Глава 2 (1/1)

Понедельник, 5 июля 2021 годаСэнди (14:13): только что разговаривала по телефону с Мэнди, она позвонит тебе через 3 секундыМикки (14:13): что я уже сделал?Сэнди (14:13): думаю ничего, но одна из парикмахерш сделала что-то, что разозлило ееМикки (14:14): что в этом новогоСэнди (14:14): новостники уже там?Микки (14:14): пока еще нетСэнди (14:15): ладн сейчас буду***Молодежный центр ?Млечный Путь?, Чикаго—?Дай мне маркер.Микки протянул руку Иззи, как обычно отвлекшись на пирсинг на лице девушки. Он хотел было спросить, сколько колец в носу по ее мнению слишком много, однако, будучи прославленной нянькой кучки байстрюков Саут-Сайда, он оставил свои мысли при себе. С тех пор как Сэнди сообразила, что единственное решение проблемы мелкой преступности в их районе?— помочь молодняку интегрироваться в общество, его дни были наполнены подростковыми драмами и случайными избиениями отца-бездельника.—?Черный или красный? —?спросила она, протягивая ему фломастеры.—?Да оба,?— он подумал, что мог бы добавить немного красного к своим ?произведениям искусства?, чтобы они лучше выделялись. Если он собирается стоять перед этим зданием под палящим летним солнцем в обозримом будущем, то должен быть уверен, что каждый придурок, проходящий мимо, сможет прочитать его чертову табличку.Открыв колпачок маркера, он склонился над большим плакатом, лежащим на ступеньках, ведущих к пятиэтажному зданию. Как раз в тот момент, когда он вносил последние штрихи в дизайн, его мобильник зазвонил, как и обещала Сэнди. Он хотел было проигнорировать звонок, но телефон просто продолжал звонить, поэтому он все же ответил, стукнув по экрану.—?Что?—?Шайенн тырит деньги из кассы, Микки!—?А я тебе говорил.—?Нет, ты этого не делал,?— огрызнулась ему на ухо сестра. —?Все, что ты сказал, это лишь, что она саудсайдское отребье.—?Вот именно.—?Ну, мы тоже отбросы с Сауит-Сайда.Гадая, не словит ли он солнечный ожег на шее и оголенных руках, Микки выпрямился, не отрывая глаз от своей работы, и бросил фломастеры обратно в коробку с рисовальными принадлежностями, стоявшую рядом с мегафоном.—?Вот почему я за километр увидел, что она будет нас обдирать.—?Тогда зачем мы ее наняли? —?продолжала она огрызаться, и Микки внезапно затосковал по ощущению табачной палочки между губами, но он пытался подать хороший, блядь, пример подросткам.—?Ты заявила, что она волшебница с текстурирующими ножницами или каким-то там дерьмом.—?Она не настолько хороша,?— вздохнула Мэнди, и он представил, как она расхаживает по своему крошечному кабинету в задней части парикмахерской, в то время как ее раздражение растет и грозит перелиться через край. Если он не решит вопрос сейчас, она, вероятно, повесит отрубленную голову Шайенн прямиком на вывеску салона между дурацкими цветочными горшками, которыми она загромоздила улицу. —?Ты собираешься что-то с этим делать, Микки?—?О какой сумме мы говорим?—?По меньшей мере тысяча.Он присвистнул.—?Я поговорю с ней.—?Когда?—?Как думаешь, в скольких местах я могу находиться одновременно?—?Отлично!—?Только не натвори хуйни, пока я с ней не поговорю, а то она свалит.—?И пойдет куда?—?Она ни на секунду не затыкается о чуваке, с которым познакомилась в Интернете и который живет в гребаном Нейпервилле.(Город на севере Иллинойса)Мэнди выдохнула прямо в ухо Микки.—?Хорошая мысль. И спасибо.Отодвинув телефон, он уставился на него, чтобы убедиться, что это действительно была его взвинченная сестра на другой линии, выражающая ему признательность.—?Ладно…—?Я пока не вижу фургон новостей,?— сказала она.Он прищурился в направлении салона, уверенный, что она перешла в переднюю часть магазина, чтобы наблюдать за улицей, однако не мог заглянуть внутрь, поэтому поднял свою самодельную табличку.Она усмехнулась.—?Умно.—?Пока здесь только я, Сэнди и черепашки-ниндзя. На самом деле чертовски тихо,?— он оглядел улицу, но увидел лишь привычную картину. ?