Часть 1 (1/1)

За окном было пасмурно, и, похоже, моросил мелкий дождь. Кларк Гриффин медленно открыла глаза и посмотрела на небо, затем перевернулась на другой бок, но монотонный металлический голос, раздавшийся из висевшего над кроватью плоского монитора, не позволил ей заснуть снова:—?Доброе утро, Кларк. Сегодня пятница, 14 ноября 2098 года. Время в Полисе 7 часов ноль минут. Температура воздуха плюс 18 градусов по Цельсию, атмосферное давление 755 мм ртутного столба. Сегодня у вас на завтрак смузи из шпината и цельнозерновой хлеб, всего 345 килокалорий. Приятного вам дня.Откинув одеяло, Кларк поднялась с кровати, и та моментально уехала в стену с лёгким приятным звуком. Нажав на панели доступа надпись ?ДУШ?, Кларк подождала, пока из стены выедет душевая кабина, выставила температуру и мощность напора, скинула футболку и пижамные шорты, в которых спала, и шагнула под упругую теплую струю воды.Квартира Кларк, как и все жилища в Полисе, была небольшой, но очень функциональной. Светлый приятный цвет стен, выдвигающиеся из стен шкафы, душевая кабина, кровать, обеденный стол?и даже туалет?— все это экономило пространство и обеспечивало эффективное проживание каждого индивида, потому что население Полиса все время росло, а расширяться город больше не мог: со всех сторон его обступало море. После Великой войны уцелело только два кусочка суши?— их остров (Кларк знала, что когда-то давно этот остров в бескрайнем море назывался Япония) и второй, поменьше, находившийся в десятках миль к югу?— остров, который, как говорили, стал убежищем для дефектов, но никто никогда их не видел, и связь с ним не поддерживалась.Все стены в квартирах равных были прозрачными, включая ту, которая отделяла их от улицы, лишь одну стену, которая выходила в коридор, разрешали сделать сплошной. Равным нечего было скрывать от общества: в каждой квартире жил только один человек, и у каждого был один и тот же набор мебели, одни и те же развлечения, продукты питания, привычки и обязанности, и потому нужды прятаться от любопытных взглядов ни у кого не возникало.Закончив принимать душ, Кларк причесала свои светлые волосы, завязала их в хвост и облачилась в обычный костюм любого равного: белая рубашка, такие же брюки, доходящие до щиколоток, пиджак и светлые туфли без каблука. В Полисе все одевались одинаково, исключение составляли лишь рабочие и служба охраны, а также медики, носившие поверх обычной формы специальную прозрачную куртку.С того самого момента, как она закончила учиться в университете, Кларк работала иллюстратором в компании Атмос, которая занималась производством всех видов проектов, рассказывающих об освоении Вселенной, и Кларк иллюстрировала статьи, комиксы, книги и все остальное, что попадало ей на стол, а после того, как проект завершался, его отправляли в учебные центры или транслировали на экранах по всему Полису.Их отдел в Атмосе специализировался на планете Преолис и ее спутниках, и Кларк, идя на работу, мысленно рисовала картину приземления корабля на площадку У-6, где располагались залежи урана?— ее задание на сегодня. Путь до работы был недолгим: пятнадцать минут прогулки по парку и ещё десять по деловому району, где располагались офисы различных компаний.Здание Атмоса?— огромное, светлое, почти полностью автоматизированное, с прозрачными стенами и потолками, уже кипело: люди то и дело входили внутрь, спеша попасть в офисы, располагавшиеся на верхних этажах. Подойдя к турникетам, Кларк поднесла руку с вживленным в нее при рождении чипом к специальному окошечку, и на табло высветилось ее лицо и надпись:Кларк Гриффин, возраст 27 лет, сотрудник Атмос Инк, иллюстратор, здорова.Поднявшись на большом, рассчитанном на двадцать человек лифте на пятый этаж, она оказалась перед дверью комнаты, где сотрудники каждое утро просматривали почту?