Часть 3. Комната с печкой (1/2)

- Отпустите меня, я его убью!!! – я что есть силы пытался вырваться из рук прибалтов и сестер Брагинского, - Россия, ты не имел права!!! Слышишь?! Я никогда на это не соглашусь, да отпустите вы меня!!!Я гневно смотрю на Брагинского, который стоит посреди своего разгромленного кабинетаи вытирает с лица кровь (моих рук дело). Россия оставался невозмутимым и даже не пытался меня усмирить, просто легко уворачивался от моих ударов, а затем, на шум, сбежались все остальные, и теперь пытаются удержать меня.

- Спокойно, Гилберт, это ведь всего лишь имя, ты должен был понимать, что я не оставлю тебе навсегда твое прежнее немецкое имя, да? – от его слов я еще сильнее начинаю вырываться и ору на него уже на немецком.

Я не знаю, сколько это продолжалось, но я боролся с ними до последнего, до тех пор пока у меня не осталось сил вырываться.- Ну, слава Богу, успокоился, - облегченно вздохнув, сказала Украина, вытирая пот со лба. Я тяжело дышал, смотрел на всех с такой ненавистью, на которую только был способен.

- Я не признаю его… никогда… никогда, слышишь меня?! – я смотрю на Россию, он только грустно улыбается мне.***Я брожу потемным коридорам, зимой так быстро темнеет, иногда я жалею, что не могу видеть в темноте. Мне нехорошо, никак не могу его найти, братик, куда же ты делся? Почему я не могу тебя найти, братик, не оставляй меня!

Он должен быть дома, я знаю это точно, никаких международных встреч не намечалась, к тому же Литва сказал, что он дома. Он должен быть тут.Я заглядываю в очередную комнату. Пусто.Что же это такое, меня это пугает, где же он, где?

Может он у себя? Возможно. Я уже везде его искала… Я быстрым шагом направляюсь к спальне. А если его и там не будет? Мне плохо без братика, мы с ним должны пожениться, тогда он всегда будет со мной, и мне не о чем будет переживать. Да, когда мы поженимся, я успокоюсь.

Дверь была не заперта, и я радостно проскользнула внутрь. Уфф, как тут жарко, просто дышать нечем. Я огляделась. Пусто. Ничего, он скоро вернется. Конечно, Ванечка всегда приходит.Я приоткрыла окно, чтобы немного проветрить. Посмотрела на печку.А я думала, брат построил ее просто как напоминание о детстве, не знала, что она в рабочем состоянии.Я подошла поближе. Огонь в печке давно потух, но от нее исходит сильное тепло. Я заметила на ней движение среди одеял.

Братик?

Хм, да он с детства не спал на печке, тем более, здесь стоит его кровать, зачем бы ему туда забираться? Хотя… Я подкралась к печке. Темно, не видно. Я осторожно сняла свои туфли и полезла к братику. Хмм, сразу вспомнилось, как мы все втроем, когда еще были детьми, спали на похожей печке. Тогда еще в нашем совсем маленьком холодном и бедном доме. Тогда мы всегда были вместе. Мне было достаточно этого для счастья.

Он дышит глубоко и спокойно. Братик спит. Мне повезло, что он забыл запереть дверь. Он всегда от меня запирается, после того случая, когда я пришла к нему ночью и начала нас женить.

Я нежно поглаживаю его по плечу, взволнованно дрожу. Может, у меня сегодня все получится, и мы поженимся?

- Братик, - нежно шепчу я. Сегодня я целый день его не видела, я так сильно по нему соскучилась, я не могу без него. – Братик, - я так волнуюсь, что думать становится трудно, а на глазах проступают слезы счастья.

Я наклоняюсь и нежно целую его шею. Он такой горячий, так приятно.- Братик, давай поженимся,– шепчу я ему на ухо, кажется, я его разбудила. Он что-то сонно сказал, я не смогла разобрать.

Надо действовать, пока он не до конца проснулся, иначе, он снова меня прогонит!- Давай поженимся, поженимся, поженимся… - я, не раздумывая, забралась к нему под одеяло, начинаю лихорадочно его целовать и стягивать рубашку, сердце безумно бьется в груди, я еще никогда не была так близка к осуществлению своей самой заветной мечты!Только не отталкивай меня, братик, обещаю, я все сделаю, чтобы тебе было со мной хорошо. Так хорошо, как никогда в жизни…Я целую его, так ласково нежно и страстно, как только могу, готовясь, что в любую секунду он оттолкнет меня. У меня может не быть второго шанса…Я почувствовала, как его рука скользнула по моим волосам, он крепче прижимает меня к себе…Сердце бьется так быстро, что мне становиться больно. Я так счастлива! Я прижимаюсь к нему, стаскиваю с него рубашку и наконец-то могу прикоснуться к его телу. Краем сознания я замечаю, что он очень худой. Бедный мой братик, совсем себя не бережет. Я теснее жмусь к нему, целую его плечи и грудь, дрожащими руками расстегиваю ремень на его штанах… Мы станем едины… едины… едины…Он уверенно снимает с меня платье, грубо целует меня… Братик… братик… Я так счастлива, чувствую, как по щекам потекли слезы.- Я люблю тебя, - шепчу я дрожащим голосом ему на ухо, тянусь к нему, в ответ он только страстно целует меня и сажает меня к себе на колени. Я хочу быть к нему ближе, еще ближе…

