38 глава (2/2)
– А ты не пробовала поговорить с ним самим?
– Это бесполезно, – вздохнула Баньжо. – Принц увидит в этом только ревность к удачливой сопернице. А сейчас, после серии моих провалов – и попытку переложить ответственность. Нет, без железобетонных доказательств обличать Мэй Чансу бессмысленно. Я же и виноватой останусь. А если до госпожи Мэй дойдёт, что я пытаюсь настроить его высочество против неё, я вполне могут разделить участь моих арестованных девушек. А то и что похуже.
– Может, эта Мэй Чансу, как и ты, ведёт собственную игру, и хочет создать хаос? – предположила Четвёртая сестра. – Чтобы половить рыбку в мутной воде, или по договорённости с кем-то.
– Не знаю, – после недолгого молчания призналась Баньжо. – Я не могу понять её мотивов. Да и какой смысл гадать? В любом случае, она мешает. Возможно, потом мы сможем узнать больше.
В кондитерскую ввалилась компания из нескольких парней и девушек, и в небольшом помещении сразу стало шумно. Чай был уже допит, так что обе хуа поднялись и вышли в яркий, солнечный день. Одно из стёкол лоджии госпожи Мэй поймало солнце и ослепительно отразило его прямо в глаза.
– Тун Лу – единственная лазейка, которую мне удалось найти, – сказала Баньжо, когда они шли в обратном направлении. – Если ты мне поможешь, я больше никогда тебя не побеспокою, клянусь.
– А если у меня не получится?
– Я уверена, что у тебя всё получится. Я знаю тебя, а он – явно не из тех, с кем трудно справиться.
Губы Четвёртой сестры на мгновение сжались – похоже, вспомнила других, с которыми ей уже приходилось «справляться», и это воспоминание не доставило ей радости.
– Я уже не так уверена в своих силах. Но мы с тобой росли вместе, и в память о прошлом и о наставнице я тебе помогу. В последний раз. Только сама постарайся не попасться – ради других.
– Спасибо, Четвёртая сестра, – вполне искренне улыбнулась Баньжо.
Аэропорт Цзиньлина был наполнен обычным гулом голосов, шорохом ног, скрипом и погромыхиванием колёс чемоданов и тележек. Приятный женской голос объявлял прибывающие и убывающие рейсы, напоминал о посадках и правилах поведения на территории аэропорта и в самолётах. К стойкам регистрации тянулись длинные хвосты, в стороне виднелись окошки билетных касс, справочной, службы перебронирования. Ленты эскалаторов везли уже сдавших багаж людей наверх, к паспортному контролю, а так же к готовым скрасить ожидание вылета ресторанам и бутикам.
Цзинжуй любил аэропорты. Они всегда отзывались в нём волнением, предчувствием дороги, новых впечатлений и приключений. Глядя на безупречно одетых девушек и мужчин, что принимали билеты, указывали направление, проверяли паспорта и сумки, обслуживали покупателей в торговых точках, он порой гадал, каково это – работать здесь? Вечно стоять в воротах, провожать уезжающих, но никогда не выходить. Во всяком случае, в рамках своей служебной деятельности.
Он задрал голову, отыскивая на табло номера стоек, где шла регистрация рейса Цзиньлин – Инду. Сестра остановилась рядом. Вежливый носильщик позади толкал тележку с грудой багажа – один из чемоданов принадлежал Цзинжую, а все остальные Нянь-Нянь. Рядом шагал телохранитель чусской принцессы. Теперь, мысленно и вслух называя её сестрой, Цзинжуй не испытывал протеста. Хотя всего каких-то два месяца назад… Неужели прошло только два месяца? Неужели прошло целых два месяца?
Казалось, что всё, бывшее до его дня рождения, происходило в какой-то другой жизни.
Он снова поглядел на сестру, и Юйвэнь Нянь улыбнулась ему. Уже сегодня вечером Цзинжуй увидит своего настоящего отца. Мысль тянула за собой смесь тревоги и любопытства. И мать, и Нянь-Нянь твердили, что Юйвэнь Линь – хороший человек, Нянь-Нянь добавляла, что он очень ждёт своего сына, но юноша всё равно нервничал. Однако он сам решился на эту встречу, и не собирался поворачивать назад.
Хорошо, что это всё случилось с ним, а не с Се Би. Он-то никогда особо близок с отцом… то есть отчимом не был. А вот для Се Би подобное открытие стало бы настоящим ударом.
Билеты на Инду регистрировали на стойках 105-108. К той, где принимали билеты бизнес-класса стояло только два человека, так что ожидание и регистрация заняли лишь пять минут. Багаж уехал по ленте, впереди были паспортный контроль, вип-зал… Через час они улетят.
– Так странно, – проговорила Юйвэнь Нянь. – Я никогда не путешествовала вот так, как обычные люди. А ты?
– А так я путешествую довольно часто. И на самолётах, и в поездах, и на машине.
– Покажешь мне, что и как?
– Конечно.
– Цзинжуй! Цзинжуй!..
