2. Baby, now that we're, now that we're, now that we're right here standing face-to-face (1/1)

Одним вопросом, всего одним вопросом Джиын напомнила ему о том, какой же сукой она была. Хотя почему вдруг была? Судя по тому, что это первое, что она сказала ему спустя пять лет, Джиын ею и осталась. И Хёнджин, увы, был неприятно удивлён. Потому что, вспоминая о ней в редкие моменты, он надеялся, что она изменилась. Надеялся, что она не мучает людей вокруг себя, что она успокоилась, что ей хватило его.И, конечно же, он помнил её чёртово имя. А разве могло быть иначе? Где-то он слышал, что ураганы называют человеческими именами, и, кажется, он наконец понял, почему.—?Разумеется, помню,?— наконец заговорил Хёнджин, и холода в его голосе было столько, что улыбка на лице Джиын померкла. Если она ждала от него тёплого приёма, то вдобавок ко всему была ещё и самой настоящей дурой. —?Но я бы предпочёл, чтобы ты на работе соблюдала субординацию. Я твой начальник, а ты?— моя подчинённая. Твой возраст и наше знакомство здесь теряют силу. Сообщи мне через пять минут, что у меня на сегодня запланировано.Сказав всё это, Хёнджин направился в сторону своего кабинета, внутренне удивившись тому, что ни голос, ни лицо ни разу его не подвели за этот короткий разговор. Но Джиын не любила проигрывать. А ещё она не любила, когда последнее слово оставалось за кем-то другим.—?Не спросишь, что я здесь делаю, Хёнджин?Он замер и бросил ей через плечо:—?На работе я для тебя господин Хван и требую, чтобы ты обращалась ко мне на ?вы?. Так понятнее, надеюсь?—?Хорошо,?— с вызовом ответила Джиын.Хёнджин вошёл в кабинет и впервые за всё время работы в этой компании пожалел, что этот самый кабинет сделан из грёбаного стекла. Безумно хотелось прислониться лбом к двери или обессиленно скатиться по ней вниз не в состоянии поверить, что из всех мест в мире чёртова Ли Джиын оказалась именно здесь. Но он не мог. Всё, что ему оставалось, это пройти к своему рабочему столу, сесть, открыть скачанный на ноутбук мессенджер и написать Феликсу.[09:21] Ты не поверишь, кто моя ассистентка. Ты, блять, просто не поверишь.Но Феликс сообщение читать не спешил, и Хёнджин остался со своей яростью один на один. С непониманием, с чем-то вроде обиды на судьбу, которая решила снова над ним поиздеваться, как будто прошлого раза было мало.Джиын окончила педагогический университет, отучившись на учителя корейского языка и литературы. Что она, мать её, забыла в этой компании в должности грёбаной ассистентки? Что произошло у неё в жизни за пять лет, раз она оказалась здесь? А главное?— почему из всех мест именно это?Если бы Хёнджин мог себе это позволить, он бы взвыл.В дверь коротко постучались, и Хёнджин кивнул. Джиын вошла в его кабинет с папкой в руках и, дойдя до стола, протянула ему лист, на котором успела напечатать его план на день. Предстояло всего одно совещание, чему Хёнджин несказанно обрадовался. Он любил свою работу, в конце концов когда-то она на пару с парнями и спасла его, но сегодня очень хотелось покоя.—?Можешь идти,?— бросил он Джиын, даже не удостоив её взглядом. Но с места она не сдвинулась, и Хёнджину всё-таки пришлось поднять голову. —?Что-то ещё?—?У тебя… у вас,?— тут же поправила она себя, и по её лицу было заметно, что всё это ей безумно не нравится,?— воротник рубашки задрался.—?И? Хочешь поправить?Она посмотрела на него несколько обиженно. Раньше, до того, как Джиын показала, какая она на самом деле, у них были очень тёплые отношения, и она часто могла поправить ему одежду, заправить ярлык, чтобы не болтался снаружи, пригладить волосы. И сейчас, Хёнджин был готов отдать руку на отсечение, она бы к нему потянулась, если бы он не задал ей этот вопрос самым что ни на есть ледяным тоном. Это её сразу же отрезвило.