Глава 3. Прощальный бал. (1/1)

"Любить — это значит находить в счастье другого,свое собственное счастье." — Готфрид ЛейбницКатя испуганно сделала шаг назад. Сейчас она была абсолютно не готова встретиться с матерью императора - она вся была измазана в саже, от того, что помогала Николаю, от ее платья веяло запахом огня и дыма, а причёска сбилась от быстрой конной езды. Предстать перед Августейшей в таком виде было просто... катастрофой.Княжна, справившись со своим ошеломлением, тихо проговорила:- Я... я приду к Марие Федоровне, но только сменю платье...- Боюсь это невозможно, Ее Августейшество ясно приказало мне привести Вас к ней прямиком с прогулки.- Возразил дворецкий, заставив тем самым сердце Кати испуганно пропустить несколько ударов. Она растерянно посмотрела на рядом стоящего Николая, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза от осознания свой беспомощности. Великий князь с мягкой улыбкой подал ей руку, и в этом жесте крылось что-то очень успокаивающее.- Я буду с Вами, Екатерина Федоровна, я все объясню матушке, не волнуйтесь...Слова "мой Ангел", что так и просились быть высказанными, Николай опустил. Он не решился сказать этого, чтобы не смутить княжну еще более.*** - Chère princesse! - Мария Федоровна, дама с довольно высокой причёской и множественными украшениями, в длинном и пышном платье, величественно повернула голову к вошедшим, приветствуя княжну. Впрочем сразу после того на лице ее выразилось неподдельное удивление.- Господь всемогущий, что произошло? Катя, которая внутренне дрожала от волнения, не смогла более выдержать взгляда ни августейшей, ни императрицы, сидящей рядом с Марией Федоровной здесь же, а потому села в реверансе, опуская голову.Николай прошел вперёд, выполняя свое обещание.- Ma douce mère1, на конной прогулке нам с княжной довелось доехать до рetit village, где был пожар - горел один дом. На том пожарище собственно и пострадала наша одежда, а так как Тихон Иванович категорично заявил о Вашем желании видеть княжну сразу же, у нас не было выбора, кроме как предстать в таком виде перед Вами...- Ники, какой ужас! Надеюсь, никто не пострадал в том пожаре? Миша цел?Получив утвердительный ответ от цесаревича, Дама в волнении попросила Катю подойти поближе, причитая:- Ох, деточка, милая моя, бедненькая...Когда Ливина подошла к августейшей, то Мария Федоровна встала, беря ее руки в свои.- О, помню-помню, глаза у Вас мамины, милая. А как Вы похорошели - сущая красавица, а, Елизавета Алексеевна? - Она повернулась к жене Александра, радостно улыбаясь. - Вам тогда и шести лет не было, когда я Вас видела последний раз, милая. Ох, помню, что Вы тогда играли с сыном кажется аmbassadeur de France2, вырядившись в мужской костюм, с деревянным мячом сражались с ним... Хорошо Вы тогда с оружием обходились, сразу видно - дитё посла... Я уж думала, Вы вырастите... Простите, этакой rugueux dame3, но сейчас вижу... Charmante, Вы очень очаровательны, Милая... - Полностью с Вами соглашусь. Катюша сущее украшение любого общества - Я слышала как о Вас отзывались в Австрии. - Императрица встала со своего кресла, подходя к дамам, и тепло тронула Катю за плечо. - Comment heureux, как счастлив будет Ваш избранник. Vous avez un fiancé??Катя улыбнулась, смущённо опуская глаза и учтиво говоря так же по-французски, что у нее нет ни избранника, ни жениха. Во время упоминания ее детских шалостей, девушка чувствовала стыдливый румянец на щеках. Елизавета Алексеевна всплеснула руками:- C'est pas possible! - Она быстро поправилась, говоря на русском,- Не может быть! Вы так красивы и нежны... Уверена, вся очередь кавалеров будет к Вашей бальной книжке сегодня... Знакомство с матерью императора и последующая беседа длилась еще полчаса, и после, Катя могла уверенно заключить, что произвела столь хорошее впечатление на Марию Федоровна, какого лучше и желать не могла. Даже учитывая состояние своего наряда. Таким образом, до бала оставалось три часа, через два из которых двор должен был уже наполнится гостями хотя бы на добрую треть. Поэтому Мэри, компаньонка княжны, принялась хлопотать о платье и причёске госпожи, как только девушка пересекла порог комнаты.А Катя все думала о тех словах, что произнес ей Николай, перед тем как покинуть ее и отправиться в свои покои."Могу я украсть Ваш первый танец на этом балу?"*** Через следующие два часа у подъезда резиденции уж выстроился караул из офицеров в парадной форме, а к крыльцу то и дело подъезжали многочисленные экипажи разных красот. Из карет выходили мужчины в мундирах, фраках, звездах, орденах и лентах; дамы в атласе и шелках, леди в батисте и льне. Все пестрило красками, что из окна резиденции становилось похоже на яркую картину, выполненную большими и неаккуратными мазками, которые сменялись с завидной скоростью.В самом дворце было такое же оживление - практически каждая комната пришла в необычайно движение в это время.Комната княжны Ливиной исключением не стала - здесь ее компаньонка и еще две горничных помогали девушке с приготовлениями.