— это было длинное, узкое, серое помещение с десятками мониторов, перед которым сидели сейчас ее коллеги. Место Кларк между Октавией Блейк и Рейвен Рейес пустовало, и она опустилась на него, прикладывая палец к экрану, тут же отреагировавшему на отпечаток ее пальца.Первое сообщение было корпоративным, то есть было адресовано всем сотрудникам Атмоса, и Кларк начала с него.?ВНИМАНИЕ! ВХОДЯЩЕЕ СООБЩЕНИЕ ОТ ПОЛИСА! ВЫ ЗАМЕТИЛИ У СЕБЯ НЕРВОЗНОСТЬ? ЧУВСТВО СТРАХА? ПОДАВЛЕННОЕ СОСТОЯНИЕ? ВАМ СЛОЖНО ЗАСНУТЬ? ВОЗМОЖНО, ВЫ БОЛЬНЫ СОС?— СИНДРОМОМ ОБОСТРЕННОГО СОЗНАНИЯ! В ТАКОМ СЛУЧАЕ ВАМ НЕОБХОДИМО СРОЧНО ОБРАТИТЬСЯ К ВРАЧУ! ПОМНИТЕ?— ЧЕЛОВЕК С СИНДРОМОМ ОБОСТРЕННОГО СОЗНАНИЯ МОЖЕТ БЫТЬ ОПАСЕН ДЛЯ СЕБЯ И ОКРУЖАЮЩИХ, ЕМУ НЕОБХОДИМО ПРИНИМАТЬ ИНГИБИТОРЫ, КУПИРУЮЩИЕ СОС!..?Гениальные учёные Полиса избавили людей от эмоций и связанных с ними проблем свыше пяти десятков лет назад, но СОС продолжал оставаться неизлечимой болезнью?— его можно было приостановить или купировать, но не вылечить полностью, а потому люди, зараженные им, по сути считались приговоренными к смерти. После того, как заболевание проявлялось, у человека оставалось в лучшем случае несколько лет, пока болезнь полностью не овладеет его разумом, и после этого заражённого (теперь он считался дефектом) отправляли в специальный центр, где большинство больных выбирали безболезненное умерщвление, предпочитая его электросудорожной терапии и прочим методам лечения. Поиски лекарства от СОС были приоритетной задачей для генной инженерии Полиса, но до сих пор люди, заболевшие СОС, появлялись каждый день, и никто не знал, как предотвратить это.В их отделе некоторое время назад был случай заболевания СОС, и Кларк хорошо помнила девушку, которая заразилась (хотя считалось, что СОС не передается от человека к человеку, но большинство все же думали, что болезнь заразна), и помнила, чем это кончилось. Девушка покончила с собой, спрыгнув с крыши офиса, когда охрана пришла забирать ее в ЭОН. С тех пор в Атмосе никто не кончал самоубийством, однако каждый день с информационных экранов рассказывали о происшествиях, связанных с СОС, а это означало, что, пока не найдут лекарство, люди так и будут страдать и умирать, ведь именно эмоции?— причина всех бед человечества, они разрушили миллионы жизней, привели к сотням войн и управляли людьми на протяжении веков?— до тех пор, пока те не одумались и не искоренили чувства навсегда. Почти искоренили…Кларк закрыла первое сообщение и развернула на дисплее план своей работы на сегодня. Помимо рисунка корабля, ей предстояло проверить иллюстрации другого художника, который только пришел работать в Атмос?— в обязанности специалистов входил патронаж над новичками. День обещает быть продуктивным и насыщенным, подумала Кларк и, закрыв почту, вышла из комнаты.Офис, в котором работала Кларк, находился дальше по коридору: это была просторная длинная комната, где в три ряда стояли двенадцать одинаковых панелей, и за ними работали двенадцать сотрудников ее отдела во главе с Телониусом Джахой. Когда Кларк вошла, все уже были на своих местах, и только ее место?— крайнее у окна?— осталось незанятым.Смуглая и темноволосая Рейвен Рейес, второй иллюстратор, кивнула ей, когда Кларк проходила мимо:—?Доброе утро, Кларк.—?Доброе утро, Рейвен,?— ответила Кларк и заняла свое место, открывая рабочую панель.Проект, над которым они трудились в этом месяце, был весьма масштабным: отделу поручили нарисовать фильм об освоении Титана-16, спутника Преолиса, и Кларк создавала иллюстрации к этому фильму. В час дня на летучке глава их отдела Джаха продемонстрировал им уже смонтированные отрывки, и Кларк решила, что фильм получается очень интересным.—?Кто писал текст к этой сцене? —?спросил Джаха, остановив воспроизведение на том моменте, когда космолет собирался начать снижение на Титан-16.—?Я.Негромкий голос Лексы Вудс, режиссера фильма, раздался в тишине офиса. Она сидела напротив Кларк, положив руки на стол: невысокая шатенка с каштановыми, гладко зачесанными наверх волосами и холодноватыми чертами лица.