—?Нет, мы же с вами на работе.Хёнджин усмехнулся, и Джиын впервые за всё время знакомства с ним почувствовала себя неуютно в его обществе. Это был уже не тот влюблённый в неё по уши мальчик.—?Даже если бы мы были не на работе, у тебя больше нет на меня никаких прав,?— сказал он ей и снова опустил взгляд на бумаги.—?Вы всё ещё не простили меня? —?обращение на ?вы? давалось ей с ощутимым трудом, но Хёнджин вовсе не собирался упрощать ей жизнь. Наоборот, он, казалось, наслаждался ситуацией.—?А ты извинялась?Джиын не нашлась, что сказать. Потому что на самом деле она не извинялась. И, если говорить откровенно, не понимала, за что должна была просить прощения. За то, что он по своей же вине оказался в больнице? Разве она просила его ехать за ней, принимать участие в гонках, подвергать свою жизнь опасности?—?А должна была? —?с вызовом спросила она, и Хёнджин наконец снова обратил на неё внимание.За пять лет он здорово изменился: отрастил волосы почти до плеч, которые сейчас были завязаны в аккуратный маленький хвост, наконец перестал замазывать свою родинку под глазом?— видимо, всё-таки полюбил. Он стал выше и как будто бы крепче физически?— Джиын была уверена, что под чёрным пиджаком и белой рубашкой прячутся широкие плечи и сильные руки. Неудивительно, ведь ему уже давно не двадцать.—?А ты совсем не изменилась, Ли Джиын,?— протянул он и, откинувшись на спинку кресла, оценивающе её осмотрел. —?Всё такая же.—?Какая?—?Сука.Джиын дёрнулась как от удара. Её красные губы дрогнули.—?Послушай… послушайте,?— она прикрыла глаза, пытаясь держать себя в руках. —?То, что было пять лет назад, там и осталось. Не имеет смысла всё это вспоминать. Но мне будет гораздо легче здесь работать, если я буду знать, что между нами нет никаких обид.—?Никаких обид? —?ухмыльнулся Хёнджин. —?Какой срок годности у обиды за разбитое сердце?—?Хёнджин, я… —?начала она, но под его взглядом, полным неприкрытой ненависти, споткнулась на полуслове. —?Давайте лучше поговорим после работы.—?Мне не о чем с тобой разговаривать, Джиын. Если у тебя всё, пройди, пожалуйста, к своему рабочему месту и не мешай мне.На самом деле он не собирался всё это ей говорить. Правда не собирался. Хотя бы потому, что нужно чётко разделять работу и личную жизнь. Но Джиын безумно хотела его внимания, ей не понравилось то, как он себя повёл с ней спустя столько лет. И она всё-таки нарвалась на эту грубость от него, о которой он, увы, не сильно-то и жалел.Джиын, не сказав ни слова и не став задерживаться ни на секунду, вышла из его кабинета. А Хёнджин открыл ежедневник, в который старался всё-всё записывать, и начал готовиться к совещанию.***—?Вам понравился маффин? —?спросила Феликса фарфоровая куколка, не очень внимательно слушающая Чанбина, рассказывающего, что и как в компании. Феликс устало шёл позади, понимая, что даже при большом желании друга сейчас не заткнёшь: ему надо выпендриться перед рэпершей.—?Я его не взял,?— хмыкнул Феликс, даже не посмотрев на девушку.—?Зря,?— ответила она. —?У них там довольно вкусные маффины. Ванильный?— особенно. Для вас в самый раз.—?Для меня?—?Ну да. У вас такая кислая мина была утром, что ситуацию наверняка мог исправить только маффин,?— говорила она всё это довольно невозмутимо, как будто говорила не со старшим по должности. Это и вынудило Феликса наконец скосить на неё глаза. Она действительно выглядела очень спокойно. —?Зовут-то вас как?—?Я представился в самом начале,?— напомнил ей Феликс, цокнув языком.—?Я вас не слушала,?— призналась она всё тем же невозмутимым тоном, который Феликсу начинал надоедать.—?Это не мои проблемы.—?Ваша проблема состоит в том, что вы не носите бэйджик. Тогда, поверьте, я бы ни за что не стала вас спрашивать.