Я не могу от него оторваться, в мыслях все смешалось, я могу думать только о том, что после сегодняшней ночи мы обязательно поженимся, поженимся, поженимся…Братик бережно повалил меня на спину, его руки чуть грубо ласкают мое тело, я тихонько вздыхаю от наслаждения. Только бы он не остановился, я так боюсь, что сейчас проснусь, и все это окажется простым сном…Я крепко обнимаю его, я ни за что на свете его не отпущу, не сейчас…***

- У вас есть хоть что-то, чем можно согреться? – раздраженно спрашиваю я, потирая закоченевшие руки. Я уже совсем не чувствовал пальцев, кожа на руках сильно покраснела и я уже не мог работать на улице.- А тебе говорили, одевайся по погоде, - напомнил мне Литва, я злобно поднял взгляд, чтобы посмотреть на него (он был на самом верху длинной лестницы, приставленной к дому).

Я чуть не взвыл, когда налетел очередной порыв ледяного ветра, насквозь продувая мою слишком тонкую военную форму.Что у них за погода?! Такое ощущение, что теплого время года здесь вообще не бывает.

- Фу, Барсик, не мешайся! – Торис оттолкнул от себя огромного серого пушистого кота, который высунулся из окна и пытался ухватить его лапкой за штанину.

Я пожалуй, пойду в дом, а то того гляди и помру от холода.

- Эээй, Гил, а ну вернись, я ведь упасть могу, лестница шаткая!

- Зат-т-то снег мяг-гкий! – я не мог унять дрожь, но старался говорить бодро.

Я вбежал в дом так быстро как мог, учитывая, что я уже не чувствовал ног. Да я вообще тела не ощущал!

-H?lle, да почему же так холодно! – мне показалось, что в доме точно также, как и на улице. Я быстро направился на кухню (там, обычно, было теплее, чем во всем остальном дома, особенно когда Украина готовила).Да, теплее… совсем чуть- чуть. И приятно пахнет этим странным красным супом, который частенько для нас готовит Оля.Я подошел к раковине и включил горячую воду, попытался отогреть замершие руки.

Позади меня послышались шаги, я нервно обернулся и улыбнулся Украине. Она испуганно ойкнула.

- Гилберт, что с тобой случилось? – взволнованно спросила Оля, она поставила на стол небольшую корзинку с яйцами и подошла ко мне.

- Н-ничего, я в-впоряд-дке, - попытался ответить я, но получилось как-то не очень убедительно.Она выключила воду, от которой уже начал валить пар и быстро начала вытирать мои руки кухонным полотенцем.

- Да ты весь замерз, - сообщила она мне ?новость?, - Ты что, прямо так на улицу выходил?

- А ч-что? – с вызовом спросил я, - Я н-не собир-раюсь носить т-то б-барахло, к-которое мне дал Брагинский!

- Осел упрямый!- она ударила меня полотенцем по плечу. – Пошли за мной, - она схватила меня под руку и потащила на второй этаж, я покорно пошел за ней (мне сейчас даже думать было холодно, не то что сопротивляеться! Она затащила меня в дальний конец коридора и повела к последней комнате, на двери которой виднелись длинные глубокие царапины.- Т-тут же сп-пальня Б-брагинского! – возмутился я и попытался вырваться.

- Да, и это самое теплое место в доме, если растопить печку, - Оля вцепилась в меня мертвой хваткой и пропихнула меня в спальню своего брата.

Я впервые оказался в этой комнате, раньше, я старался держаться от нее подальше.

- Я сейчас ее растоплю, подожди чуть-чуть, - скомандовала Украина и начала суетиться возле чего-то каменного и странного.Я раньше видел подобное, в домах на захваченных нами с Вестом территориях.Я осмотрелся. Эта комната была совсем не такой большой, даже меньше, чем моя, но гораздо уютней. В ней всего-то и было что громадная кровать, поверх которой лежал стеганный пестрый плед,да массивный деревянныйшкаф, возле окна. Обои такие же потертые, как и во всем доме.Я почувствовал приятное тепло, обернулся. Украина растопила каменное что-то, и я подошел поближе, в надежде хоть немного согреться.- Что стоишь? – с улыбкой спросила Оля, - Залезай, я тебе сейчас одеяло принесу.- К-куда залезать? – я подозрительно на нее посмотрел.- На печку, - она показала рукой в сторону источника тепла. Великий Я засомневался.– Давай-давай. – Украина меня подогнала и показала, куда именно мне нужно залезть.

Глупее я, пожалуй, себя еще никогда не чувствовал, но сейчас мне на это наплевать, ведь мне и правда стало теплее. Да, здесь даже уютно. Украина принесла мне несколько толстых пуховых одеял и старательно меня укутала (несмотря на мои протесты!) и пообещала что принесет мне чего-нибудь горяченького выпить, против этого я уже не возражал. Можно, в качестве исключения, позволить ей за мной поухаживать, пусть порадуется.

***

Чертов Калининград!Я встал, потирая спину. Все-таки лестница упала, а я его предупреждал. Какой же он эгоист, а все вокруг него так и носятся. Ну, не то чтобы все, но Россия с сестрами о нем заботятся. Я не могу этого понять, мы воевали с ним и его братом, столько крови пролили, чтобы отстоять наш дом, чтобы выиграть войну, а теперь мы должны принять его, как одного из нас? Это же неправильно.