Она вся уже была по-бальному, но все же легко надушена и напудрена. Причёска ее была выполнена идеально, волосы украшала заплетенная синяя лента в тон платья и маленький золотой гребешок с россыпью мелких бриллиантов - то был подарок матушки. Обуты уже были шелковые ажурные чулки и белые атласные башмачки - мягкие, всецело в пору. Они не жали, не натирали и зарекомендовали себя как отличную обувь для танцев. Катя заканчивала одеваться, придерживая волосы, чтобы Мэри могла застегнуть ее платье, зашнуровать все ленты и навести порядок. Платье княжны было мягкого голубого цвета, его воздушная дымка переливалась в свете свечей, играя от светлого оттенка до темно-синего. Плечи и руки в этом наряде были открыты - по тогдашней моде. Кате было от этого неловко, ведь в обычное время она носила более закрытые платья, но делать было уже нечего. И Ливина лишь примирялась со всей этой "наготой", рассматривая себя со стороны в зеркало, чтобы не изменяться в лице на публике. За время своеобразного одиночества в резиденции и переездов она уже отвыкла от наигранного невозмутимого лица. Катя еще раз покрутилась в платье, чтобы Мэри заключила о длине юбки. - Как дымка прелестно играет, барышня! - Со вздохом произнесла одна из горничных с доброй улыбкой. - Вы прямо как принцесса из сказки!- Спасибо, Настасьюшка, милая. - Катя засияла, расправляя юбку. Мэри осторожно поправила заколку в волосах княжны, отходя и любуясь юной красавицей.- Sie sind eine Sch?nheit.?- Мэри, Вы меня смущаете опять! - Рассмеялась в ответ она, оборачиваясь на стук в дверь. - Войдите! Осторожным шагом в комнату вошла княгиня в зеленом бархатном платье с изящной вуалью. Зеленый ярко подчеркивал глаза женщины - Катя унаследовала их именно от матери. Княгиня шла твердой (то бишь уверенной), но в то же время мягкой и грациозной походкой, она была чистым проявлением женственности. Взглянув на нее, любой бы понял, будь она в самом-самом простом платье, что это потомственная дворянка. - Уж сколько раз я видела тебя в бальных платьях, а каждый раз сердце нет-нет да и замрёт, уж больно ты красива, Катюша. - Всплеснула руками женщина, оглядывая дочь со всех сторон. - Не жмут ли туфли? Чай сегодня посидеть тебе не удастся...- Все в полном порядке, матушка. - Счастливая, Катя быстро прошлась от зеркала к княине, обнимая ее. - Мэри не даст мне соврать - самая красивая из всех нас - Вы...- Ох, полно, полно, озорница,- Мягко рассмеялась в ответ ей мать. - Пойдем, краса моя, отец уже наверное нас заждался на лестнице... И процессия из трех красивых дам,состоящая из княгини, княжны и компаньонки, проследовала из комнаты в коридор, идя к лестнице, где уже ждал их Федор Петрович, чьи привычки дипломата делали свое дело - он, как и всегда, выглядел безупречно и эстетично.***Хоть Катя и прожила в резиденции Его Величества уже порядочное время - оно исчислялось уже годом и вторым месяцем, но оживление, посетившее дворец с приближением бала, преобразило его. И теперь, спускаясь по лестнице на первый этаж, где находилась бальная зала, княжна с тихим восторгом смотрела на красу яркого света, зеркал, отчищенных до блеска витых узоров лестницы, на яркие рамы картин. Это было именно то чувство, за которое она любила балы больше всего, любая даже самая незначительная в обычное время вещь теперь расскрывалась перед ней как сокровище. Как любила она это светлое чувство - видеть красу в обычном. Как хотела она запечетлить это навсегда в сердце своем и пронести через всю жизнь. Мягко ступая, ступеньку за ступеньку, Катя чувствовала, что радость праздника все больше и больше наполняет ее. А войдя в саму залу, где уже стали собираться приехавшие гости - большая их часть, княжна отчетливо ощутила, как множество взоров обрушились на нее. Это был не первый бал для юной Ливиной - она уже много раз выходила в свет и потому умела себя держать под натиском любопытствующей толпы. Девушка степенно следовала за родителями, разглядывая публику залы. И буквально в ту же минуту начала ее наблюдений, Катя встретилась с теплым взглядом - уж не его ли ждало ее сердце?Николай Павлович проследовал от противоположного конца большой комнаты, где сидела Мария Федоровна и Елизавета Алексеевна, к которым шел каждый только что приехавший гость. Великий князь вновь учтиво поздоровался с семейством Ливиных, с улыбкой отвечая на шутку посла о дневном происшествии. Большие деревянные часы, которым было уже три века и которые служили исправно еще при Василии III, пробили девять. В залу уверенно вошел Император. Все замерло - любые перешептывания, открытые споры, восклики восхищения - абсолютно все замолчали, смотря на Самодержца. Далее пошли простые формальности, включавшие в себя и приветствие, и речь Императора к собравшимся гостям, также Елизавета Алексеевна сказала несколько слов на правах хозяйки бала. Император и императрица в глазах Кати были самой обворожительной парой на всем празднике, после, разумеется, ее родителей, чей авторитет не могло пошатнуть ни одно новое лицо. Мундир Александра Павловича, платье его супруги - всё было как из самых волшебных снов, блистающее красотой.