11 (1/1)

Мокрая земля тяжело поддавалась лопате?— Тэен зло плевал на руки, но все равно время от времени бросал ее, слишком уж тяжело оказалось копать могилу лошади. Он бы с радостью вообще бросил это дело, если бы не его спутницы?— они сосредоточенно копали и не отпускали свои лопаты. И Чеен, тихоня и зануда, и эта молчаливая китаянка?— обе странные и немного не от мира сего. Ну какой нормальный человек выйдет из дома в такой дождь, чтобы закопать лошадь?..—?Девчонки… —?он не выдержал. —?Перерыв?—?А?.. —?Чеен словно очнулась, подняла голову, посмотрела на Тэена и улыбнулась?— она будто бы только поняла, что он тут рядом и копает вместе с ней. —?Оппа,?— вежливо сказала она. —?Отдохни, конечно. Успокойся и отдохни. Ничего страшного, если ты возьмешь перерыв. Спасибо тебе.—?А ты? —?разочарованно спросил Тэен.—?Я хочу поскорее дать Хи Соль возможность упокоиться,?— искренне сказала Чеен. —?Она слишком долго ждала. Ей нужен теплый вечный дом. Понятно, что я устала, но силы у меня еще есть. И я хочу, чтобы вы поскорее вернулись домой. Поэтому я буду копать дальше. Но вы отдохните. Вы устали.Она подняла глаза на незнакомку, но та не отпустила рук и не ответила ей ничего. Она сосредоточенно копала землю и бросала мокрые комья земли. Ее красивое точеное лицо не выражало никаких эмоций?— ничего.—?Все в порядке,?— наконец, сказала она. —?Я тоже не устала. Пусть оппа отдохнет, если ему нужен перерыв. Сами закончим.В ее словах не было вежливости и мягкости?— они были словно та же земля, мокрые, острые, но искренние и чистые. Тэен от досады выругался, но вернулся на свой пост. Взял лопату и снова стал копать.—?Ладно уж,?— выдавил он из себя. —?Без перерыва, конечно, освободимся скорее.Он поймал тревожный взгляд Чеен и улыбнулся ей?— так обычно он улыбался Джонни.—?Пусть старушка Хи Соль поскорее найдет свое пристанище,?— тихо добавил он, подмигнув Чеен. —?Ты права, она долго ждала.Закончили они копать только поздно вечером. Яма казалась большой и темной?— в нее поместилось бы две лошади. Тэен помог спустить брезент с машины, на нее они с Чеен и перекатили мокрое деревянное тело лошади, а молчаливая китаянка помогла им стянуть его вниз. Получилось не совсем красиво?— Хи Соль упала на дно ямы, некрасиво задрав голову. Чеен ахнула, подошла к краю ямы?— но ее опередила китаянка.—?Ты упадешь,?— сказала она. —?Дай мне.Она аккуратно перегнулась через край импровизированной могилы, подтянула брезент и помогла положить голову лошади вниз. Теперь Хи Соль на самом деле выглядела спящей, словно прикорнула после рабочего дня. Чеен заплакала. Дождь снова стал моросить. Тэен почувствовал, как у него щиплет в носу от холода.—?Давайте прикопаем ее,?— предложил он. —?Иначе собаки доберутся.Они перекинули всю выкопанную землю вниз?— вскоре ничто не напоминало, что тут спит лошадь. Девчонки слегка притоптали землю, потом поставили туда большой камень и подтащили еще несколько.—?Весной я приду сюда и посажу цветы,?— сказала Чеен.—?Если только земля не просядет,?— тихо сказала китаянка. —?Тогда нужно будет еще присыпать ее. А вообще сюда лучше не приходить. Я боюсь, что лошадь все равно найдут по запаху, и тогда то, что ты увидишь, разобьет тебе сердце.—?Ты думаешь, мы зря старались? —?шокированная Чеен долго смотрела, как девушка стряхивает мокрую землю с юбки.—?Да,?— коротко кивнула та. —?Бесполезный труд. Обречен на провал.—?Но тогда зачем ты попросилась с нами? —?вырвалось у Тэена. —?В чем был смысл?—?Я считаю, что это правильно?— похоронить лошадь, которая помогала нам победить, как человека. Она, возможно, сделала для конца войны больше, чем многие люди. И я посчитала, что хочу помочь вам. И помогла.