Глава 9 (1/1)
Сухой, хотя так и не согревшийся, Шерлок вместе с Джоном протиснулся между конвоем в камеру. Руки Смолла были связаны за стулом, на котором тот сидел. При виде двоих, заведённых в камеру инспектором Лестрадом, губы Смолла расплылись в улыбке.- Мы привели к вам гостей! – сообщил Лестрад, хлопая Шерлока по плечу.Холмс испепелил Лестрада взглядом и стряхнул его руку с плеча. Инспектор нынче очень весёлый, а это не к добру.- Я не стану говорить, пока здесь не останется только этот кудрявый.- Смолл, не наглейте. Скажите спасибо, что мы разрешили им с вами говорить. Нам не сложно держать вас здесь столько, сколько понадобится для изменения ваших показаний.- Тогда только вы трое, и всё. Никаких посторонних.Лестрад знаком дал понять конвоирам, что они свободны. Железная дверь со скрипом захлопнулась, и в камере сразу стало темнее.- С самого начала, Смолл. Со всеми подробностями.- Когда мне стукнуло двадцать, жизнь казалась такой бесполезной, что я не нашёл ничего лучше, чем записаться в армию. Реклама обещала, что нас будут кормить и учить, после чего, возможно, предоставят специальность, и я согласился. Отслужил два года по контракту и так привык к военной жизни, что по глупости записался добровольцем в Ирак. В Ираке тогда было почти спокойно, но я умудрился попасть в передрягу уже в первый месяц. Меня поставили дежурить возле палатки, но мне было скучно, и я решил прогуляться. Отошёл от лагеря почти на милю, и наступил на мину.Смолл с трудом приподнял правую ногу и задрал штанину. Присутствующие увидели коленный модуль механического протеза.- Ступню оторвало начисто, ткани сохранились немного ниже колена. Рядом никого не было, а я потерял сознание и умер бы, если бы меня не хватились. Но случилось это спустя часов восемь после того, как я ушёл.В себя я пришёл не в госпитале, а гораздо раньше. Я мало что понимал, не мог шевельнуться. Туда приехали две машины, из них вышли люди. Я почти не слышал, о чём они говорили, но это точно был английский.Меня они посчитали мёртвым, и не обращали внимания. Я хорошо запомнил, как они назвали месторасположение, упомянули о какой-то важной информации и уточнили, что заберут нечто через пару месяцев. И слово ?правда? я запомнил, не знаю почему. Потом меня лечили, месяц я пролежал в госпитале, но об увиденном молчал. Как только мне стало лучше, прислали протез, собирались отправить меня домой. Но я очень хотел узнать, что это за информация такая. Спрашивал у арабов, которые мне попадались, но они молчали. Кое-чего я добился – один из них вздрогнул, когда я, как обычно, говорил ему всё, что помнил. На слове ?правда? он замер, опустился на колени и нарисовал четыре иероглифа на песке. Он плохо говорил по-английски, нарисовал это и шептал ?правда?, ?правда?. Я срисовал эти знаки и ночью поковылялпо направлению к месту, название которого запомнил, лежа в полубреде после ранения. Прошатался всю ночь, так ничего и не нашёл. Под утро наткнулся на небольшую палатку, у входа стоял араб, облокотившийся на ружьё. Я подошёл, он сказал что-то вроде ?мэмайнет?, я его, естественно, не понял. Он подумал и сказал что-то совсем невнятное. Я начертил пальцем на песке чёртовы знаки, четыре знака, и он пустил меня внутрь. Там внутри был один стол, а на нём лежала стопка бумаг. Я их спрятал под форму , даже смотреть не стал и ушёл оттуда так быстро, как позволял чёртов протез. В этот раз моего отсутствия никто не заметил, и я тихо вернулся к себе. И знаете, что это были за бумаги? Подтверждение того, что Америка поставляла оружие на два фронта. Эти бумаги могли бы сделать меня героем мирового масштаба, если бы я обо всём рассказал, но я решил продать их. На этом и попался. Наша часть переехала, когда обо всём кто-то узнал. Я уже предвкушал счастливую сытую жизнь, почти забыв о ноге, и вдруг утром приезжает грузовик с двумя солдатами, которые рыскают по лагерю в поисках меня. Я как раз собирался сжечь первый листок, когда меня схватили за руки, связали и закинули в кузов. Бумаги они забрали себе. Пока мы ехали, они говорили между собой, а я думал, как мне спасти свои кости. И я предложил сделку – они продают бумаги и делят деньги между собой, а меня отпускают. Начальству доложат, что я напал, и меня пришлось застрелить на месте, а документы я успел сжечь. Они сразу согласились. Единственное, что я узнал о них – имена. Джон Шолто и Артур Морстен.А что я? Сбежал, незаметно пробрался на самолёт контрабандистов, которые летели в Африку, до Конго. Прожил в джунглях примерно месяц, пока меня не обнаружили аборигены. Это была такая кучка традиционалистов – их нашли ещё лет шестьдесят назад, но они сторонились цивилизации и продолжали жить в глиняных домиках. Я пробыл с ними еще пару месяцев, один из них умел говорить по-английски. Он был хороший парень, звали его Кинизела, что в переводе с диалекта их племени означает ?упорный?.Его труп лежит у вас в морге.Я взял его с собой, когда ушёл оттуда. Поселился в одной из туристических деревень, водил экскурсии вместе с ним. Получал неплохие деньги. Даже женился на одной негритянке – она была такой милой, жаль, что погибла.