Затем - началось. Мягкие, медленные и осторожные звуки вальса зазвучали. Оркестр играл осторожно и зазывающе - кто решится идти в первый тур вальса.Император с улыбкой обвел всё собрание теплым взглядом, останавливаясь на брате, который был в противоположном конце залы. Николай осторожно подошел к Кате, до этого их разделяло два метра, и предложил ей тур вальса. Его глаза тепло смотрели в ее, а в блеске свечей цвет их приобретал особенно мягкий голубой оттенок. Девушка соглашается, на лице ее играет счастливая улыбка. Взявшись за руки, пара мягкой поступью выходит из круга в центр зала.Княжна осторожно и легко кладет свою руку ему на плечо, чувствуя, как Николай обнимает ее за талию.Ее сердце билось слишком медленно, настороженно, словно время растянулось, желая продлить сей момент, а дыхание Екатерина была вынуждена произвольно контролировать - ей было трудно сделать вдох от охватившего ее волнения.Сколько раз она уже танцевала на больших балах? Уж много, довольно для своего юного возраста - Катя была нежным цветком, исконная русская красота ее, особенно в Австрии, привлекала кавалеров на всех балах. Никогда не случалось, чтобы за все празднование она не станцевала менее двух танцев. И всегда Ливина была спокойна, невозмутима. Но здесь и сейчас, необъяснимо от чего, ей изменяла ее выдержка. Они улыбнулись друг другу, после чего пустились в танец в такт оркестру.Нежная мелодия окутала их, Катя легкой поступью следовала за ним, как за ведущим. Николай танцевал уверенно и с мужественной грацией - хоть и не считал себя лучшим танцором.Через некоторое время в круг вошла вторая пара, а затем и третья, и общая неловкость начала была забыта. Князь и княжна по-детски тихо рассмеялись и у них завязалась беседа.Александр с братской нежностью следил за парой.Он многое предчувствовал - это была его прямая обязанность. И в семье, и на троне.- Вы очень красивы сегодня, Екатерина Федоровна. - Николай учтиво улыбается, когда они делают первый поворот и кружение. - Но уверен, что я не первый Вам это говорю.Девушка отвечает мягкой улыбкой.- Вы правы, но все же Ваши слова особенно приятны, Николай Павлович... Отец сказал, что дом тот потушили скоро, это правда?- Чистейшая правда. Завтра по распоряжению Александра уже начнут строительство нового. А покамест крестьянин и его сыновья будут жить здесь, им выделили комнаты в правом крыле...Вновь идет поворот. Платья дам шуршат, пестрят и искрятся как в калейдоскопе. Танец кружит голову, шум и музыка добавляют волнение.Катя смотрит на профиль Великого князя, ощущая в себе что-то, но истолковать это не может. И это пугает и удивляет ее - любительницу ответов по природе души.- Так это правда, что вы в детстве нарядились в мужской костюм и играли на деревянных мячах? - Осторожно и с улыбкой спрашивает Николай после очередной фигуры, затем следует плавный поворот и связка. Девушка смущённо, опускает глаза, впрочем, от всеобщей веселости, смеется:- Из всего, что сказала Ваша августейшая матушка Вы изволили запомнить только то, что сконфузит меня? Они, следуя музыке вальса, плавно идут по кругу, в рядах пар. Связка, лёгкие движения ног, кажется, что молодые люди не танцуют, а плывут над паркетом, столь элегантны и воздушны их движения. Николай все так же тепло улыбается, так, как умеет кажется только он один. Для Кати весь мир катастрофически сужается до них двоих - все остальное словно за куполом из стекла и чугуна - столь далёкое и бесшумное. - Я запомнил все, Екатерина Федоровна. - Ах, как несправедливо по отношению ко мне, милый князь. Ведь я не имею против Вас ровным счётом никаких обстоятельств из Вашего детства, в то время как Вам уже многое известно. - Горько рассмеялась девушка, следуя за цесаревичем в танце. Николай промолчал, вид его был более задумчив, чем того требовал простой вальс. Он словно решался на что-то, и от сего вида Кате сделалось немного не по себе - уж не сказала ли она чрезмерно лишнего? Однако через некоторое мгновение, юный Романов вдруг поймал ее взгляд и твёрдо заявил:- Я долгое время боялся фейерверков. Лишь четыре года назад смог сие перебороть, а мальчиком бывало лишь увидев еще не зажженные снаряды - бежал к брату в страхе. - Говоря это, Николай чуть покраснел. Он явно был смущен своим же заявлением. - Ужасно...- Нет, нет, что Вы! Напротив, это очаровательно! - Катя сжала его ладонь, когда они переходили в новую фигуру, говоря искренне. Глаза ее горели, свет от люстры и свечей отражался с магическим блеском в ее зелёных радужках. Обмануться было нельзя - она говорила от сердца. - В том нет ничего постыдного, я например боялась грозы, да и сейчас боюсь, коли не в доме буду... Ну вот, опять я Вам больше сказала. - Засмеялась она тихо, чувствуя, что Николай стал ближе к ней, чем того полагал танец, однако не столь близко чтобы как-то задеть ее. Он осторожно наклонился к ее уху при очередном вальсировании, говоря тихо, но особенно горячо и трепетно:- Вы можете узнать обо мне все, что пожелаете - у меня нет секретов от Вас.