Чёрт бы побрал эти их попойки, после которых Феликс обязательно что-нибудь забывал. В прошлый раз, например, он не дотерпел до своей любимой кофейни и заснул в метро, проехав до конечной и опоздав на работу почти на час. А теперь вот это. С усталым вздохом Феликс запустил руку в карман пиджака и достал бейджик, после чего прикрепил его на грудь.—?Ли Феликс! —?девушка ловко прочла его имя и кивнула самой себе. —?Феликс… вы родились не в Корее?—?Какой-то у вас нездоровый интерес к моей скромной персоне,?— заметил Феликс, окинув её недовольным взглядом. Но это её ни капли не смутило.—?Обычный,?— пожала плечами она. —?Я это к тому, что меня зовут Розанна. Но лучше обращаться коротко?— Роуз. Я родилась в Новой Зеландии.Феликсу захотелось выдать что-нибудь в духе, что он ни черта не рад этому знакомству, но он не стал. В конце концов он реагировал на всё происходящее так раздражённо из-за того, что голова никак не переставала болеть и вдобавок очень хотелось спать. Любимый американо без сахара подводил не на шутку в этот раз.Экскурсия по компании наконец закончилась, и они остановились у своего отдела. Феликсу не терпелось взяться за работу?— может, хоть так ему полегчало бы на минутку. Но Чанбин зачем-то решил ещё раз напомнить новичкам, что именно от них требуется. Делал он это очень энергично, явно пытаясь показать той самой рэперше, что он тут как рыба в воде. Если бы были силы, Феликс бы усмехнулся или постебался бы над другом. Но сейчас хотелось, чтобы он поскорее уже заканчивал это представление.—?Вау! Да у вас же веснушки,?— воскликнула всё ещё стоящая рядом и по-прежнему не слушающая Чанбина Роуз. На её голос тут же обернулась пара человек, и Феликсу пришлось шикнуть на неё.—?А потише ты говорить не можешь?—?Прости,?— девушка легко приняла то, что он перешёл на ?ты?, и решила не отставать. Она заворожённо рассматривала его лицо. —?Я просто тащусь от веснушек! И не понимаю, почему ты их замазал… Да ещё и так неаккуратно. Тоже торопился с утра?—?Это тебя не касается, Розанна,?— заметил Феликс, не имея ни малейшего желания объяснять что-то малознакомому человеку, проявляющему к нему какой-то поистине нездоровый и необоснованный интерес. Особенно сегодня.—?Не замазывай их,?— просто сказала она, пропустив его замечание мимо ушей. Она вообще, судя по всему, очень любила так делать. —?Я не вижу их все, но они наверняка очень красивые. Необязательно пытаться вписаться в корейские стандарты красоты.—?Я не пытаюсь никуда вписаться,?— процедил Феликс сквозь зубы,?— я просто не люблю свои веснушки.—?Жаль.—?Ты всегда говоришь то, что в голову взбредёт? —?спросил он, искренне пытаясь понять, за что она такая свалилась на его голову.—?Да,?— просто ответила Роуз. —?Это полезно: сразу отсеивает тех, с кем мне явно не по пути.Феликс задумался над тем, что в каком-то смысле она права, но отвечать ей на это ничего не стал. Будь это обычный день, а не понедельник после ужасной попойки, он бы, может, даже поддержал беседу. А сейчас просто окинул её внимательным взглядом и вдруг заметил, что в такую жару она была одета в кофту с длинным рукавом. Тоненькую, конечно, но всё-таки. Надолго эта мысль в его голове всё равно не задержалась.Чанбин наконец закончил объяснять то, что Роуз благополучно проворонила, и все разошлись по своим местам. Феликс сразу же углубился в финансовые отчёты, которые ему нужно было просмотреть ещё в пятницу, но он решил отложить на понедельник. Как показала практика, это было не самой лучшей идеей, потому что мозги никак не собирались в кучу. Благо, стол Чанбина был чуть дальше, и тот не мог выражать ему свои эмоции по поводу того, что Чон Соён теперь работает с ним под одной крышей. Феликс был замечательным другом и всегда был готов выслушать, но сейчас было жизненно важно сконцентрироваться на работе.