3 (1/1)

Разумеется, это было только начало. Начало всех злоключений Генри и его собственных.Алану и Рут надо было уехать из Касл-Рока и забрать с собой мальчика. Лэйси ожидал, что они это сделают, и очень удивился, когда они остались в городе вопреки здравому смыслу. Кроме того, после гибели Мэтью многолетний тайный роман шерифа и жены проповедника вдруг почти совсем сошел на нет, любовники охладели друг к другу. Скорее всего, причиной послужили муки совести?— оба были в курсе, что на самом деле случилось с пастором. Тем не менее, они сохранили дружеские отношения: Пэнгборн часто навещал Рут, помогал ей по хозяйству, но так и не смог сблизиться с сыном?— примерно по той же самой причине, что мешала ему обрести долгожданное счастье с любимой женщиной.Хотя мальчик избежал тюрьмы, его дальнейшая жизнь была нелегкой. Как уже говорилось, жители Касл-Рока были не дураки и быстро сообразили, что Пэнгборн сделал все возможное, чтобы Генри Дивер не попал за решетку (предвидя это и опасаясь подобных слухов, шериф не стал публично признаваться в отцовстве, но это не слишком помогло). Дети горожан, узнавшие обо всем из газет и из кухонных разговоров родителей, устроили парню настоящую травлю, как только он вернулся в школу.Лэйси довольно долго оставался в неведении. Сдав ребенка на руки его биологическому отцу, он постарался как можно реже контактировать с Пэнгборном и Диверами. Дэйлу требовалось прийти в себя после пережитого, подумать, оценить возможные последствия?— так он себе твердил. На самом деле ему просто было неприятно общаться с Аланом, втянувшим его в эту историю, заставившим преступить закон. И он уж точно не хотел видеть мальчика?— ни видеть его, ни слышать о нем.Угрызения совести Лэйси имели весьма любопытный побочный эффект: он перестал называть Генри по имени, даже в мыслях. Малыш. Вот кем был теперь был для него этот парнишка. ?Как дела у Малыша???— спрашивал он Пэнгборна во время нечастых встреч. ?Добрый день, Рут!.. Привет, Малыш!??— здоровался он, сталкиваясь с матерью и сыном в местном супермаркете (и втайне желая, чтобы это никогда не повторилось). Вскоре это нехитрое прозвище так прилипло к Генри, что и Алан, и Рут, и все остальные жители Касл-Рока стали его использовать. Это был словно особый код, понятный только местным: когда кто-то говорил ?Малыш?, все понимали, о каком именно малыше идет речь.Между тем обладателю этого прозвища приходилось несладко. Каждый день в школе был для него пыткой. Парни периодически избивали его, а девчонки?— смеялись и устраивали обидные розыгрыши. Друзей у него не было, и некому было за него заступиться. Даже учителя относились к нему прохладно. С молчаливого согласия учителей и администрации школы все это и происходило: когда детей ловили на горячем, наказывали одного лишь Малыша?— за то, что пытался дать сдачи. Рут изо всех сил старалась положить этому конец, и даже Алан пару раз приходил в школу на правах несостоявшегося отчима… Все без толку. Промучившись два года, Рут в конце концов перевела сына на домашнее обучение?— другой школы в Касл-Роке попросту не было.Дэйл Лэйси невольно стал свидетелем предшествующего этому события. Похоже, волею судьбы ему было предначертано лицезреть самые неприятные события в жизни парня.В тот раз, проезжая мимо школы, он увидел группу ребят у школьной ограды?— Малыша и еще четверых парней. Двоих из них он узнал сразу?— здоровые лбы шестнадцати лет от роду, их лица успели примелькаться в Шоушенке, куда они частенько приходили вместе с матерями навещать сидевших в тюрьме отцов. Как выяснилось, Алан тоже знал этих ребят по именам, потому что они уже не раз попадали в поле зрения полиции Касл-Рока (вандализм и мелкие кражи) и, судя по всему, собирались пойти по стопам своих родителей. По какой-то причине эти без пяти минут уголовники находили особое наслаждение в том, чтобы периодически устраивать расправы над Малышом.