—?Тут все правильно? —?спросил Джаха. Лекса кивнула.—?Да, все верно, только двигатели корабля должны быть треугольными, а не цилиндрическими,?— ровным голосом ответила она.—?Очень хорошо,?— Джаха нажал на экране кнопку ?изменить?. —?Сейчас мы это исправим. Спасибо всем за внимание.После этого летучка закончилась, и настало время обеда.Все дни Кларк были похожи друг на друга, как, впрочем, и у всех равных: после работы жители Полиса шли домой, ужинали и занимались какими-нибудь домашними делами, собирали паззлы или разгадывали кроссворды. Вместе со всеми прочими эмоциями от людей ушла и скука, и потому никто не жаловался и не испытывал чувства неудовлетворённости. Все понимали, что, избавившись от чувств, человечество избавилось и от главных факторов риска?— прекратились войны, преступления и насилие, люди больше не страдали и не испытывали боли. Генная инженерия, подарившая миру лекарства от рака и почти всех известных науке заболеваний, научилась отключать ген, отвечающий за злость, агрессию, обиду, зависть, любовь, привязанность и прочие негативные эмоции, ведущие к хаосу. Отныне люди Полиса могли трудиться на благо общества, не отвлекаясь на плохое настроение, проблемы в семье, не тревожась и не теряя работоспособности.И если бы Кларк Гриффин, иллюстратора Атмоса, спросили, счастлива ли она, то она бы, конечно, ответила, что не знает, что такое счастье, но ей думалось, что в том смысле, в каком она понимала это, она определенно была счастлива. Жизнь ее, как и жизнь всех равных, текла по утвержденному однажды чёткому плану, и, даже если в этом плане случались сбои, происшествия вроде того, которое нарушило покой их офиса на следующий день, быстро забывались.А произошло вот что.После обеда, когда Кларк уже поела, заняла свое рабочее место, открыла панель и принялась рисовать детали ландшафта Титана-16, стоя спиной к окну, она вдруг услышала странный звук?— будто кто-то пролетел мимо окна и упал на землю с глухим стуком.—?Что это было? —?спросила Октавия Блейк, оставляя свое рабочее место и подходя ближе. За ней, сдержанно переговариваясь и недоуменно пожимая плечами, последовали и все другие сотрудники. Кларк обернулась, прошла между Октавией и Беллами Блейками и, выглянув в окно, увидела тело молодого человека, лежащее на траве под их окнами. Падая, он ударился головой о декоративную тумбу, которая украшала газон, и теперь вся тумба была в крови.—?Давно летунов не было,?— сказал Джаспер, монтажёр, вытягивая шею, чтобы лучше рассмотреть труп.—?Ты его знаешь? —?спросил кто-то позади Кларк, и ему ответили:—?Нет.—?В моем доме вчера тоже случилось самоубийство,?— сказал Джаха. —?Женщина перерезала себе горло.Лекса Вудс подошла к окну последней и встала чуть впереди всех, и Кларк, уловив движение в толпе, невольно посмотрела на лицо режиссера, оказавшееся прямо напротив ее лица. Она заметила, что глаза Лексы смотрят на тело самоубийцы с каким-то странным выражением, словно Лекса взволнована: ее бледно-розовые губы были чуть приоткрыты, а кисть правой рука сжата в кулак, и вся она выглядела… напряжённой.Это было крайне необычно. Лекса Вудс никогда не казалась Кларк заболевшей, но сейчас она определенно демонстрировала эмоции?— или то, что могло бы быть похоже на эмоции, ведь, насколько Кларк знала, сжимание руки в кулак говорило о подавляемом гневе или чем-то подобном, это было тем самым ?девиантным поведением?, о котором нужно было сообщать в ЭОН, и Кларк продолжала смотреть на девушку, которая, словно почувствовав на себе чей-то внимательный взгляд, разжала руку, резко развернулась и ушла на свое рабочее место.Кларк ничего не могла понять. Лекса Вудс всегда казалась абсолютно спокойной, как, впрочем, и все остальные, но обычно она была даже спокойнее других?