И всё же у него ничего не вышло, потому что та самая Роуз, с самого утра действующая ему на нервы, сделала что-то не так и, судя по всему, сломала огромный недавно купленный принтер, совмещающий в себе всё, что только можно: печать?— чёрно-белую и цветную, ксерокс, факс и сканер.Как он это понял? По повышенному тону, которым с ней разговаривала Арым. Феликсу со своего места так и не удалось выяснить, правда ли она что-то сломала, но внутри как-то неприятно дёрнулось от того, что эта девушка, полчаса назад невозмутимо говорящая ему всё, что придёт в голову, сейчас стояла и не знала, куда деться. Вряд ли её расстроил сломанный принтер. Каждый раз, как голос Арым повышался ещё больше, она неосознанно дёргалась и начинала быстро хлопать ресницами, словно боялась. Боялась крика. И он не выдержал.—?Арым, а ты не могла бы говорить потише? —?он мог бы выкрикнуть это со своего места, но не стал. Вместо этого Феликс поднялся и подошёл к ним. Увидев его, Роуз неосознанно потянулась в его сторону.—?Новый принтер, который завезли вот буквально на днях, не работает, потому что она потыкала куда-то не туда,?— объяснила Арым, но уже тише. —?Он ни на что не реагирует.—?Во-первых, у неё есть имя,?— начал Феликс. —?А во-вторых, он не подключён к розетке,?— цокнул он языком. —?Прежде чем устраивать тут непонятно что, ты могла бы проверить. Ладно Роуз, она?новенькая и в первый день может напутать, но ты работаешь здесь уже третий год.Извиняться перед Роуз Арым всё равно не стала, но Феликс добивался не этого. Перво-наперво, он хотел тишины. Ну, а потом… потом он просто увидел в Роуз себя. Он тоже когда-то был новичком. На нём тоже когда-то незаслуженно срывались только потому, что он стажёр. И он в принципе довольно стойко это перенёс, ни разу не показав, что это его задевает. Но Роуз при всей своей невозмутимости всё равно оказалась выбита из колеи, когда на неё начали кричать.Феликс больше всего на свете ненавидел несправедливость, вот и не усидел на месте. Чанбин не удержался и подколол его на эту тему, спросив в общем, чёрт его дери, чате, не запал ли Феликс на новенькую. Феликс в долгу не остался и напомнил ему, что он делал, чтобы впечатлить Соён. Это на какое-то время вывело Чанбина из строя.Отвечая другу, Феликс заметил сообщение от Хёнджина и, почуяв неладное, быстро набрал ему сообщение, очень надеясь, что это вовсе не то, о чём он подумал в первую же секунду. В этот раз настала очередь Хёнджина долго отвечать, и Феликс вспомнил, что у него было намечено совещание на сегодня. Значит, нескоро доберётся до чата.Он отложил телефон и собирался вернуться к финансовым отчётам, когда кто-то нерешительно дёрнул его за рукав пиджака. Феликс тут же повернулся и заметил перед собой Роуз. Она протягивала ему тональник и зеркальце, судя по изображённой на нём Венеции, купленное во время поездки в Италию.—?Замажь веснушки, если ты их так не любишь. Я знаю, как это некомфортно и неприятно, когда кто-то другой видит в тебе то, что тебе самому не нравится. Прости, если я тебя задела.Не дождавшись его ответа, Роуз положила всё ему на стол и ушла.Это был очень интересный способ сказать ?спасибо?. И очень милый. Впервые за этот кажущийся бесконечным понедельник Феликс улыбнулся. Искренне.***—?Из всех мест на свете ты пришла работать именно сюда. Интересно,?— Чанбин был бы не Чанбином, если бы не улучил момент и не подошёл бы, когда Соён отправили в архив за кое-какими старыми документами.—?И тебе привет,?— хмыкнула Соён, осматривая полки. —?Давно не виделись. Оправился, надеюсь, после того, как я тебя разгромила?