К тому моменту, как Дэйл тормознул машину и подбежал к забору, все было уже кончено. Потомство заключенных дало деру (один из парней, убегая, успел показать Лэйси фак), а Малыш с залитым кровью лицом остался лежать на земле. Чтобы быстро добраться до него, Дэйлу пришлось протиснуться сквозь дыру в сетчатом заборе. Это оказалось роковым для его нового кашемирового пальто, но начальник тюрьмы едва обратил на это внимание. Те же острые куски проволоки за пару минут до этого распороли щеку Малыша, когда хулиганы впечатали его лицом в забор.Дэйл помог мальчику подняться, дойти до машины, самолично пристегнул его ремнем безопасности, снабдил бинтами и бумажными салфетками из автомобильной аптечки и отвез в ближайший пункт первой помощи, где Малышу наложили швы и сделали укол против столбняка. В целом, парень держался молодцом?— кроме одного единственного момента, когда он, сидя в машине, опять начал спрашивать про Шоушенк.—?Вы везете меня в тюрьму, мистер Лэйси?—?Ты вроде не дебил, чтобы так думать! —?сердито ответил тот, но тут же устыдился своих слов?— разве он сам два года назад не пытался запугать мальчика до полусмерти? —?Прости. Конечно же, нет.Когда Рут приехала в больницу за Малышом, она сообщила Дэйлу, что собирается забрать сына из школы и обучать его дома. Все еще мучимый раскаянием Лэйси, растроганный видом мальчика (в синяках, с заштопанной щекой и затравленным взглядом), на свою беду вызвался помочь с его обучением. Дэйл разбирался в живописи и сам неплохо рисовал, поэтому вполне мог побыть преподавателем изобразительного искусства один час в неделю. Рут с радостью согласилась, хотя сам Малыш не высказал восторга по этому поводу.Таким образом мальчик стал ?домашним учеником?. Мать составила для него индивидуальный учебный план и отослала его в местный департамент образования. В дальнейшем Рут вела у сына все гуманитарные предметы и большую часть реальных, некоторые курсы, вроде математики и физкультуры, преподавал Пэнгборн в свободное от работы время (что выдавалось нечасто), ну, а Дэйл Лэйси стал преподавателем искусства. Он по-прежнему не испытывал особой симпатии к Малышу?— скорее нечто, похожее на брезгливую жалость. Плюс к этому он верил, что способен повлиять на мальчика, уберечь его от совершения новых преступлений. Но самое главное, Дэйл любил живопись, и был рад, что сможет посвящать своему хобби больше времени и даже, возможно, привить любовь к этому своему ученику.Это удалось: Малыш оказался способным. Начав занятия с большой неохотой, он, тем не менее, вскоре увлекся и стал делать успехи. Карандашные наброски, акриловые краски и масло, пейзажи, натюрморты и портреты?— все это сблизило и почти помирило Лэйси и Малыша, настолько, что курс, изначально рассчитанный на несколько месяцев, продлился до самого окончания школы.У этой истории вполне мог бы быть именно такой конец, счастливый. Закончив школу, Малыш мог уехать из Касл-Рока, возможно, даже поступил бы в какой-нибудь колледж?— судя по баллам, которые мальчик набирал за сдачу ежегодных стандартных тестов, его домашнее образование нисколько не только не уступало качеству образования в единственной городской школе, а даже кое в чем превосходило его. Лэйси отпустил бы его с легким сердцем, потому что у него были все основания считать, что парень исправился, исцелился, что теперь он не способен совершить что-то плохое, навредить кому-нибудь.Да, это был бы счастливый конец. Но вмешалась сама природа.