Часть 27 (1/1)

За ускользающими минутами Артит не следил, не прислушивался и к внутреннему восприятию времени, которое сейчас, наверняка, давало сбои, но, почувствовав, как его начинает неумолимо клонить в сон, решил, что с отдыхом пора заканчивать. Нельзя было расслабляться слишком сильно. Не в сложившихся условиях. Чуть пошевелившись в объятиях Конгфоба, который по-прежнему крепко прижимал его к себе, Артит дал младшему понять, что ему нужно больше свободы, и, получив ее, слегка отстранился, чтобы серьезно посмотреть в полные тревоги и вины глаза своего любимого.—?Пора возвращаться, Конг. Одевайся и спускайся вниз. Я?— после тебя. Сейчас нам лучше не появляться вместе, а твое отсутствие гораздо заметнее моего. К тому же, чтобы привести себя в порядок, мне потребуется больше времени, чем тебе. Я все еще не слишком хорошо себя чувствую. Не жди.—?Пи, ты действительно уверен, что сможешь подняться? Или в том, что это нужно? Лично я по-прежнему считаю, что тебя должен осмотреть врач. То, что случилось?— ненормально. Если переживаешь из-за каких-то подозрений, можем сначала одеться, а уже потом я позвоню куну Пранесвату. Скажем, что поднялись сюда, когда тебе стало плохо. Это не займет больше нескольких минут, но нам обоим будет спокойней.Конечно, кто бы сомневался? Упрямство его бывшего подопечного оставалось величиной не то, что неизменной?— прогрессирующей. Бороться с ним всегда было неимоверно тяжело, но в этот раз у Артита было не особо радующее, но все-таки преимущество: из-за явно ощущаемой младшим вины тот не мог напирать чрезмерно, довольствуясь лишь призывами к разумным, с его точки зрения, действиям.—?Вопрос с врачами закрыт, Конг. Мы не будем к нему возвращаться. И я очень надеюсь, что ты не станешь заставлять меня тратить силы на новые споры. Это все равно ни к чему не приведет. Со своим здоровьем я в силах разобраться и сам. Мне не десять лет,?— увидев, что младший опять собирается ответить, причем явно не согласием, Артит подался вперед и весьма ощутимо куснул своего бывшего подопечного за ухо. Ройнапат и сам не знал, откуда у него взялась эта дурацкая тяга к тому, чтобы впиваться в Конгфоба зубами, но порой она проявлялась настолько внезапно, что справляться с ней не получалось. Единственное, что утешало?— в данном случае она была не самым плохим вариантом и подчеркивала его недовольство. —?Я сказал: всё. Одевайся и?— вниз.Почти неслышно вздохнувший младший, к счастью, не стал препираться дальше, лишь осторожно поцеловал его в плечо и окончательно разжал руки, выпуская из своих объятий, после чего поднялся с постели и начал неспешно собирать вещи?— свои и самого Артита?— которые еще недавно так порывисто снимал с них обоих, а теперь, видимо, посчитал нужным не только поднять, но и аккуратно разложить. Сводящая с ума неторопливость, которая по-прежнему демонстрировала уже молчаливое, но не менее очевидное несогласие Конга с его мнением и скрытое намерение младшего потянуть время. Найти новые аргументы, позволившие бы ему добиться того, что считал правильным именно он, и то, что никаким образом не устраивало самого Ройнапата. Безнадежное стремление на самом деле, как ни крути.Несмотря на то, что Артит отлично понимал, что Конг желает ему только лучшего, он не сумел бы уступить. Он никогда, никогда в своей жизни не позволил бы младшему узнать, что он?— катой. Что из-за какого-то нелепого каприза судьбы у него нет права называть себя мужчиной и ставить себя в пример тем, у кого такое право было. Что его организм гораздо сложнее, слабее и прихотливей, чем он привык считать. Что вся его жизнь построена на лжи. Не позволил бы… А Конг не успокоился бы теперь, пока собственными глазами не увидел бы поставленные ему диагнозы и выписанные лекарства. Какой бы врач ни взялся бы за осмотр?— что предложенный младшим, что любой иной?— это не изменилось бы. Пока они вместе?— да. Артиту следовало заняться собой гораздо раньше: тогда, когда ухудшение его состояния еще не стало настолько очевидно, но сейчас уже поздно было об этом говорить. Он не знал, как поступить, чтобы не разрушить то хрупкое счастье, что у них еще оставалось, но не сомневался, что путь, предлагаемый Конгом им тоже не подошел бы. —?Я готов, пи, но прошу… —?