки. Ты же понимаешь, что сначала будет больно? Но боль объединяет. Эта боль извратится до сладости, которую ты ещё никогда не ощущал. Которую ты не сможешь забыть.Бунтуешь. Я возьму на себя этот грех?— причинить боль твоему телу. Я буду той силой, которая поможет нам переступить эту черту вместе. Я стану твоим мучением. Сладким мучением.Йо-ка, ты плачешь? Твои слёзы похожи на осколки стекла, валяющиеся под нашими ногами. Такие же безукоризненно прозрачные и острые. Они приносят мне гораздо больше боли, чем я тебе.Почему твои глаза так стремительно темнеют? Нет, не пропадай, прошу. Мы должны перечь границу вместе. Мы должны достигнуть единства прямо сейчас.—?Sugar pain…?— цепляйся за мою песню.Пусть наши голоса будут первым, что сольётся сегодня. Ты только шепчешь. А вот теперь… да, я слышу тебя. Можешь простонать громче. Я дам тебе ещё одну попытку. Ведь я, наконец, нашёл эту заветную точку. И я так счастлив осознавать, сколько наслаждения дарю тебе сейчас.Больше не хочу видеть твои слёзы. Я растворю их остатки в себе, чтобы ты про них даже не вспоминал. Отдай мне вот эту капельку, запутавшуюся в твоих ресницах. Йо-ка, ты можешь быть и солёным. Чувствую себя гурманом, беспрестанно пробуя тебя на вкус.Ближе. Ещё. Я хочу прижать тебя так крепко, чтобы твоя безупречная кожа стала моей. Я хочу ощущать твоё тело так же, как своё. Йо-ка, я просто хочу тебя всего.Жар внутри тебя делает меня безумным. Можно мне потерять контроль? Ах, не важно, что бы ты ответил, я уже сорвался с цепи. Пусть каждый миллиметр твоего тела хранит в памяти сладость моих губ и нежность моих рук.Йо-ка, я никогда не испытывал столько чувств одновременно. Сожми мои пальцы. Крепче. Я бы никогда не отпускал тебя. Я бы намотал на наши запястья кокон из красных нитей…Изнемогаешь. Таешь. Тонешь. По твоей возбуждённой плоти стекает капелька смазки. Это выглядит слишком соблазнительно, не могу отказать в ласке. Ты стонешь так откровенно. Почти так же бесстыдно, как я. Ты запомнил эту мелодию? Позже мы обязательно превратим её в песню… А сейчас…Сейчас мы выгорим дотла. Сожжём лёгкие. Взорвём сердца. И станем пеплом. А потом обретём два крыла и возродимся фениксом.Ты чувствуешь это? Наши сердца стали биться в унисон.Твой стон застывает звоном в моих ушах. Твоя лихорадочная дрожь вторит моему пульсу. Твой жар плавит мысли. И кольца на моих пальцах.Мои чувства раздираются на мельчайшие частички. Бьют сначала в голову. Потом в сердце. Безумным эхом проходятся по всему телу, заставляя резонировать каждую клеточку. И выливаются в твоё тело.Не хочу тебя отпускать. Но мы выжгли весь кислород, ты задыхаешься, и я вынужден отстраниться.Стекаешь вниз. Так же медленно, как твоя сперма, попавшая на стену единичными каплями. Твои угловатые колени тонут в чёрной ткани кардигана. На нём тоже оказалось твоё семя: то, что успело сорваться с моих пальцев.Не могу налюбоваться тем, как вязкие белёсые нити опутывают мои серебряные перстни, рисуя на них всё новые и новые завитки. Эстетично. Аппетитно.Йо-ка, ты когда-нибудь пробовал себя? Я?— да. Давай узнаем, какой ты на вкус?Тепло. Сладко. И горчит как-то по-особенному…***В сознание ворвался пьянящий туман и украл у меня почти весь оставшийся вечер. Моя жизнь превратилась в обрывки тёмной материи…Вижу гладкую поверхность белой раковины. Слишком близко. Во рту и в носу?— кисло. Меня рвёт. Кашляю. Все внутренности сводит. Снова рвота.Чувствую, что ты держишь мои волосы сзади. После очередного приступа?— включаешь холодную воду и умываешь моё лицо. На белоснежной эмали появляются чёрные пятна?— мой растёкшийся макияж.В следующий момент мы уже находились на улице. Меня шатало, поэтому приходилось опираться на бетонную стену здания. Ты кому-то звонил. Говоришь чётко, стоишь ровно и выглядишь серьёзным. Похоже, протрезвел.Стемнело. Зябко. Смотришь на мои голые руки, покрывшиеся гусиной кожей, и сердито хмуришься. Стягиваешь свой кардиган и набрасываешь на мои плечи. Не думал, что смогу поносить его так скоро. Отворачиваешься. И больше?— ни единого взгляда в мою сторону.А вот и твой приятель?— высокий парень с пепельными волосами. Не помню, как мы оказались в моей машине. В любой другой ситуации я бы возмущался, что чужой человек водит мой автомобиль. Но сейчас я не могу думать ни о чём, кроме невыносимого треска в голове и тошноты.Мы с тобой расположились на заднем сидении. Наверное, я мог бы дотянуться до твоего плеча рукой, если бы не пугающее ощущение, что между нами?— чернеющая бездна. Хмуришься. Смотришь в окно. Стеклянным взглядом ловишь проносящиеся мимо дома. Такой далёкий и холодный. Словно не ты вовсе сгорал от моих губ полчаса назад…Укачало. Открываю дверцу на ходу?