И всё было прекрасно, пока в деревню не пришёл какой-то американец, разыскивающий Джонатана Смолла. Я, понятное дело, поменял имя – все знали меня как Роберта Уэдана, и благо американец не знал меня в лицо. За стаканом виски я разузнал, почему он ищет Смолла.Не буду вдаваться в подробности, но я понимал, что нужно отыскать Шолто и Морстена. Вместе с парнем, который очень ко мне привязался, я вернулся в Лондон спустя больше двадцати лет после того, как покинул его.
Шолто и Морстен, оказалось, завели семьи и разбогатели, но тоже понимали, что к чему. Я нашёл их, и мы решали, как выкрутиться из создавшейся опасной ситуации. Мы сняли квартиру в тихом квартале и затаились там вчетвером, опасаясь мести американцев. Дальшебыло важно уничтожить документы, копия которых до сих пор хранилась в ноутбуке Шолто.Мы вместе с Кинизелой пришли в старую квартиру Шолто, а там его сын. Я говорил с ним, просил бросить искать отца, но он отказывался. А Кинизела, не будь дурак, подсыпал ему в стакан с водой своей дряни. Это яд каких-то лягушек, он баночку всегда носил с собой.Я не хотел смерти сына Шолто, но, честно говоря, даже не знаю, что бы я стал делать, останься он в живых. Тогда я испугался этой смерти, не взял ноутбук… Мы убежали, впопыхах пытаясь спрятать компьютер... Так глупо вышло. Шолто я соврал, что все в порядке и информация удалена.
А кончилось всё тем, что этот идиот Кинизела посчитал лучшим выходом убить и Шолто, и Морстена. И я даже рад, что он отравился своим же ядом. Они были неплохие люди, Джон и Артур.- А что вы выкинули в воду?- Да ничего я туда не выкинул! Это была просто бумага, я хотел отвлечь вас, надеялся сбежать.Лестрад улыбнулся и посмотрел на Шерлока.- Что ж, Смолл, не знаю, сможет ли адвокат доказать вашу невиновность, по мне так вряд ли. А с документами мы разберёмся.- Не знаю, дадут ли ход старому делу, – бормотал Шерлок.- Дадут-дадут, – уверил Лестрад.
Они сидели в кабинете Лестрада, пока Джон и Шерлок ждали такси.- А жалко его, – сказал Джон, отхлёбывая предложенный ему кофе.- Нечего его жалеть. Он алчный человек, из-за глупости которого погибло три человека, в том числе ни в чём не повинный парень, которому не было и двадцати пяти.- А ты, Шерлок, как думаешь?А Шерлок не думал, он стоял около окна, смотрел на проезжающие машины. Для него дело окончено. Ну, почти.Когда они вернулись домой, Шерлок бросился к ноутбуку. Нет, не к своему – к ноутбуку покойного Джона Шолто. Он ввёл пароль и нахмурился.Джон Уотсон, который наслаждался тем, что завтра суббота и бессонная ночь будет компенсирована, подошёл к Шерлоку.- Что ты ввёл?- ?Правда?.
- Неправильно?- Угу.Шерлок вытащил телефон и что-то поискал в Интернете, потом попробовал другие слова, но всё было неверно.- Может, он цифры между буквами ставил?- Не говори ерунды. Зачем? Это был безупречный пароль. Лучше дай листок и карандаш.Схватив предложенный ему листочек, Шерлок срисовал с экрана телефона замысловатую закорючку.????- Есть идея как это записать?- Джон, включи голову. У всех букв есть название.Уотсон вообще не видел здесь букв – скорее, одну большую закорючку.Холмс тем временем аккуратно подписал четыре сочетания букв. Следующее, что он ввёл в строку, было ?faa jiim alif daad?.Пароль оказался правильным.