Глава VI (1/1)

Рори прислал весточку с верными людьми. И отослал жену с сынишкой, что пугало Гая всего больше?— МакКан не из тех, кто боится собственной тени. Гисборн уставился на ларец, в котором Маргарет хранила письма. Леди Гисборн писала в Нортвуд-кастл так часто, как могла. Сам он ограничивался приветами и пожеланиями здоровья. Сложно представить, что лорд Нортвуд обсуждал с женой третьестепенного барона, пусть и близкой родственницей, умыслы против короны. Но тот, кто сейчас сидит на троне, мнителен, мелочен и жесток. А если семейство Гисборн также бросят в темницу? Не это ли та опасность, о которой предупреждала Матильда? Решение пришло внезапно.—?Ну же, моя дорогая, Вы хоть когда-нибудь поступите, как полагается истинно христианской супруге? —?они спорили битый час, и Гай физически ощущал, как уходит время. —?В конце-концов, вдруг все это повредит малышу?Это решило дело. Пускай, только бы отправить Маргарет туда, где будет безопасно. Он сам проводил ее по дороге на Саутгемптон, насколько мог долго. В порту э Дэйл посадит их с Бесс на корабль.—?Не плачь, девочка,?— Гай смог лишь на минуту заглянуть в дом Хантингов, приютивших Эстер с сыном,?— семью Рори МакКана я в обиду не дам.Та припала лицом к его бедру, отчаянно рыдая. Гисборн поколебался и опустил руку на ее головную повязку. Идею отправить МакКанов вслед за Маргарет к епископу де Врие он оставил, едва взглянув на молодую женщину?— как бы не начала рожать в дороге. Кругом одни младенцы…***—?Я кому говорил?— не жрать перед походом?! —?звериный рык Гисборна разносился по всему замковому курдонеру. Лорд Ричмонд, подслеповато щурясь, вышел на галерею и прислонился плечом к колонне. Последнее время зрение стало подводить его, но демонстрировать свою слабость окружающим его стервятникам было неблагоразумно. Единственный человек, с которым он мог себе это позволить, сейчас размахивал пустым котелком перед полутора десятками новобранцев, смотревших на него только что не с ненавистью. Для них, вчерашних крестьян, выливать еду на дворовые булыжники было сродни святотатству. Ничего, на границе с Уэльсом они оценят полученную здесь науку и помянут Черного Гисборна добрым словом.—?Вы дыру в животе видели? —?спросил Гисборн уже спокойнее. —?Когда лекарь наконечник достает с кишками, шьет их и обратно запихивает. Если кишки пустые?— можно залить зельями, и один раненый из трех выкарабкается. А вот если полные?— сразу копай могилу и жди, пока человек от горячки помрет.И подумать только?— Гисборн взялся за гораздо менее прибыльное и более опасное, чем сбор налогов, дело тренировки новобранцев, чтобы казаться меньшим мерзавцем в глазах своей бесплодной жены! Маргарет де Врие… ее появление разбередило старые раны, так она была похожа на покойную леди Ричмонд. Не внешне, нет, но своими убеждениями и поступками. Леди Энн Ричмонд унесла с собой в могилу не только трехлетнего Хьюго Ричмонда-младшего, заразившегося от матери лихорадкой, но и всю способность лорда Ричмонда любить. Никто, кроме него, уже и не помнит, что под конец жизни она практически возненавидела мужа, всеми силами и средствами пытавшегося восстановить былое благосостояние рода после отца, с его попойками, турнирами и красивыми девками. А урожденная де Врие прозябает в Гисборн-маноре, в нищете, в сравнении с тем, на что она могла бы рассчитывать, возится с крестьянами, и, как ему докладывали, вполне довольна. Он купил у ростовщика кое-что из ее побрякушек для Джулии, этой коровы, но Маргарет, казалось, это только позабавило, когда они столкнулись на пиру на это Рождество. А Гисборн, похоже, и вовсе ничего не понял.