В двенадцать лет ничто не предвещало того, что Малыш может вырасти красавцем. Это был довольно хилый для своего возраста парнишка, не слишком симпатичный, с волосами мышиного цвета, с лопоухими ушами и крупными передними зубами, выдававшимися вперед, словно у крысы. В его внешности не было ничего примечательного, кроме разноцветных глаз, один из которых, к тому же, немного косил. Что касается генетики, со временем черты Пэнгборна?— истинного отца?— стали проглядывать сильнее. Но непосвященный в тайну навряд ли смог бы что-то заподозрить. Дело в том, что шериф и пастор, оба уроженцы Касл-Рока, были внешне похожи: видимо, это был тот тип мужчин, который нравился Рут. Кроме того, Мэтью и Алан на самом деле приходились друг другу очень дальними?— седьмая вода на киселе?— но все же самыми настоящими родственниками.Повзрослев, Малыш оставил их обоих далеко позади?— и в росте, и в привлекательности. Мальчик хорошел день ото дня. Поглощенный заботами, Лэйси заметил это не сразу, а когда заметил, то тут же и пропал. Он помнил тот день, когда его поразила отравленная стрела: они были в хижине, Малыш подошел к нему и робко улыбнулся?— лишь для того, чтобы продемонстрировать ровный ряд зубов, впервые абсолютно белых в отсутствие брекетов, на которые Алан и Рут скинулись пополам, чтобы выправить сыну прикус, и которые парень с молчаливой покорностью проносил целых два года. Дэйл с удивлением отметил про себя, что семнадцатилетний Малыш вырос еще сильнее и теперь возвышается над ним почти на целых три дюйма, и что мальчик невероятно красив.Огромные глаза Малыша были всегда будто подернуты сумраком, и оттого издали казались темнее, чем были на самом деле. Лицо его, бледное, мечтательно замкнутое, в обрамлении темно-русых прядей, с точеными скулами (на одной из них красовался тонкий, едва заметный шрам), безупречно прямой линией носа и чувственно очерченным ртом, отмеченное какой-то ангельской серьезностью, напоминало лица херувимов эпохи Возрождения, но при всей чистоте и завершенности форм сохраняло столько непередаваемо своеобразного очарования, что Лэйси вынужден был признать: ни в природе, ни в изобразительном искусстве ему не встречалось прежде такой счастливо сотворенной красоты.?Гадкий утенок превратился в лебедя,?— изумленно отметил Дэйл. —?Кто бы мог подумать!?Ему захотелось нарисовать парня, что он сразу же и сделал: взяв Малыша за руку, он отвел его в гостиную охотничьего домика, служившую одновременно и мастерской, усадил в кресло и велел позировать. Лэйси и раньше рисовал мальчика?— он сделал несколько карандашных набросков в блокноте, когда Малыш был его пленником. Но теперь дело не ограничилось эскизами?— на следующий уик-энд Дэйл снова отвез парня в домик и за несколько часов закончил первый цветной портрет Малыша.Тот портрет, далеко не самый лучший по мнению Лэйси, был подарен Рут, и восхищению женщины не было предела. Однако, она не подозревала, что Дэйл не ограничился одним-единственным портретом. Теперь он почти каждые выходные требовал, чтобы Малыш ехал с ним в лес, якобы на охоту или рыбалку. На самом деле Лэйси позабыл обо всем, кроме живописи, но даже это увлечение претерпело значительные изменения: его больше не прельщало изображать берега озера Касл, скалы и обрывы, лесные пейзажи и диких зверей. О, нет! С того самого дня он рисовал исключительно одно, а точнее?— одного Малыша в разных ракурсах и образах.Поначалу Лэйси больше всего внимания уделял лицу юноши, стараясь передать на холсте выражение его необыкновенных глаз, матовую, цвета слоновой кости, бледность лица, игру теней и света на его скулах… Однако, очень скоро Дэйла посетила идея написать своего подопечного в полный рост, и оттого он стал пристальнее присматриваться к его фигуре.