Часть 7 (1/1)

- Скачут, скачут! – Раздался зычный голос дюжего богатыря, что ноне в дозоре на воротах стоял, едва вдалеке на дороге, что от Мурома-града вела, облако пыли показалось. Тотчас засуетился-забегал честный люд, готовясь к приему гостей дорогих. - Ох-ох, горюшко-тка какое, - затянула старая Лукинишна, местная блаженная, которую оттого и не трогали – грех дюже на Божия человека руку поднимать. – Летит к нам соколик ясный, царевич прекрасный, да нет токма суженой его в тереме царском, похитил красу нашу Василисушку ворог лютый, Кощеюще-злодеюще Бессмертный. - А ну, цыц, старая, - прикрикнула на старуху дородная повариха, вооруженная огромным половником. Опасливо покосилась блаженная на орудие труда Матрены, да посеменила прочь – а ну как огреет еще? – А вы чегой это расселись, неслухи? – Нахмурила густые брови женщина, угрожающе помахивая поварешкой. Ее подручные, поварята, мальчишки и девчонки лет 12-15, бросились врассыпную, Матрену злить дюже опасно было. А ну как осерчает, да не выдаст лишний кусок пирога доброго, на который облизывались поварята давеча, стоило пекарям принести его из княжеской пекарни.Одобрительно кивая головой, повариха княжеская проследила, дабы все яства были на пир отправлены, да украшены как положено, чтобы знал царевич ентот, что не лаптем щи хлебают в Киеве-граде.- Матрена, - раздался негромкий, но звучный голос княгинюшки, в которой повариха души не чаяла – да и не дивное сие было, помнила она Марьюшку еще голопузой девчонкой, - все готово? Ты проследила? - Да, княгиня-матушка, у порядке все, глаз я с них не спускаю, не волнуйся, придется по вкусу пир царевичу Ивану. – Кланяясь в пояс, степенно проронила женщина. Марья кивнула головой, улыбнулась той – точно солнышко выглянуло из-за тучи, дюже серьезна была она обыденно. - Спасибо, Матрена. Что бы я без тебя делала? – Неспешно направилась Искусница обратно в терем. А там уже довершали расстилать ковры алые праздничные, златом да каменьями драгоценными расшитые, да столы накрывать. Запахи плыли – дивные, даже княгиня почувствовала, как не терпится ей вкусить творение поваров. А что говорить о таких мужланах, какими были ее муж, да его бояре? Да и царевич вряд ли сильно от них отличался. Воины до мозга костей. - Не переживай, Марьюшка, - подошел к ней облаченный в парадные одежды Николай. Смотреть на Темно Солнышко было больно – столь был расшит его кафтан каменьями, бриллиантами величаемыми, да златом-сребром, что сверкал князь, аки солнце. - Страшно мне, князюшко, - вздохнула тяжко княгиня молодая, не замечая даже, что теребит она нервно край рукава опашеня, расшитого алым и изумрудным шелками. – А ну как откажется Иван-царевич нареченную свою спасать, из плена Кощеевого вызволять? Что делать будем?Нахмурился Николай. Мысли сии и его одолевали, да не знал князь-батюшка, как поступать, коли воспротивится Иван, да откажется невесту свою выручать. - Не откажется. – Уверенно произнес он, покачивая головой. – Не станет ссориться он с нами, слишком союз с нами отцу его нужен, а без свадьбы ничего не будет, обусловились мы так, негоже будет слово свое порушить. Так что не откажется. – Коснулся губами виска супруги любимой, да отошел. Проводила Марья-Искусница князя, вздохнула тихонько. - Дай-то Богородица…А в это время где-то на дороге между Муромом и стольным градом Киевом.Финист безуспешно пытался разговорить воеводу. Мужчина был мрачен и молчалив – только и смотрел исподлобья, из-под густых пучков седых бровей. Жаль ему было дочь свою единственную чудищу лесному отдавать – да деваться некуда было, коли дал слово – то исполни его, чего бы то ни стоило, коли честь свою не желаешь порушить.