закончив, наконец, одеваться и вернувшись назад, младший вновь присел с краю и внимательно посмотрел ему в глаза. Так ясно и серьезно, будто и не пил до этого ничего, что затуманивало бы его разум. —?останься здесь подольше. Столько, сколько тебе потребуется, чтобы нормально отдохнуть. Ты же не думаешь, что и тебя станут искать, правда? Не торопись. Просто запри дверь, как я уйду, и засыпай. Так будет лучше всего, поверь мне.—?Опять ты говоришь ерунду,?— устало поморщившись, Ройнапат оперся о ладони и уселся, чуть поворачиваясь к своему неисправимому младшему и поправляя его волосы так, чтобы они лежали, как можно безупречнее. Впрочем, парикмахером Артит явно был бы посредственным. Конгфоб все равно выглядел встрепанным и совсем не таким, как выглядел при их встрече. —?Не смогу я спать в доме твоих родителей так же свободно, как у тебя. Тем более?— в таком виде. Иди уже. Я скоро спущусь. Только, пожалуйста, не подходи ко мне снова. Удели время гостям. Перед тем, как уехать, я сам тебя найду. Остаться здесь надолго я все равно уже не смогу.—?Прости, пи,?— вина на лице младшего проступила даже четче, чем прежде, но это точно было не тем, что могло бы пронять Артита сейчас: выразительно посмотрев в сторону двери, он еще раз дал понять, что разговор окончен, и этого, наконец, хватило. Его бывший подопечный все-таки направился к выходу, оставив его одного.Хотя нельзя было сказать, что это как-то помогло ему самому. С уходом Конгфоба энергия бывшего лидера инженерного факультета вновь устремилась к нулю, но Артит понимал, что чем дольше он будет тянуть, тем меньше будет вероятность того, что он вообще поднимется с постели, а потому задерживаться он не стал. Заставив себя встать, он начал максимально быстро надевать один за другим предметы своей одежды, которые Конг так предусмотрительно повесил на стул до этого, но в конце все равно ненадолго завис. В оставленных ему младшим вещах не было его галстука. Растерянно скользнув взглядом по полу, где тот мог бы оказаться, Артит ничего не обнаружил и обреченно опустился на колени перед кроватью, чтобы поискать там, но все, чего в результате добился?— очередной прилив слабости и головокружения. Не то состояние, в котором можно было бы упорствовать в поисках чего либо. Не хватало только нового обморока. С трудом вернувшись в вертикальное положение, бывший наставник еще только наскоро заправил постель, после чего отправился к выходу и сам. Соблюдение дресс-кода уже не имело большого значения?— лишь бы покинуть дом родителей Конга без каких-либо эксцессов.Глубоко вдохнув-выдохнув перед дверью, Артит решительно ее открыл, шагнул в коридор и так же спокойно закрыл за собой, стараясь выглядеть при этом собранным, уверенным и имеющим полное право находиться в любом помещении, в каком бы ему ни заблагорассудилось. Настолько, чтобы даже если бы кто-то увидел его покидающим комнату одного из членов семьи, к которой он не имел никакого отношения, это не показалось бы никому странным. Только вот все его усилия были заведомо обречены на провал.Это Артит понял сразу, как только развернулся в сторону лестницы. Всего в нескольких шагах от него, на небольшой галерее, предшествующей ступеням вниз, стояла Бунси Хананат, элегантно опираясь о перила и держа в одной из рук бокал с шампанским. Не лишённая изящества картина, которая оставалась при этом самым пугающим воплощением его опасений в реальности, которого просто не должно было быть. Чувствуя, как его немного повело в бок, Артит рефлекторно вскинул ладонь, кладя ее на стену и восстанавливая равновесие, но он не сомневался, что его слабость не осталась незамеченной. Так же, как и его внешний вид, далекий от того, каким он был изначально.—?Кун Бунси,?— приветствие сорвалось с губ Ройнапата на чистом автомате, а потому даже вышло без запинок, несмотря на ужас, который расползался внутри все быстрее.—?Кун Артит,?— девушка, стоящая перед ним, откликнулась не менее вежливо и чарующе улыбнулась, после чего чуть приподняла бокал, будто салютуя ему, и пригубила шампанское. Еще одна сюрреалистичная для него картина сейчас, от которой по спине пробежал холодок. Он не мог представить, что столкнется с подобным, и не знал, как себя вести, но не хотел, по-прежнему не хотел никаких расспросов, которые могли бы привести непонятно к чему, а потому лишь сложил вай и поклонился, принося свои извинения совсем не за то, за что следовало бы.