В тот миг музыка остановилась. Николай и Катя замерли, все в той же позиции, что и танцевали. Они стояли, не расходясь, еще несколько секунд. Княжна чувствовала, что щеки ее, под слоем пудры, щедро нанесенной Мэри, стали розовыми, впрочем кончики ушей цесаревича тоже выдавали его волнение. Потом они сделали несколько шагов из центра бального зала, уступая место следующим парам для мазурки. Николай учтиво держал ее руку, сегодня воздух был почему-то особенно пьянительным.Почти сразу же, как они прошли в толпу нетанцующих, в сторону соцаревича двинулись дама и какой-то мужчина. Катя немного боязливо посмотрела на них, впрочем, тут же узнавая девушку - то была Фридерика Луиза Шарлотта Вильгельмина Прусская - дочь короля Фридриха Вильгельма III. Это была высокая и стройная девушка с миловидным лицом, каштановыми волосами и чуть вздернутым носом. Она была воспитана в лучших аристократических традициях, впитав в себя все качества принцессы. Однако был в ней единственный изъян, и то была гордость. Ходила Фридерика с высоко поднятой головой, говорила со всеми прохладно, но очень живо. Глаза ее были холодного оттенка, они могли обжигать льдом или не трогать вообще, но блеска теплоты лишены были. Она приехала вместе с Прусской делегацией довольно недавно, но целью своей поездки уже всецело считала женитьбу. И имела весьма большие виды на третьего брата императора - Николая Павловича или, в крайнем случае, на Михаила. Они уже были знакомы, встречаясь на двух церемониях, но знакомство сие было поверхностно и легко настолько, что сейчас, когда девушка уже подошла вплотную, Николай с трудом припомнил ее.- Ваше Высочество, - Учтиво склонил голову Гер Хинтлиц - генерал, сопровождающий принцессу. - Позвольте от лица Прусского короля выразить Вам Его почтение и признательность.Фридерика улыбнулась, протягиваюя цесаревичу руку и обращаясь к нему на своем родном языке - немецком:- Вы наверное меня не узнаете, Ваше Высочество? Не удивилась бы - уж скоро год пройдет. Признаться и Вы переминились много...Николай поцеловал ее руку, учтиво отвечая, что помнит ее отчётливо. Последовали обмены любезностями, предписанные этикетом, после чего Фридерика повернулась к Екатерине Федоровне.- Милая княжна, как я рада Вас встретить! - Принцесса обворожительно улыбнулась Кате, сверкнув холодным взглядом и встречая ответную тёплую улыбку. - Катиш, - Фридерика по своему разумению переложила русское имя на свой манер и называла Ливину неизменно так, либо по титулу. - Как прекрасен сей дворец, Вы не находите? Я видела Сад, когда ехала сюда, он просто... просто невозможный! - Она сдержанно рассмеялась, открывая свой веер. Екатерина Федоровна учтиво согласилась, вкрадчиво смотря на Великого князя. Николай уже переговаривал с генералом, выслушивая монолог оппонента сопровождаемый изрядной жестикуляцией.- А впрочем, я нахожу Марию Федоровну прекрасной дамой. - В силу акцента, Фридерика запнулась на отчестве августейшей и вышло что-то вроде "Федрону". - Но вот Елизавета Алексеевна - слишком чопорная и весьма колкая натура... - Простите, но не могу с Вами согласиться, я нахожу, что они обе добрые и... - Начала было говорить Ливина, но принцесса ее перебила, обращаясь уже к князю:- Ваше Высочество, какая прекрасная мазурка нынче - в мой последний визит в Россию оркестр напутал ноты и сыграл ужасно. Но сейчас все переменилось к лучшему. Ах, они кажется собираются играть следующим вновь вальс!.. - С этими словами Фридерика довольно близко подошла к князю, продолжая что-то говорить. Катя, смущенная, отошла ближе в сторону, к колоннами залы, где толпились нетанцующие. Глазами княжна искала матушку, желая переговорить с ней - после таких бесед ей становилось особенно спокойно. Пока она следовала по зале, в поисках матушки, в центре становились танцевальные пары для следующего вальса. Катя из любопытства взглянула на танцующих - и какой же ошибкой это было.Среди всех прочих танцоров особо выделялся Николай, вставший в паре с Фридерикой. Катя резко отвернулась, смотря на округлые стены залы, на картины, что украшали их, на витые бортики, искусно вырезанные из камня. Она чувствовала неожиданный прилив обиды и грусти, откуда-то изнутри наполнявшие ее. Ощущалось это как сильный и внезапный удар в живот - из легких разом пропал кислород, медленная тягучая боль разносилась по телу волнами пульсации, и от нее княжне хотелось сложиться пополам и бессильно закричать.Она чуть сжала губы, вдруг спрашивая себя, отчего это произошло с нею? Неужели чувства ее к Николаю были не просто теплые и дружеские, а крылось в них что-то большее... С трепетом ее сердце забилось быстрее. Екатерина чуть сжала рукой свою бальную книжку, отбрасывая эти мысли из головы. О чем ей было здесь беспокоиться? С чего ей было грустить, коли она была на балу, где все танцуют со всеми - так уж заведено порядком, а значит и странного в поступке ни принцессы, ни Великого князя нет. Стало быть и места для обиды нет...