Чанбину тут же расхотелось улыбаться. Прошлый их рэп-баттл действительно больно ударил по его самооценке. И не только потому, что Соён разнесла его в ничто тем, как она зачитала рэп, но и потому, что унизила его словами. Он впервые почувствовал себя не в своей тарелке, и ему это ощущение не понравилось совершенно. И сейчас Соён, прекрасно это зная, надавила на его больную точку.—?Я сказал тебе тогда, что возьму реванш,?— напомнил ей Чанбин, усмехнувшись. —?Значит, возьму.—?Ну да,?— кивнула ему Соён, и он успел заметить на дне её глаз бесенят,?— это ведь единственное, что ты можешь взять в этой жизни.Она наконец нашла нужные документы и, собрав их в кучу, направилась к выходу, но вышедший из себя Чанбин остановил её одним движением руки?— впечатав ладонь в шкаф, из которого она только что доставала файлы. Соён посмотрела ему в глаза и поняла, что в этот раз разозлила его сильнее, чем в позапрошлый, когда, пытаясь его задиссить, сказала, что ему с таким лицом ни одна девушка не даст. Это было жёстко, даже слишком, и грязно, но на сцене такие понятия стираются сами собой. Уделаешь ты, или уделают тебя.—?И давно ты ведёшь себя как мразь ещё и в повседневном общении? —?прошипел он, наклонившись и заглянув ей в глаза. —?Тебе не кажется, что у тебя плохо получается отделять личное от работы?—?Рэп-баттлы?— не моя работа, а моё хобби, благодаря которому мне выпал шанс унижать тебя раз за разом. И я буду пользоваться этим до тех пор, пока читаю рэп,?— ответила Соён, выдохнув последнее едва ли ему не в губы. Чанбин дёрнулся, и Соён, воспользовавшись его мгновенным замешательством, обошла его и направилась на выход, не упустив случая бросить через плечо:?— И это я ещё мягко обошлась с таким, как ты.—?С таким, как я? —?не выдержал Чанбин и развернулся на месте. —?Расскажи мне, какой я и чем заслужил то, что ты каждый раз, оказываясь моей соперницей, окунаешь меня в дерьмо. Для тебя не существует понятия ?личное?, правда? Ты не знаешь, что такое такт?—?А должна? —?усмехнулась она, остановившись и тоже повернувшись в его сторону. —?Тебе напомнить, как ты поступил с моей лучшей подругой? Хотя знаешь… нет. Приберегу для следующего баттла, после которого тебе будет стыдно выйти на сцену.—?Соён! —?выкрикнул он ей вслед, когда она, не став дожидаться его реакции, всё-таки вышла из комнаты.Они были знакомы ещё до того, как начали увлекаться рэпом. Чон Соён была лучшей подругой его бывшей девушки, Кан Боры. Вернее, не совсем бывшей девушки, они, по идее, и не встречались даже. Так, пару раз переспали в студенческие годы, и на этом всё закончилось. Но у Боры, видимо, были к нему иные чувства, о которых она умолчала, скорее всего, боясь, что они окажутся невзаимны. Её страх был вполне обоснован, потому что Чанбин в то время в серьёзные отношения не влезал и ограничивался сексом без обязательств. Но если бы она ему хоть раз сказала, он бы не стал больше к ней приходить, чтобы не давать ей идиотскую надежду, которая непременно разбила бы ей сердце. Да, Чанбин в университете был тем ещё раздолбаем, но сердцеедом?— ни разу.А эта грёбаная Чон Соён выставляла всё в ином свете. Когда он впервые увидел её в клубе, в котором обычно у них проходили баттлы, то даже обрадовался знакомому лицу, вот только она его чувства не разделяла. Более того, когда он подошёл поздороваться, так зарядила ему кулаком между ног, что у него чуть ли не звёздочки из глаз посыпались. А затем прошептала: ?И тебе привет, мудак. Это тебе за Бору?. Он этот шёпот на всю жизнь запомнил. И выражение её глаз тоже?— в них смешались ненависть, презрение, желание унизить самым грязным способом.