И здесь природа ничем не обделила Малыша. Парень был высок и худ, постоянно носил мешковатую одежду и сутулился в тщетной попытке казаться меньше и незаметнее?— должно быть, последствие пережитой травли. Но даже самые уродливые предметы гардероба не могли скрыть его широких плеч и узких бедер. Тело парня было вполне мужским и ладно скроенным, в противовес слишком нежному, временами казавшемуся девичьим лицу. В те редкие моменты, когда одежда не закрывала длинных рук и ног, Лэйси мог видеть, как под покрытой редкими темными волосками кожей перекатываются крепкие мышцы. Запястья и лодыжки были изящными, точеными, а пальцы?— пальцы пианиста, как считал Дэйл. Напротив, Марта однажды сравнила их с паучьими лапами, когда Малыш подал ей руку, помогая выбраться из машины. (Но миссис Лэйси вообще недолюбливала парня: ей не нравился голос Малыша и были неприятны его прикосновения).Было бы замечательно уговорить Малыша позировать в обнаженном виде, или хотя бы с голым торсом.Когда подобная мысль впервые посетила директора Шоушенка, он не усмотрел в ней ничего сексуального. Но, поразмыслив, Лэйси не решился попросить об этом: Малыш все еще оставался несовершеннолетним, и неизвестно, как бы отреагировали его родители, если бы он им проболтался.Дэйл решил подождать. Он был уверен, юноша никуда не денется и ни за что ему не откажет: за прошедшие годы Лэйси научил его не только рисовать, но и беспрекословно подчиняться своему наставнику. Собираясь воспользоваться своим влиянием, Дэйл твердил себе, что это сущий пустяк и никак не навредит парню.Лэйси видел Малыша помногу, едва ли не постоянно. Касл-Рок был маленьким городком, где все всех знали и постоянно натыкались друг на друга на улице. Но теперь директор тюрьмы радовался каждой встрече. Даже самый тяжелый день казался не таким уж плохим, когда, проезжая через город по направлению к Шоушенку или возвращаясь обратно, он замечал знакомую долговязую фигуру. А уж если ему удавалось поговорить с Малышом, переброситься с ним хотя бы парой фраз, хлопнуть парня по плечу, день и вовсе считался отличным.Позже, вспоминая это время, те беззаботные недели и месяцы, Дэйл удивлялся, насколько он был наивен. Ему следовало бы сразу подумать о том, что кто-то еще может оценить красоту Малыша, кто-то смелее, настойчивее его, а самое главное?— симпатичнее и моложе. Кто-то, кому не придется идти на ухищрения, чтобы заполучить парня.Он застукал их на парковке возле закусочной, в которую заехал после работы. Стояла ранняя весна, снег едва успел растаять, и мокрый асфальт влажно блестел. Лэйси выпил чашку капучино за барной стойкой, а после ему захотелось курить. Выйдя на улицу, он вытащил сигарету и зажигалку, но порывы все еще по-зимнему холодного, штормового ветра гасили пламя. Тогда он зашел за угол, где ему удалось успешно осуществить задуманное. Докурив, он затушил окурок о кирпичную стену здания. В этот момент, подняв глаза, он увидел Малыша. Парень быстрыми шагами пересекал парковку. Дэйл хотел окликнуть его, но заметил, что Малыш направляется прямо к машине Денниса Залевски, одного из недавно нанятых охранников в Шоушенке. Деннис, этот рыжий коротышка, выскочил навстречу из своего драндулета, радостно поприветствовал Малыша и крепко его обнял.Лэйси нахмурился.Когда это они успели стать друзьями?Он даже не подозревал о том, что Залевски и Малыш знакомы. А потом случилось такое, что заставило Дэйла оцепенеть.Привстав на цыпочки, Деннис поцеловал парня в губы, быстро и украдкой?— но Малыш не удивился и не оказал сопротивления. Более того, он неумело попытался ему ответить. Понимание, что они делают это не в первый раз, обрушилось на Лэйси, словно лавина.