Вопль догнал их у самого эскалатора. Через весь зал от центрального входа к ним мчался растрёпанный Юйцинь, размахивая рукой и едва не отталкивая людей со своей дороги. Цзинжуй остановился, чувствуя укол совести. Ну да, собрался уехать, не попрощавшись с лучшим другом. Но Юйцзинь теперь словно бы тоже принадлежал той, прошлой жизни. Нет, порывать с ним Цзинжуй не собирался, но… Ему нужно было разобраться во всём самому, прежде чем обсуждать что-то даже с самыми близкими. Мама и брат всё понимали и оставили его в покое, не пытаясь заговаривать о происшедшем первыми. От Юйцзиня, увы, Цзинжуй такой деликатности не ждал.
Рядом вздохнула Нянь-Нянь. А через секунду Юйцзинь затормозил перед ними и упёр руки в боки, одновременно переводя дух.
– Куда это ты собрался?
– В Инду.
– Зачем тебе Инду, скажи на милость? Ты лянец, лянцем и останешься!
– И что? Разве это означает, что я не могу бывать в других странах?
– Означает-то означает, но я думал, что ты… ну… – Юйцзинь покосился на чусску, вдруг как-то утратив свой боевой задор.
– Юйцзинь, – Цзинжуй глубоко вздохнул. – Да, я еду к отцу. Он болен, Юйцзинь. У него рак. Конечно, врачи сделают всё возможное, но гарантий, сам понимаешь… Я должен с ним увидеться.
– Ах, вот оно что, – протянул Юйцзинь, снова кинув взгляд на стоящую рядом молчаливую девушку. Помолчал, пригладил волосы. – Так ты точно вернёшься?
– Разумеется, вернусь. Я лянец, как ты правильно заметил. У меня тут родные, друзья…
– А я было подумал, что тебе тут стало плохо, и ты решил начать всё сначала. Цзинжуй, прости меня.
– За что?
– За то, что даже не поговорил с тобой по-человечески. Но ты всё был погружён в себя, а потом умерла прабабушка… И я так и не сказал тебе того, что хотел. Цзинжуй, если вещи, которые от нас не зависят. Мы можем лишь принимать их как данность. Но это не значит, что мы должны страдать из-за них.
– Разве мы страдаем, потому что должны? – невольно усмехнулся Цзинжуй.
– Но и со страданием можно бороться. Главное – не цепляться за иллюзию, будто им можно что-то изменить. Судьба не усовестится, как бы сильно мы не страдали. А потому не надо себя накручивать. Знаешь, может и к лучшему, что ты сменишь обстановку на какое-то время.
– Вещи остались прежними – а люди нет, – пробормотал Цзинжуй старинную поговорку.
– А разве мы всегда не меняемся? Но я надеюсь, что не изменится хотя бы одно – наша дружба.
Цзинжуй посмотрел на него, чувствуя прилив прямо-таки нежности к стоящему напротив человеку.
– Я знаю тебя с тех пор, как ты ещё только ходить учился, – добавил Юйцзинь, сопроводив слова чувствительным тычком в плечо. – Так что только попробуй обо мне забыть!
– Ты о себе напомнишь, я не сомневаюсь. Только вот, когда я учился ходить, ты в лучшем случае учился поворачиваться на бок. Уверен, что уже тогда меня помнишь?
Они с облегчением рассмеялись, а потом обнялись.
– Сколько там собираешься пробыть?
– Пока не знаю. Буду писать… Звонить.
– Да уж потрудись, а то знаю я тебя – как уедешь, так и пропадёшь. Если до конца недели не объявишься, весь телефон тебе оборву, так и знай!
Они снова обменялись дружескими тычками. Потом Юйцзинь посмотрел на Юэвэнь Нянь.
– Вам повезло с братом, знаете? – сказал он.
– Знаю, – серьёзно кивнула та.
– Вот и позаботьтесь о нём хорошенько.
Когда Цзинжуй в последний раз обернулся с верхней ступеньки эскалатора, Юйцзинь всё ещё стоял внизу. Цзинжуй махнул рукой, и Юйцзинь помахал в ответ.
Но не только Янь Юйцзинь пристально смотрел в этот момент на уезжающих молодых людей. На другом конце зала по эскалатору поднялся неприметный человек среднего роста, со скупыми, выверенными движениями. На паспортном контроле он пристроился к соседнему окошку, а когда молодой господин Се и чусская принцесса ушли в зал ожидания для вип-персон, он выбрал в общем зале уголок, откуда хорошо просматривался выход из вип-зала. В нагрудном кармане у него лежал билет на тот же рейс, но в эконом-класс.
– Старшина Ли, всё в порядке, – негромко доложил он в телефон. – Если не считать встречи с молодым господином Янь, никаких происшествий не было.
– Очень хорошо, – ответил в трубке голос Ли Гана. – Чжу Чэнь, продолжай наблюдение. Если у господина Се возникнут какие-то трудности – сразу же докладывай. Контакты тебе известны.
– Слушаюсь, старшина. Передайте главе Мэй, что она может на меня положиться.