Как он ни пытался объяснить ей, что не разбивал никому сердце, Соён его не слушала и не слышала. У неё была своя точка зрения, явно сформированная благодаря тому, как Бора пережила невзаимную любовь. И, как Чанбин уже уяснил, лучшая подруга?— это та, кто ненавидит твоего бывшего больше, чем ты сама. Соён справлялась с этой миссией на ?отлично?. Лучше всех, он бы сказал.Начинала она в каком-то смысле безобидно?— все её диссы его не задевали. Но после дурацкой истории о том, как Чанбина отшила одна из рэперш, с которыми они все соревновались, всё перешло на новый уровень: Соён принялась оскорблять его внешность так яростно, да ещё и так тонко, что умудрялась выиграть каждый грёбаный баттл. А прошлый раз она намекнула, что Чанбин, помимо всего прочего, тот ещё бабник и плевал на чувства других.А у него по-идиотски не получалось играть против Соён настолько грязно. Даже не потому, что у него не было на неё компромата, а потому, что тогда, в университете, она понравилась ему куда больше Боры, но он так и не решился как-нибудь дать ей это понять. Во-первых, потому что спьяну переспал с Борой, а во-вторых, потому что она ни разу не показала, что заинтересована в нём хоть на капельку.Разумеется, Чанбин мог облегчить себе жизнь, просто перестав быть членом рэп-клуба, собиравшегося каждую пятницу. Но ему там нравилось, он любил это место, любил людей, с которыми в нём состоял, любил то чувство свободы, которое испытывал, когда сочинял, а потом зачитывал рэп, любил то, что людям иногда даже нравились его творения. И уйти значило проиграть, а он хотел уделать Соён, но уделать честно и красиво.Вот только после этого разговора он сильно сомневался, что у него получится сделать это именно так, как он намеревался изначально.***—?У нас в компании строгий дресс-код,?— начал Чан, когда они с Чеён оказались в его кабинете. —?И тебя об этом должны были предупредить. Причём явно не сегодня.—?А вы забавный,?— вдруг сказала девушка, удобно устроившись в кресле, хотя ей никто не предлагал садиться. —?При всех на ?вы?, а как оказались наедине, так сразу на ?ты?. Сильно, наверное, корона давит?— мешает оставаться вежливым.—?Что, прости? —?Чан подался вперёд и улыбнулся так, что, если бы Чеён знала истинное значение этой улыбки, возможно, пожалела бы о сказанном.—?Говорю, интересная вы личность,?— хмыкнула она, с любопытством разглядывая его просторный кабинет. У дальней стены стоял шкаф, забитый, подумать только, виниловыми пластинками. Рядом располагался проигрыватель. Чеён была уверена, что слушает он на нём явно не классику.—?Я не собираюсь церемониться с человеком, который не знает, что такое дресс-код, зато мастерски переводит стрелки,?— Чан, конечно же, всё услышал. И вкупе с упорно не прекращающейся головной болью его это очень раздражало.—?То есть вы это так восприняли? —?искренне удивилась Чеён. —?Я просто не понимаю, почему должна слушать человека, который даже рубашку нормально надеть не в состоянии. Прежде чем делать другим замечания, вам следовало бы следить за собственным внешним видом, потому что вы начальник.—?Ты не планируешь тут задерживаться, я правильно понимаю? —?ссориться с новым стажёром в планы понедельника после похмелья не входили, и Чан пытался сдерживаться.—?С чего вы взяли?—?Ты одета не по дресс-коду, грубишь начальству, ведёшь себя в моём кабинете так, словно это твой дом. Это всё не вяжется с образом человека, которому дорого его место.—?И давно простое замечание по поводу внешнего вида, сделанное явно к месту, считается грубостью? —?спросила Чеён и как ни в чём не бывало начала отряхивать со своих штанов несуществующие пылинки.—?Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю.—?Ладно, проехали,?