— Кларк никогда не видела на ее лице ничего, кроме вежливого равнодушия, она даже губы не растягивала, как делали некоторые, отдавая дань этикету. Лекса словно жила в своем собственном мире, где главным была работа (ее трудолюбие и готовность брать дополнительные задания ставились в пример остальным), она практически не общалась с сотрудниками отдела, не поддерживала разговоры, только скупо здоровалась и прощалась, и, когда Кларк обсуждала с Лексой рабочие моменты, ей всегда казалось, что Вудс только и ждёт момента, когда же общение закончится. Иными словами, даже с учётом того, что равные были лишены эмоций, Лекса Вудс была лишена их вдвойне, и тем более странно было видеть признаки того, что она волнуется…Возвращаясь на свое рабочее место, Кларк вспомнила руку Лексы, сжатую в кулак, и ей на миг захотелось понять, что же мог чувствовать человек, который делает это?— и Кларк украдкой стиснула пальцы на левой руке, ощущая, как ногти впиваются в ладонь, и ей показалось, что она немного понимает Лексу. Что-то странное шевельнулось внутри Кларк, в той блаженной пустоте, где всегда было спокойно и мирно, и по спине ее пробежал холодок. Кларк оглянулась по сторонам: все ее коллеги спокойно работали, в их числе была и Лекса Вудс, она стояла у своей панели и что-то произносила в микрофон, очевидно, озвучивала ролик.Спустя некоторое время служба охраны убрала тело самоубийцы, и инцидент быстро забылся. Однако странности не прекратились, и ночью Кларк увидела необычный сон.Она стояла на самом краю крыши Атмоса и смотрела вниз, порывистый ветер бил ее в лицо и грудь, а под ее ногами маленькие, словно игрушечные, виднелись дома и деревья, похожие на нарисованные ребенком кусты. Кларк понимала, что она собирается прыгнуть, и ей было невероятно страшно, но она никак не могла остановиться, будто что-то влекло ее вперёд, и вот нога уже соскользнула с края, все ее тело поволокло в бездну, она ощутила, что падает, и с криком проснулась, вскочила с кровати, запуталась в собственных ногах и ударилась лбом о шкаф, который автоматически выехал ей навстречу, когда она встала.Подняв руку и нащупав на лбу огромную шишку, Кларк ощутила, что лицо ее покрыто потом. Вдобавок ее подташнивало, сердце колотилось в груди, и руки дрожали. То, что она испытывала во сне, определенно было страхом, и, хотя Кларк не знала, как должен ощущаться страх, но слышала, что дефекты постоянно находятся в этом состоянии, когда им грозит опасность. Раздумывая над тем, мог ли это быть страх, Кларк вдруг вновь ощутила нечто подобное. А если она заразилась СОС? Что делать, ведь СОС?— это конец, смертный приговор, и, если в ближайшее время не изобретут лекарство, то жизнь ее кончена. Снова ложась в постель, Кларк твердо решила, что утром первым делом пойдет в медицинский блок.В Атмосе была своя медицинская программа, и каждый сотрудник имел право на льготное обслуживание. Случаи СОС тщательно контролировались, и все заболевшие тут же вставали на учёт, за ними вели наблюдение врачи, и они не имели права пропускать плановые приемы. Придя утром в медицинское отделение, Кларк осознала, что она впервые оказалась в этом участке здания?— в широком зале со стеклянными потолками перед огромным информационным экраном сидело не меньше двадцати человек, и все они смотрели новости. Кларк зарегистрировалась у стойки и села на свободное место.На экране появилось экстренное сообщение.?ВЧЕРА ДВОЕ РАВНЫХ БЫЛИ ОБНАРУЖЕНЫ В ОДНОЙ ИЗ КВАРТИР ЮГО-ЗАПАДА. РАВНЫЕ ЗАНИМАЛИСЬ СОВМЕСТНЫМИ ДЕЙСТВИЯМИ!?Экран показал двух молодых людей, закутанных в одеяла. Полицейские вели одного из них по газону перед домом, и он шел, болтаясь, как тряпичная кукла, в разные стороны, а второго тащили так, что ноги его волочились сзади по земле. Он кричал и вырывался.ПОМНИТЕ, ЖИТЕЛИ ПОЛИСА! ПРИКОСНОВЕНИЯ, КОНТАКТ, ЭМОЦИИ?— УГРОЗА НАШЕМУ ОБЩЕСТВУ! ЕСЛИ ВЫ ЗАМЕТИЛИ ТЕХ, КТО ПРОЯВЛЯЕТ ПРИЗНАКИ ДЕВИАНТНОГО ПОВЕДЕНИЯ, ВОЗМОЖНО, У ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА СОС, И ВЫ ОБЯЗАНЫ НЕМЕДЛЕННО СООБЩИТЬ ОБ ЭТОМ СЛУЖБЕ ОХРАНЫ!