Да как он посмел!..Дэйл все еще стоял за углом, не в силах сдвинуться с места, переваренное увиденное, когда Малыш и Залевски прыгнули в машину и поспешили скрыться. Глядя на удаляющиеся задние фары автомобиля охранника, на наклейку на бампере с символами Шоушенка (точно такую же, как у него самого), Лэйси встрепенулся, пришел было в себя и даже вспомнил, что надо дышать, когда новая догадка чуть его не доконала.Они поехали трахаться!Дэйл выругался и пулей бросился к своему автомобилю, трясущимися руками отворил дверцу и забрался внутрь. Он уже успел завести мотор и выехать с парковки, намереваясь преследовать машину Залевски, когда неожиданно вся абсурдность собственных действий предстала перед ним во всей красе. Лэйси должен был ехать домой, к Марте, своей законной жене, а не гоняться за Малышом. Ему не должно было быть никакого дела до личной жизни подростка?— возможно, Рут или Алан еще имели право вмешаться, но Дэйл был всего лишь учителем рисования. Малыш поехал с Залевски по своей воле, и Деннис, насколько было известно, был не из тех, кто способен обидеть, но…Но Лэйси испытывал вовсе не страх за безопасность парня. Он ревновал?— понял, что ревнует, когда, приехав домой, совершенно раздавленный, отказался от ужина и, сославшись на усталость и недомогание, отправился наверх. Марта принесла ему стакан воды и велела взять таблетку из аптечки, а после вернулась в гостиную дослушать новости по радио?— что было очень кстати, потому что Дэйл в тот момент ничего так не жаждал, как остаться наедине с собой. Он пошел в ванную, но вместо того, чтобы открыть шкафчик за зеркалом и поискать обезболивающее, уставился на свое отражение.На него глядел мужчина, немолодой, но еще крепкий, с пронзительными голубыми глазами, крупным носом и высоким, морщинистым, будто шрамами испещренным лбом. Усталый и глубокий взгляд, впалые, в складках щеки, решительно сжатые губы. Ежик седых волос, давным-давно поредевших на макушке, аккуратно подстриженные усы и бородка?— Лэйси ходил в самую дорогую парикмахерскую Касл-Рока. Что касается гардероба, он следил за ним так же тщательно, как за состоянием их общего с Мартой дома, считавшегося лучшим в городе. Дэйл, насколько мог, поддерживал себя в форме и выглядел весьма неплохо… для своего возраста. Да, именно на свой возраст он и выглядел, ни больше, ни меньше.Но еще никогда этот факт не вызывал уныние.В тот день Лэйси лег спать пораньше, приняв снотворное и таблетку от головной боли. Однако, он понимал, что на самом деле ему нужно совсем другое лекарство.Малыш.На следующее утро Дэйлу вроде бы полегчало. Как обычно, он поехал на работу, и, сидя за рулем, спокойно размышлял, как ему следует поступить. По всему выходило, что самым лучшим решением будет оставить парня в покое. Малыш уже почти взрослый, но все-таки слишком юн… Залевски, конечно, тоже его старше, но ненамного?— лет на пять или шесть. Пожалуй, стоит намекнуть парням, что гомосексуальные отношения не стоит выставлять напоказ, по крайней мере, в таком городе, как Касл-Рок. Также будет не лишним выяснить, что обо всем этом знают Рут и Алан…Но когда Дэйл вновь встретил Денниса Залевски, на этот раз на рабочем месте, в синей форме охранника, увидел его довольную рожу (гладкую, без единой морщинки!), желчь вновь подступила к горлу. Он представил, как Залевски ласкает парня, как Малыш извивается и стонет под ним?— и вновь накатила волна бессильной, слепой ярости.Но нет, Лэйси не был бессилен. У него была власть, и он, не задумываясь, этой властью воспользовался.Для начала он вызвал охранника к себе на ковер. Без лишних предисловий он рассказал Залевски о том, что видел его вчера вечером на парковке.