— Чеён подалась вперёд и, широко расставив ноги, облокотилась на них локтями. Чан прищурился, пытаясь понять, что она делает: выводит его из себя, или это её обычное поведение? Если второе, то они не сработаются, это он знает точно. —?Я здесь на практике от универа на должности ?принеси-подай?, поэтому не думаю, что мне нужно сильно париться.—?Да что ты говоришь? Договор можно не только заключить, но и разорвать. Просто дружеское напоминание,?— Чан посмотрел на неё как на дуру, которой приходится объяснять такие простые вещи.—?Нельзя разорвать договор по причине того, что я оделась не по дресс-коду, потому что я не ваш работник и в моём контракте об этом ни слова. Знаете ли, наши с вами договоры немного отличаются. Просто дружеское напоминание,?— подмигнула ему Чеён, и Чану захотелось схватить её за шкирку, как котёнка, и вышвырнуть. Но он только усмехнулся. —?Но если вы так настаиваете, я, конечно же, в следующий раз приду в скучной офисной одежде, не переживайте. Видимо, это ваша самая главная проблема на работе, раз вы даже вызвали меня к себе, чтобы обсудить её.—?Будь столь любезна,?— дежурно улыбнулся ей Чан.Когда она вышла, он попросил Нару прислать ему копию договора их компании с университетом Чон Чеён. Ему хотелось самому убедиться в том, что о дресс-коде там нет ни слова. Перерыв весь контракт, он с негодованием осознал, что ей действительно необязательно одеваться так, как одевались тут все поголовно. Таким образом, его замечание к ней в каком-то смысле было необоснованным, в то время как её?— имело место быть. И, наверное, именно тот факт, что она была права, а он?— нет, заставил его испытать такое огромное разочарование.—?Нара, попроси, пожалуйста, Чон Чеён зайти в мой кабинет,?— Чан связался со своей ассистенткой и, услышав от неё утвердительный ответ, довольно откинулся на спинку кресла. В его двадцать семь, наверное, стоило быть немного серьёзнее и умнее, но Чан упорно считал, что цифры ничего не значат, потому что чувствовал, что глубоко внутри ему всё ещё двадцать. И ему всё ещё хотелось творить глупости.—?Вас что-то ещё не устраивает? —?протянула Чеён, едва зайдя в его кабинет и улыбаясь ему так, что, если бы улыбкой можно было бы убить, на Чане живого места бы не осталось.—?Нет, только хотел попросить тебя спуститься вниз и принести мне кофе из кофейни на углу улицы. Раф с печеньем, большой. Если что, печенье?— это название сиропа,?— сказал Чан и невозмутимо вернулся к бумагам перед собой.—?Что, простите? —?спросила девушка, не спеша выполнять его просьбу. —?Сильно я похожа на вашу ассистентку?—?Совсем не похожа,?— наконец обратил на неё внимание Чан. —?Но не могу же я гонять Нару, которая работает тут уже давно, за кофе. А ты, сама сказала, здесь на должности ?принеси-подай?. Я внимательно прочитал твой договор, и там нет ни слова о том, что тебе можно не выполнять приказы начальства.Чеён не нашлась, что ответить: казалось, что она сейчас задохнётся от возмущения.—?Проблемы, кажется, есть, да? —?смешно поморщился Чан, обращаясь к надписи на её майке. —?Не перепутай: раф с печеньем, большой. Печенье?— это сироп. Спасибо.Больше он ничего ей не сказал. Услышал, как она тихо прикрыла за собой дверь (что наверняка стоило ей огромных усилий), и довольно улыбнулся себе под нос. Кажется, теперь ему на работе будет ещё веселее, чем было до этого.***Обеденный перерыв подкрался сегодня особенно незаметно, потому что работы оказалось больше, чем все ожидали, и нормально поговорить Хёнджину и Феликсу удалось только спустя несколько часов. Обычно обедали они все вместе в столовой офиса или же в какой-нибудь кафешке неподалёку. Феликс улучил момент, когда Чанбин был слишком занят, чтобы заметить, что уже обед, и поднялся на этаж Хёнджина. Едва он увидел его новую ассистентку, тоже собирающуюся на обед, как всё встало на свои места и Феликс понял, что оказался прав. Впервые в жизни, наверное, ему очень хотелось ошибиться.