Живи или Покрасься?. Заколоченную досками химчистку по соседству с молодежным центром, магазинчик Альмуфлихи, азиатский ресторан, букинистический магазин, таверну Келли и несколько старых многоквартирных домов.Подняв глаза, он посмотрел на огромные окна над парикмахерской, где у него наконец-то была собственная чертова квартира, затем его взгляд переместился дальше к окнам над ним, где жили его сестра и кузина.—?Ох,?— промурлыкала она ему в ухо. —?Думаю, это фургон новостей. Только что остановились прямо перед магазином.—?Похоже, мой выход,?— он повесил трубку, сунул телефон в карман джинсов и положил деревянную ручку таблички на плечо, намереваясь присоединиться к дюжине других демонстрантов.Они были разношерстной командой и вряд ли внушали страх корпорации размером с ?Глобал Бьюти?, но именно поэтому Микки был здесь. Внушать страх придуркам было его специальностью, будь то корпоративная Америка или придурковатая Америка, любой, кто намеревался использовать свою власть, чтобы наебывать обычных людей, которые просто занимались своими чертовыми делами.—?Хороший плакатик,?— сказала Сэнди.Она улыбнулась табличке Микки, и все протестующие подростки остановились, чтобы полюбоваться им. Он написал ?ОБЛАГОРОДЬТЕ ЭТО? большими жирными буквами над грубым рисунком среднего пальца с татуировкой ?U?.—?Я неподражаем, Сэнди.Боковая дверца белого фургона открылась, привлекая его внимание, и из него выскочила темнокожая женщина средних лет. Она была одета в блузку и юбку, на ногах туфли-лодочки, волосы зачесаны назад, и все это кричало о том, что она ведущая новостей на местном телевидении. Когда она направилась к ним, из фургона вышел высокий рыжеволосый парень с огромной камерой на плече, и Микки стиснул зубы от того, как его тело отреагировало. Каждый чертов раз.—?Папарацци здесь,?— сказал Тодд. Он был единственным парнем из центра, который, вероятно, заметил бы внезапную вспышку жара у Микки и задался бы вопросом, что случилось, но Микки конечно же обвинит в этом летнее солнце, чем когда-либо признает, что это имело какое-либо отношение к высоким рыжим.Иногда мир любил напоминать ему, что это была дыра, забитая придурками, и ему поручена роль убирать все их дерьмо. Еще одно желание закурить накрыло его, и он проклял свое решение скрывать свои дурные привычки от любопытных глаз вокруг, даже несмотря на то, что его легкие благодарили его каждый гребаный день.—?Мистер Милкович? —?спросила репортер, протягивая руку, когда она присоединилась к нему на ступеньках. —?Гейл Томпсон. WTTW.Не обращая внимания на руку, он кивнул.—?Добро пожаловать в мой офис.Микки отказывался смотреть на оператора, когда они немного поменялись местами, чтобы тот мог получить лучший угол обзора здания.—?Вы протестуете против сноса этого здания, не так ли? —?начала она, поднеся микрофон к его губам.—?Конечно,?— он сделал паузу, чтобы посмотреть прямо в объектив камеры, выразительно подняв брови. —?И против поощрения дискриминационного поведения людей, находящихся у власти, которое не учитывает людей с низкими доходами и малый бизнес.—?О,?— пробормотала она, явно перегруппировываясь, потому что не ожидала, что Гей-блядь-Иисус сделает больше, чем просто выкрикнет непристойности и взбудоражит людей. В конце концов он сделает и это, но пока не было смысла ставить чертову телегу впереди лошади. После многих лет борьбы с системой Микки узнал, что иногда можно заставить бездушную корпорацию отступить, не вытаскивая большую пушку. —?Согласно закону, вы нарушили границу,?— продолжала Гейл.—?Плевать, черт возьми,?— ответил он, но это было не так. Существовала большая вероятность, что его арестуют за незаконное пребывание на территории собственности ?Глобал Бьюти?, но за эти годы он встретил столько же адвокатов, которые жили ради того, чтобы вытащить его из тюрьмы, сколько и адвокатов, которые его туда посадили. —?Насколько я понимаю, это всего лишь кусок гребаной бумаги.