Глава 4/1 (1/1)

Баю-баюшки-баю,Не ложися на краю.Придёт серенький волчокИ ухватит за бочок.КолыбельнаяЕщё около получаса я просто осознавал случившееся.Как бы я не надеялся, что с новой жизнью всё старое если не исчезнет, то хотя бы отойдёт на второй план, этого не произошло. Прошедший вместе со мной сквозь миры, навечно слитый с моей душой, мой тёмный попутчик и здесь, в ином мире, не захотел меняться, возрождая старые привычки и желания.Я снова чувствую этот голод, глубоко внутри. И по опыту мне хорошо известно, что если не утолить его, то он просто вырвется наружу, и сам найдёт себе жертву.Но хоть сейчас я и в теле ребёнка, вот только сознание у меня далеко недетское. Не сказать, что по мере старения у меня хоть как-то изменился характер и к концу моего прошлого жизненного пути я стал стариком, умудрённым жизнью. Как по мне – я до конца осознавал себя всё тем же молодым 20-летним парнем, который впервые убил человека. Единственное что менялось, так это мой опыт избегания органов правопорядка.Всё это значило только одно, если в прошлую свою жизнь в этом возрасте мне хватало убийств кошек и собак, поскольку я был не огранённым куском породы, без Кодекса и принципов, то сейчас, в моё второе детство, мне требовалась добыча покрупнее.Преступник, убийца, подходящий под Кодекс.Несмотря на то, что моя тёмная половина пробудилась только что, прошло уже три недели, как я осознал себя, и, как бы сказала одна из моих прошлых жертв, я слышу, как уходит моё время. Тик-так, тик-так. Тёмный попутчик отщёлкивал секунды моей спокойной жизни, и с каждым прожитым мгновением его терпение иссякало всё больше.Перерыв с прошлого убийства, учитывая обстоятельства, можно было считать трёхнедельным, но мой демон вёл свой собственный счёт. Безмолвный шепот доносил до меня его желания и мнение по этому поводу. По его версии выходило так, что я не убивал целых 12 лет. Или целую жизнь. Почти вечность.Вторя моему мрачному настроению, на небе начали скапливаться тучи, добавляя в окружающий меня мир тёмные тона. Видимо скоро начнётся дождь.Мокнуть мне не хотелось, поэтому я заспешил на выход из кладбища.Неспешно прогуливаться больше не было ни желания, ни возможности. Теперь моя ближайшая жизнь, это гонки с воистину неодолимым соперником – жаждой убивать. И в любом случае победа будет за ней, осталось только выяснить, как будет проходить финал этого забега, по моим правилам, или же нет.Я и так потратил слишком много времени впустую, примиряясь с полноценным возвращением своей тёмной части души.У кладбищенских ворот я практически нос к носу столкнулся с Джеком, который всё это время ждал меня здесь.Произошедшее заставило взглянуть на щенка с новой стороны.Внезапно обстоятельства вновь изменились, или скорее стали привычными, и мне, помимо прочего, нужно было снова притворяться нормальным.Общество не любит социопатов и одиночек. По его меркам они подозрительны. И если вдруг случается какое-то нарушение законов или социальных норм, то такие, как я – первые в списке кандидатов в преступники. Так учил меня Гарри.В изменившихся условиях быть подозреваемым, хоть бы и по банальной краже, для меня будет просто опасно.Дистанцироваться от всех, взламывая различные базы данных, как я делал, например, в Канаде, у меня не выйдет, ни сейчас, ни потом, потому что здесь просто нет таких баз. Пока нет. Этот мир, как и мой, несомненно, вступит в эру цифровизации. В будущем. А пока здешнее общество всё ещё в значительной части опиралось на социальные связи. И это значило, что мне снова стало жизненно важно выглядеть нормальным.Притворяться нормальным, м-да… Это будет не легко, учитывая мою уже сложившуюся репутацию. Но мне на руку, что эта репутация всего лишь ребёнка. Дети часто меняются, особенно когда взрослеют. Смерть матери – это ли не повод резко повзрослеть? И начать исправлять мнение окружающих обо мне можно уже сейчас.У нормальных детей есть друзья.Джек, в угоду своему характеру и инстинктам, хочет, чтобы я был его другом.Гоша, преследуя пока неизвестные мне цели, хочет, чтобы в качестве друга у меня был именно этот ребёнок.Значит так тому и быть.Джек слишком удобен, чтобы не воспользоваться им.По крайней мере я попытаюсь притвориться ему другом. Хорошим, плохим – неважно, главное, чтобы эта дружба вообще была.