Кларк вдруг вспомнила руку Лексы, сжатую в кулак, ее приоткрытые губы и глаза, огромные, полные какой-то необъяснимой глубины…—?Привет, какая у тебя стадия? —?вдруг спросил ее сосед, сидящий справа, и Кларк отвлеклась от мыслей о Лексе.—?Что?Сосед, молодой мужчина с глазами навыкате, кивнул ей и скрестил руки на груди.—?Какая стадия?Кларк кашлянула и решительно помотала головой.—?Никакая, я здесь просто для профилактики. Меры предосторожности.Молодой человек окинул ее проницательным взглядом и снова посмотрел на экран.—?А у тебя какая стадия? —?Кларк и сама не понимала, почему задаёт этот вопрос, но почему-то ощущала смутное беспокойство при взгляде на этого парня.—?Вторая,?— отозвался он, и было такое ощущение, что ему абсолютно на это наплевать, будто это было обычным делом?— испытывать эмоции.—?Ты выглядишь здоровым,?— сказала Кларк, и парень слегка усмехнулся.—?Разные дни бывают. Кстати, я Мерфи.—?Кларк,?— отозвалась она и нервно положила руки на колени. Она не хотела здесь находиться, и с каждым моментом ей становилось все более не по себе. А что, если она тоже больна, ведь этот парень, он с виду совсем даже не похож на дефекта, но у него уже вторая стадия, а вторая стадия?— это серьезно, на второй человек вплотную приближается к тому, чтобы перестать себя контролировать, и ему остаётся только считать недели до момента, когда наступит третья, и его отправят в ЭОН.—?Кларк Гриффин! —?голос медсестры послышался из динамика, и Кларк поднялась. Сердце ее учащенно забилось. Сосед приветливо кивнул:—?Удачи.—?До свидания,?— пробормотала Кларк и пошла к указанному ей кабинету.Врач?— темнокожий мужчина с абсолютно лысой головой?— предложил ей сесть и благожелательно кивнул, открывая файл Кларк на панели компьютера. Кроме стола с вмонтированным дисплеем и кушетки для пациентов, в кабинете не было ничего.—?Что вас беспокоит, Кларк? —?спросил врач, просмотрев файл. Кларк никогда ничем не болела, и она знала, что все это записано в истории, однако неприятное чувство, охватившее ее в зале ожидания, усиливалось с каждой минутой.—?Мне… —?Кларк откашлялась. —?Снился сегодня ночью странный сон. Я стояла на краю крыши Атмоса. Я не хотела падать, но понимала, что упаду… Было странное ощущение… Я не могла дышать, понимаете? Желудок как будто сдавило, и я задыхалась.Врач кивнул.—?Вам снился кошмар, Кларк. Это может быть проявлением СОС. Давно у вас это продолжается?Кларк помотала головой.—?Дня три, не больше, а до этого никогда не было.—?Хорошо,?— врач встал и подошёл к ней, держа в руке металлический цилиндр серого цвета с красными делениями на верхушке. —?Мне нужно сделать анализ крови.Он прижал конец цилиндра к подставленной Кларк руке, и она ощутила боль от укола. Врач некоторое время изучал результаты, появившиеся на экране, затем поднял на девушку глаза.—?Да, вы больны, Кларк.Кларк моргнула.—?У вас первая стадия СОС. Сейчас я выпишу вам ингибиторы, их нужно будет принимать каждый день.—?Но… —?Кларк впервые в жизни чувствовала, что она не не может подобрать нужные слова, чтобы озвучить свою мысль. —?Меня отправят в ЭОН? —?сдавленно спросила она наконец.—?До этого ещё далеко, не думайте об этом. С ингибиторами вы будете жить полноценной жизнью, по крайней мере, то время, которое вам осталось. А там и лекарство не за горами. Не нужно терять надежды.Последняя фраза, конечно, была чистой условностью, ведь никакой надежды равные не испытывали, и Кларк оставалось только кивнуть, глядя на бесстрастное лицо доктора, ожидающего следующего пациента.Выйдя из медблока, Кларк бросила взгляд на небо. По нему светло-серыми полосами протянулись тонкие облака, похожие на осторожные мазки художника, пишущего картину. Глянув на часы, она поняла, что опаздывает, и быстрым шагом отправилась в сторону офисов. Кларк и сама не знала, что с ней происходит, но почему-то, взглянув на стеклянные окна Атмоса, она вдруг ощутила странную боль в переносице?