В глубине души лорд Ричмонд надеялся, что Гисборн скроется вместе с женой, но он вернулся, упрямый щенок. Гай Гисборн будет защищать жену до последнего вздоха, это ясно. Такие люди любят исступленно, ему ли не знать. Так что, несмотря на то, что после бешеной ночной скачки сэр Гай едва на ногах держится, он отправится на задание, а сам лорд Ричмонд уедет навестить младшую дочь. Его послушная ласковая Джоан… С тех пор, как она вышла из детского возраста, он всего пару раз и видел ее слезы?— когда стало известно о браке Гисборна и на собственной свадьбе… Он так и не смог побороть свою гордыню, предложить Гаю Безземельному руку младшей дочери, а теперь поздно, все поздно… Но кое-что еще он может сделать … С посланцем Нортумберленда пообщается Вейзи, ему полезно. Маргарет Гисборн получит необходимое время, чтобы успеть скрыться.***Алан искоса поглядывал на Гисборна, и все внутри него переворачивалось от сострадания. Не смеха ради, а он, видно, успел привязаться к своему угрюмому хозяину. А уж к хозяйке-то … После того, как было получено известие, что корабль, на котором леди Гисборн направлялась к дяде, потерпел крушение и о судьбе миледи более ничего не известно, сэр Гай внешне не проявлял никаких чувств и вымолвил от силы несколько фраз. Он одинаково безучастно перенес как собственный арест, так и последующее освобождение после того, как лорд Нортвуд сумел оправдаться. И теперь, въехав во двор Гисборн-манора, Гай неловко слез с седла и остановился, невидяще глядя на свой дом. Когда Алан, не выдержав, собрался уже окликнуть хозяина, тот тряхнул головой и направился к крыльцу. Гисборн тяжело протопал в покои жены, захлопнул дверь, потом аккуратно снял сапоги?— Маргарет всегда сердилась, когда он укладывался на кровать в обуви,?— и лег в постель, уткнувшись лицом в подушку жены.***-…черный весь стал и твердит только: чтобы все было, как при госпоже. А тут как раз нищие на богомолье в Бертонское аббатство проходили, ну мы их, значится, приняли, как при леди Маргарет. И тут вдруг выходит сэр Гай, сам еле на ногах стоит и говорит: люди добрые, помолитесь за мою жену и нерожденного ребенка. И поклонился, низко так. А отца Томаса чуть с лестницы не спустил, Уилл да Алан бросились, насилу удержали. А потом и сам лорд Ричмонд пожаловали. Посмотрели на сэра Гая, за руку его ухватили и в покои миледи отвели. Мы думали?— крику будет, но нет, тихо разговаривали,?— Нелл смущенно потупилась, и стало ясно, что она пыталась подслушивать. —?Ну, милорд Ричмонд уехали, сэр Гай взаперти до вечера просидел, а потом собрался и в Ричмонд-холл поехал. С тех пор все на службе пропадает. А может, зелье какое есть, а Матильда?—?Нет у меня для тебя зелий,?— буркнула Матильда, злобно вороша тлеющие угли в очаге. —?От глупости зелий не бывает.—?Да не для меня, для сэра Гая,?— желание помочь пересилило обиду, и Нелл затараторила: а давеча я тихонько проскользнула в покои миледи, чтобы прибраться малость. Сэр Гай ничего трогать не разрешает, да миледи-то страсть как грязи не любила. А сэр Гай вдруг как шагнет ко мне…—?И что?—?И ничего…А уж очень она тогда испугалась. Гисборн крепко схватил ее за плечо и лицо наклонил, близко-близко, а глаза у него красные, под глазами круги черные, щеки ввалились, только нос торчит. И смотрит пристально. Святая Элинор! Нелл тогда перепугалась?— а если в постель ее потащит, как отказать, а вдруг Алан прознает? Но сэр Гай долго-долго смотрел на нее, а потом отпустил плечо и сказал, тихо так: ?