—?В каких отношениях ты состоишь с Генри Дивером? —?имя Малыша, не произносимое им много лет, странным образом ласкало слух.Коротышка сразу показал свою истинную суть:—?Извините, мистер Лэйси, но вы не имеете право вмешиваться в личную жизнь подчиненных!—?Подчиненных,?— спокойно повторил Дэйл, хотя внутри у него все кипело. —?Обычно я очень тщательно изучаю личные дела поступивших под мое начальство. Поэтому не буду спрашивать, сколько тебе лет. Двадцать четыре. А Генри?— всего семнадцать. Он несовершеннолетний.—?Через месяц ему будет восемнадцать,?— возразил Залевски.—?Не важно,?— отмахнулся Лэйси. —?Сейчас ему семнадцать, и точка. Я знаю этого мальчика чуть ли не с рождения, и не допущу, чтобы его растлевали у меня на глазах.Залевски принялся было возражать, но Дэйл пригрозил ему увольнением (?Уж причину я найду, поверь мне! И никакой компенсации!?) и тем, что расскажет обо всем родителям Малыша.—?Ты в курсе, что развлекался с сыном шерифа? —?выложил он на стол козырную карту. —?Потому что Алан Пэнгборн?— настоящий отец парня, несмотря на то, что тот носит фамилию Дивер. И точно так же, как я найду причину тебя уволить, Пэнгборн найдет причину тебя посадить, если узнает, что ты тронул его сына хоть пальцем. Хочешь оказаться по другую сторону решетки?..Разумеется, Деннис не хотел. С неохотой он пообещал прекратить всяческие отношения с Малышом. Лэйси было известно, что Залевски очень важна его репутация и позарез необходима работа.Приструнив охранника, Дэйл взялся за Малыша. Парень подрабатывал у него по выходным, поэтому Лэйси не нужно было придумывать особую причину, чтобы привезти его в охотничий домик. Только на этот раз, вместо того, чтобы отправить Малыша косить лужайку или колоть дрова, Дэйл по прибытии усадил его за стол и начал серьезный разговор.—?Что в Библии говорится о гомосексуализме? —?спросил Лэйси, грозно нахмурив брови.Малыш вздрогнул и уставился на него широко распахнутыми испуганными глазами. Мигом догадавшись, о чем речь, юноша опустил взгляд. Но его пухлые губы остались упрямо сжатыми.—?Ну?..—??Не ложись с мужчиной, как с женщиной: это мерзость?,?— процитировал парень.—?Левит 18:22,?— добавил Лэйси. —?Еще!—?Еще?..—?Грех мужеложства упоминается в Священном писании много раз. Ты знаешь его наизусть.Малыш молчал.—?Я не буду просить об этом снова,?— угрожающе прошипел Лэйси.Парень набрал воздуха и забормотал:—??Потому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие за своё заблуждение?.—?Откуда это?—?Послание… Послание к Римлянам.—?Ты убил человека, который научил тебя слову Божьему,?— с горечью произнес Дэйл. —?Так что же удивительного в том, что ты попираешь Его законы?..Малыш попытался возразить, но Лэйси прервал его:—?Я знаю о вас с Залевски. Ты совершал с ним акт содомии?—?Что?.. —?парень густо покраснел. —?Нет, я… Мы не… Мы только целовались.При этих словах у Лэйси несколько отлегло от сердца, но он не отступился и продолжал выпытывать у Малыша подробности его отношений с охранником, пока не узнал абсолютно все.Парень познакомился с Залевски в библиотеке?— в чертовой библиотеке! Конечно, где же еще? У Малыша не было друзей, его не приглашали на вечеринки, а в единственный бар Касл-Рока он пока не допускался по возрасту. Но судьбе было угодно свести его с потенциальным партнером между рядов книжных полок: Малыш и Залевски искали одну и ту же книгу, даже не подозревая об этом. Уильям Денбро, ?Черная стремнина?. Лэйси понятия не имел, о чем там речь, но заранее возненавидел автора, потому что на корешке его романа пальцы молодых людей впервые соприкоснулись.