6 глава (2/2)

– Гун Цин приехал в Цзиньлин и сразу же рванул к принцу Цзинхуаню, – Цинъяо глотнул предложенного кофе и с сожалением подумал о лежащей в кармане пачке сигарет. – Паникует.

– Это хорошо, – Се Юй задумчиво ходил по кабинету взад-вперёд, заложив руки за спину. – Значит, Ся Дун хорошо выполнила свою работу.

– Она не зря считается одним из лучших следователей, – согласился Цинъяо. – Только вот…

– Что?

– Я думал, она будет проверять только самого гуна и его делишки… Не думал, что она заодно опросит родных тех свидетелей, что я сопровождал в Цзиньлин…

– И что же? – глаза Се Юя сузились.

– Она составила мой фоторобот. Мы узнали только вчера.

Се Юй сжал губы и отвернулся.

– Это моя вина, – покаялся Цинъяо. – Я никак не думал, что кто-то заинтересуется нанятым телохранителем. Я подвёл тестя.

– Не будь к себе слишком строг, – тесть подошёл к столу и сел в кресло напротив. – Я и сам слишком расслабился. Ся Дун действительно одна из лучших…

Он замолчал, глядя куда-то в пространство. Цинъяо ждал, но Се Юй не торопился выходить из задумчивости.

– Тесть… А вы не думаете…

– А? – Се Юй глянул на него, похоже, только сейчас вспомнив о том, что не один.

– Я про Се Би. Он до сих пор уверен, что вы сохраняете нейтралитет, и дружит с принцем Цзинхуанем. Как вы думаете, не пора ли посвятить его в подлинное положение вещей?

– Нет, – отрезал Се Юй, взял свою чашку и сделал глоток.

– Но раз уж ваше участие в делах Восточного дворца всё равно скоро раскроется…

– Кстати, о Восточном дворце. Отчёт Ся Дун уже пришёл и представлен его величеству. Про меня и тебя там нет ни слова.

– В самом деле? Быть может, Ся Дун решила промолчать?

– Мы не можем на это полагаться, – Се Юй поджал и без того тонкие губы. – Пока это ещё предварительный отчёт. Она многое может рассказать при личной встрече с его величеством.

– Но тогда Се Би…

– Нет, рано! – тесть залпом допил свой кофе и со стуком поставил чашку. – Ещё слишком многое нужно сделать. А что до Ся Дун… Она ведь может и не добраться до столицы.

– Вы хотите сказать…

– Всякое случается с молодыми и красивыми женщинами, которые ездят в одиночку по всяким захолустьям. Иногда они не возвращаются.

– Но…

– Вы можете отследить, где она находится?

– Можем. Завтра утром она собиралась сесть на самолёт. Но, тесть! Убийство офицера Управления Сюаньцзин – это же… На его расследование будут брошены все силы! Вы уверены, что это разумно?

– Смотря, как всё организовать. Пули не свидетельствуют против тех, кто их выпустил. У нас же есть свои люди в охране гуна Цина?

– А! – сообразил Цинъяо. – Но я не уверен, что они согласятся участвовать в убийстве следователя.

– Достаточно будет, если её застрелят из их оружия. Потом можно будет избавиться и от владельцев – и тогда уже ни гун Цин, ни его покровитель не докажут, что убитые действовали не по их приказу. Ведь кому выгодна смерть Ся Дун? Уж точно не нам. И не принцу Цзинсюаню.

Это может сработать, неохотно признал Цинъяо. Идея ему не нравилась, но он понимал, что отговорить Се Юя не удастся.

– Так что поторопись, – подытожил тот. – Раз она вылетает завтра, у нас не так уж много времени. Да, воспользуйся задней лестницей. Цзинжуй дома, не нужно, чтобы он тебя видел.

После того, как Цинъяо вышел, Се Юй ещё какое-то время сидел за столом, поглаживая усы, после чего позвонил прислуге и потребовал позвать старшего сына.