— будто кто-то давил на нее изнутри, в носу защипало, и, казалось, глаза болят тоже. Почему именно она заразилась и как это произошло? Неужели та сотрудница, Найла, которую вызвали на оплодотворение, она ведь родила дефекта, так вот неужели Найла заразила ее СОС? Но ведь учёные твердят, что СОС не передается никаким путем, и источник заражения неизвестен? Почему же тогда это должно было случиться именно с ней?Когда Кларк вошла в офис, Октавия Блейк, мимо которой она проходила, глянув на нее искоса, спросила своим невыразительным голосом:—?Почему тебя не было с утра, Кларк?—?Ходила в кафе, пила чай,?— отозвалась Кларк, вставая к панели. Голос Октавии вдруг показался ей каким-то противным, ненастоящим, будто рядом стояла кукла, а не человек.—?А откуда у тебя ушиб на лбу?—?Была вчера на тренировке, пропустила удар от соседа,?— ложь так легко слетела с уст Кларк, что она сама поразилась скорости своей реакции. И одновременно она явственно ощутила, что не хочет больше слышать назойливые вопросы Октавии. Ощущение было неприятное.—?Тебя не было вчера в зале,?— сказал Джаспер, отрываясь от панели, и тут Кларк не успела ничего сообразить, как сзади раздался негромкий голос:—?Она там была, я ее видела.Оглянувшись, Кларк с удивлением обнаружила выходящую из подсобки, где стояла кофеварка, Лексу Вудс?— спокойную, собранную, как всегда, с кружкой кофе в руках. Кларк не успела и глазом моргнуть, а Лекса уже прошла мимо, направляясь к своему рабочему месту. Октавия и Джаспер не произнесли больше ни одного слова.Лекса тоже соврала, сообразила Кларк, не в силах сосредоточиться на работе. Но ложь… Ложь, как и все другие недостатки, порожденные эмоциями, была искоренена в их обществе много десятилетий назад! Ложь являлась признаком девиантного поведения, она была свойственна дефектам, а равные ничего друг от друга не скрывали, потому что им это было не нужно. Значит, Лекса?.. Но это невозможно! Хотя до сегодняшнего утра Кларк думала, что и для неё заражение невозможно, а теперь она станет одной из тех, кто обречён закончить свою жизнь в смирительной рубашке в одной из комнат ЭОНа или сброситься с крыши, когда СОС накроет ее с головой. Для любого жителя Полиса главным было благо общества и процветание государства, а больные люди не могли больше выполнять свои функции. Скоро Кларк перестанет быть полезной для Атмоса и пополнит ряды тех, кто навсегда исчезает за стеной ЭОНа.Отделаться от этой мысли Кларк не смогла до самого совещания, на котором оказалась сидящей напротив Вудс. Обсуждали заключительный этап работы над фильмом, и в прежнее время Кларк была бы полностью поглощена работой, но сегодня ей почему-то было очень неудобно сидеть на твердом стуле, и она постоянно ерзала, перемещая ноги под столом и тщетно уговаривая свои руки спокойно лежать на коленях. В очередной раз одернув себя, она глянула на Лексу, сидящую напротив нее в совершенно обычной для равных расслабленной позе?— руки сложены на столе, прямые плечи, уверенная осанка. В ясном утреннем свете глаза Вудс выглядели просто невероятно яркими и такими насыщенно зелёными, что напомнили Кларк о цвете молодой листвы после дождя?— да, удивительный оттенок глаз был у Лексы, но Кларк поразило даже не это. Она задалась вопросом: неужели у Вудс всегда были такие глаза и почему раньше она не замечала этого? Она перевела взгляд ниже, на нос и затем на губы Лексы. Эти губы почему-то притягивали ее внимание снова и снова. Хотелось изучить их ближе, рассмотреть, хотелось наблюдать за тем, как они двигаются, произнося слова. Следя за бесстрастным лицом Лексы, обращённым к экрану, Кларк нервно сглотнула. С каких пор она стала думать о губах Лексы Вудс?