Я прислушался к детской части себя, чтобы найти подсказку, как мне быстро и надёжно привязать к себе ребёнка, обозначив своё намерение дружить с ним.И как ответ – мне захотелось выдать моему назначенному лучшему другу свой самый страшный секрет. Нет, не то что я реинкарнат, в прошлой жизни бывший серийным маньяком, с только что проснувшимся желанием убивать. У ребёнка, всё ещё сидевшего где-то внутри моей души, главный секрет всей его жизни был намного невинней. Он всего лишь хотел посвятить друга в тайну своего происхождения, что Легоси нечистокровный волк. И в кои-то веки я решил прислушаться к своему внутреннему голосу ребёнка.Современное общество не одобряло межвидовые браки и относилось к гибридам почти как к изгоям. Угроза раскрытия подобной тайны для ребёнка и впрямь могла выглядеть устрашающей.– Мы ведь друзья? – перебил я в который раз пытающегося что-то сказать мне щенка.Произнёс я это тихим спокойным голосом без интонаций. Похоже, учиться притворяться нормальным мне предстоит ещё некоторое время. Мои нынешние разговорные навыки оставляли желать лучшего.Но жизнерадостному ребёнку хватило и этого. Как-то приободрившись, что ли, и завиляв хвостом, Джек, не раздумывая, произнёс:– Конечно! – заверил он меня, едва не пританцовывая на месте.– Я хочу рассказать тебе одну тайну, – я посмотрел ему в глаза, пытаясь изобразить волнение или что-то на него похожее, но остался совершенно спокоен. Очевидно, умение изображать эмоции тоже нужно будет осваивать заново. – Пообещай мне никому об этом не рассказывать.– Конечно! – повторился ребёнок. Вот уж кто волновался, так это он. За нас обоих.– Я рассказываю это тебе как другу, – попытался я добавить значимости своей так называемой ?тайне?, – и если кто-то ещё узнает об этом, у меня возни…– Я обещаю тебе! – переполненный энтузиазмом щенок всё же не удержался и начал взволнованно переставлять ногами, оставаясь на месте. – Я никому. Никогда. Ничего не скажу!Я пришёл к выводу, что подобной накачки достаточно, и что ещё немного, и я скорее всего просто перегну палку. Как же все эти чувства… сложны. Особенно у посторонних.– Я… – пытаясь подобрать нужное слово, пришлось ненадолго задуматься, выискивая из памяти подходящий термин, – я квартерон.– Что? – не понял меня ребёнок, с удивлением смотря на меня.– Гибрид, – добавил я точно известное ему слово.Морда щенка вытянулась в изумлении.– Ящер, который обычно забирает меня домой, не мой охранник, не мой шофёр, не сосед и не друг семьи, как может показаться, и как думают в школе. Он мой дед. Мой родной дед.– А-а-а…– А моя мама была гибридом серого волка и комодского варана. Дед рассказывал, что моим отцом тоже был волк, так что я волк на три четверти, а на четверть – варан. Это и называется квартерон.Ошеломленный ребёнок всё также смотрел на меня расширившимися зрачками.– Пойдём по домам.– Ага, – неуверенно проговорил Джек.– И раз уж ты не знаешь подобную терминологию, то давай я расскажу тебе кто как называется. По-правильному.Я понятия не имел о чём обычно общаются между собой дети, с Коди и Астер я всегда говорил с позиции дурачащегося взрослого, а когда сам был ребёнком у меня были заметные проблемы в общении со сверстниками. Но раз уж Джек не спешит сам начать какую-нибудь тему, почему бы и не рассказать ему про градацию чистоты крови. И то, что изначально это применялось в несколько ином контексте – неважно. Даже если в этом мире никто, кроме меня, не будет пользоваться подобной терминологией, то нам с Джеком будет о чём поговорить по дороге домой.– Мою маму можно считать мулаткой, э-э… полукровкой. Она на половину варан, и наполовину волчица, 50 на 50 процентов. Я варан всего лишь на 25%, одну четверть, и на одном из древних языков четыре читается как ?кваттуор?, отсюда и такая непривычная на слух приставка, как ?кварт?.Высокий интеллект щенка сыграл мне на руку, и Джек ухватывал новую для него информацию без проблем.– И если я в будущем заведу ребёнка с волчицей, то он будет вараном на 12,5%, всего на восьмую часть. На том же языке восемь читается как ?окто?, поэтому такой гибрид называется октороном. Существует мнение что их также можно называть квинтеронами, но это неправильно…Так, за обсуждениями процентов ?посторонней? крови у гибридов и их потомков, и прошёл наш путь до дома.И… мне сложно судить, но Джеку вроде бы даже понравилось.Может эта идея с дружбой не так уж и плоха?