В конце концов, Катя, обойдя всю залу, заглянув на два балкона и пройдя вдоль фуршетных столов в соседней комнате, матушку не нашла. По пути из помещения в помещение она встречала многих знакомых - кто-то раньше приезжал в эту резиденцию по делам к императору, кто-то был знаком ей по дипломатической деятельности ее отца - в том случае это были либо высокопоставленные чины, либо иностранные дипломаты. Однако единственным близко знакомым лицом из встретившихся была Мэри, ее милая и добрая компаньонка.- Ах, княжна, как прелестно Вы сегодня танцевали! - Улыбнулась та девушке, подходя к Кате и беря ее под локоть. - Дайте я взгляну на Вашу бальную книжечку, Вы уже заполнили сорок пятую страницу..?Мэри была немка по рождению - она родилась в немецкой семье, в немецкой слободе в Москве. Однако душу свою она считала русской. Ей с детства нравился этот живой и пластичный, красочный и меткий язык - и думать она старалась всецело на нем, по мере своих сил. О должности компаньонки мечтала она с самой юности и потому предложению княгини Ливиной была несказанно рада. На момент, когда она вошла в их дом, она была уже старше Кати лет на девять, но это не помешало ей стать ее доброй подругой и поверенной во многих делах. Мэри была мудра не по годам - обладая весьма проницательным умом и имея неплохой запас "практических навыков жизни", она легко могла найти и тему для разговора подходящую двум людям, которым казалось бы вообще не о чем поговорить, и увидеть тайный знак, поданный столь кратко, что его адресат не заметит. Ее советы и наставления стали для Екатерины Федоровны в некоторых жизненных моментах полезной палочкой-выручалочкой. И сейчас, видя внутренние терзания своей юной госпожи - Мэри лишь догадывалась об истинных причинах - она легко взяла лёгкую ноту простого разговора, идя по зале с княжной под руку.Екатерина Федоровна, казалось, к середине беседы вновь обрела полный душевный покой, теперь уже и сама находила предметы для разговора, улыбалась и тихо смеялась над шутками Мэри. Все это выглядело столь естественно, что компаньонка не увидела скрытой боли в зелёных глазах юной Ливиной, когда она увидела, что все последующие два танца Николай шел все так же в паре с принцессой. Во время танца у них, казалось, заводил интересный разговор - Фридерика смеялась, быть может даже громче, чем позволял негласный этикет, а цесаревич сдержанно улыбался. Когда же в следующую польку они не вышли в центр залы, то встали у стены. Вместе. Фридерика Прусская говорила, говорила много и с живостью. Она преследовала тем две вещи: девушка и забалтывала своего потенциального жениха, и одновременно слушала свой звонкий и мелодичный голос. По второй причине, собственно, принцесса и любила различные светские мероприятия, где говорит много и вроде бы "по делу" считалось высшим классом. Катя осторожно и украдкой наблюдала за этой картиной, безсменно находившейся в зале. Почему-то сердце Ливиной до нестерпимой боли сжималось в груди от этого. Она старалась отвлечься, даже согласилась на мазурку с высоким и статным подполковником - Ипполитом Всеволодовичем, следующий франсез отметил юный граф Александр Трубецкой, а на вальс в ее книжке записался милый молодой человек, военный, князь Тимерязин, право на кадриль желал взять князь П..., но Екатерина Федоровна мягко отказала, ссылаясь на головную боль.После этого вальса, Катя подошла к Мэри, которая только закрыла свою бальную книжечку. Княжна осторожно сказала, что чувствует себя не очень хорошо, наверное от большого количества людей ей душно, а потому она пойдёт и прогуляется в Саду.Вечерних сумерек еще не было - лишь их лёгкий намёк, резиденция охранялась, так что пойдёт она одна. Все это девушка попросила передать своей матушке, так как найти её она все же не смогла, княгиня в тот момент была на балконе с императрицей, а по невнимательности Катя туда не заглянула. Мэри сдержанно кивнула, не вмешиваясь и не переча. - Я все передам, будьте спокойны. Только к полуночи Мэри осознала, что возможно ей стоило сказать княжне о своих наблюдениях: что Фридерика чуть ли не "хвостом" шла за Николаем Павловичем повсюду, что она чуть ли не сама приглашала его на все четыре танца, что все это время глаза Николая выражали боль и страдание, тоску и метания. Что сердцем он стремился быть вовсе не в этой компании...*** Катя не могла более находится там. Сколь не пыталась она отвлечься, забыться, просто радоваться и веселиться, но все равно взгляд ее обращался к Николаю, возле которого неизменно была прусская принцесса. Это было выше ее сил - смотреть и видеть, как того, кого ты ... Катя вдруг замерла, вздрогнув.