Глава 8/1 (1/1)

Это утро началось ужасно выбивающимся из моего привычного распорядка жизни пробуждением.Мало того, что я проснулся не у себя в кровати и позже обычного, так меня ещё и начали просто-таки осыпать разного рода вопросами.– Что дальше?Первый вопрос был робким и тихим, наполненным нотками какого-то чувства. Наверное, это было волнение. Или растерянность. И надеюсь, что это было не разочарование.?А дальше я хотел выспаться?.Но моя собеседница навряд ли была рада услышать такой ответ, и я промолчал.Вот только девушка, лежащая сейчас рядом со мной, видимо, не так уж и сильно нуждалась именно в собеседнике, и молчаливого слушателя ей было вполне достаточно.Её монолог продолжился, постепенно набирая обороты. Она всё чаще пыталась пронзить меня той или иной заданной фразой, в процессе придумывания очередного вопроса как-то полностью растеряв всю свою робость.– Я для тебя что-нибудь значу? Кто я для тебя??По мнению моего внутреннего зверя ты – идеально подходящая мне жертва. Но сомневаюсь, что это тебя обрадует?.И, в который раз за последнее время ограничившись лишь мыслями, я промолчал.А тем временем мой допрос продолжился, и из моих редких скупых ответов крольчиха узнала сколько мне лет, как меня зовут, на каком я году обучения, кто мои друзья, как давно я в театральном клубе и ещё множество малозначимой ерунды, которую я мог ей рассказать.Как так получилось, что мы встречаемся вторую ночь подряд и обстоятельства этих встреч я не стал комментировать.Не знаю, как так вышло, но этот странный допрос окончился не менее странным вопросом:– Ты меня любишь?И я снова погрузился в размышления, не спеша что-либо отвечать.Как-то я спросил Гарри почувствую ли я когда-нибудь хоть что-то нормальное по отношению к другим людям, и он выразил надежду, что это рано или поздно случится. Речь тогда шла больше о романтических чувствах, и немного о простых эмоциях – радости, сочувствии, и прочих чувствах нормального человека.Потом была жизнь с Ритой, у меня родился сын, и, казалось, я приблизился вплотную к тем чувствам, которые так давно хотел испытать. Я даже завёл любовницу, вот уж что точно было так по-человечески. Правда Лайла оказалась не совсем нормальной, что помешало мне приблизиться к обретению настоящих чувств.А затем я убил любовницу, похоронил жену, перед этим убив её убийцу, а потом снова убивал, убивал, убивал… И как окончательный крест на моём давнем желании – пришлось убить и сестру, выполняя её старую просьбу на тот случай, если она окажется в состоянии жить только ни на что не способным телом. Она ненавидела даже думать о такой возможности, так что мне, как хорошему брату, просто не оставалось выбора.С её смертью последний шанс на то, чтобы обрести хотя бы подобие нормальных человеческих чувств, ушёл на дно вместе с телом Деб.Вот и сейчас я испытывал что угодно, но только не влюблённость. Желание обладать – возможно. Безусловно присутствовало желание съесть пойманную добычу, затрагивая оголённые струнки инстинктов. Но вот любовь – точно нет. Не было даже похоти. Если бы крольчиха сама на меня не набросилась, то я бы просто посмотрел на неё какое-то время, перебарывая излишнее слюноотделение, и ушёл по своим делам. У меня, между прочим, до сих пор на свободе непойманный убийца.– Ты вообще что-нибудь мне ответишь? Чем была для тебя прошлая ночь?Пусть я ничего и не чувствовал, отсутствие какой-либо эмоциональной вовлечённости не мешало мне удивляться произошедшему.– Это было… неожиданным, – медленно проговорил я.И некоторое чувство дежавю шептало мне о том, что нечто подобное в крайне похожей ситуации я уже говорил.И как будто в насмешку над моими мыслями ситуация тут же перестала быть похожей на тот момент, который я пережил в прошлой жизни с Ритой. Тогда со мной была любящая девушка, тихая, спокойная и ласковая, для которой оральный секс в костюме Лары Крофт был весьма значительным приключением.