5 глава (1/2)
Поцелуй непрошенный,Словно гость нечаянный,
Губ коснулся вдруг,Будто пламенем…
Гордость вспыхнула,
Всколыхнулся гнев,
Только сердце — враг,
Сладко дрогнуло…
И теперь душа —На распутье чувств,
То ли страсть растет,То ли ненависть.
А от мыслей неприкаянных,
Глухо веет бессонным отчаяньем… Олег с трудом открыл глаза, чтобы увидеть белый больничный потолок. Все его тело ныло, но, превозмогая легкое головокружение и боль в правом колене, он приподнялся и оглянулся вокруг. Пустая палата, слабо освещаемая по-зимнему неприветливым солнцем: кафельный пол, тумбочка, небольшой диванчик и потертый стул, с аккуратно сложенной одеждой. Парень смутно припоминал, что произошло прошлой ночью, пытаясь собрать осколки мозаики воедино. Он вышел из клуба, намереваясь неторопливой походкой добраться до дома. Благо отчим его не ждал, и можно было ничего не опасаться. От мыслей об отчиме Олега передернуло, и к горлу подкатила тошнота. Он не заметил, как к нему подошли трое гопников с невинным, не предвещавшим ничего хорошего вопросом: «Пацан, закурить не найдется?»Зачем он только огрызнулся? Мог просто спокойно отдать телефон и деньги и отделаться легким испугом. Но, его чувство справедливости было развито куда лучше, чем собственное худенькое и хрупенькое тело…Через некоторое время, лежа на промерзшей земле, он уже готовился к отходу в мир иной, пока не услышал чей-то голос, а затем и не почувствовал, как сильные руки укутывают его в большой теплый плащ и подхватывают, унося в неизвестном направлении. Последнее, что тупая боль не смогла унести из памяти, было только его писклявое «Спасибо» и добрые искорки в глазахсильного незнакомого мужчины. Дверь в палату приоткрылась с тихим скрипом, и Олегу пришлось оставить тщетные попытки встать с койки, и вернуться в обратное, не очень удобное лежачее положение. Теперь при свете дня парень смог разглядеть вчерашнего спасителя. Высокий и крепкий, с неизменно добрыми, но уставшими голубыми глазами и пакетом апельсинов в руках. Последний атрибут вызвал слабую улыбку на губах парня. Почемупациентам посетители всегда приносят апельсины? Словно эти цитрусовые — панацея от всех болезней.Серж подставил стул к больничной койке и сел, не отрывая взгляда от бледного лица парнишки, на котором теперь, словно два больших блюдца, резко выделялись лучистые зеленые глаза. Он не знал, почему таскается сюда уже второй день, но убеждал себя, что это сочувствие и жалость. Так было проще.
— Ну, здорово, парень. Как себя чувствуешь? — начал Серж слишком бодро, чтобы это казалось естественным.
— Эм, нормально, вроде, — неуверенно протянул Олег, чувствуя напряжение, парящее над палатой тяжелым облаком. — Спасибо вам большое. Я не знаю, как вас благодарить.
— Меня Сергеем зовут, или просто Серым, — почему-то не хотелось, чтобы этот парнишка называл его Серж, таким слащавым и непривычным это имя казалось ему в данной ситуации. — Не за что. Любой поступил бы так же.
— Не уверен. Меня Олег зовут, — парень не знал, позвонили ли его отчиму, но очень хотел, чтобы его не успели поставить в известность. Он просто устал терпеть тиранический режим и нередкие побои. Мать Олега скончалась, когда ему было десять, оставив хрупкого мальчишку на воспитание отчиму-тирану. Отца своего парень не помнил.— Ну, я тут решил тебя навестить. Все-таки, ты в таком состоянии вчера был, — говорить было не о чем, но уходить Сержу не хотелось. Слишком одиноким и забитым парень казался. Его хотелось пожалеть и приласкать. «Чушь какая!» — решительно подумал Климов, отгораживаясь от абсурдных мыслей.— Еще раз спасибо вам огромное. Я… — Олег не успел договорить, потому что дверь в палату открылась и на пороге возникла тучная ссутулившаяся фигура. Мужчина был рассержен, на скулах играли желваки, а в блеклых голубых глазах стояла ярость. Серж непроизвольно нахмурился, краем глаза заметив, как мальчишка сжался в комок. Маленький, дрожащий комочек.
— Владимир Евгеньевич…
— Олежек, наконец-то, а я уж места себе не находил, — Климову показалось, что в мужике погиб великий актер. Уж слишком быстро менялись эмоции на его лице. — Я так волновался!
— Кхм, ну ладно, я, пожалуй, пойду. На работу пора, — вздохнул Серж, и, поднявшись, незаметно смахнул мобильный телефон парня в карман своего плаща.— Поправляйся, Олег.