Иди спать, Нелл, уже поздно?. Повернулся и побрел обратно, в спальню леди Маргарет.—?Так может зелье какое, а, Матильда? —?получилось жалобно. —?Мы и заплатим, ты скажи только.—?От разбитого сердца зелий тоже нет. Если только время,?— сказала Матильда как-то устало. Нелл смотрела, часто-часто моргая, по ее щекам катились большие прозрачные слезы, а потом вдруг отчаянно прошептала: ?А это ведь я, Матильда, это я…?—?Ну вот что,?— сказала Матильда сурово,?— я тебе не священник. Сходи вон к отцу Томасу, ежели исповедоваться охота. А я так слышать ничего не хочу.***Гай открыл глаза и приподнял разламывающуюся от боли голову. Видимо, он лежал на сеновале, хотя никак не мог вспомнить, как очутился здесь, кто подложил под него кусок полотна и где его рубашка. Пытаясь сдержать тошноту, он медленно сполз на землю и шатаясь вышел во двор. Его рубашка, зашитая и еще влажная, висела на низком заборчике, а рядом, как приношение какому-то чудовищу, сказки о которых любила рассказывать Маргарет деревенской детворе долгими зимними вечерами, стояли кувшин с водой и кусок хлеба, завернутый в полотно. Внезапно ему вспомнилось, как в прошлом году Маргарет затащила его на праздник сбора урожая. Он не слишком-то хотел этого, но жена казалась такой веселой и оживленной, что он решил потерпеть, чтобы доставить ей радость. И вот он сидел, потягивая неожиданно вкусный эль, и мрачно смотрел, как жена отплясывает с деревенскими парнями. А потом вдруг очнулся на сеновале?— им постелили на сеновале! —?и лихорадочно путался в застежках ее платья, а Маргарет со смехом говорила, что эль влияет на ее мужа самым благоприятным образом. Она хотела обмануть судьбу, бедная девочка, они оба хотели, и вот чем это все закончилось. Гисборн стиснул рукой кувшин, ему захотелось заорать, швырнуть кувшин в стену, чтобы он разлетелся на тысячу осколков, как разбилась сама его жизнь в результате удара судьбы. Он сказал ей тогда, потом, когда они лежали обнявшись,?— не обманывайся на мой счет, все эти люди безразличны мне, я делаю это только для тебя. И Маргарет ответила?— возможно, в конечном итоге значение имеет не то, почему человек так поступил, а что получилось из его поступков. Вероятно, эти люди, имен которых он не помнил, позаботились о нем в память о ней. Гай закрыл лицо руками и застонал. Она покинула его, Маргарет его покинула?— он до сих пор не может ни поверить в это, ни смириться. Он поставил кувшин на землю и пошел к дому.***Высокий человек в сером плаще постучал в дверь черного хода Гисборн-манора и замер. Спустя некоторое время дверь наконец со скрипом отворилась и открывший ее даже не удосужился спросить, кого это принесло на ночь глядя. Де Врие прошел внутрь и смог, наконец, разглядеть своего зятя, который, скрестив руки на груди и прислонившись плечом к стене, бесстрастно смотрел на него. Очевидно, возможное обвинение в сношениях с государственным преступником сэра Гая Гисборна нимало не волновало. Впрочем, узнать в исхудавшем человеке с лицом, заросшим многодневной щетиной и спутанными сальными волосами, падающими на плечи, прежнего подтянутого и уверенного в себе наглеца с кривоватой ухмылкой было непросто. ?Имею ли я право,?— подумал де Врие,?— внушать этому человеку ложные надежды? Но один я не справлюсь?.Он глубоко вздохнул, сжал пальцы правой здоровой руки в кулак и произнес то, ради чего вернулся в Англию, рискуя быть схваченным: ?У меня есть основания, Гисборн, считать, что сестра моя жива. И она в большой беде?.