Часть 29 (1/1)

***От машины Конгфоба Артит шел твердой, уверенной походкой, за которую можно было поблагодарить лишь года, проведенные в военной академии и заученную до автоматизма технику шага. Ройнапат не сомневался ни в едином движении сейчас, пусть ни одно из них и не давалось ему легко. Никакие навыки не спасали от осознания того, что только что произошло. Даже учитывая то, что он с самого начала знал о неизбежности их с Конгом расставания, даже учитывая, что он сам готовился оставить младшего в день его вылета в Китай, разрушающую душу боль было не унять. Не расслабить словно перевитое бесчисленным множеством тонких лесок горло и не остановить подступающие все ближе к глазам слезы. Он задыхался и понимал, что если как можно быстрее не найдет какое-нибудь убежище, то сорвется прямо на улице.К тому моменту, когда он, несколько раз свернув от того места, где оставил Конга, заметил на одном из неприметных зданий вывеску мини-отеля, по его телу уже проходили бесконтрольные волны дрожи, и уверенность, что он хотя бы со стороны выглядит достойно, испарилась без следа. Впрочем, истерики все еще не было. Не было… пока он не добрался до номера, ключ от которого ему выдал администратор, откровенно скучавший до его появления, но мгновенно преобразившийся, стоило Артиту остановиться перед стойкой регистрации. Целый ворох вопросов о том, откуда он, нравится ли ему в Бангкоке и сколько достопримечательностей он успел увидеть, посыпался на бывшего наставника словно из рога изобилия, но сам Артит не мог произнести ни слова в ответ. Даже то, что ему нужен номер, он был вынужден написать на одном из рекламных буклетов, лежавших на стойке. Губы его уже совершенно не слушались. Радушие администратора очень быстро сменилось то ли показным, то ли искренним сочувствием, и Артиту пришлось выслушать еще и несколько предложений о вызове врача в отель, заказе лекарств и тому подобного. Безмолвно мотая в отказе головой, бывший наставник чувствовал лишь нарастающее головокружение и отчаянье. Он не хотел никакого внимания или чужой заботы. Не хотел. Единственный человек, чье присутствие действительно могло ему помочь, сейчас страдал сам. По его вине.Именно этот, новый виток мыслей о собственных безжалостных словах в ответ на им же самим прерванное признание, и спровоцировал ту волну удушливой боли, которая, едва дверь номера захлопнулась за ним, выплеснулась наружу неконтролируемым потоком слез. Он не видел за их пеленой ничего и оставшиеся несколько шагов до ванной преодолел практически на ощупь. Оказавшись внутри, он даже не включил свет, на иссякающей силе воли добираясь до унитаза и только чудом не падая перед ним на колени, а опускаясь относительно плавно.Его рвало долго, изнуряюще, без какой-либо возможности остановиться. Мыслей при этом не возникло в принципе, а вот слезы по-прежнему продолжали течь. Только понял он это гораздо позднее: тогда, когда в желудке не осталось ничего, что могло бы оттуда выплеснуться, и, потянувшись к губам в попытке вытереть их, случайно коснулся влажной дорожки на щеке. В другой ситуации ему, возможно, стало бы стыдно, но сейчас он просто констатировал факт и неуклюже развернулся, облокачиваясь спиной о прохладный фарфор позади себя и бессмысленно глядя в пустоту.Артит не знал, сколько времени провел в таком положении, но в какой-то момент заставил себя встать и принять душ. Не то, чтобы он чувствовал в этом какую-то потребность, но для столь простых действий участие сознания не требовалось, позволяя при этом подпитывать иллюзию о том, что он все еще в силах взять себя в руки и руководить своими поступками.В итоге, когда он, наконец-то, зашел в комнату, уже начинало темнеть. Если учитывать, что к клинике они подъехали около двух, то с того момента явно прошло несколько часов. Сказать точнее было сложно, ведь телефон от отключил практически сразу, как ушел от Конга, а часы… Часы так и остались лежать в спальне у младшего. Всё утро чувствуя, насколько напряжен был Конгфоб, Артит и сам никак не мог собраться с мыслями, уже предугадывая, чем может закончиться этот день, и, конечно, его абсолютно не интересовало, надел ли он перед уходом все, что надевал обычно, или нет. Ему было страшно и больно. И он не верил, что в ближайшее время будет иначе.