134..136 (1/1)

134. POV: Су ШичироКрышу на его памяти не меняли никогда, и ныне она вовсе пришла в негодность - на ней росли папоротники, мох и даже маленькая елочка.Адрейн Седай по-совиному пыталась вывернуть голову, чтобы прочитать то, что написано на листке желтоватой бумаги, закрепленной над дверью.- Ребенок не возвращается.- Что? - Айз Седай посмотрела на него рассеянно.Шичиро подошел к двери и нежно провел рукой по драгоценному конопляному листу.- Я говорю, здесь написано: ?Ребенок не возвращается?. Они повесили его вверх ногами, как заклинание, чтобы вернуть ее. Это не сработало - она не хотела возвращаться, даже не вспоминала.Шичиро опустился на черные доски энгавы* и Айз Седай пристроилась рядом с ним. Она не расспрашивала, но Шичиро этого и не было нужно - он сам хотел выговориться.- Здесь существует один дикарский обычай... Мужчина - без разрешения! - может проникнуть в комнату желанной девушки ночью, и, если она не отказывала ему, они спят вместе. Это по-нашенски называется ?ночное подкрадывание?, а местные... хм-м, как же это?- Ёбаи, - жизнерадостно заявил подошедший Хаято. Адрейн Седай посмотрела на своего Стража и, должно быть, мужа как-то недобро. Так что он сразу осознал необдуманность своего вмешательства и, подняв руки в защитном жесте, начал дурашливо оправдываться: - У нас тоже есть этот обычай... Эээ, в смысле... но не в наших краях, а это... в самых глухих деревеньках...Адрейн Седай вздохнула и, тронув Шичиро за рукав, извинилась:- Вы мастер Су, не слушайте этого клоуна, рассказывайте дальше.- Ну, собственно, в этом обычае не обязательно, чтобы мужчина был местным, это мог быть и просто... путешественник. А Шичиро тогда был молод**, и двух лет не прошло как ему вручили меч. Девушка улыбнулась ему и... И как только сговорились - ума не приложу. Он не говорил по-местному, а она по-шайнарски. Одна ночь, а потом Шичиро ушел дальше - к стеддингу. А на обратной дороге... В общем, оказалось, что она ждала, и домой Шичиро вернулся с супругой. Мичи Ото отчаянно стремилась жить в городе... здесь ей было тесно.Шичиро помолчал. Послушал шуршание бамбучника, гул пчел, радостные крики детей и продолжил:- Старики... Шичиро навещал их, когда бывал здесь, но не Мичи. А потом она ушла в объятия матери, и старики ее так и не дождались. Да и их уже лет как десять или даже больше нет. А Шичиро вот все приходит сюда. Дома оно ведь как?... ну по-разному было - и хорошее, и плохое, а здесь... Не знаю, как сказать... Ну, здесь как бы все еще есть юные Ши-бо и Мичи, и все у них еще впереди. Как-то так.Шичиро закрыл глаза и погрузился в воспоминания.Когда они уезжали, Шичиро внезапно решился круто изменить свою жизнь и, обернувшись, прошептал: ?Я вернусь?. И он был готов поклясться что услышал в ответ: ?Я буду ждать?.* - открытая терраса, идущая вдоль фасада или огибающая дом с двух-трех сторон; представляет собой открытый настил, как правило, на опорах, примыкающий к дому.** - Шичиро рассказывает о себе в третьем лице135. POV: Нацуро КотоямаОни поднимались так долго, что Нацуро даже устал, хотя сидел на лошади. А старик Су сказал, что лошадям тоже надо отдохнуть, и все спешились на площадке возле обрыва над рекой. Старик с отцом, как обычно, принялись проверять сбрую, а ма занялась сестренкой и стала ей что-то напевать. Нацуро прислушался - ма мурлыкала все то же что и последние несколько дней:А по камушкам, а по камушкам,А по камушкам речка бежит.И в другое время он бы обязательно ее послушал - ему нравилось как поет мама - но сейчас надо пользоваться моментом, пока взрослые заняты, и доказать, что ему не слабо, как дразнился отец! По дороге он решительно развязал пояс и уже взялся за штаны, когда оказался на краю площадки. Нацуро замер. Скала под ним уходила прямо вниз. Где-то далеко внизу нефритовый шнурок реки в белоснежной оправе как будто втягивал в себя поросшие лесом склоны. Зашумело в ушах, сердце забухало, а со зрением стали твориться какие-то странные вещи - боковое зрение как отрезало, зато то что было непосредственно перед ним приблизилось и стало видно отчетливее, словно река решила втянуть и его самого.