Часть 9 (2/2)
- Что это? – повторила я настойчиво.Гокудера смотрел на меня несколько секунд, потом тяжело вздохнул.- Какой сегодня день?- Понедельник. Четырнадцатое марта. День рождения у меня еще нескоро, а Международный женский день прошел почти неделю назад. Конечно, лучше поздно, чем никогда…Гоку кусал губы, пытаясь не рассмеяться.- Хорошо, сдаюсь! Какой сегодня день? – сердито сказала я наконец, уперев руки в бока и меряя его максимально грозным взглядом. (Получалось не очень.)- Белый.Все выражение его лица говорило о том, что от меня требовалась какая-то реакция. Я лихорадочно раскинула мозгами. В глубине межушного вакуума что-то зашевелилось, но слишком медленно… Пришлось отшучиваться, чтобы окончательно не потерять лицо.- Ну понятно, солнце потухнет через несколько миллиардов лет, так что время еще есть…- Мадонна миа! А про день святого Валентина ты что-нибудь слышала?
- Слышала. Он умер, чтобы мы могли любить друг друга, - с предельно серьезным выражением лица заявила я.
Теперь в голове включилась настоящая аварийная сирена. Кусочки паззла наконец сложились в четкий, понятный узор… но своего отношения к нему я никак не могла уразуметь. Все так невовремя… так неправильно…Ой.Кажется, я вспотела от волнения. Чудесно.- Ну?Гоку уже был готов схватить меня за плечи и трясти, пока на свет не явится вожделенный ответ. Я быстро отступила и протестующе замахала на него подарком.- Я уже все поняла! Ты хочешь сказать, что Белый день – это такой святой Валентин для тормозов?Улыбка вышла кривоватой. Внутренне я чувствовала вину и стыд. А еще огромную печаль.Вместо ответа Гокудера резко придвинулся ко мне, заставив инстинктивно вжаться в забор. Еще пара миллиметров – и мне придется продавливаться между столбиками. Зря я так плотно позавтракала…Собака зашлась в еще более яростном лае. Этак она скоро задохнется.- Ты невозможна, - раздраженно заявил Гоку, рассматривая меня в упор сверху вниз. Солнце золотило небрежно растрепанные светлые волосы. – Я совсем не так себе это представлял.- Я всегда всех разочаровываю.Он смотрел на меня. Я смотрела на него в ответ, стараясь не моргать. Стараясь не анализировать то, что видела.
- Ладно. Твое дело, - наконец угрюмо бросил он и отвернулся.
- Постой! – вырвалось у меня раньше, прежде чем я успела что-то подумать. А в следующую секунду я обнаружила, что уже обнимаю Гокудеру сзади, стискивая со всей силы и прижимаясь щекой к его напряженной спине.
Он не двигался. Просто молчал.- Ты не так понял… Это просто так неожиданно было… Ты мой друг, я растерялась… я не могу, но… пожалуйста, не обижайся на меня… я не могу потерять тебя… - жалко залепетала я его лопатке. Меня захлестывало острое отвращение к собственной трусости, но страх, смешанный с какой-то болезненной нежностью, жег больней. Я торопилась, путалась в словах, глотая слоги… а потом поняла, что он молчит слишком давно.- Гоку? – робко позвала я.
Мда. Если бы я не так самозабвенно упивалась своим раскаянием, то широченную улыбку на его лице могла бы увидеть даже со спины.- Я все понял! - с воодушевлением объявил этот придурок. – Ты любишь меня! Я так и знал!- Чего-о?!Он схватил меня, со всей силы стиснул в объятиях, приподнял и закружил.
- Не волнуйся, я не буду тебя торопить!- С ума сошел?! Ты мне друг и все! Не больше!
- А ты моя маленькая няка!- Я тебя сейчас укушу! Отпусти меня немедленно!- О, я знал, что в тебе кроется ненасытный темперамент!- Ты идиот! Я воспринимаю тебя только как друга! Какая из букв в этом слове тебе незнакома?Кричать вполголоса было очень сложно, но я честно старалась. С основной улицы нас не было видно, но любопытствующие всегда найдутся в самых неожиданных местах.- Да понял я, что ты еще не готова открыться чувствам!Мне хотелось ржать в голос и биться в истерике. Вместо этого я устало согласилась:- Ок. Не готова. А теперь отпусти меня. Я напишу тебе письмо, когда буду готова.
Гокудера разухмылялся так, словно я сказала что-то невероятно смешное и милое.- Хорошо, моя госпожа.Теперь мне снова приходилось смотреть на него снизу.- Между нами ничего не изменилось. Ничего нет. Ты меня понимаешь?- Конечно, - согласился он, продолжая лыбиться как последний дебил.Господи, если я уроню его и немного попинаю, ты же отвернешься, правда?- И это забери! – я зло ткнула ему в руки несчастный подарок.- Да оставь! Это не сестра готовила, не отравишься.- Я не хочу это брать!- Тогда я на тебя обижусь.Я чуть не задохнулась от ярости.- Знаешь что, Гокудера Хаято, второй раз со мной этот номер не…Он нахально запечатлел на моем лбу легкий поцелуй, заставив меня на секунду потерять дар речи. Ничего страшного, как раз в голову пришла блестящая идея запихать подарок прямо ему в задницу. Для осуществления сего акта справедливости слова не требовались.- Ну, я пошел. К черту уроки, встретимся после школы, - интуиция у Гокудеры сработала отменно. Он довольно резво отпрянул от меня, не потеряв, впрочем, кретинского умиления на физиономии.
- Не встретимся!Он только подмигнул мне и удалился вразвалочку, что-то насвистывая.Я шепотом выматерилась. Потрясла коробку. В ней что-то призывно загромыхало. Замороженные пельмени?Гокудере КРАЙНЕ повезло, что он смылся.Конечно, вряд ли. Но времени проверять содержимое, как я осознала с ужасом, уже нет. До урока оставалось всего ничего. Хибари Кёя…Меня словно окатили ушатом ледяной воды.А потом все, что не смерзлось, скукожилось.Я была так смущена и взволнована, а потом напугана и разозлена… и совсем забыла про свое проклятие. Про того, кто, по его же словам, желает меня так как никого раньше. Про того, кто до последнего вздоха будет безупречной броней гордости прикрывать саму возможность того, что у него могут быть обычные человеческие слабости. Про того, от чьего обещания оставить меня в покое на версту несло натянутостью и дешевой, пафосной фальшью.Если он узнает… если он вдруг узнает… то отвернется со своим обычным презрением. Какие-то эмоции… любовь…
- А вдруг нет? – спросила я сама себя вслух. – Вдруг… нет?От противного, липкого страха задрожали колени.Беззаботный, своевольный Гоку с его тонкими пальцами пианиста, со вспыльчивым, горячим характером. Он всегда нарывался на неприятности, постоянно ввязывался в какие-то странные истории…И холодный, отстраненный Хибари, держащий в страхе всех окружающих. Источник его власти до сих пор был мне непонятен, но для ощущения исходящей от него тяжелой, реальной угрозы не требовалось вникать в ментальные хитросплетения японского общества.В уме возник образ волны, бессильно разбивающейся об утес.Я осознала, что вцепилась в подарок так, что ногти рвут упаковку. Торопливо запихнула непрошеное приобретение в сумку. Попыталась, насколько могла, пригладить форму, примятую объятиями Гокудеры.Лучшее, что я могла сейчас сделать, - вести себя максимально естественно.И я очень боялась, что это было не только лучшим, но и единственным, что я могла сделать.