Более того, выяснилось, что Залевски временно снимает жилье совсем рядом с домом Диверов. Парни стали видеться чуть ли не каждый день, и Деннис даже успел познакомиться с Рут?— и все это каким-то образом прошло мимо Лэйси!.. Малыш уже несколько недель медленно, но неотвратимо отдалялся от него, а Дэйл даже не подозревал об этом.Нельзя!—?Нельзя это так оставить,?— произнес он вслух свои мысли, и парень непонимающе поглядел на него.—?Я был с тобой слишком мягок,?— продолжал Лэйси. —?Все эти годы я щадил тебя, думая, что своим милосердием подаю тебе хороший пример и прививаю добродетель. Но ты лишь почувствовал свою безнаказанность. Молчи!.. Я знаю все, что ты хочешь сказать, и не желаю этого слушать. Ты нуждаешься в наказании. Сейчас уже поздно это делать?— но лучше поздно, чем никогда.Он велел Малышу встать и раздеться.—?Зачем? —?прошептал парень. Глаза его еще сильнее расширились от ужаса.Дэйл положил руку на пряжку своего ремня.—?Я собираюсь тебя выпороть.На какой-то миг ему показалось, что Малыш рассмеется ему в лицо. Рассмеется, назовет его старым грязным извращенцем и уйдет, хлопнув дверью. После этого старине Лэйси останется только сунуть голову в петлю.Но губы парня задрожали, а глаза подернулись дымкой слез. Трясущимися руками он принялся расстегивать пуговицы на своей рубашке. Сняв ее, он аккуратно повесил на спинку стула. Затем принялся за брюки.—?Снимай все.Малыш, не возражая, молча стянул кроссовки, а вслед за ними избавился от джинсов, носков и трусов.Дэйл, все еще не веря своему счастью, смотрел на обнаженное молодое тело. Перехватив взгляд Лэйси, юноша скромно потупил глаза, ссутулился еще сильнее, чем обычно, и прикрыл причинное место ладонью.—?Залевски видел тебя голым?.. Ты позволял ему трогать себя?Малыш отрицательно замотал головой. На этот раз Дэйл решил ему поверить. Интуиция говорила ему, что это прекрасное юное создание все еще невинно, пока никем не тронуто.Лэйси расстегнул свой ремень и вытащил его из брюк, сложил вдвое и взвесил в руке.—?Наклонись над столом. Сейчас я тебя выпорю.Замешкавшись на мгновение, Малыш повернулся и наклонился над столом, крепко вцепившись пальцами в его края. Дэйл встал у него за спиной.Он не спешил начинать?— сговорчивость Малыша почти совсем свела на нет его гнев. Но он должен был сделать то, что обещал, поэтому он занес ремень и ударил, целясь по ягодицам. Парень вздрогнул, но не издал ни звука. Дэйл замер, наблюдая, как поперек круглых бледных полушарий алеет и вспухает первый след от удара.Сперва он стегал Малыша медленно, смакуя каждый удар, потом все быстрее и быстрее?— это действо возбуждало и опьяняло его, как и сам вид выступившей крови.Парень же проявил недюжинную стойкость: ни разу не вскрикнул, не застонал?— лишь когда начальник Шоушенка завершил экзекуцию, Малыш упал грудью на стол и дал волю слезам.Дэйл отшвырнул ремень, сделал еще один шаг вперед и прикоснулся к парню, лег на него, обнял, вдохнул его запах, зарылся пятерней в волосы. Затем притянул к себе, крепко прижавшись бедрами, дав почувствовать свое возбуждение. Опешивший Малыш замер и напрягся.—?Видишь, что ты делаешь со мной? —?прошептал Лэйси. —?Ты и меня толкаешь на путь греха, заставляешь желать себя…Тело юноши излучало жар, которое Дэйл ощущал всей кожей сквозь ткань собственной одежды. Будь Лэйси уже раздет, здесь же, на столе, все бы и свершилось. Но он сумел кое-как совладать с собой, оторваться от парня.Осознав, что едва не кончил в штаны, Дэйл внезапно почувствовал отвращение.—?Одевайся. Я отвезу тебя домой. Впредь держись подальше от Денниса Залевски… И от меня тоже. Думаю, причину объяснять не надо.Малыш едва заметно кивнул, затем встал и вытер слезы. Лэйси дождался, пока он оденется, а потом действительно отвез его домой.