Пытаясь поймать ускользающие из внимания фразы говорящего Джахи, Кларк вдруг поймала себя на мысли, что уже несколько секунд она беззастенчиво пялится на другую равную и поспешно отвела взгляд. Ей показалось, что Лекса тоже заметила повышенное внимание Кларк к своей особе и слегка занервничала, однако сказать более уверенно Кларк не могла. Если бы Лекса снова сжала руку в кулак или хотя бы посмотрела на Кларк, то можно было бы распознать ее эмоции, но тонкие длинные пальцы рук Лексы были неподвижны, а лицо казалось застывшей маской, и смотрела она только на Джаху.*****В хорошие дни равные всегда обедали на улице, где в тени широкой стены Атмоса располагался ряд одинаковых столиков?— двухместных, но сконструированных так, что люди могли сидеть, не касаясь друг друга. Обедали всегда парами, но садиться с кем-то два дня подряд не дозволялось, и существовал специальный график, согласно которому каждый равный сидел с каждым из коллег по очереди. Волей судьбы именно сегодня Кларк выпало сидеть за одним столом с Лексой Вудс.Кларк не впервые обедала с Лексой, но раньше ее совсем не волновало, кто именно сидит напротив, она спокойно ела, поддерживая какой-нибудь вялотекущий разговор и думала о работе или о пище, которую поглощала, однако все это было до того, как у нее диагностировали СОС.Сегодня все было по-другому.Странности начались ещё в тот момент, когда, остановившись перед специальным автоматом, откуда равные получали подносы с едой, Кларк уже было собралась выбрать свой обычный обед?— лосось на пару и овощи, однако что-то побудило ее нажать на другую кнопку, и, когда окно выдачи открылось и Кларк взяла поднос, то увидела на нем стейк, горку картофеля по-деревенски и пикули.Почему она выбрала именно это? В Полисе существовали четкие правила насчёт рациона равных?— вредная пища не приветствовалась, но некоторые поблажки все же допускались, однако ЭОН строго следил за питанием равных?— ведь изменение количества и вида потребляемой пищи могли указывать на СОС. Люди не получали удовольствия от еды, а потому могли сознательно выбирать здоровый рацион, если же человек вдруг менял вкусовые привычки, это настораживало и обращало на себя внимание. Однако, глядя на сочный прожаренный кусок мяса, Кларк вдруг ощутила его аромат, и желудок ее перевернулся от предвкушения. Она хотела это мясо, хотела вонзить в него зубы и почувствовать, как мясной сок заполняет ее рот. Она теперь и сама не могла уже вспомнить, когда в последний раз ела мясо?— просто очень давно под влиянием познавательных программ в детском центре Кларк решила, что рыба полезнее, и с тех пор всегда выбирала рыбу, однако сейчас, глядя на поднос стоящей рядом Октавии, на розовые кусочки лосося и лежащие рядом овощи, она вдруг почувствовала тошноту. Почему она раньше не замечала, как отвратительно пахнет рыба?Лекса уже сидела за своей половиной стола и ела. Садясь напротив, Кларк мельком бросила взгляд на поднос Вудс. Лекса, как и почти все равные, всегда выбирала на обед одно и то же: в ее случае это был огуречный смузи, куриная колбаска и большая порция салата с вялеными помидорами.Лицо Лексы было спокойным и бесстрастным, она смотрела только в свою тарелку, и Кларк села поровнее, чтобы можно было украдкой подглядывать за тем, как аккуратно и методично Лекса отправляет в рот кусочки пищи. Ее однообразные жесты показались Кларк какими-то невероятно плавными, они завораживали, будто Лекса не ела, а, например, танцевала. Однажды в детском центре Кларк видела отрывок из старинного фильма, где женщина танцевала под музыку. Сцена не произвела на нее никакого впечатления, но сейчас, вспомнив ее, Кларк поняла, что грациозные движения Лексы напоминают ей ту пластику, с которой двигалась женщина прошлого на том видео.Первый кусок мяса оказался во рту Кларк, и она едва подавила желание застонать, настолько это было вкусно. Господи, почему она раньше не ела стейк? Ощущения были неописуемыми, никогда прежде не испытанными, и Кларк пожалела, что потратила такое количество времени на отвратительную рыбу, запах которой теперь вызывал у нее тошноту.—?Ты сменила блюдо? —?