Смотреть и видеть, как того, кого ты... любишь - она словно попробовала это слово впервые на вкус. Сколь прекрасным и простым оно было. Неужели она действительно любила его, не видела в нем друга, не была увлечена - любила... То, в чем доселе Катя боялась себе признаться, более не скрывалось. Девушка собралась с силами и еще раз мысленно произнесла:- Я люблю Вас... Улыбка тронула ее губы. Это чувствовалось столь отчётливо теперь - это истина, чистая истина, которую более не скрыть - от себя-то уж точно.Поэтому ей так больно смотреть, как Фридерика пыталась завладеть всем вниманием Николая Павловича, поэтому она не могла нормально дышать при танце с ним. То, что пыталось сообщить сердце в быстром стуке - теперь она отчётливо понимала всё. Княжна не заметила, как пошёл мелкий дождик. Она поняла это лишь оказавшись в белой беседке, где было сухо, а с ее платья струились маленькие капельки воды. Катя стояла в центре деревянного укрытия, слыша шелест дождя о крышу, и понимала, как неспокойно ее душе теперь от этого раскрытого ларца Пандоры... Как глупо все сложилось в этот момент - она не верила, что есть исход, в котором Николай будет любить ее - это невозможно. Он Великий князь, ему предначертано жениться на какой-нибудь принцессе или герцогине.Княжна подошла к перилам беседки, опираясь на них. Мысли вихрем носились в ее голове: в ней не было ничего особенного - Катя видела это так ясно - потому она строго решила во что бы то ни стало скрыть душевные волнения. Николай не обязан страдать из-за нее. Он не достоин страданий...Сколько она так стояла в беседке - осталось для Екатерины загадкой. Мягкий крапающий дождик вдруг переменился ливнем, беседка не была закрытой, потому порывы ветра ощущались княжной в полную силу. Ее платье было предназначено для помещения - тёплого и уютного, а сейчас девушка замерзала. Слезы отчаянной любви холодными ручейками бежали по ее щекам, Катя перестала бороться с нахлынувшим чувством грусти, что росло в ее сердце. "Он будет счастлив с ней - это главное..." - Повторила она себе, - "Его счастье важнее моего..."Время медленно шло, а может - бежало голопом, в этих сумерках Катя уже не ориентировалась, Солнца за тучами и дождем видно не было. Она была отрезана от дворца в полном одиночестве. "И это к лучшему" - думала княжна - "Я успокоюсь и приду в себя. Вернувшись во дворец, я улыбнусь и буду весела, как прежде. Он ничего не поймёт, он будет счастлив с ней, а я буду рада его счастью - большего мне и не надо..."Успокоившись, девушка вытерла слезы с лица, осторожно вздохнула. Рассматривая луг, охваченный дождем, ей вспоминалось, как она встретила здесь Николая во время своей прогулки, как серьёзен он был и как мило ее приветствовал. Как быстро он сбежал по ступеням и как долго они держались за руки... Губы княжны вновь тронула улыбка. Ветер задул еще сильнее, но на сей раз с другой стороны - с востока, от фасада резиденции. Этот порыв воздуха принес с собой громкий выкрик.- Екатерина Федоровна! Где Вы!? Ливина вздрогунала. На улице шел проливной дождь - стеной все заволакивало так, что не было видно дальше двух метров вперед себя. Кто мог выйти в такую погоду на ее поиски? Пусть даже с зонтиком - все равно безумие!Она встала и подошла к краю беседки, который был ближе к дворцу, пытаясь разглядеть того, кто искал ее - и искал ли? Не было ли это фантазией?- Екатерина Федоровна! Отзовитесь! Екатерина Федоровна!Дабы не мучить искателя и не заставлять его мокнуть под этим ужасным дождем, она сложила ладошки рупором и громко крикнула:- Я здесь, в беседке!Через минуту через водную преграду к беседке прорвался мужской силуэт в длинном плаще. Мужчина быстро поднялся по ступенькам, оказываясь в убежище от природного катаклизма. Разглядев лицо своего искателя, Катя невольно ахнула, прикрывая ладошкой рот:- Николай Павлович! Романов добродушно улыбнулся. С его плаща и мундира ручьём стекала вода, он промок до нитки, выбежав из дворца и не прихватив никакой защиты - ни дополнительного плаща, ни зонта. Когда компаньонка княжны на его вопрос о ее местонахождении ответила, что де Екатерина Федоровна пошла на улицу подышать воздухом, а в окне начинался зарождаться ливень, Николай быстрее любого ветра выбежал на ее поиски. - Что Вы... - Катя все еще пыталась подобрать нужные слова, но от волнения не находила. - Зачем Вы пошли в такой дождь сюда?- Я искал Вас, Екатерина Федоровна, там, на балу, но Ваша компаньонка сказала, что Вам стало дурно и Вы в одиночку пошли прогуляться. Как Вы не подумали, что это небезопасно, милая княжна! Как Вы могли так поступить? Вы же... - Мужчина запнулся, смотря на юную Ливину. - Вы вся дрожите, возьмите мой плащ. С этими словами, он быстро снял с себя верхнюю одежду, с которой все еще стекала вода, и подошел к ней ближе. Екатерина Федоровна попятилась назад.- Николай Павлович, так Вы замерзните, Вы полностью вымокли на этом дожде, даже не думайте! Николай Павлович, я прошу Вас...Цесаревич быстро подошел к ней, переловчив, накинул плащ поверх ее плеч, и мягко положил руки сверху, чуть удерживая девушку.