— Спасибо вам большое за этого сорванца! — воскликнул мужчина, подходя к парню, и сжимая его хрупкое плечо с неимоверной силой. — Уж заставил он меня побеспокоиться…
— Не за что. Всего доброго.Серж вышел из палаты, уловив через несколько мгновений угрожающее «ну дома я из тебя всю дурь выбью!», и непроизвольно сжав кулаки. А еще через пару минут он подошел к одной из медсестер, попросил передать мобильный телефон парнишке из 39-ой, в записной книге которого стало на один телефонный номер больше… Инга закруглялась со сборами на «обожаемую работу», не обращая внимания на обнимающихся Егора и Ташу, на причитающую Миру и бурчавшего Рината.
— Мышка, нам пора домой. Мы и так уже оккупировали жилплощадь…
— Ага, как немцы в сорок первом! Нет, вы даже не представляете, как он меня раздражает, — Мира была единственным человеком, умевшим красить губы без зеркала и при этом громко возмущаться. — Это не студент, а наказание какое-то! И все время сверкает этими своими зелеными глазищами!
— Господи, просто он тебе нравится, балбеска! — Инге надоело слушать вопли и ощущать негативную атмосферу. Ей и самой плохо. Ее спаситель — мистер приятно пахнущий кадык, любезно проводил ее до дома после попытки ограбления, и даже не попросил номер телефона взамен. Это более чем возмущало!
— Он мне не нравится! Он же мой студент! — покраснела отчаянно запротестовавшая Мира. И этот алый румянец был красноречивее всяких слов. — Он еще маленький…
— Я умоляю! Между вами всего-то 5 лет разницы! Это ж капля в море…
—Котя, когда тебя разница в возрасте останавливала? — поинтересовалась Таша, доставая с балкона дорогой фирменный чемодан, вместительный и жутко неудобный.
— Всегда!
— Ну конечно! Вот помню, нравился тебе преподаватель из университета твоего…—начала вспоминать Инга, проворно натягивая в коридоре лакированный сапог. —Ему ж 45 было.
— Ему! Не мне же!— возмущалась Мира, придумывая, как бы сегодня без конспекта лекцию провести. Вчера вроде всю ночь учила. — Хватит, девчонки. Это все конечно мило и романтично, но я не собираюсь идти на поводу у своих эмоций.
— Ага! Значит, какие-то эмоции он в тебе все-таки, вызывает? — Егор пожалел, что сказал это, наткнувшись на свирепый взгляд карих глаз. Его точно оставят без обеда.
— Все я улетела! Всех люблю-целую! — Инга побежала к своему шефу, отчетам и драгоценному рабочему калькулятору.
— Я тоже отчаливаю. Дел по горло. Всем счастливо, — Ринат одел наушники и погрузился в мир музыки, на некоторое время оставляя позади вчерашнее признание, грусть и разочарование.— Эй, Ринат! — парень не столько услышал, сколько почувствовал, что его зовут. Завернув за угол дома, он увидел Тимура, облокотившегося на капот машины и явно кого-то ждущего. Кого-то, кто сейчас с недоумением и едва уловимым чувством радости, в котором никогда себе бы не признался, застыл посреди дороги и выжидательно сверлил мужчину взглядом.
— Эм, Тимур? А что вы…ты здесь делаешь? — почему-то сразу захотелось сбежать, и было очень жаль, что Рин не опаздывает никуда в данный момент.— Интересный вопрос, — мужчина театрально возвел глаза к небу, словно задумался. У Рината, наконец, появилась возможность разглядеть вчерашнего знакомого при свете дня.
И глаза у Тимура были серые. Не тусклые и пустые, а удивительно яркие, светящиеся, словно серебро. С веселыми искорками, словно их обладателя ничто не могло расстроить, и шел он по жизни всегда с улыбкой. С короткими, но пушистыми темными ресницами.— Я тебя жду! — констатировал очевидный факт мужчина, спуская Рина с небес на землю. Его тело словно пронзил небольшой, но ощутимый электрический разряд.
— Зачем?
— Я подвезу тебя. Садись, — Тимур открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья и сделал приглашающий жест.— Я дойду пешком. Спасибо, — Рин нахмурился, чувствуя себя неловко. Он не до конца понимал ситуацию, и это его страшно бесило.
— Ринат, ты боишься меня? — усмехнулся мужчина, с удовольствием отметив, как после этого вопроса гневно вспыхнули каре-зеленые глаза.
— С чего бы это?! — огрызнулся парень и плюхнулся на переднее пассажирское сидение авто, почувствовав, что этого делать все же не стоило.
В салоне царила вчерашняя тишина.Та же напряженность, смешанная с теплом и уютом обстановки, порождала некоторое смущение и внутреннюю настороженность.
— Показывай дорогу, — разорвал молчание Тимур, выруливая на другую полосу. — А то я ж не знаю этот район совсем.
— Зачем ты вообще приехал?
— Хотел тебя еще раз увидеть. Я же говорил.
— Зачем?— Ты других слов не знаешь? — улыбнулся мужчина, не отрывая взгляда от дороги.
— Сейчас поверни налево, — спохватился Рин, проигнорировав вопрос и пытаясь вообще как можно реже смотреть на водителя.Через десять минут они подъехали к зданию университета, где Рин всеми силами старался пробиться в аспирантуру, попутно подрабатывая секретарем на кафедре философии.