ровный голос Лексы вдруг долетел до нее, и Кларк, упивающаяся свежим вкусом прожаренной говядины, резко подняла голову. Вопрос застал ее врасплох. Сидящая рядом за соседним столиком Рейвен тоже обратила внимание на поднос Кларк.—?Да, а что?Глаза Лексы при солнечном свете снова казались просто невероятно зелёными. Кларк чувствовала, как при взгляде в них ее всю пронзает мощное чувство, названия которому она не могла подобрать. Это было похоже на жажду, но рядом с этой жаждой существовало ещё и четкое осознание того, что Лекса знает и видит больше, чем хочет показать, будто они чем-то связаны, и обе понимают это.—?Ничего,?— ответила Лекса спокойно, и Кларк скользнула взглядом по ее приоткрытым губам.—?Почему ты решила сменить блюдо? —?равнодушный голос Рейвен раздался из-за спины Кларк, и она обернулась, испытав чувство, подобное тому, которое охватило ее утром, когда Октавия задавала вопросы о спортзале. Разговаривать с Рейвен не хотелось совершенно.Хотелось остаться с Лексой наедине.Она внутренне ахнула, осознав это.Уединяться с кем-то не поощрялось, потому что это могло означать желание совершать ?совместные действия?, а за них полагалась смерть. Люди могли общаться друг с другом и поддерживать контакт, но не личного характера: социальные связи должны были служить благу общества, а потому любые встречи вне работы строго отслеживались и контролировались ЭОНом.—?Захотела попробовать нечто новое,?— Кларк придала своему голосу нарочито равнодушный оттенок. Она сама чувствовала, что ее тянет ответить Рейвен что-то вроде ?это не твое дело?, а позволить себе подобное было немыслимо.Лекса доела свой салат и вытерла губы салфеткой. Кларк украдкой посмотрела на воротник ее наглухо застегнутой рубашки. Шея Лексы была гладкой, и у самого воротника на коже виднелась небольшая родинка. У Кларк и самой была родинка?— на верхней губе?— и она всегда считала ее просто дефектом кожи, не задумываясь о том, как родинка выглядит со стороны, но сейчас, глядя на то, как воротник касается этого темного пятнышка на шее Лексы, она вдруг ощутила странное томление, будто что-то распирало ее изнутри.Словно почувствовав этот внимательный взгляд, Лекса вскинула глаза на Кларк и слегка передёрнула плечами, будто ей было не по себе, и Кларк, потупившись, попробовала сосредоточиться на еде. Мясо и правда было превосходным, однако вкуса Кларк уже не чувствовала и жевала чисто механически, вся поглощённая близостью сидящей напротив Лексы.На стол внезапно села оса, и Лекса зачем-то накрыла ее чистым стаканом, заперев насекомое внутри.—?Это оса? —?спросила Рейвен с соседнего столика. —?Будь осторожна, они вроде жалят.Лекса задумчиво рассматривала ползущую по внутренней стороне стакана осу.—?С точки зрения аэродинамики,?— медленно сказала она, и Кларк заворожил звук ее негромкого голоса. —?Они даже летать не могут.Она перевернула стакан.—?Но они об этом не знают.Она подняла длинные ресницы и взглянула на Кларк, которая, уже не скрываясь, смотрела на двигавшиеся напротив губы, впитывая каждый звук, каждое движение говорившей Лексы.—?И поэтому летают.Оса вылетела из стакана. Кларк, забыв обо всем, только и могла сидеть и хлопать глазами, чувствуя, как волны жара одна за другой пробегают по ее телу, когда она смотрит на Лексу.Рейвен молча отвернулась, потеряв к ним интерес, но Лекса почему-то продолжала неотрывно смотреть прямо в глаза Кларк, и то самое чувство, которое так поразило Кларк утром во время совещания, усилилось стократно. Это чувство было уже не просто жаждой, оно становилось сильнее и больше, захватывая каждый уголок Кларк, и, хотя лицо Лексы не выражало ровным счетом ничего, Кларк могла бы поклясться, что та ощущает нечто подобное. Прошло несколько долгих секунд, а затем Лекса спокойно отвела взгляд, поднялась и, не говоря ни слова, ушла, а Кларк только и могла, что тупо смотреть в одну точку, осознавая, что во время всего этого разговора она почти не дышала.