Из огня да... (1/1)

Несомненно, эта погоня была одной из самых трудных на веку Ягера. Неудивительно — ведь в этот раз преследовали его самого, и не закованные в тяжёлые латы рыцари, а стремительные кергитские бандиты-степняки. Плюс ко всему прочему, у Герарда не было никакой брони. Да что там говорить — у него из оружия был только охотничий нож. Зато лошадь, некогда принадлежавшая его оппоненту на дуэли, оказалась очень резвой кобылой — даже кергитские скакуны, нагонявшие страх на добрую половину Кальрадии, были бессильны в этой погоне по утренней степи.И хоть кергиты остались уже далеко позади, Герард продолжал гнать теперь уже свою лошадь, не решаясь остановиться даже на секунду. Он гнал лошадь до тех пор, пока она сама не решила сбавить ход.Взмыленные бока несчастного животного прерывисто вздымались и опускались — видимо, это была первая большая погоня в жизни перепуганной кобылы. Герард немного приподнялся в седле и, высвободив ступни из стремян, слез на землю, беря лошадь под уздцы.–Хорошая, хорошая девочка, – хрипло, но на удивление ласково протянул новый хозяин лошади, мягко погладив её по морде. –Устала, да? Ну ничего, сейчас отдохнём. Главное — привал незаметный сделать... – уже себе под нос пробормотал бежавший из плена дворянин.Проблема заключалась в том, что вокруг на многие километры раскинулась оргомная кергитская степь, где не было даже приличного кустика, за которым мог бы спрятаться обычный человек, не говоря уже о целой лошади. Всё только мелкий кустарник, трава, да карликовые кривые берёзки.Ягер не мог не издать обречённый вздох при виде такого "многообещающего" пейзажа. Главным образом, пейзаж сулил множество опасностей и способов попасть в плен, а может даже и умереть. Смерти в плену, правда, не учитывались, но лучше от этого никоим образом не становилось.Задумчиво почесав подбородок, поросший густой светлой щетиной, Герард осмотрелся по сторонам, пытаясь хотя бы понять, где находится север. И если раньше Ягер мог ориентироваться по звёздам, то сейчас это не представлялось возможным — на горизонте уже забрезжил рассвет, скрывающий своим светом блеск далёких звёзд. Однако, были и наземные ориентиры. Правда, очень далеко — это были горы. Герард попытался представить в своей голове карту Кальрадии, чтобы понять, где примерно он находится. Горы, которые он видел перед собой, были не единственными — по левую сторону за спиной Ягера ввысь уходил тонкий горный хребет, тоже находящийся довольно далеко. Мужчина основательно напряг свою память, пытаясь вспомнить, где именно в Кальрадии находится подобный рельеф.–Да уж, далековато меня занесло. Знать бы ещё, куда... – задумчиво пробормотал беглец, вглядываясь в горизонт. –Уже и Кальрадию забывать начал. Может, у этого олуха было что-то? – Герард внимательно начал осматривать седло на предмет скрытых под ним свёртков или конвертов. Возможно, предыдущий владелец имел какую-нибудь карту или хотя бы дневник с заметками. Но, к величайшему сожалению мужчины, там ничего не нашлось.–Видимо, придётся идти дальше. Здесь нам ловить определённо нечего, – обречённо произнёс Герард, направляясь с лошадью куда-то на северо-запад. Мужчине казалось, что это верное направление. Во всяком случае, животное, следовашее за человеком, не проявляло признаков беспокойства.В весьма медленном темпе эти двое преодолевали степные просторы. К счастью, солнце только недавно начало свой восход, и этот путь не вызывал у странствующих мучений, хоть и человек, и лошадь были вымотаны из-за недавней погони.–Интересно, всё-таки, куда мы прийдём? Думаю, что куда-то на границу Свадии, если её не отобрали кергиты, – вполголоса начал говорить Герард. –Хотя... Вряд ли. Я слышал, что нынешний хан — Саньяр — уделяет не так уж много времени государству, сколько разным празднествам и турнирам. А когда-то кергиты были весьма сильны. Наверное, я многое пропустил с той поры, когда мой род переехал в Джеройю...Герард хмыкнул и продолжил шагать вперёд, стаптывая грубую подошву кожаных сапог о пыльную и твёрдую почву степи. Так продолжалось достаточно долго, за время пути и человек, и лошадь практически полностью оправились от утренней погони. О ней напоминал лишь порванный стрелой рукав кожаного колета дворянина и отсутствие у последнего практически всех вещей кроме одежды. Однако, теперь дела казались не так уж и плохи......