Глава 3 (1/1)
Уилл не позвонил Ганнибалу ни в тот же день, ни на следующий. Эти два дня прошли в жарком, потном ожидании. Ничего нового — ни улик, ни убийств; ничего, что позволило бы найти убийцу. Уилл маялся, не зная, куда девать себя, то и дело хватая телефон, чтобы отложить его. Он ощущал себя как ученик, который не может решить задачу, и поэтому боится показаться на глаза учителю.По много часов Уилл проводил с Бастером на площадке, дрессируя того до тех пор, пока бедняга не заваливался на бок, высунув язык, и всем своим видом не умолял о пощаде.Уиллу казалось, что его мозг окутан липкой, густой плёнкой, в которой вязли мысли. Жара, пот, изматывающее бесконечное ожидание. Никто не отбирал у Уилла значок стажёра, про него деликатно забыли — действуй как хочешь, налажаешь — мы ни при чём.И ещё Уиллу не хватало Ганнибала — прикосновений, разговоров, секса: от этого дни казались пустым, как выброшенные на берег раковины. Когда пустота стала нестерпимой, Уилл решился на звонок.— Уилл. — В голосе Ганнибала звучал мягчайший упрёк за каждую минуту тех дней, что они не говорили.— Ганнибал. — Лицо Уилла вспыхнуло от стыда. — Я не звонил. Это дело висит надо мной.— Каждое дело должно завершиться поимкой и обвинением, иначе оно становится плевком в лицо закону.Длинные фразы, чуть шипящий голос — если закрыть глаза, то можно вообразить, что Ганнибал рядом.— Проблема в мотиве.— Ограбление — то, что лежит на поверхности.— Именно! Это слишком просто: грабитель убивает своих жертв.— Убивает изощрённо, причиняя им излишние мучения.— Зачем люди причиняют мучения другим людям, Ганнибал?В трубке послышался смешок.— Причины, толкающие людей на это, так же различны, как и иные мотивы. Танатос имеет множество лиц.— Например?— Боль. Месть. Удовольствие. Это лишь то, что является наиболее распространённым.Сидя в кресле, Уилл машинально чертил пальцем узоры на поверхности стола. Разумеется, эти наиболее распространённые мотивы не имели никакого отношения к самому Ганнибалу.— Ганнибал, я говорил с обвиняемым. Он туповат и агрессивен, но не похож на того, кто будет намеренно мучить своих жертв. Он мог ограбить, изнасиловать, но не стал бы издеваться над ними.— Что ещё, Уилл?— Обвиняемый — мулат. Все убитые — белые. Убийца обычно выбирает жертв внутри своей этнической группы. И ещё обувь.— Обувь?— Последняя жертва забита тяжёлыми ботинками. Тот парень носит лёгкие сандалии, у него дома не нашли ничего тяжелей кроссовок.— Почему ФБР не обратило на это внимания?— Слишком много улик против. Ботинки можно было выбросить.— Сядь удобней, Уилл, — велел Ганнибал. — Закрой глаза и расскажи мне, что ты видишь.Уилл послушно откинулся назад, опустил веки. Привычное уже сияние мелькнуло раз и другой, остановилось.— Вот я стою в гостиной. Тут всё разгромлено. Я тут уже был.— Пройди дальше.Уилл осмотрелся — большое окно в дальней стене доходило до пола. Он надавил на ручку, открыл его.— Тут сад. — Удивительная память Уилла тут же подбросила ему мельчайшие детали — цветущий розовый куст возле окна, усыпанную песком дорожку, небольшую собачью будку. — Ухоженный садик. Собачья будка.— Где собака?— Её нет. — Уилл открыл глаза, стукнул ладонью по столу. — Действительно, у неё была собака, но в отчётах ничего о ней не сказано.— Её не нашли?— Нет. И она не вернулась до сих пор.— Куда делась собака, Уилл?— Не знаю. Её убили?— Уилл, я не могу сказать тебе. Я, как и ты, не знаю, кто совершил эти убийства. Единственное, в чём я уверен — что это не мог быть я или ты.Слишком опасная фраза для телефонного разговора. По шее Уилла скользнула капелька пота, и он дёрнул плечом.