—?Спасибо тебе… —?Чеен поклонилась. —?Меня зовут Пак Чеен. Я учусь на втором курсе, а ты?—?Я Чжоу Цзыюй,?— сказала девушка. —?Я из Тайваня. Приехала сюда, потому что у отца был тут магазин. Должна была закончить старшую школу, но началась война. Теперь подрабатываю на заводе. Сегодня у меня был выходной.—?Поедем домой,?— перебил их Тэен. —?Путь неблизкий. Садитесь в кабину обе, вы худенькие поместитесь. Дождь сильный, если поедите открыто, заболеете.В этой его грубоватой фразе было столько тепла, что ни одна из девушек не нашла, что ответить ему. В город они вернулись втроем, прижавшись друг к другу в теплой, пахнущей бензином кабине грузовой машины.***Чеен попросила высадить их у общественной бани?— в выходные такие бани работали до глубокой ночи. Не дело после такой работы идти домой, от них разит лошадью и сыростью, да и согреться хорошо бы. Она купила три билета?— Тэен пошел в мужской отдел, попрощавшись с девушками, а Чеен вместе с новой знакомой прошли на женскую половину. Там они купили немного мыла и шампунь, а грязную и мокрую одежду отдали на стирку и сушку?— когда выйдут одежда будет как новая.—?Я заплачу за себя сама,?— строго сказал Цзыюй. —?Не надо тратить на меня деньги.—?Позволь сделать хоть что-то для тебя,?— попросила Чеен. —?Я сегодня очень счастлива благодаря тебе, дай мне отблагодарить тебя. Это важно для меня.Девушка строго посмотрела на Чеен, хмыкнула, но о деньгах больше говорить не стала. Они долго мылись в темной уже бане, грелись в большой каменной ванне и почти ни о чем не говорили.—?Значит, твой парень в армии? —?спросила Цзыюй. —?И не пишет?—?Писем еще не было,?— покачала головой Чеен. —?Он, наверняка, не может написать.—?Оттуда приходят письма,?— сказала Цзыюй,?— Странно, что он не нашел возможность написать. Если, конечно, он цел и невредим.—?Я молюсь за него,?— выдавила из себя Чеен. —?Надеюсь, что все с ним хорошо.—?Жизнь непредсказуема,?— философски отозвалась Цзыюй. —?Но молись, это поможет тебе переждать это время. И дождаться любого ответа.Эти слова задели Чеен, но обиды она не испытывала. Она как-то уже догадалась, что новая знакомая похожа на нож?— чистый и гладкий край, но острый до ужаса. И все-таки Чжоу Цзыюй ей понравилась. Красивая и холодная?— такие люди дорогого стоят, если у них есть сердце, а сердце у новой подруги Чеен, вне сомнений, было.Когда они вышли, было уже девять вечера. Одежду выстирали и высушили в машинке, погладили лишь слегка, но все равно было приятно надеть теплую и чистую одежду. Жаль только, что обувь была грязной и мокрой, выстиранные чулки пришлось обернуть портянками. Чеен натянула плащ, Цзыюй?— куртку, как положено, на головы они повязали косынки. По улице шли молча, изредка перекидываясь фразами, пока, наконец, не дошли до общежития.—?Ты тоже тут живешь? —?спросила Чеен.—?Меня поселили тут, когда отец умер,?— сказала Цзыюй. —?Моя мачеха продала дом и вернулась в Тайвань. Она предложила мне свою заботу, но мне пришлось отказаться. Поэтому я не могу сказать, что я была брошена. Скорее, это мой выбор.—?Но… —?Чеен подбирала слова, чтобы звучать поделикатнее. —?Это так тяжело жить совсем одной. Быть может, тебе нужна помощь? Могу я хоть что-то сделать для тебя?—?Ты? —?красавица посмотрела на Чеен, подумала о чем-то и кивнула. —?Наверное, да, можешь,?— сказала она. —?Я буду варить клецки сейчас. И у меня есть чай. Но я не люблю есть в одиночестве, у меня плохо получается.—?Я поняла,?— кивнула Чеен. —?Тогда к ужину я принесу немного сахара и оставшееся печенье. Ты не будешь против, если я надену что-нибудь менее официальное и захвачу с собой журнал?