И вдруг воздух вокруг уплотнился, его вроде как окунуло в тесто. А затем ноги оторвались от земли и его развернуло. Нацуро казалось что он медленно плывет, а все вокруг резко ускорилось. Старик смешно вылупил глаза и открыл рот, отец сжал губы и нахмурился, а мать стала бледнее прибрежных утесов что виднелись внизу; одна Цу, что-то лопоча, следила не за ним, а за капустницей. И в то же время его пронзила восторженная мысль: ?Я лечу!?Наконец, его опустило перед мамой, и та, все так же молча, упала на колени и, опустив Цу на землю, смотрела на него. Из глаз сами собой брызнули слезы:- Ма, ну не надо! - Нацуро бросился к маме, покачнувшейся от врезавшегося в нее тельца и обнял. Через мгновение она сильно прижала его к себе а ее рука опустилась ему на голову и начала гладить.К вечеру Нацуро уже убедил себя, что он таки пописал со скалы, продемонстрировав свою удаль. Ну, он же практически все сделал, а потом ему просто помешали... так ведь?136. День ПечалиЗа декаду до Дня Солнца в честь Асадина мы решили устроить себе однодневный отдых. Хозяева дома, в котором мы встали на постой, убрали тяжелые фусума*, создав тем самым большую залу, а также сняли и жалюзи, соединив залу с энгавой и впустив в дом свет. Хаято с мастером Су ускакали по верхушке подпиравшей террасу стены к соседям, Нацуро также куда-то исчез с местными ребятишками, а за ползающей по блестящим черным доскам пола Цу мы с хозяйкой, засевшей за станок с посконной тканью, могли наблюдать в четыре глаза. Вот я и воспользовалась возможностью поработать с бумагами. И, устроившись напротив великолепного вида на долину у разожжённого очага, принялась разбирать свои заметки, попивая чай из мяты для настроения.В силу самоочевидных причин мои сестры нечасто посещали верховья Ошуи. Собственно, в Библиотеке не нашлось отчетов сестёр побывавших здесь, и мне выдали ?партийное задание? от Айя - составить описание долины. Неожиданно я увлеклась и собрала довольно много материала и по природе и по этнографии. Да о чем говорить… достаточно было поднять голову и уже можно писать: ?В силу большой влажности климата местные жители сушат и вялят собираемый лист махорки непосредственно в своих домах под крышей. Что интересно - они не срезают весь куст сразу, а постепенно по мере созревания собирают листья, отчего получают табак высокого по местным меркам качества. Примечательно, что, в отличие от шайнарцев, аборигены не курят трубку, а сворачивают из табачного листа сигариллы, как в полуденных странах, и к тому же пропитывают их табачным медом, в иных местах употребляемого лишь для питания пчел в зимнюю пору. К курению местные жители относятся со всей доступной им страстью…?И вот так, строчка за строчкой, и получился довольно большой объем текста; в отличие от большинства сестер, отдававших рукописи в набор, чистовой вариант я сразу вносила в планшет, оставив на бумаге лишь исчерканные черновики. Сами же черновики местные жители с удовольствием снова пускали в переработку, экономя сырье для бумаги. За всеми этими трудами день прошел незаметно. С закатом хозяева собрали на стол, но мне как-то жаль было прерываться, и меня оставили в покое. Они хотели дать в добавок к свету от очага пару напольных светильников, но я на скорую руку сделала свой и пообещала оставить хозяевам - уж до зимы-то его точно хватит.Вечер перешел в ночь, а я и не заметила, как вновь установили жалюзи, а фусума вокруг меня вернулись на место. Дети давно спали, как вдруг тишину ночи разорвали непонятные звуки - я прислушалась и вышла из дома. Два голоса нестройно выводили мелодию… но какую!Одни говорят, что Темного нет, что Темного нет, что Темного нет,Что он подох вчера в обед и был зарыт на псарне.А я скажу вам - ?Всё не так! Он жив, как тысячу лет назад!Восстал опять и вступил в ряды сраной шайнарской армии?.Я, что называется ?выпала в каплю? - ни фига себе попостились мои мужчины! Вот так они и ?ползли домой?, поддерживая друг друга и радуя воплями окрестность. Наконец Хаято заметил меня и, обдав перегаром, с пьяной улыбкой выдал:- Хай Адрейн! Выходи за меня**!И тут же свалился и захрапел. Я ночь вертелась, вся на нервах и не в силах уснуть, а он, пьянь такая, наутро ничего не вспомнил.* - в Японии - скользящая дверь в виде обклеенной с двух сторон бумагой деревянной рамы, здесь - рама с бамбуковыми жалюзями; используется для деления помещений в доме.** - в Пограничных областях день за Асадином полагался особо благоприятным для свадеб.