— Думаю, тебе стоит выяснить, куда делась собака. Это может помочь тебе.— Да. Конечно. — Уилл замолчал. — Ладно. Мне трудно звонить тебе.— Я понимаю, Уилл. Удачи в расследовании.***Хотя Алана Блум и Беверли Кац не были близкими подругами, обе всегда ощущали трудно объяснимое расположение друг к другу. Пожалуй, тому, чтобы оно переросло в настоящую дружбу, мешала лишь разница в должностях.Алана, войдя в тир, ещё издали увидела её фигуру — уверенная стойка, твёрдая рука, сжимающая оружие, разлетающиеся вокруг звуки выстрелов.— Добрый день, мисс Блум! — Беверли сдвинула с головы наушники, опустила пистолет. Цель, висевшая напротив, была изрешечена отверстиями от пуль.— Отличная стрельба.— Нужно постоянно держать себя в форме. — Беверли улыбнулась, поправила волосы. — Инструктор должен уметь всё то, что требует от курсантов.Алана взяла пистолет, перезарядила его, прицелилась. Выстрел — и посредине дёрнувшейся мишени появилась ещё одно отверстие.— Отличная стрельба, мисс Блум! Не все курсанты так могут.— Академия выпускает достаточно специалистов, которые потом могут работать и у нас.— А Уилл Грэм тоже будет работать в отделе?— Вероятно.— Мисс Блум, могу я спросить откровенно?Алана кивнула.— Грэм и Лектер. — Беверли отвела взгляд, вновь посмотрела в глаза Аланы. — Лектер — убийца, а Грэм — стажёр ФБР, и они проводят слишком много времени вместе.Алана кивнула вновь.— Я знаю, Беверли. Я ведь давала разрешение на стажировку.— Но почему?Машинальным движением Алана поправила обручальное кольцо.— Держи друга близко, а врага ещё ближе, Беверли.— Вы хотите держать при себе Лектера с помощью Уилла?— Не так прямо, конечно. Ганнибал слишком умён для этого. Но это поможет направить часть его энергии в безопасное русло.— Это бесчеловечно по отношению к Уиллу, — твёрдо произнесла Беверли.— Уилл сам делает свой выбор, — раздельно проговорила Алана. — И, несмотря на это, я всё ещё планирую подключить его к работе в отделе.Казалось, Беверли хотела возразить, но не сделала этого. Алана ждала, постукивая носком нежно-голубой лакированной туфельки по полу.— Вообще-то я рада, что Уилл будет с нами. Я помню, как он помог в деле Буффало Билла.— Именно поэтому я дала разрешение.— А что с последним задержанным? Я говорила с Уиллом, тот уверен, что мы поймали не того.— Мы проверяем все версии. Если это так, мы узнаем. И Уиллу дана свобода действий — в рамках закона, конечно.— Мисс Блум, — не выдержала Беверли, — я боюсь за Уилла.— Не бойся. — Носок последний раз стукнул о пол и замер. — Я знаю Ганнибала. Сейчас ему интересней играть с Уиллом, чем убивать его.***В ответ на запрос полицейское управление сообщило Уиллу, что собака последней убитой так нигде и не появилась. Они не могли точно сказать, были ли животные у других жертв, но обещали до конца дня выяснить.Вечером заглянул Рик — почесать Бастера за ухом, как он выразился. Бастер не возражал, да и Уилл был рад поговорить с кем-то — или помолчать вместе с кем-то. Они сидели, открывая одну бутылку холодной минеральной воды за другой, и смотрели какой-то блокбастер, изредка комментируя происходящее на экране. Когда главный герой напоследок изящным жестом срезал лицо своему противнику и холодно улыбнулся в камеру, Уилл вздохнул и откинулся на спинку дивана.— Уже почти девять.— И что? — Рик столкнул Бастера с колен, тот недовольно сполз. — Ты меня гонишь?— Нет. Мне обещали выяснить про собак у убитых.— Что именно?— У последней девушки точно была собака. Она пропала. Возможно, это поможет найти убийцу.— Или она просто сбежала.— Она бы наверняка вернулась.— Значит, её убили.