Цзыюй ответила на это первой своей улыбкой за весь вечер.***После трагедии с Йери и ссоры с Дахен для Чеен оказалось великой радостью найти новую подругу. Словно только об этом она и могла мечтать?— в тяжелое для нее время найти того, с кем ей было хорошо и комфортно, с кем она могла поговорить или обсудить что-то. Чжоу Цзыюй прекрасно заполнила эту брешь в сердце Чеен, она понравилась ей и за короткое время к началу ноября стала считаться близким человеком. Кроме Чеен она больше никому не нравилась?— парни побаивались ее, Тэен не понимал, как вести себя в ее обществе, Джихе при ней сразу смущалась своих старых туфель, а Дахен не любила такой явной прямолинейности, ей в ее горе нужна была некая деликатность, которой Цзыюй вообще не обладала.Она была прямой и правильной. Делала то, что следовало делать, никакой самодеятельности. Она была строга?— ко всем и к самой себе тоже. Ее вещи были скромными, но всегда чистыми, она никогда не сплетничала и не шутила. На все в мире у нее было свое мнение, и именно это грело сердце Чеен больше всего. Цзыюй не умела лгать, как не умела и лебезить. Поэтому она и не пользовалась чужой любовью?— и не замечала ее, хотя ее уникальная внешность могла бы помочь ей стать всеобщей любимицей.—?Моя мать умерла давно,?— рассказала она Чеен. —?Рожала моего брата. Он тоже умер, практически не пережил мать. Мы остались с отцом вдвоем. Он решил отделиться от своей семьи, продал свою часть на Тайване и переехал в Сеул. Мне тогда было тринадцать.—?Тебе не было страшно? —?спрашивала Чеен. —?Не хотелось остаться подле близких?—?Я дочь моего отца,?— строго сказала красавица. —?Мой долг следовать за ним. Я хотела, чтобы он чувствовал, что не один, что его решения имеют вес и смысл. Я хотела поддержать его так, как поддержала бы его мама.Она аккуратно стерла крошечную слезинку с щеки и улыбнулась.—?Он был лучшим отцом. Самым добрым и нежным для меня,?— сказала она серьезно.—?А мачеха?—?Она тоже с Тайваня,?— сказала Цзыюй. —?Длительное время была просто гувернанткой. Ее родители бедны, у нее не было денег даже на билет на паром. Когда мы уезжали, она призналась отцу в любви. Сказала, что поедет с ним хоть куда. Сказала, что будет любить и меня, позаботиться обо мне. Я посоветовала отцу взять ее с собой, она была красива и молода, к тому же на самом деле страстно желала стать его женой.—?Но зачем это нужно было тебе? —?удивилась Чеен. —?Какая тебе от этого выгода?—?Он все равно бы женился, а она была нашей нации и любила отца. Разве я могла сказать ему оставить ее? Я хотела быть хорошей дочерью. Когда мы устроились в Сеуле, она уже была беременна. Она родила мне троих младших братьев. Замечательных. Похожих на отца. И совсем не похожих на того младшего брата, которого родила мне мама.—?А где они теперь? Ты поссорилась с ними?—?Она увезла их. Отец умер от туберкулеза весной. Все говорили о войне. Она стала звать меня домой, на Тайвань. Постоянно говорила о семье, о долге… Она не была мне матерью, я могла отказаться ехать с ней, но я бы, конечно, не оставила бы братьев и ее. Если бы не то, что она предложила мне…—?А что она предложила? —?Чеен тянулась рукой к красивым рукам Цзыюй, трогала ее пальцы.—?Она решила выдать меня замуж,?— коротко сказала Цзыюй. —?Он был китайцем, но давно покинул родные места. Торговал и много путешествовал. Он был молод и красив даже. Но я отказала и ему, и ей, и сама купила ей и детям билеты на паром.—?Почему? —?удивилась Чеен. —?Он был плохим? Или он обидел тебя?—?Он поддерживал Гитлера, когда была первая война,?— сказала красавица. —?