—?Простите, что потревожил. Не знал, что вы здесь. Приятного вечера, не буду вам мешать,?— он не был уверен хватит ли этого для того, чтобы уйти, не давая тех объяснений, которые от него вполне могли бы потребовать, но было единственным, что приходило ему в голову. Выпрямившись Ройнапат заставил себя отправиться дальше в сторону лестницы, но стоило ему поравняться с наслаждающейся шампанским девушкой, как она вновь заговорила.—?Простите и вы, кун Артит, но позвольте вас задержать. Буквально на минуту. Не знаю, что конкретно за отношения связывают вас с моим женихом, но, похоже, вы довольно близки. Вряд ли вас затруднит моя просьба,?— застывая на месте и неловко поворачивая голову к невесте младшего, бывший наставник постарался продемонстрировать вежливое внимание, но в выражении своего лица он был сейчас не уверен. Хотя он в принципе сейчас не был уверен ни в чем. —?Поговорите, пожалуйста, с Конгом. Мне кажется, что его что-то тревожит. Что-то, что может повлиять на нашу свадьбу. И нет, не поймите неправильно, я не стала бы вмешивать в свою личную жизнь кого попало, но я знаю, что вы можете мне помочь. Вы?— бывший наставник Конга, и не сомневаюсь, что ваше мнение для него очень важно. Он не сможет проигнорировать ваши слова, даже если проигнорирует всех остальных. Помогите мне напомнить ему о том, о чем он, похоже, начал забывать: наша свадьба должна состояться. Дата церемонии уже назначена. Гости давно приглашены. И мои, и родители Конгфоба ждут этот день с нетерпением. Не говоря уже о том, сколько выгод наш брак принесет нам обоим в перспективе. Не хотелось бы, чтобы все это оказалось под угрозой из-за каких-то сомнений или увлечений.Слушая и слушая гладко текущую из уст стоящей перед ним девушки речь, Артит чувствовал, как все его тело изнутри сковывает леденящий холод. Холод, сквозь который не мог пробиться даже стыд, от которого, как отлично понимал Ройнапат, ему потом будет не скрыться никуда. Но это?— позже, а сейчас от него ждали ответ, который нельзя было не дать.—?Мне… очень лестно ваше доверие, кун Хананат,?— невольно переходя на еще более вежливое обращение, Артит постарался сказать то, что считал нужным, максимально сжато, но при этом осторожно,?— но я не сомневаюсь, что Конгфоб помнит о своих обязательствах и не станет их избегать. Он?— взрослый и ответственный человек. Вам не из-за чего переживать.—?Правда? Хотелось бы в это верить. Лично мне кажется, что он сейчас не думает вообще ни о чем, так что моя просьба остается в силе. И… кун Артит, советую вам поднять воротничок вашей рубашки повыше. Похоже, у вас на шее засос, а я не думаю, что этот праздник подходит для демонстрации подобных ?знаков отличия?.Глотнув еще шампанского из бокала, Бунси больше не произнесла ничего, первой разворачиваясь и спускаясь вниз, пока сам Артит лишь бездумно смотрел на то место, где она стояла до этого. Его взметнувшаяся вверх рука крепко прижалась к шее, хотя он даже не был уверен, что метка, оставленная Конгом, находилась именно там, куда легла его ладонь, или хотя бы в том, что она действительно существовала. Пусть невеста младшего ни в чем не обвинила его напрямую, но сказанное ее в конце отдавало такой желчью, что нетрудно было заподозрить, что она могла бы соврать только для того, чтобы задеть его, невольно заставляя усомниться и в том, что ей и вправду не было ничего известно об истинной подоплеке их с Конгфобом отношений. Заставляя его почувствовать себя еще более виноватым, чем он чувствовал себя раньше, и, что самое страшное, заставляя задуматься о том, что их с младшим связь действительно могла каким-то образом стать угрозой для предстоящей Конгу свадьбы. Как бы Артит ни старался избавиться от этой мысли, как бы не пытался ее задавить, но она появлялась вновь и вновь, не давая ему сдвинуться с места. Если... если это и вправду было так, то ни о каком продолжении жизни вдвоем речи быть уже не могло. Он понимал это. Понимал... Так же хорошо, как понимал, что не хочет этого признавать. Не хочет допускать. Не хочет... И просто не знает, что ему делать дальше.