В отцовском кабинете Цзинжуй явно чувствовал себя неуютно. Между ними никогда не было близости и теплоты, и как правило он оказывался в этой комнате, когда его распекали за какой-нибудь промах. Вот и сейчас юноша сел на краешек кресла и сцепил пальцы на коленях, недоумевая, что отцу могло от него понадобиться.

– Как поживает госпожа Су? – спросил Се Юй.

– Хорошо, – удивлённо отозвался Цзинжуй.

– Быть может, у неё есть какие-то пожелания? Ей удобно в Зимнем флигеле?

– Да, вполне. Я регулярно навещаю её и спрашиваю, всё ли ей нравится. Она хвалила наше гостеприимство. Только вот…

– Да?

– Кажется, она хочет переехать, – со вздохом признался юноша. – Видимо, она задержится в Цзиньлине, и она уже заговаривала, что ей удобнее будет приобрести или снять собственный дом.

Какой же ты привязчивый, подумал Се Юй, как новорожденный цыплёнок, готовый запечатлеться на любого, кто окажется в поле зрения. И почему его сыновья не смогли уродиться похожими хотя бы на Цинъяо, пусть не особо умного, но достаточно жёсткого и решительного? Се Би – серая посредственность, и в кого только такой, а его старший брат и вовсе чувствителен как девица-институтка. Не хватало только, чтобы он ещё и влюбился в эту тётку на десяток лет старше себя, которая его походя перекусит и не заметит.

– Что ж, это её право, – вслух сказал он. – Конечно, если она планирует поселиться в столице надолго, женщине удобнее быть хозяйкой в доме, где она живёт. Но пока она у нас, она наша почётная гостья. Тем более, что сам император удостоил её своим вниманием. Ты должен быть внимательным к госпоже Су. Сразу же сообщай мне, если ей что-нибудь понадобиться.

– Конечно, отец.

Цзинжуй с видимым облегчением выскочил из кабинета, и Се Юй поморщился. Им же высказанная идея привлечь Мэй Чансу на свою сторону казалась всё менее удачной. На контакт эта женщина упорно не шла, ускользая с увёртливостью угря, и чем дальше, тем больше её присутствие в Цзиньлине воспринималось как заноза в одном деликатном месте. Се Юй не любил, когда что-то не поддавалось контролю, ещё меньше ему нравилось, когда это что-то становилось помехой. Но открыто что-либо предпринять против госпожи Су-Мэй пока было нельзя. Осталось присматриваться, в надежде, что и у этой акулки обнаружится слабое место. Нет безвыходных положений, есть лишь недостаточно изворотливые, чтобы найти выход.

Генерал Се налил себе ещё кофе и потянулся к телефону. Политическая борьба за власть и интриги не отменяли служебных дел, и выполнять их надо было хорошо. В конце концов, доверие императора зиждется в том числе и на уверенности в его, Се Юя, профпригодности.

Hello, it’s me

I was wondering if after all these years you’d like to meet

To go over everything

They say that time’s supposed to heal ya, but I ain’t done much healing

Hello, can you hear me?

I’m in California dreaming about who we used to be

When we were younger and free

I’ve forgotten how it felt before the world fell at our feet*

Обнимающиеся парочки покачивались в прыгающем разноцветном свете в такт сипловатому голосу, тягуче поющему о разлуке и сожалении. Диджей умело чередовал быстрые и ритмичные песни с медленными и лиричными, давая возможность собравшимся и побеситься в танце, и ощутить романтическое настроение вечера. Попозже парочки, разгорячённые музыкой и льющимся рекой спиртным начнут расползаться по комнатам, но пока ещё все были полны желания веселиться.

Цзинжуй окинул взглядом бар, убеждаясь, что банок и бутылок на собравшихся хватит с лихвой. Огибая танцующих, прошёл через комнату и выглянул на веранду. В бассейне кто-то плескался с визгом, не смотря на осенний холод, собравшиеся в кружок у перил парни жизнерадостно над чем-то ржали. Один из них при виде него приветственно помахал пивной бутылкой, Цзинжуй махнул рукой в ответ, но подходить не стал. Обязанности хозяина давали хорошее оправдание для того, чтобы не напиваться и не употреблять иные вещества, которые он не любил, но которые наверняка кто-то на вечеринку да притащит.