Без каравана двигались они куда быстрее, да чего правду скрывать – торопился домой Тихон, гнал лошадей. Да и не заплутали они в этот раз на повороте, правильно повернули на стольный град. Хотя без ночевки все ж не обошлось – да дружинников много было, так что ночь прошла спокойно…А часам к девяти утра показались на горизонте белые стены Киева-батюшки. - Добрались, слава тебе, Господи, - выдохнул Тихон, невольно мрачнея – дюже не хотелось с Лизаветушкой расставаться, да не выйдет иначе. Слово дал.Встретила их на княжеском подворье челядь. А дальше все завертелось-закрутилось, и Финист сам не успел глазом моргнуть, как оказался в бане, где его душистым березовым веничком парил банщик.Дав царевичу смыть пот да пыль дорожную, позволили ему облачиться в одежды праздничные, да проводили в залу, где собирались уже все бояре на пир княжеский. - А княжна Василиса будет? - Тихо поинтересовался у стоящего рядом Тихона Сокол. Глянул воевода печально на царевича, вздохнул горестно, да так и отошел, не ответив. Не понял царевич, в чем дело, но решил подождать – авось князь Николай пояснит, что случилось, в том, что что-то произошло, Финист не сомневался, слишком окружающие были мрачны да угрюмы.Слуги рассадили всех по местам. Длинные деревянные скамьи были не особо привычны царевичу – у них в Берендеевом царстве давно были в почете стульчики заморские, но… Тут все было по старинке. - Князь, князь, князь, - зашептали, загудели гости дорогие. Заиграли гусли да дудки, вошел Николай Темно Солнышко, рука об руку с княгиней Марьей, в народе Искусницей кликаемой. И все. Василисы Прекрасной не было. Опечалился Сокол, надеялся он увидеть свою будущую суженую, да, видно, у князя другие были планы. - Царевич Иван, Берендея, друга моего старого, сын. Договорились мы с батюшкой твоим о союзе между нашими царствами, а, дабы скрепить его, порешили женить тебя да дочь мою, умницу и красавицу Василису. Да только пришла беда, откуда не ждали – не гадали, похитил дочь мою любимую, ненаглядную, вражина старая, Кощей проклятущий. Не могу я, царевич, требовать от тебя, а посему прошу: спаси дочь мою из полона злодеева, а там – честным пирком да за свадебку. – Опустил голову Темно Солнышко, а Финист понял, что значили все те шепотки, что нет-нет да улавливал он. Встал со своего места, устремив взор ясный на князя. - Не печалься, князь. Не дозволю я суженой моей томиться в замке Кощеевом. Спасу я ее, слово даю богатырское. – Раздался в мгновенно наступившей тишине звонкий голос Сокола. Заулыбались все, заговорили, шум поднялся дюже сильный. И было так, пока не распахнулись двери входные, да не вошел внутрь добрый молодец. Гаркнул он, не сводя горящего взора с князюшки. - Три богатыря прибыли. Трезвые, - добавил он следом зачем-то. А в следующий момент внутрь, нагнувшись, вошел Илья, простой молодец из Мурома. Высокий, статный, голубоглазый блондин, был он предметом восторженных охов да вздохов многих дев да жен, только верен бы он паталогически Полюшке своей ненаглядной, пылинки с нее сдувал. Оттого и жила девушка, аки у Христа за пазухой – боялись ее трогать, гнева Илюшиного опасаясь. А тот, хоть был и добряком, но супротив несправедливости всегда вставал.Следом вошел Добрыня Никитич, что был некогда кузнецом, да с тех пор не расставался с молотом своим чудодейственным, на возвращение в руку всегда зачарованный. И на Добрынюшку многие девицы лили слюнки, да только и он был всей душой предан Женечке, дочурке княжеского звездочета. Кабы была она парнишкой, то быть ей супосля смерти батюшки самой звездочетом, а так… А так встретила она однажды на пиру Добрынюшку, глянула в глаза его ясные, точно небо летнее, да так и пропала, влюбилась. Да и сам добрый молодец не сумел остаться равнодушным, покорил его открытый взгляд глаз цвета заморского лакомства, «чоколадом» нареченного.