Бессильно опустившись на кровать, стоявшую в номере, Артит улегся на спину и вновь вперился взглядом в пустоту, в очередной раз пытаясь убедить себя, что поступил правильно. Что Конгфоб сумеет справиться с его жестокостью. Что то признание, которое он оборвал в машине?— лишь результат всплеска эмоций младшего. Что Бунси была неправа. Что он сам не видел того чувства, с которым смотрел на него Конг в течение всей этой последней недели. Что его восприятие случайно исказилось из-за брошенных мимоходом неосторожных слов и его собственной жадности. Что все, все с Конгфобом будет хорошо. Что любить его абсолютно не за что. А ему… ему лишь нужно продержаться. Пару недель, месяцев или лет?— не важно.Бьющая его дрожь постепенно нарастала, все чаще и чаще прокатываясь по изможденному телу, а путающиеся мысли крутились в голове до самого утра. Бывший наставник не смог бы сказать, спал ли он за эту ночь хотя бы минуту, но его это и не заботило.На следующий день Артит бездумно отправился к Брайту, перед самым входом в его бар натягивая на себя маску неутомимого энтузиазма и с показным воодушевлением врываясь внутрь, чтобы тут же попытаться убедить друга в том, что тому просто необходима его помощь. Брайт, не видевший его в течение последних нескольких месяцев, вылупился на него, словно на привидение, но прикинув, вероятно, что-то в своей голове, сильно спорить не стал. Хотя и серьезных поручений так и не дал, а через пару часов подъехал Нотт и позвал Артита к себе в гости. Брайт радостно выпроводил их обоих, оставляя у бывшего лидера инженерного факультета стойкую уверенность в том, что именно он указал их товарищу его местоположение. Да и сложно было подозревать что-то иное, учитывая, что свой телефон Артит так и не включил и совершенно ни с кем не связывался.Так или иначе, но Ройнапат в любом случае не возражал против компании Нотта и его семьи. Двое детей и супруга его самого спокойного друга заслуживали куда большего внимания, чем дюжина посетителей в заведении Брайта, это даже не обсуждалось, просто… просто чужое семейное счастье воспринималось сейчас через силу.Время от времени теряясь в собственных мыслях, Артит иногда пропускал какую-то часть общего разговора или игр с детьми, но никто не акцентировал на этом внимания: Нотт с женой из соображений тактичности, а их дети и вовсе не задумывались о подобном в силу своего возраста, тоже постоянно отвлекаясь то на одно, то на другое. С этой мягкой, пусть и не выражаемой напрямую поддержкой Артит перенес этот день чуточку легче, чем ожидал, а потому под вечер, бессознательно схватившись еще и за предложение Нотта переночевать у них, он все-таки включил телефон и, почистив список вызовов и историю сообщений, заблокировал все контакты Конгфоба. Бывший наставник не читал и не слушал, что прислал ему младший, и, естественно, не посылал ничего тому сам, но даже столь опосредованное соприкосновение с тем, что имело отношение к Конгу, разрушило едва обретенное самообладание до основания. Пальцы опять задрожали. Артит не представлял, как сможет вернуться к себе на квартиру, где все несло на себе отпечаток их общего с младшим быта, но понимал, что так или иначе это сделать ему придется.—?Ты уверен, что не хочешь поговорить со мной наедине? —?негромкий голос Нотта заставил Артита оторвать взгляд от телефона и посмотреть на друга, замершего в дверях комнаты, где его поселили. Сердце заныло, но, к сожалению, у него по-прежнему не было сил принять чью-то прямую заботу, а потому, иного ответа кроме тихого: ?Нет?,?— у него тоже не было. Ему не удалось бы даже начать их с Конгом историю, не разрыдавшись тут же на месте, не говоря уже о том, чтобы довести ее до конца. Да и был ли смысл обременять своей болью друга, если тот и так уже сделал для него все, что было в его силах? Твердо повторив: ?Нет?,?— бывший лидер инженерного факультета убрал телефон и начал готовиться ко сну.