—?И что теперь? —?задумчиво спросил он, развалившись в кресле и разглядывая Хёнджина, теребящего в руках сигаретную пачку.—?Без понятия,?— вздохнул Хёнджин. —?Ханыль наверняка выбрала её из сотен кандидаток не просто так. Не могу же я взять и уволить её, если фактически её уже приняли. За это и засудить могут.—?Да я не об этом,?— отмахнулся Феликс, сняв пиджак и ослабив галстук. Жарко было даже в офисе. —?Что ты чувствуешь по всему этому поводу?—?Злость,?— ответил Хёнджин, даже не дав себе времени подумать. —?Определённо злость. И непонимание. Как её, блять, угораздило оказаться именно в этой компании? Что, в Сеуле кончились все престижные фирмы? И вообще?— ассистентка, серьёзно? Давно она переквалифицировалась?Феликс усмехнулся, с горечью подумав о том, что Хёнджин не просто не смог забыть её имя спустя пять лет. Он даже не переболел ею толком.—?Знаешь, за кого она выходит замуж? —?спросил он, вспомнив, что вот об этом они ещё не говорили. И это его очень удивило.—?Нет, за кого?—?Ты не смотрел её инстаграм, что ли?—?Я был пьян,?— зло ответил Хёнджин.Кивнув, словно засчитав это за оправдание, Феликс вздохнул, думая, насколько вообще это хорошая идея?— говорить ему о том, за кого именно Ли Джиын, его первая любовь, сквозная рана в его груди, собралась замуж.—?За Ким Ханбина.Хёнджин, потянувшийся за бутылкой холодной воды, замер, очень надеясь, что ослышался.—?За кого, говоришь?—?Ты всё правильно услышал.Судьба не просто смеялась над ним?— она пыталась извалять его в грязи и боли прошлых лет. Она пыталась придавить его к земле и заставить умолять о пощаде. Потому что чёртова Ли Джиын выходит замуж за того, с кем в своё время играла в свободные отношения. За того, за чьей спиной она спала с Хёнджином. За того, кого в итоге выбрала, потому что, как она сама же сказала, их связывал не только секс. За того, с кем Хёнджин постоянно дрался. За того, кому он проигрывал по всем фронтам.Пять лет назад Хёнджин был уверен, что когда-нибудь Джиын выбросит Ханбина из своей жизни так же, как выбросила его. И вот посмотрите: они теперь жених и невеста.Хёнджин подошёл к открытому окну в поисках свежего воздуха и нервно ослабил галстук, вмиг показавшийся удавкой. Дышалось с трудом.—?А чего это вы тут секретничаете? —?в кабинет ввалился Чанбин, а за ним медленно вошёл Чан, допивая свой большой раф с печеньем.—?Скажешь тоже,?— хмыкнул Феликс, покосившись на Хёнджина.Он не спешил рассказывать кому-либо о том, что испытал, узнав недавно, что Джиын выходит замуж. Доверился Феликсу только потому, что именно он и принёс ему эту новость. А ещё было немного неловко говорить парням о том, что в нём ещё что-то дёргалось от имени Джиын. Потому что он себя за это ненавидел.—?Что-то случилось? —?вполголоса спросил Чан, заметив, что Хёнджин на них не реагирует.—?Ничего страшного,?— отозвался Хёнджин, в этот момент наблюдающий за тем, как Джиын, вышедшая из офиса, бежит в объятия грёбаного Ким Ханбина, ненависть к которому жгла душу до сих пор. —?Просто Джиын вернулась. И, судя по всему, она выходит замуж.—?Джиын? Та самая? —?спросил Чанбин, знающий эту историю лишь по рассказам парней и слабо представляющий, как вообще выглядит девушка, разбившая сердце его друга.—?Замуж? —?усмехнулся Чан, сев рядом с Феликсом. —?Кто в трезвом уме на ней женится?—?Ким Ханбин,?— коротко ответил ему Феликс, и Чан присвистнул, поняв, почему Хёнджин в таком состоянии.—?Она не выйдет за него,?— подал голос Хван и наконец отошёл от окна.—?Почему? —?осторожно спросил Чанбин, внутренне подобравшись и понимая, что этим вопросом открывает ящик Пандоры.—?Потому что я не позволю.