Где два богатыря – там и третий. Вошел последний, Алеша-Антоша Попович. Путаница с именем была потому, что нарекли его при рождении Алешей, да только не нравилось сие имя парнишке, так и стал называть он себя Антошей. В итоге отзывался на оба прозвища. Был Попович вьюношей любвеобильным, многие замужние дамы были бы рады видеть добра молодца в спальне у себя. Да только надоели князю жалобы ставших рогатыми супругов, многие из которых были дюже старых да родовитых родов, по древности чуть ли не соперничающих с княжеским. Повелел он Алеше жениться, да чем скорее – тем лучше.Долго мучился, гадал богатырь, где супруженницу-то подобрать, да такую, чтобы и тело, и душу радовала. А потом понял – да что ж искать, когда она всегда рядом? Служила у них женщина старая, да была у нее дочка юная. Не сказать, что красавица писаная, но на мордашку очень даже симпатичная. А еще ответственная, честная, исполнительная… В общем, стала Верочка невестой Поповича. Правда, иной раз жалел тот о сделанном выборе – рука девушки оказалась дюже тяжелой, не брезговала она использовать скалки, ухваты да сковородки, чтобы поучить жениха уму-разуму. Зато и количество рогоносцев становилось все меньше да меньше. - Вызывал нас, князь-батюшка? – В три глотки прогрохотали богатыри. Кивнул Николай. - Ой вы, гой еси добры молодцы. Послужите на благо княжества нашего, с Иваном-царевичем выручать Василисушку отправляйтесь, дабы справить свадьбу могли мы, да с берендеевым царством союзниками быть, от степняков коварных нападений защиту вместе держать. - Да хоть щас, князь, - воскликнул Попович, прижимая к глазу пятак. Добрыня с Ильей только переглянулись, после чего Никитич усмехнулся в густые усы – снова поколотила Алешку Верочка, но так этому кобелю и надо.Кивнул одобрительно словам богатыря князь, да промолвил. - Не должно спешить, садитесь с нами за стол пиршественный, завтра отправитесь в путь-дорогу, а пока будем пировать.Заиграли гусли да дудки, пошел пир княжеский, дюже веселый да сладкий.А в это время у Кощея…Вспомнил Бессмертный про пленницу свою, невесту самовыбранную. Всполошился – а ну как от голода померла уже, кто их, княжьих дочек, знает-то? Вбежал торопливо в покои гостевые, да заозирался, ища взглядом Василису. - Ты кто такой? – Раздался хриплый, но явно девичий голосок со стороны кровати, откуда-то из большого комка тряпок, в котором Его Бессмертие узнал портьеру, балдахин да кучу одеял-покрывал. - Кощей, - скорее, от неожиданности, признался он. - Брешешь! – Возмутился голосок. Ком зашевелился, откуда-то из его недр высунулась сонно моргающая растрепанная рыжеволосая голова. Василису Бессмертный признал сразу, оттого и не всполошился. - А оно мне надо? – Резонно поинтересовался у девушки. Та, подумав, покачала головой. - А тебе я зачем? У меня тут, знаешь ли, свадьба на носу, с царевичем Иваном, еще столько всего надо сделать. Верни меня домой, у меня папуля старенький, еще удар случится этот, как его… - Прикусила пухлую нижнюю губу, - апокалиптический. – Рыжая села в кровати поудобнее, чувствуя себя птенцом в гнезде. - Прости, - довольно ухмыльнулся Кощей, - но придется тебе изменить свои планы. На тебе женюсь я. – И, резко меняя тему, поинтересовался, - есть хочешь?Бурчание в животе послужило красноречивым ответом. Однако Василиса вставать и не думала, а в ответ на недоуменно вскинутую тонкую бровь брюнета, надувшись, пояснила. - Негоже княжьей дочери разгуливать аки гулящей девке в одной нижней рубашке.Тяжело вздохнул Кощей, бормоча нужное заклинание, материализуя платье. Он еще не догадывался, что его мучения только начинаются…