Цзинжуй вообще не любил шумных вечеринок. Тихие и чинные семейные посиделки, как ни странно, нравились ему куда больше, хотя большинство его ровесников сочли бы их смертельной скукой. Но на семейном застолье не нужно было кричать, чтобы услышать собеседника, не нужно было напиваться до умопомрачения, чтобы не отставать от остальных и не болтаться единственно трезвым в пьяной компании. Можно поговорить на серьёзные темы, или поболтать на легкомысленные, просто насладиться общением с близкими и друзьями, и никакие девицы в этот момент не попытаются затащить тебя в ванну или в кусты. Девственником Цзинжуй не был, и трезвенником тоже, но трах ради траха, как и пьянство ради пьянства его никогда не прельщали. «Ты слишком правильный», – говорил в таких случаях Юйцзинь, и Цзинжуй лишь пожимал плечами. Ну да, слишком, и что? Таким уж он на свет уродился.

Но положение обязывало: золотая молодёжь должна веселиться в кругу своих, и если ты не хочешь стать белой вороной, изволь ходить на чужие вечеринки и устраивать свои. Обижать приятелей Цзинжуй не хотел, и по мере сил старался соответствовать. Вот и этим вечером они с Юйцзинем отправились в загородный дом семейства Се принимать большую компанию, не смотря на то, что настроение Цзинжуя соответствовало шумному празднику даже меньше обычного. Что-то тревожное разливалось в столичном воздухе, словно водоворот закручивался вокруг его случайной гостьи, проживающей в Зимнем флигеле, и Цзинжуй чувствовал, что и сам словно был становится частью этого водоворота. Это было странное и неприятное чувство: тебя несёт куда-то в непредсказуемом направлении, и ты ничего не можешь сделать. Даже понять, откуда это чувство взялось.

И этот странный разговор с отцом сегодня утром…

– Эй, чего это ты скис? – рука друга тяжело упала на плечи – похоже, Юйцзинь, в отличие от него, выпивкой не пренебрегал. Цзинжуй улыбнулся – вот уж кто не даст заскучать и утонуть в своих мыслях, так это Юйцзинь.

– Да так… Задумался о госпоже Су.

– Госпоже Су? – Юйцзинь внезапно тоже помрачнел, вздохнул и отхлебнул из стакана, который держал в другой руке. – Знаешь, что я тебе скажу… Зря мы с ней связались.

– Зря?!

– Угу. Слишком уж она глубока, дна не разглядеть. Кто мы для неё? Лошадки, которые завезли её в столицу? Едва ли госпожа Су держит нас за людей, друг ты мой Цзинжуй.

– Не ты ли первый хотел с ней познакомиться?

– И теперь думаю, а не поторопился ли. Ты же понимаешь, кто она и чем занимается, м?

Цзинжуй промолчал, поджав губы, и Юйцзинь, правильно истолковав его молчание, хлопнул его по плечу:

– Ай, ладно, забудь, забудь! Это я так… Спьяну жалуюсь. Протрезвею, и мне же самому станет стыдно. Знаешь что, давай не будем о печальном, а просто выпьем!

– Молодой господин…

– А? – не успевший собраться с мыслями Цзинжуй обернулся и с удивление увидел охранника, который должен был сидеть в привратной сторожке. – Что случилось?

– Там, у ворот, какая-то женщина. Говорит, что вы её знаете и просит впустить.

– Что за женщина?

В саду было темно и тихо, и доносившиеся из дома отзвуки грохочущей музыки только под-чёркивали эту тишину. За резной решёткой ворот, перегораживающих подъездную аллею, действительно маячил тёмный силуэт.

– Что случилось? – спросил Цзинжуй, направляя на него фонарик.

– Ну, так ты меня пустишь, или нет? – отозвался недовольный женский голос. Юйцзинь за спиной Цзинжуя издал странный звук, словно подавился чем-то:

– Ся Дун?!