—?Вы организуете еще один лежачий протест?Оператор повернулся к протестующим, которые в данный момент все еще были на ногах, но определенно жаждали вытворить какую-нибудь дичь, что заставило Микки чувствовать себя гордым суррогатным отцом.—?Пока нет,?— ответил Микки и повернулся лицом к улице. —?Жду, чтобы какая-нибудь сучка в костюме появилась первой.Его взгляд скользнул мимо кузины и лиц подростков, выстроившихся в линию и желающих посмотреть его интервью, пока он не остановился на новом лице. Как будто невидимая кувалда ударила его прямо в грудь, едва не остановив сердце. Прилив адреналина оставил после себя волну тошноты и непреодолимое желание съебаться отсюда. Но вместо этого его тело застыло, а руки и ноги словно налились свинцом.—?Микки?Выйдя из транса, он бросил свой плакат ведущей новостей и спустился по пяти ступенькам на тротуар, чувствуя, что его тело и разум разделились в тот момент, когда он увидел Йена.—?Какого хрена ты здесь делаешь? —?спросил он, в то время как его сердце готовилось к ответу, который, как он знал, должен был последовать.Пока его тело продолжало двигаться, направляясь прямо к рыжему, лицо Йена отразило по крайней мере три стадии шока с момента, как их глаза встретились. К тому времени, как Микки оказался достаточно близко, чтобы дотронуться до него, недоверие на лице Галлагера сменилось яростью.Он врезал Микки по лицу, костяшки пальцев отскочили от его скулы с глухим стуком. Это был удар, которого он не ожидал, что, оглядываясь назад, было весьма глупо. Вытянув шею, чтобы проглотить боль, исходящую от лица, Микки зарычал.—?Я тоже рад тебя видеть.Губы Йена приоткрылись, когда он сделал неровный вдох, глядя диким взглядом. Микки видел, как на его рубашке начинают проступать пятна пота, и его взгляд переместился немного ниже, потому что у него не было ебучей силы воли, чтобы остановить себя от пожирания тела Йена глазами. То, как рубашка прилипла к груди, и то, как его брюки были сшиты словно специально для него.—?Да пошел ты! —?крикнул Йен, делая шаг вперед и дыша так, что его грудь вздымалась, как у взбешенного альфа-самца. Микки не собирался отвечать.Вместо этого он прищурился, как раз в тот момент, когда его ладони ударили по рельефным мышцам груди Йена. Однако толчок был недостаточно сильным, чтобы остановить рыжего. Он прижался к решительным рукам, и Микки почувствовал не только жар его тела, но и глухой стук сердца. А еще грудные мышцы, которые явно ощутили на себе огромную самоотдачу в спортзале.Когда его пальцы слегка вцепились в гладкую ткань рубашки Йена, Микки заставил себя не обращать внимания на исходящий от него жар.—?В чем твоя проблема, чувак? Просто успокойся, черт возьми.—?В чем моя… —?втиснувшись лицом в личное пространство Микки, он усмехнулся. —?Ты не имеешь права говорить мне, чтобы я успокоился!Брюнет толкнул его еще раз, но теперь сильнее, и Йен отступил на два шага назад, давая необходимое им обоим расстояние. Йен огляделся, замечая людей, наблюдающих за ними и, вероятно, вспоминая о камере. Гнев на его лице исчез, и Микки увидел то, что он боялся когда-либо увидеть.Боль.Закусив губу от разочарования, Микки прошептал:—?Йен.—?Нет. НЕТ! —?он сделал еще два шага. —?Увидимся в суде, потому что ты связался не с тем парнем.Пока Йен продолжал отступать, в животе Микки зарождался вихрь ярости, чувство настолько знакомое, что это не было сюрпризом, но иррациональная глубина эмоций, которая сопровождала его, напугала брюнета до чертиков.—?Игра началась, Норт-Сайд,?— усмехнулся он.Йен злобно рассмеялся, показав оба средних пальца и подняв их высоко в воздух.—?Конечно, Гей Иисус.Затем он развернулся и побежал через улицу к своему чертову БМВ.—?Предатель! —?крикнул Микки, но Йен уже скользнул на водительское сиденье. Грудь Микки так сдавило, что ему захотелось вцепиться в нее ногтями, но он боялся смотреть на свои руки, зная, что они дрожат от всех мыслимых и немыслимых эмоций. В том числе некоторых, о существовании которых он даже не подозревал до этого момента.