- Снаружи он промок, но вот подкладка тёплая. Обо мне не беспокойтесь, в походах я бывал и в худших условиях. А Вы, не дай Бог, простудитесь.- Спасибо... Но Вам не стоило... Вы должны вернуться на бал, со мной все будет хорошо, это пустое, а вот Фридерика Прусская Вам не простит пропущенных танцев. - Катя прятала глаза от Николая, рассматривая дощатый пол, когда почувствовала, что мужчина чуть сжал ее плечи.- Екатерина Федоровна, что Вы такое говорите? - Девушка неосторожно взглянула на него, а после - не смогла уж более отвести глаз. - Не стоило волноваться о Вас? Вы ушли посреди вечера в Сад, под дождем - вымокли насквозь. Милая Екатерина Федоровна, я чуть голову не потерял, пытаясь Вас найти, если бы Вы знали... Я... А до Фридерики мне дела нет, как могли Вы подумать, что я могу спокойно выписывать там фигуры под музыку, не зная, что с Вами и где Вы!..Они оба замерли, стоя близко друг к другу. Николай чувствовал острую нужду, нет, необходимость, объясниться здесь и сейчас, вдали от двора, вдали от всей лжи и всех интриг. Его сердце билось с быстротой барабанного марша, а голову кружила приятная прохлада, что шла с ветром со стороны леса. Словно опьяненный волнением и призрачным счастьем, что было так близко, так возможно, он неотрывно смотрел в её светлые зелёные глаза.- Простите, но я нахожу, что мне... нам стоит объясниться сейчас, Екатерина Федоровна... Вы самая прекрасная женщина, которую я встречал когда-либо. Я восхищаюсь Вами: Вашей красотой, выдержкой, грацией и умом. Я не могу более скрывать своих чувств, но они Вас ни к чему не обязывают - Вы свободны во всех отношениях... Я люблю Вас. С момента нашей первой встречи, я словно понял, что любить Вас суждено мне Богом, что Вы - мой Ангел... Я никогда и ни к кому не испытывал подобного рода чувства, но я точно знаю, что люблю Вас. Люблю сильнее всего на свете! Но... я понимаю. Я не достоин Вас. Я третий брат - мне нечего Вам предложить кроме моего скромного достатка, фамилии и искренних чувств, мне никогда не стать Императором, но прошу Вас... ответьте мне честно... Могу ли я питать надежду, допускаю ли... Могли бы Вы полюбить меня, милая Екатерина Федоровна? Княжна чувствовала, как на ее глаза наворачиваются слезы. Сердце билось, как в лихорадке, а щеки стали розовыми. Николай во время своей речи многократно и сам краснел, он взволнованно дышал и замирал, смотря в ее глаза. А она не верила своему счастью. В последнем порыве, он, задавая главный вопрос, взял ее руки в свои, прижимая их к своей груди. И сейчас Катя чувствовала, как бьётся его сердце сквозь мундир.- Николай Павлович... - Она запнулась, подбирая слова, сжимая его ладони,- Я боюсь... это невозможно... ведь я уже Вас люблю... Ее ясные глаза, казалось, светились от счастья. Николай взволнованно расцеловывал ее руки, а Катя продолжала:- Я... и мне нет дела до короны, если Вы ее не желаете. Я не жажду постоянных балов, роскоши и приёмов - мне это не нужно. Я буду счастлива быть рядом с Вами, что бы не случилось - в горе и радости, болезни и здравии. И это я Вас недостоина, дорогой мой Николай Павлович...В этот момент юный Романов мягко перебил девушку:- Вы можете называть меня просто Николай, милая княжна. Николай, Ники, Коля - я к Вашим услугам... Ливина рассмеялась, подаваясь ближе к цесаревичу. Они соприкоснулись лбами, чувствуя горячее дыхание друг друга.- Тогда Вы называйте меня Катей или Екатериной, как Вам угодно... Ники...- Хорошо. В таком случае, - Николай опустился на одно колено перед возлюбленной, - Милая Катя, Вы согласны стать моей женой? В звоне дождя о листья деревьев, о крышу беседки и дворца потонуло быстрое и твёрдое "Да" ...***В тот вечер, ближе к полночи, когда улёгся дождь, а бал к тому моменту был уж кончен, пара возлюбленных медленно возвратилась через Сад в дворец. Николай пылал желанием отправится к князю и княгине Ливиным за благословлением сиюминутно, хоть в то же время цесаревич испытывал огромный страх - что если Федор Петрович или Варвара Семеновна воспротивятся их союзу? Те же мысли пугали и княжну. Идя под руку с Николаем, она чуть дрожала, уткнувшись носом в его плечо. Плащ князя все так же был на ней - но дрожь была не от холода, а от ощущения страха.В то же время, девушка знала, как любит ее матушка Ники, как уважает его ее отец. Если уж и возникнут препятствия, то точно не с этим. Но общее волнение от того, что сейчас ее судьба решится, никуда не исчезало.Они молча расстались в коридоре на втором этаже. Катя поправила голубую ленту, что была переброшена на мундире Николая через плечо, и нежно коснулась ладонью его щеки, смотря в глубокие глаза Романова. Он, поцеловав ее руку, обнял девушку, а затем пошёл по направлению кабинета Федора Петровича, где посол с женой пили вечерний чай. Никогда он не шел так прямо и так решительно, никогда его выправка не была идеальнее, чем сейчас.Дверь затворилась с глухим стуком, Катя взволнованно сжала складки платья, не находя себе места, а потом пошла в сторону библиотеки, где могла побыть в уединении до окончательного вердикта.