Часть 4 (Старт дан) (1/1)

Мало кто знает, что такое испытать на себе ядерную смесь боли, от которой ощущаешь себя словно в тисках. Эта боль давит, сжимает, щемит; эта боль пробуравливает, просверливает, впивается в самой сердце. Боль и ДЕТСКОЕ сердце. Два несовместимых понятия!Саша?Со мной обращаются как с бездомной собакой, у которой нет никаких прав на жизнь, которую не считают за живое существо, испытывающее физическую боль. Да, мне больно! Очень больно! Адски больно! Но имею ли я право это показывать? Кажется преподаватели не понимают чем вызвана такая адресность жёсткого обращения к моей скромной персоне со стороны террористов. Десять лет жизни прожиты зря! А ведь я красиво играла эту роль, роль про которую никто не догадывался. Я безусловно понимаю, что от меня требуют. Да, можно наплевать на всё и сдаться напору физического уничтожения, но такой вариант предполагает открытую демонстрацию своего внутреннего бессилия. Стоимость моего развязанного языка в данной ситуации оценивается жизнию… Одно моё правдивое слово?— минус человеческая жизнь… И самое омерзительно, что это жизнь не моя, а остальных заложников. Нет, они не должны умирать из-за меня. Их профессия вкладывать в головы подрастающего поколения знания, но ведь они тоже люди, у них семьи: дети, жёны, мужья, мамы, папы?— те, кому они дороги, те которые ждут и любят. У меня нет права подвергать их жизни опасности.?КонецШамиль, посмотрев на свою жертву, взял со стола красную папку и стал её мучительно медленно листать, играя на нервах остальных. Окинув одну страницу взглядом, он переводил его на заложницу, и перевернув на следующую, опять возвращал его на лист бумаги. По такому алгоритму мужчина просмотрел всю папку. Пока главарь был занят как бы интеллектуальной работой, в кабинете висела тяжёлая тишина, давящая душевно, никто не смел даже издать шороха. Закрыв бумажное изделие, Шамиль уяснил для простую истину: надо надавить на душевное больное, а не физическое, чтобы получить ожидаемый результат.—?Мне даже тебя жаль?— повисла минутная пауза?— Сам знаю, что такое, когда убивают родного человека…Пальцы пленницы невольно сжались в кулаки, ногти впились в собственную кожу. Речь зашла о маме… Девушка медленно подняла голову и, наверное, все кто её знал мог поклясться, что не слышал в своей жизни такого голоса, голоса наполненного чёрной болью.—?Закрой пасть?— прохрипела сквозь зубы.Что угодно, но только не это. В памяти стал, как выстрел в сердце, появляться самый страшный и ужасный момент из детства?— гибель мамы. Ребёнок собственными глазами видел, как падало на землю тело самого родного человека. Выстрелы. Алые пятна. В тот день девочка впервые видела смерть.—?Будешь говорить?—?Зачем тебе это надо? Ведь если ты держишь эти документы в руках, то ты сам знаешь кто я?— не спросила, а утвердила.—?Месть! —?лицо Шамиля в одно мгновение поменялось?— Дочь за сына. Твой убил моего сына, а я тебя не убью, ты сама себя убьёшь, при этом мучаясь. Для отца нет ничего страшнее знать, что ребёнок мучается по его вине. Твой ничем не сможет тебе помочь, даже его собаки, даже те кто будут здесь находиться! —?громкость и эмоциональность его монолога с каждым последующим словом увеличивались.—?Он не убивает, он устраняет угрозу, защищает от таких как ты! —?Саша осознавала, что отцовская профессия напрямую связана с убийством людей, но каждый раз спрашивала себя ?Разве можно этих мразей называть людьми??.—?Пустые слова?— его глаза ещё сильнее почернели.Шамиль натянул на себя бударажиющую всё внутри от мерзасти улыбку. Он сейчас не капли не сожалел, что потратил столько денег, связей и нервов, чтобы заполучить личные дела русских спецназовцев, которые, как он сам считал, убили Руслана, разнюхать хоть самую малость про отряд специального назначения ?Смерч?. Оказалось, что только у одного члена этой группы есть ребёнок. Цель была выбрана моментально. И это был легендарный командир?— Булатов. Шамилем двигала месть за сына. Тогда Дав и группа ?Смерч? выполняли операцию на Кавказе. Они думали, что очистили землю от особо жесткого и опасного террориста, но ошибались… Он жив. Посмотрев в потолок, Шамиль показал движение головой. Два здоровяка, до этого жестоко избивавшие Сашу, мгновенно сдвинулись с мест. Один зажав голову измученной девушки между ладоней, насильно направляя её взгляд на второго, который, медленно вынув нож из чехла, подошел к преподавателю по истории. Эти глаза, наполненные страхом, она никогда уже не сможет забыть.?Я не смогу себе простить, если с ним что-то случиться. Почему именно к нему подошли? Хотя знаю… Хороший метод! Привязанность играет в данный момент против меня. С этим учителем более дружеские отношения, чем с другими. Привязанность.? Заломы?— одни из самых эффективных приемов борьбы. Трудно поверить, но самого грозного противника довольно легко обездвижить, лишить его малейшей способности шевелиться. Александра одной рукой резко захватила большой палец, своего надзирателя. Затем сделала перехват другой рукой и провела залом. Не теряя ни минуты свободной рукой вынула пистолет из кобуры повергшего врага. Сняла с предохранителя и навела на Шамиля.—?Если с ними, что-то случиться, у вас не будет больше главного. Бросайте оружие и медленно отходите от них?— грубым, скрипучим голосом поставила ультиматум.—?Почему мы должны тебе подчиняться? Может быть ты, сучка, первый раз в жизни держишь пистолет? —?насмешливо пробурчал громила.Ответом послужила пуля, выпущенная в портрет, висящий на соседней стене. Дырка от свинца красовалась прямо во лбу человека, изображённого на нём, при том что выстрел был осуществлен после трёх секунд после вопроса. Ублюдки друг на друга переглянулись и медленно сняв с себя автоматы, стали их кидать на пол. Но в этот момент Грачёва почувствовала, как холодное железо приклада автомата соприкоснулось с её затылком. А дальше темнота в глазах…