Но, к сожалению, только казались — на небольшой холм вдали перед путником выехал всадник в кергитской одежде. Даже издали можно было разглядеть короткое копьё за его спиной и лук, который всадник держал на коленях. Всё это не сулило ровным счётом ничего хорошего. Всадник и дворянин пересеклись взглядами, по крайней мере, им так казалось — дистанция была немалой, и точно сказать, куда кто смотрел было трудной задачей.Так или иначе, но Герард заметил, что свободную руку степняк начал поднимать ко рту. По спине мужчины пробежал нехороший холодок, и он немедленно начал седлать лошадь. Вовремя — стоило ему устойчиво опуститься в седло, как со стороны холма зазвучал протяжный свист и послышался топот нескольких пар копыт — лошадей пять, а может и больше. Охваченный ужасом, Ягер стремительно развернул лошадь и пустил её галопом, сильно нагнувшись вперёд, чуть ли не впритык к её шеё.Через несколько секунд позади беглеца начали со свистом пролетать и вонзаться в землю кергитские стрелы. Несколько даже упали рядом с лошадью, пугая молодое животное. Герард решительно не знал, что ему следует предпринять — кочевники явно были более бодрыми, чем преследуемые ими несчастные беглецы, да и в степи живут не первый год. В этот раз дворянину могло повезти гораздо, гораздо меньше.Тут на горизонте, вдалеке, показались ещё несколько фигур на лошадях. Некоторые из них поблескивали в лучах восходящего солнца — должно быть, так блестела броня на всадниках и их скакунах."Ханский патруль!" – промелькнула надежда в мыслях Герарда. "Надеюсь, я успею добраться до них вовремя..."Пришпорив лошадь, Герард устремился к ним навстречу. На какой-то момент появилась надежда, что спасение совсем близко. Однако, чем ближе подъезжал он к солдатам, тем больше его начинали терзать сомнения. Вид у кергитских воинов был неважный. Будто бы их потрепали в бою, или если бы они несколько недель кряду скрывались в степях. Да и символики ханства они не имели."Кто же это может быть? У них ведь гвардейское снаряжение, лошади в доспехах... Неужели это..."Дезертиры. Это были дезертиры. Солидный отряд сбежавших ханских бойцов, которые грабили путников, используя в качестве преимущества свою экипировку и умение воевать. Заметив Ягера, они, как по команде, упорядоченным строем двинулись на него."Из огня да под молот и на наковальню... Повезёт, если выживу. А выживу ли?"За спиной всадника тем временем просвистели несколько стрел, упав на несколько метров впереди его лошади. Этого не могли не заметить скачущие навстречу дезертиры, в связи с чем от их строя отсоединилось приличное количество солдат, которые поскакали вперёд ещё быстрее, видимо, намериваясь вступить в бой с конкурентами. Ситуация накалялась. Ягер начал замедлять лошадь, чтобы резко свернуть в сторону, дабы не оказаться в самом пекле боя. Однако, противники раскинулись слишком широким строем, что не оставляло мужчине выбора. Приметив наиболее широкий просвет между всадниками, Герард приготовился маневрировать. В этот момент с ним по левую сторону поравнялся один из преследователей-кочевников с занесённой над головой саблей. Герард попытался уйти в сторону от удара, но степняк неумолимо следовал за ним. Внезапно раздался свист рассекаемого воздуха, и в грудь преследователя вонзилась стрела. Захрипев, тот начал съезжать с седла вбок, роняя саблю. Герард на удивление ловко подхватил её и перехватил в правую руку. Позади раздался глухой удар — то упало тело преследователя.Наконец, дезертиры приблизились на довольно близкую дистанцию. Резко повернув лошадь вправо, Ягер устремился в самый широкий промежуток между врагами, стараясь пониже пригнуться к лошади. Судя по тому, что сзади начали раздаваться звуки битвы, проскочить ему удалось. Но проблема в виде другой части дезертиров, которые начали следовать за ним, по-прежнему оставалась. Вряд ли бы он справился с ними в одиночку, к тому же, у нескольких из них были луки. Одно лишь давало надежду — закованные в ламеллярную броню лошади были ощутимо медленне быстроногого скакуна Ягера. Однако, в этот раз преследователи укладывали стрелы куда точнее, и риск оказаться раненым, а то и вовсе мёртвым, был велик, как никогда.