А Гитлер сжег миллионы людей в печах и превратил прекрасную Европу в руины. Ты видела Европу, Чеен?—?Нет,?— зачарованно качала головой девушка. —?Только на фотокарточках.—?Я тоже,?— сказала Цзыюй. —?И я очень хочу побывать там. Однажды именно туда я и поеду. И возьму тебя с собой. Когда Европа восстанет из пепла, мы поедем в Польшу и во Францию. И обязательно?— в Советский Союз.—?Думаешь? —?улыбалась Чеен. —?Зачем? Там же постоянная зима… И так много лесов.—?Я хочу увидеть страну, которая сумела остановить Гитлера,?— строго говорила Цзыюй. —?Только им удалось это.Такой была новая подруга Чеен?— и она не могла оторваться от нее. Все, что говорила и делала Цзыюй, было прекрасно, как она сама. Будто бы частица ее удивительной красоты ложилась на предметы, к которым она прикасалась, на людей, с которыми она водила дружбу, даже на ее работу на заводе. Чеен привязалась к Цзыюй, возле нее было не тепло?— было светло и по-настоящему, а это было редкостью в те военные годы. Сыпной тиф не прошел бесследно?— эпидемии горели теперь в госпиталях и тюрьмах, и настал тот самый страшный день, когда Чонен пришлось повесить новое объявление на доске.—?Все желающие помочь работе судебных врачей должны заполнить форму,?— прочла Цзыюй до завтрака. —?И оповестить коменданта. Зачем это еще?—?В тюрьме больные тифом, их много,?— негромко сказала Джихе. —?Говорят, многие умирают.—?Но разве военным властям не все равно? —?холодно спросила Дахен. —?Они горожан вылечить не могут, зачем лечить пленных?—?Потому что они скучены, плохо питаются и лишены элементарного ухода,?— пояснила Чеен. —?Там бушует острая форма тифа, люди сгорают за недели. Тюремные врачи просто не успевают хоронить их. Чонен-онни вынуждена просить помощи у добровольцев.—?Она не найдет их тут,?— сказала Дахен. —?У многих тут на фронте братья или мужья. Вряд ли кто-то захочет помогать врагам, пусть и пленным.—?Ты не права,?— звонко сказала Цзыюй. —?Я думаю, именно те, у кого на фронте братья или мужья, или те, кого они любят, должны первыми пойти и записаться.—?С какой-такой стати? —?спросила Дахен. —?Зачем мне лечить убийц моего брата, а?—?Потому что они должны ответить за свои преступления по строгости закона,?— сказала Цзыюй. —?Если они умрут, они не осознают, что натворили, не извинятся, не изменят свои мысли. Они умрут такими же, какими пришли в этот мир. И не поймут, что правильно было бы не убивать, а жить. Смерть спасет их от наказания, а не накажет их.—?Понимаю… —?с уважением сказала Дахен. —?Я о таком и не думала даже.—?Кроме того, они тоже нуждаются во втором шансе,?— честно сказала Цзыюй. —?Если они выжили в плену, то пережить сыпной тиф они точно обязаны. Бог не зря послал им спасение, возможно, в этом есть его, божий, расчет. А значит, и не нам судить их и наказывать.Чеен слушала Цзыюй, улыбалась, представляла себе, что сказал бы Джонни, если бы услышал такое. А потом пошла и первой заполнила ту самую форму, о которой писала Чонен?— и попросилась помогать в свободное время судебным врачам, быть может, именно так она поможет спасти чью-то жизнь, и узнает хотя бы что-то о судьбе ее дорогой маленькой Йери.***—?В первую очередь, они люди,?— строго сказал доктор Чхве Минхо, молодой и красивый, который едва-едва начал свою практику как военный врач?— добрая половина добровольных санитарочек были влюблены в него. —?Значит, относиться к ним стоит как к людям.—?То есть как? —?спросил кто-то из толпы. —?Болтать с ними о погоде? Или приносить им пирожки?—?Проявлять милосердие, прежде всего,?— сказал врач. —?