Следующие два дня с утра и до самого позднего вечера Артит проводил на работе, занимаясь не только своими прямыми обязанностями, но и помогая всему отделу. И пусть его физическое состояние ухудшилось настолько, что нормально заснуть или что-то съесть стало для него непосильной задачей, но зато такое тотальное изнеможение обеспечило ему возможность возвращаться домой. Туда, где по-прежнему находились вещи Конгфоба, остающиеся на тех же местах, что и при их совместной жизни. Артит знал, что нужно было бы поспешить и собрать все в коробки, не затягивая с отправкой их младшему, но не мог себя заставить прикоснуться ни к чему, а потому выжидал. Выжидал, пока либо стабилизируется его эмоциональное состояние, либо физическая усталость дойдет до такой степени, что он будет способен собрать все на автопилоте без привлечения каких-либо чувств. В любом случае Конгфоб бы не стал его подгонять, Артит был в этом абсолютно уверен.В среду с утра, в момент вылета самолета младшего в Пекин, на телефоне бывшего наставника вылезло напоминание. Нет, не об отъезде Конга?— время, когда его возлюбленный должен был покинуть страну, Ройнапат запомнил сразу, как только услышал впервые?— а о назначенном на этот день посещении своего лечащего врача. На самом деле, едва узнав о командировке Конгфоба в Китай, Артит мгновенно понял, что это лучший момент для их расставания: не находя себе места из-за подозрений, которые вложила в него Бунси Хананат, Ройнапат не смел тянуть дольше и думал, что отъезд младшего можно посчитать знаком судьбы, но также хорошо он понимал, что сразу после их разрыва не сможет думать о работе в принципе. Именно поэтому он решил, что лучшим выбором для него будет найти на этот день какую-то альтернативную задачу, требующую вложения энергии и отвлекающую его от мыслей, которые неизбежно должны были бы его настигнуть. Артит не предполагал тогда, что все закончится даже раньше, чем он сам для себя установил. Теперь… теперь особого смысла в прогулках по врачам он не видел, ведь самое страшное уже произошло, а сам по себе физический дискомфорт только способствовал его уходу от травмирующей реальности, но…—?Обязательно пройди полное обследование. Меня очень беспокоит твое состояние в последнее время. Даже если ты молод, это не значит, что можно забыть про здоровье. Сейчас у нас нет такой нагрузки, из-за которой следовало бы надрываться. Удели себе больше внимания.Подошедший к нему спустя какие-то полчаса пи’Данай напомнил ему о том, что он был крайне ответственен в тот день, когда принял решение о своем походе к врачу, и уже отпросился с работы. Встревоженно-сочувствующий взгляд начальника ясно давал понять, что его выставят за дверь отдыхать, даже если он вдруг объявит, что решил изменить свои планы, так что Артит не стал никого мучить своим упрямством и покорно отправился в уже знакомую больницу. Не то чтобы он был абсолютно уверен, что ему следует идти именно туда, ведь обмороки, бесконечная тошнота и боли в пояснице вряд ли получилось бы связать с его сущностью катоя, но Артит вообще не особо разбирался в болезнях, так что просто пошел по уже известному пути.Дождавшись назначенного времени и зайдя в знакомый кабинет, бывший наставник рассказал обо всех особенностях своего состояния без утайки. Ему, по сути, было абсолютно все равно, и он не видел смысла что-либо скрывать, хотя все более хмурящийся взгляд врача перед ним рождал внутри какое-то смутное беспокойство, а некоторые вопросы и вовсе вызывали на щеках бывшего лидера инженерного факультета густой румянец стыда.—?Были ли у вас за последние месяцы половые акты с партнерами-мужчинами?—?Да.—?Всегда ли вы при этом использовали средства защиты?—?Нет.—?Противозачаточные препараты?—?Нет.В прошлый раз тема его сексуальной жизни не поднималась вообще, так что подобная атака оказалась для Артита совершенно неожиданной, но он стерпел, стараясь не думать о том, с чем могут быть связаны такие вопросы. Даже когда становящийся все более хмурым доктор лично провел его в кабинет узи, чтобы провести необходимое обследование там, Ройнапат не собирался допускать и мысли, что…—?Вы беременны. Двойней.Всего несколько слов… Всего несколько. Но даже их хватило, чтобы его изможденное сердце остановилось на какое-то бесконечное мгновение, картинка перед глазами кувыркнулась, а пальцы заледенели. Артит отдал бы все, чтобы повернуть время назад, но на экране по-прежнему оставалось то же самое изображение, а в голове эхом повторялось: ?Вы беременны. Двойней?.