Преодолев небольшой холм, Герард заприметил в отдалении небольшое селение, а ещё подальше от него — довольно большую крепость, скорее всего, даже город."Вот он — мой шанс!" – радостно подумал дворянин, подгоняя лошадь.Спустившись с холма, он погнал лошадь вперёд галопом, сокращая дистанцию между ним и спасением, до которого, впрочем, было ещё далековато.Проносясь через редкий кустарник и стараясь почаще поворачивать лошадь, чтобы не дать преследователям хорошо прицелиться, мужчина постоянно подгонял скакуна, периодически оборачиваясь, чтобы оценить ситуацию. Кажется, преследователи начинали отставать. Герард уже почти что расслабился, как вдруг воздух со свистом рассекла стрела, вонзившись ему в левое бедро. С криком боли, дворянин с силой сжал поводья, так что побелели костяшки его пальцев. Сжимая зубы, он посмотрел на рану, из которой торчала обладающая не самой лучшей славой кергитская стрела. Шире, чем игловидная, чуть короче и с зазубринами-крючками у основания... Герард, много раз видел эти стрелы как часть чьей-то коллекции — достать такие стрелы в Джеройе не было легко, и некоторые богатеи любили щеголять, покупая их для своих домов в качестве украшений. В этот раз Ягер видел только древко и оперение, и проклинал погружённый в его плоть наконечник всем, на чём только свет стоял. По ноге, между тем, медленно расплывалось тёмное и тёплое пятно."Чёрт... Ну, не бьёт фонтаном — уже хорошо. Ублюдки".Стараясь не сбавлять темп лошади, мужчина продолжал приближаться к селению, несмотря на то, что теперь, из-за раны в ноге, в седле держаться становилось всё труднее.Деревенские дома становились всё ближе и отчётливее, деревня, судя по всему, пребывала в довольно хорошем состоянии — над зданиями возвышалась добротная сторожевая башня. Кажется, на ней стояла некая фигура, но с такого расстояния Герард не мог точно определить, был ли там кто-то на самом деле, да и из-за боли всё плыло в глазах.Быстро обернувшись назад, мужчина заметил, что преследователи всё же начали останавливаться, оставшись в приличном удалении позади. Осталось их порядка четырёх человек, и они не решались приблизиться к деревне.Облегчённо выдохнув, дворянин вновь обратил взгляд по направлению к поселению. Он уже почти въехал в него. Тем временем, между домами уже собралось некоторое количество селян, судя по всему — мужчин, вооружённых различным сельским инструментом — вилами, рогатинами да кустарными боевыми косами. Видимо, на сторожевой башне всё-таки был дозорный, который предупредил жителей о возможной угрозе.Увидев это, Герард начал останавливать лошадь, чтобы взволнованные крестьяне не приняли его за одного из налётчиков. Хотя это, наверное, было лишним — несмотря на потрёпанный вид и саблю в руках, Ягер не был похож ни на бандита-степняка, ни на дезертира — видимо, поэтому фермеры чуть опустили импровизированное оружие, а один из них куда-то убежал, скорее всего — за старейшиной.Въехав в поселение, мужчина попытался слезть с лошади, но из-за ранения стрелой и усталости не смог удержаться на ногах и, тяжело дыша, повалился на землю, выронив клинок. К нему осторожно начали подходить местные жители, вскоре двое наиболее крепких из них подбежали и подняли Герарда за плечи, но тот почти не держался на ногах, постепенно теряя сознание. Так дали о себе знать голодный плен, несколько погонь и ранение.–Ай, везучий чужеземэц, убежал, убежал от бандитов! – через застилающую сознание пелену до Ягера доносился хриплый голос. –Так ведь, Асфат?–Верно, верно. Видел руки его? Шрамы везде — верёвками перэтёрло. Пленик был, это ясно как луна в небе.–Да-да, сюда его, сюда, к лекарю, у него нога ужалэна. Ба, так это же гвардейская стрела! Может он из этих... Нарушителэй?–Не может так быть, нет. У них щиты перэчёркнуты. Это нечестивцы, паршивые собаки, предавшие хана!–Точно, точно...Герард почувствовал, как его перенесли в некое помещение и уложили на грубую лежанку. Голоса становились всё менее отчётливыми, и вскоре он окончательно ушёл в сон.