И постараться помочь им. Мы не караем. Мы лечим и спасаем. Вы должны делать то, что скажут вам врачи. Поэтому было бы неплохо, если бы вы все вспомнил то, чему вас учили на инструктаже. Никакой самодеятельности. Максимум осторожности. Будьте аккуратны и благоразумны. И, прошу вас, не причиняйте боли этим людям. Они и так наказаны сверх меры.—?Хорошо,?— вяло отозвались добровольцы. Чеен рассеянно смотрела, как врачи отбирают себе девушек, ее фамилию так никто и не назвал.—?Вы со мной, госпожа Пак,?— сказал доктор Чхве. —?Я выбрал вас как помощницу.—?Правда? —?вырвалось у Чеен. —?Я рада. Буду стараться, доктор. Чем я могу вам помочь?—?Вы работаете в госпитале,?— сказал он. —?И вы студентка. У вас есть опыт и знания. Я думаю, вы вполне можете даже курсы медсестер пройти, если захотите. В любом случае, я уверен, что могу положиться на вас.—?Я буду стараться оправдать доверие,?— сказала Чеен. —?Надеюсь, я не подведу вас.—?Я назначен главным по антибиотикам,?— сказал доктор. —?Опыта у меня нет, как и схемы лечения. Все тяжело больные находятся в моем отделении. Понимаете, они, скорее всего, умрут, даже при всех моих усилиях?— плохая вода, скудная пища, лохмотья вместо одежды и отсутствие обуви, эти люди практически обречены. К тому же все ненавидят их, меценаты отказываются прислать им что-нибудь, а государство просто просит сберечь их для трибунала.—?Но они люди… —?сказала Чеен. —?Стало быть, им нужно помочь.—?Конечно,?— кивнул доктор. —?Я рад, что вы придерживаетесь принципов гуманизма, Чеен-ши. Я знаю, вы не медицинская сестра, но вы можете сносно выполнять ее функции. Мне на мое отделение не дадут сестру, они редки и руководство бережет их. А вот вас оно мне дало. И мне нужно, чтобы вы отдали все свое сердце этим людям. Я понимаю, это не так просто, но если вы попробуете…—?Я приложу все усилия,?— честно сказала Чеен. —?Я буду стараться, и если у меня не получится, я попрошу у вас помощи.—?Это верный подход,?— кивнул доктор Чхве. —?Спасибо вам. А теперь я покажу вам мое отделение и мои скудные запасы.Тюремный госпиталь располагался прямо в малом зале старого театра. На сцене, перекрытой ширмами, была импровизированная реанимация, а в концертной яме готовила лекарства. Для отделения Чхве Минхо выделили большую гардеробную. Стены покрасили уродливой синей краской, поставили койки и перекрыли все решетками. Чеен долго осторожно всматривалась в лежащих на кроватях, они стонали, некоторые бранились, другие просто спали.Никаких признаков жизни?— будто бы тут все умерли заранее. Тишина, запахи спирта и лекарств, наручники, приковывающие пленных к спинкам кроватей.—?Займешься их лекарствами? —?спросил доктор. —?Мне пора в операционную. Спасибо, сестра Пак, спасибо.Чеен проводила его взглядом, посмотрела на равнодушного солдата, стоящего у двери, взяла в руки карточку. Первый лежачий больной повернулся к ней лицом, едва она подошла, и внимательно посмотрел на нее?— Чеен успела испугаться его алого в пятнах лица.—?Не прикасайся ко мне, грязная шваль,?— сказал он. —?Я ненавижу вас! Предатели! Японские шлюхи…Чеен отпрянула назад, прижимая к себе список. Впервые в жизни она видела северокорейского солдата?— и он оскорбил ее так, как она никогда не слышала даже в кино. Она растерялась, не зная, что сделать или сказать.—?Эй,?— услышала она с соседней койки. —?Заткни хлеборезку! Не смей оскорблять девушку. Она всего лишь хочет помочь тебе, ублюдок.Чеен осторожно сделала шаг к этой койки?— там лежал забинтованный в грязные бинты молодой солдат с красивыми глазами. Из-за отека его лицо было похоже на желе, но он старательно улыбнулся Чеен, когда она подошла и поднял руку, как будто бы пригласил ее на танец.—?Простите, не могу поприветствовать вас должным образом,?