— Я тоже так думаю, Рик.— Зооагрессия. Обычное дело для таких психов.— Возможно. — В тоне Уилла не было уверенности.— Подожди звонка. Может, собака была только у последней.— Спасибо, что заглянул. Фильм был неплох.Рик принялся сосредоточенно стряхивать с брюк собачью шерсть.— В следующий раз покажу тебе что-то более душещипательное. ?Хатико?, например.— Бастеру покажешь. — Уилл тоже отряхнул светло-рыжую шерсть, налипшую на его тёмную футболку. — До завтра, Рик.— Спокойной ночи, Уилл!Но сон не шёл — ему мешало ожидание. Уилл бездумно листал новости, неспособный сосредоточиться на чём-то одном. В начале одиннадцатого наконец-то пришёл ответ: у первой убитой был рассел-терьер, у второго — беспородный метис, взятый из приюта. Обе собаки пропали — ни животных, ни их трупов так и не нашли.Это могло быть случайностью, но Уилл знал, что это та ниточка, которая может привести к убийце. Теперь надо было потянуть её нежно, аккуратно, чтобы не оборвать и не потерять. С хирургической точностью.Ганнибал взял трубку почти сразу.— Добрый вечер, Уилл.— У всех убитых были собаки. Все три пропали. Думаю, это дело рук убийцы, — выпалил он одним духом, даже не ответив на приветствие.— Мой милый Уилл, в твоей одержимости поисками этого убийцы есть своеобразная поэзия.— Прости. — Уилл потянулся, выключил лампу. В темноте тёплой летней ночи голос Ганнибала звучал совсем близко.- Это то, что объединяет все три случая, помимо ограбления.— Ограбление — внешняя причина.— Именно.— Куда пропали собаки, Уилл?В темноте тяжело вздохнул Бастер.— Думаю, их убил тот, кто убил и людей.— Зачем кому-то убивать собак вместе с хозяевами?— Не знаю. — Уилл пожал плечами, хотя его не могли видеть. — Месть? Ритуал? Мания?— Чтобы поймать преступника, необходимо понять его мотивы. Тогда ты сможешь отследить в обратном порядке все его действия и найти ту точку, в которой он начал.— С кого он начал — с собак или людей?В ответ раздался короткий смешок.— Я не твой учитель, Уилл, и не дам тебе готовые ответы. Я, как и ты, не знаю имени убийцы или его мотивов.— Но у тебя есть... опыт в подобных вещах.— Ты одновременно льстишь моему самолюбию и напоминаешь мне о прошлом.Этот поздний разговор явно забавлял Ганнибала — он не разозлился на бестактность Уилла.— Ганнибал, если бы целью был грабёж, то лучше выбрать людей без домашних животных. Значит, начать надо с собак.Почему-то Уиллу вспомнилась сцена из только что виденного фильма — бесстрастный страж закона держит в затянутых перчатками руках маленького лохматого щенка.— Он убивал их... Чёрт, не то.— Ты считаешь, что жестокое обращение с животными — непременный спутник серийного убийцы. Боюсь, Уилл, программа Академии несколько устарела.Уилл зажмурился — под веками вспыхнули яркие огни. Мохнатый щенок на руках, затянутых в перчатки; вот он высовывает свой язычок и лижет человека в нос. Следующий кадр — мужчина убивает своих врагов, убивает быстро и без сожалений.— Он не жесток с собаками, — негромко, словно раздумывая вслух, проговорил Уилл. — Всё наоборот. Он жесток с людьми, чтобы спасти собак.— Уилл, мой мальчик. — В голосе Ганнибала звучала неприкрытая гордость. — Вспомни характер повреждений.— Это месть. Убитые должны были расплатиться за то, что творили с животными.— Например, кастрация.Уилл хлопнул себя ладонью по лбу.— Господи, конечно! Спорю на что угодно, что кобель убитого мужчины был кастрирован.— У третьей жертвы выбиты глаза. Думаю, что и у её собаки были какие-то проблемы со зрением.— Господи, как я не видел… - простонал он.— Где собаки, Уилл?— У убийцы.— Найди собак — найдёшь и его.