Сейчас же рядом со мной находилась девушка, которая очень быстро превращалась в фурию. И я быстро осознал, что озвученный мною ответ был неправильным.Рано или поздно это должно было случиться. Знаете, как бывает – ты успешно притворяешься нормальным, делаешь вид что отлично понимаешь правила игры, в которую играют все окружающие, но на самом деле идёшь вслепую и никогда точно не знаешь, какой же шаг станет неверным. Этот? Следующий? А может старина Декстер уже успел ошибиться десять шагов назад?Учитывая частоту вопросов, которые на меня высыпала крольчиха, неверный ответ был неизбежностью. Зато мне не нужно было гадать, когда и где я ошибся.– Ты! Я тут! А ты! – взорвалась бессвязным набором звуков крольчиха, одновременно с этим начав то ли в шутку, то ли в серьёз колотить меня своими лапками. В любом случае силы в её ударах было весьма мало.Наверное, если бы я испытывал нормальные чувства, вид бушующей крольчихи должен был для меня выглядеть милым. Или обычный подросток на моём месте должен испытывать угрызения совести? Как бы там ни было, ни одно из этих определений не было ко мне применимо. Я точно не был нормальным, и если уж кем меня и можно было считать, то точно не подростком. Пусть я и не чувствовал себя стариком, но мой багаж жизненного опыта однозначно вычёркивал столь умудрённого монстра, как я, из любой возрастной категории, младше зрелого мужчины.К сожалению, мой опыт был весьма односторонним, и в этой ситуации был практически неприменим.Тем временем девичья истерика дошла до такого момента, когда мне бросили в лицо пару фраз весьма сомнительного содержания, и всё шло к тому, что следующим этапом этого спектакля был наполненный неведомым мне смыслом эффектный уход одной ушастой особы.Она даже попыталась оттолкнуть меня, и сразу после того, как это у неё не получилось, начала первые движения, чтобы уйти.И тут моё тело сработало быстрее, чем я успел что-нибудь подумать. Хотя, мне не очень-то и хотелось сейчас обременять себя излишними размышлениями.Моя левая рука потянулась вслед за крольчихой, сграбастала миниатюрное тельце, и прижала добычу к моему боку.Весь поток громких слов и резких движений как отрезало, крольчиха вдруг вспомнила что это такое – испытывать робость, и, по всей видимости, просто ждала, что же я буду делать дальше.А мне и самому было интересно узнать, что мне делать.Исходя из недавней вспышки агрессии, направленной исключительно на такого обаятельного волка как я, отсутствие влюблённости, похоже, было обоюдным.Но я знал, что девушка вела весьма активную половую жизнь и была куда более нормальной, чем старый добрый серийный убийца Декстер. Так что, быть может, для неё очень важен факт наличия чувств к ней?И звериная часть моей души подсказывала мне, что некий аналог чувств у меня и в самом деле есть. И я даже способен какое-то время относиться к этой крольчихе с любовью.Как к любимому блюду.Блюду, которое я так и не съем.Осталось только кое о чём умолчать, и донести до девушки почти то, что я на самом деле испытываю к ней.Изобразить из себя влюблённого в данной ситуации намного лучше, чем объяснять ей своё желание убить и съесть одну белую крольчиху. Тем более что разговаривать с едой на столь щепетильную тему мне казалось некультурным.К тому же, если мне и вправду удастся её заинтересовать в этой версии, то такого рода отношения будут выглядеть пусть и немного эксцентрично, но в границах нормального. Намного нормальнее выслеживания зверя с целью его убийства. А мне полезно казаться нормальным.– Я испытываю к тебе, – медленно проговорил я, тщательно подбирая слова, – некоторого рода… влечение.Все ресурсы моего разума были задействованы, чтобы сотворить эту фразу, но, к сожалению, даже на мой неискушённый слух, произнесённые слова звучали не очень убедительно.– Влечение? – с настораживающим меня смешком проговорила крольчиха. – Хочется убить меня, да?