— сказал он. —?Мадам, из ваших ручек я готов получить любое лекарство. Даже самое горькое и гадкое. Все, что угодно.—?Меня зовут Чеен,?— выдавила она из себя. —?Я помогаю доктору Чхве. Постараюсь позаботиться о вас. Вы можете позвать меня, если вдруг вам что-то понадобится. Но вообще вам нельзя со мной говорить.—?Ким Сокджин, приятно видеть молодую и красивую девушку в этом аду. Я никому не расскажу, что говорил с вами, клянусь своей бородкой?— пропел солдат ей, водя по голому подбородку, словно они просто знакомились на танцах. —?И, должен заметить, я тут не из-за тифа. У меня контузия и сломаны ребра. Хотели отправить на списание, но добрый доктор Чхве решил вылечить меня. Так что не беспокойтесь, госпожа Чеен. Я защищу вас от всякого хамла и сломаю руку любому, кто попробует обидеть вас.—?Но никто пока еще меня не обижал,?— выдавила она из себя. —?И почему вы так добры ко мне?—?У меня дома сестренка вашего возраста,?— сказал Ким Сокджин. —?Если бы кто-то так накричал на нее, я бы лично вынул из него кишки. А раз уж ваши братья на войне из-за нас или трудятся на благо родины, я окажу им солидарность. Побуду вашим братом за них.Он картинно смеялся, поднимая руки, дурачился и шутил. Бледный из-за боли, он не показывал Чеен и намека на нее. Благодаря болтливому Ким Сокджину Чеен смогла сделать уколы всем, а потом измерила всем температуру. В конце дня она решительно подошла к кровати Сокджина, который уже утомился и предпочел просто дремать.—?Что? —?спросил он. —?Меня уже хотят расстрелять?—?Заберу ваши бинты,?— строго сказала Чеен.—?Зачем? —?удивился солдат. —?Они понравились вам? Или на память? Я надеюсь, я еще не умер?—?Их нужно выстирать,?— сказала Чеен. —?Они пропитались потом и кровью, может начаться заражение.—?Правда? —?Ким Сокджин улыбнулся, обнажая красивые ровные белые зубы. —?И что же вы выстираете их ради меня?—?Вы помогли мне, а я позабочусь о вас,?— улыбнулась Чеен. —?Могу же я хоть что-то сделать для вас. Мне не будет сложно.—?Премного благодарен,?— улыбнулся Ким Сокджин в ответ. —?Но никому не говорите, что принесли эти бинты из тюремного госпиталя.—?Почему? —?удивилась Чеен. —?Думаете, меня никто не поймет?—?Я не думаю, я в этом уверен,?— печально сказал Сокджин. —?Вы добрая девушка, Чеен. Спасибо вам.Когда она уходила, он уже крепко спал, устав от постоянной боли и лихорадки, которая мучала его с утра. Практически никакого лечения они тут, разумеется, не получали?— а раны Сокджина были довольно ощутимы и болезненны. Когда же через два дня она вернулась, на старой тумбочке его ждали белоснежные выглаженные бинты.—?Вы не шутили? —?уточнил он, прежде чем Чеен подошла к нему, чтобы сделать укол. —?Постирали бинты своему врагу?—?Пациенту постирала бинты,?— поправила его Чеен. —?Ничего особенного. Я сделаю это для любого, кто будет в этом нуждаться. И столько раз, сколько понадобится. Ничего сложного в этом для меня нет.Красивая худенькая с поджатыми плечами она казалась ожившей статуей в этом сером импровизированном отделении. Сам доктор Чхве засмотрелся, едва вошел в свое помещение. За неделю работы Чеен успела помыть тщательно окна и сменить занавески, а все его пациенты щеголяли свежими бинтами, и не торопились теперь как-то обозвать ее или доктора Чхве.—?Я не ошибся, когда тебя выбрал,?— пробормотал молодой врач. —?Все-таки только женщина может превратить ад в рай.Задумчивая Чеен кивнула ему?— старый солдат, который обозвал ее в первый день, уже тянул к ней свою изможденную руку, чтобы получить свое обезболивающее.—?Спасибо,?— буркнул он, когда игла коснулась его кожи. —?Спасибо, Пак Чеен.