Все же в библиотеке покоя княжна не нашла. Она шла от одного книжного шкафа к другому, беря то большой, то маленький томик, но непременно возвращая его назад - княжна была слишком взволнована, чтобы сосредоточиться на чтении.Екатерина Федоровна устало вздохнула, переходя на первый этаж библиотеки и рассматривая картины, на которых были изображены этюды по природе. В центре нижнего этажа библиотеки стоял черный массивный рояль. Катя издали долго на него смотрела, размышляя, поможет ли ей игра по клавишам справится с волнением сердца. В конце концов, поняв, что ничего лучше она не сделает за это время, Катя решительно подошла к музыкальному инструменту. Крышка мягко скрипнула, пуф у рояля был мягок. Екатерина Федоровна осторожно коснулась нескольких клавиш, вспоминая особенности этого рояля. Потом более смело взяла первые аккорды Симфонии номер 40, которая лучше всего могли выразить то, что происходило в ее душе. С каждой новой нотой, она решительнее нажимала клавиши, чувствуя, как разносятся звуки музыки в библиотеке. Мелодия волновала ее душу, но в то же время приносила какое-то тихое успокоение, мягким окутывающим слоем кружилась она вокруг княжны, защищая от горестей и невзгод. Все плохое, что могло случится, что было в ее мыслях в ту минуту, моментально улетучилось, на место этим волнениям приходила нота за нотой. Катя с упоением прикрыла глаза, полностью растворяясь в музыке.Она хотела услышать ответ и она слышала его в биение своего сердца.На последних нотах Ливина перешла на музыку ангелов, когда краем глаз заметила движение рядом с собой.Повернувшись, она увидела Николая Павловича, который медленно сел рядом с ней, неторопливо и плавно беря следующий аккорд, который она не нажала. Девушка вопрошающе смотрела на цесаревича, ее сердце стучало во много раз быстрее, чем минуту назад.- Ники... Что они сказали? - Неуверенно и тихо спросила княжна, мягко дотрагиваясь до его плеча. Мужчина улыбнулся, убирая руки с пианино и поворачиваясь к возлюбленной.- Они благословили нас, Катя. - Юная Ливина радостно обняла Николая, прижимаясь к нему близко-близко, чувствуя его тёплые ладони на своей спине.- Они сказали, что будут счастливы, коль Вы рады... - Я рада, я безмерно рада! - Девушка искренне улыбнулась, чувствуя, что плачет от счастья. - Я люблю Вас всем сердцем и всею душой моей!Молодой цесаревич осторожно поцеловал ее руку, тихо шепча:- Мое сердце навеки Ваше, моя милая Катя...***- Давно было пора, мой мальчик! - Радостно воскликнул Александр на новость брата о помолвке с княжной. - Я уж боялся - Ты не решишься. Екатерина Федоровна просто прелесть: мила, добра и благовоспитана, лучше я бы Тебе и не желал. Мы срочно напишем Константину об этом радостном известии, а завтра с утра осчастливим Михаила и матушку! А что Федор Петрович, он согласился? Да? Какое чудо! Просто волшебно! Ники, Ты стал обладателем сокровища! Я счастлив, что Ты сообщил мне это прежде, чем я пошёл почевать.Император с воодушевлением прошёлся по своему кабинету, от окна к столу, возле которого сидел Николай, который улыбался милой и сдержанной улыбкой весь вечер. Александр Павлович был преисполнен чувством счастья за брата; все мимолетные дела, что нужно было выполнить по долгу службы перед сном, были оттеснены более важной новостью. — Препятствий браку нет, не будет, — С улыбкой и лёгким нажимом проговорил Александр, — Со своей стороны я всё улажу. Так что же насчёт даты? — Император опёрся руками на стол, где были раскрыты многочисленные карты и разложены документы, смотря на брата. - Мы обговорили это с князем и пришли к решению о следующем месяце, пока пройдут все приготовления... - Прекрасно, просто прекрасно... А что с их отъездом? Не останутся на неделю-другую? Николай потупил глаза, смотря на дорогой персидский ковёр, расстеленный в кабинете монарха. Об отъезде Ливиных, назначенном через два дня, он и думать забыл - столь счастье вскружило ему голову. Младший брат виновато потер шею, поднимая взгляд на старшего.- Вижу, вижу - не до этого вам уж было, что и говорить,- Александр задумчиво опустил глаза на карты, где ярко-красным карандашом уверенно шла линия наступления армии Его Величества. Постепенно глаза его приобретали спокойный, обыденный блеск, что обычно сопровождал все государственные дела. - Но вот тут только... у меня есть к Тебе один вопрос. Препятствий браку нет, но есть малые обстоятельства... - Император уже выходил из радостно-возбужденного состояния, он устало потер глаза, беря со стола одну из бумаг и протягивая ее брату. - Армия наша скоро подойдёт к Французской границе, а там и Париж недалеко... Ты и Константин должны быть в делегации, Миша останется с матушкой - хоть какое-то ей утешение на это время. Я выезжаю раньше, вы с Константином - не позднее конца следующей недели. Уж извини, но сообщение это от Орлова доставили только к вечеру...Николай сосредоточенно всматривался в документ. Стало быть, свадьба откладывалась на неопределённый срок...