— и рвота брызжет на асфальт. Хватаешь меня за бока, пока я не выпал из салона. Свист колёс. И твои пальцы снова собирают волосы с моего лица.Йо-ка, ты только что сорвался в бездну за мной?***POV Yo-kaПрактически расстилаюсь на пороге твоей квартиры, когда ты, споткнувшись о собственные ботинки, безвольной тушей летишь вниз. Хорошо, что под боком оказался Кей и вовремя нас подхватил.Чёрт возьми, если бы я знал, что ты совершенно не умеешь пить, не позволил бы тебе сделать и глотка. Да меня в жизни никогда так не разносило, как тебя с трёх коктейлей. Что вообще тебе ударило в голову? Ты вполне уверенно стоял на ногах ещё час назад…Темно. Не могу найти чёртов выключатель. Ещё и волосы лезут в глаза. Откуда-то со стороны слышен шорох. Звук стремительно приближается. И у самых моих ног?— превращается в настойчивый лай. У тебя есть собака?—?Корон, заткнись,?— вымученно стонешь, хватаясь за голову.Дважды хлопаешь в ладоши?— и пространство наполняется светом. Вот оно как.Я думал, твоя квартира будет огромной и ультрасовременной. Однако я чуть было не захлебнулся восторгом, когда увидел эту маленькую уютную гостиную. Эти белоснежные полы. Эти окна во всю стену, занавешенные лёгкими, почти воздушными шторами. Этот крохотный кофейный столик перед коричневым кожаным диваном, где не уместилось бы и три человека. И эти аккуратные стопочки дисков на полочке около телевизора. Так чисто, светло и лаконично.Устало ворчишь на свою неугомонную собаку, и я рефлекторно обращаю взор к тебе. Ты похож на потаскушку из-за растёкшейся подводки. По-хорошему надо бы тебя умыть ещё разок. Но, скорее всего, без происшествий путь до ванны мы не осилим. А я больше всего боюсь тебя покалечить. Думаю, если ты проснёшься утром и обнаружишь на своём лице хотя бы ссадину?— нашлёшь на меня тысячу проклятий.Кей, быстро осмотревший квартиру, окликнул меня и указал на дверь, что ведёт в спальню. Почему я не удивлён, что у тебя двуспальная кровать? Откуда я знал, что это комната будет винно-красной?Укладываю твою больную голову на мягкие подушки. Простыни кажутся такими шелковистыми, такими заманчивыми, что я сам бы с удовольствием уснул прямо здесь.—?Йо-ка… —?подаёшь встревоженный голос, когда я оказываюсь в дверном проёме, приподнимаешься на локтях, морщишься.—?Я сейчас вернусь…Нахожу ванную комнату. Такая же безукоризненно белая, как и полы в гостиной. Верчу краны, беру одно из твоих полотенец и подставляю под струю. Смотрю на своё отражение в овальном зеркале. Такой убогий вид. Мой подбородок до сих пор красноватый от нестираемых мазков стойкой помады. У шеи такой же тон, но по другой причине. Хочу отрубить её, пока засосы не стали слишком явными. В уголках глаз почти невидимые серые разводы?— смытая слезами подводка. А на плечах моего любимого чёрного кардигана, пропитавшегося стойким запахом чужих духов,?— пятна от белёсых капель. Теперь я его ненавижу. Ненавижу всё, что напоминает об этом вечере, о моей глупости и слабости.Не могу смотреть на себя без отвращения, а потому принимаюсь разглядывать кафельную плитку. На некоторые мраморные квадратики были нанесены изображения чёрными тонкими линиями. Они все разные. Но это всегда цветы. Похожие на лилии. Выглядит так, словно ты сам это нарисовал. Может быть, так и есть?Надо вернуться в спальню. Ты тихо постанываешь, когда я осторожно стираю холодным влажным полотенцем остатки косметики с твоего лица.На пороге спальни появляется Кей и сообщает, что уже вызвал нам такси. Коротко киваю и прошу его подождать меня на улице. Хочу скорее оказаться дома. Хочу поскорее смыть с себя этот день. Смыть запах твоего парфюма с кожи. Смыть ощущение твоих поцелуев с шеи. Смыть эту чёртову сперму, вытекшую мне на бёдра и мерзко липнущую к одежде! Смыть все воспоминания.Накрываю тебя тонким пледом. Пустым взглядом сверлишь потолок, наполовину прикрыв трепещущие веки. Молчишь. Я тоже. Да о чём тут вообще говорить? Решительно поднимаюсь с колен…—?Йо-ка! —?возвращаешься из своих мыслей, вскидываешь затравленные глаза и цепляешься за запястья. —?Останься, прошу…—?Руки, у меня завтра рано утром репетиция. Я не могу появиться на работе в таком виде…—?Но ты…—?Нет,?— бросаю на тебя строгий взгляд и пресекаю все возможные уговоры.Весь сжимаешься. Дрожишь. Удручённо разглядываешь алые простыни.—?Посиди хотя бы, пока я не засну…Хмурюсь сильнее.—?Пожалуйста… —?хрипишь слишком жалобно.Я безволен перед твоими просьбами.И вот уже твоя грудь вздымается и опускается размеренно, твои ресницы не вздрагивают при каждом шорохе…, а я до сих пор сижу у твоей кровати и беспрестанно накручиваю на палец прядку твоих мягких волос.