Потребность оставить последнее гребаное слово за собой жгла его изнутри, и он оттолкнул кузину, чтобы схватить свой мегафон, а затем вышел на дорогу как раз в тот момент, когда Йен отъехал от тротуара.—?ПРЕДАТЕЛЬ! —?крикнул Микки в динамик.Йен еще раз показал ему фак, когда блестящая черная машина пронеслась мимо брюнета.—?НИХУЯ СЕБЕ! —?крикнула Мэнди с другой стороны улицы, уперев руки в бока. —?ТВОЮ Ж МАТЬ!Они смотрели друг на друга, пока между ними не проехало несколько машин, после чего Микки отвернулся, снова поднеся мегафон к губам. Он понятия не имел, услышит ли его Йен, но чувствовал, что сейчас у него начнется истерика, поэтому кричать всякое дерьмо казалось лучшим вариантом.—?Искореняйте бедность, а не подростков!За его спиной раздалось громкое приветствие, и он сердито вздохнул.—?Мы даем приют гребаным животным, почему бы не бездомным детям?Не получив облегчения, которого жаждало его тело, он бросил динамик и повернулся к толпе людей, наблюдавшей за ним.—?У кого-нибудь из вас, панкуш, есть сигарета?—?Я знал, что ты все еще куришь! —?радостно воскликнул Тодд, не совсем понимая, что происходит.—?Мик,?— произнесла Сэнди, выхватывая пачку из рук Тодда и передавая ее Микки, в то время как он коснулся своей горящей щеки ладонями, все еще покалывающими от прикосновения к Йену. После шести гребаных лет.Каким-то образом он прикурил и затянулся. Никотин немедленно сделал свое дело, пока Микки пытался осмыслить то, что только что произошло, и примириться со всеми взглядами, наблюдающими за ним, как на ярморочном шоу уродцев.—?Это было нечто.Он посмотрел на цыпочку с лицом, полным пирсинга, затем на репортершу, которая стояла в нескольких метрах от него, широко раскрыв глаза в недоумении, хотя Сэнди и пыталась отвлечь ее.Волна розовато-светлых волос попала в поле его зрения, и он моргнул, выходя из оцепенения, когда его сестра оказалась в фокусе.—?Ладно, отойдите все к чертовой матери,?— завизжала Мэнди, махая руками, как крыльями. —?Здесь не на что смотреть.—?Мне нужно выпить,?— рявкнул Микки, и Мэнди кивнула, прежде чем подтолкнуть нескольких подростков к репортеру, вероятно, намереваясь подкинуть той несколько слезливых рассказов и тем самым отвлечь от сочной истории, которую они с Йеном только что предоставили всему району.Он направился прочь от протестующих, здания, камеры и голоса сестры, требовавшей объяснить, что им делать с отснятым материалом. После всего дерьма, которое люди с ним сняли и залили на YouTube, сегодняшнее зрелище, скорее всего, будет первым в топе его преданных зрителей.Рывком распахнув дверь таверны Келли, он поприветствовал темную, сырую атмосферу и анонимность всего этого. Он представил себе, что пройдет совсем немного времени, прежде чем он вырубится на барной стойке, как тот старик, рядом с которым он уселся.—?Что случилось? —?Луис невнятно бормотал, глаза его были едва открыты, а дыхание чуть не сбило Микки с барного стула.—?Появился сукин сын в костюме,?— ответил Микки, постукивая по стойке и получая сочувственный кивок от Луиса, у которого, вероятно, даже не было костюма. —?Пара текилы.Келли кивнула, взяв с подноса две стопки, и брюнет снова посмотрел на старого пьяницу.—?Давай три,?— сказал он, и бармен наполнил еще одну.—?Тебе нужен лед для фингала, Мик? —?Келли пристально вгляделась в щеку Микки, которая уже начала набухать. —?Хотя видела тебя и с худшим за эти годы. Кого ты разозлил на этот раз?Пожав плечами, Микки представил себе лицо Йена, как оно покраснело от гнева, обнажив каждую из своих веснушек.—?Я это заслужил, но теперь мы квиты.Подвинув одну рюмку текилы рядом сидящему пьянчужке, брюнет быстро опрокинул две другие, не обращая внимания на лимон, предложенный Келли, и повернулся к своему старому собутыльнику.—?Ты когда-нибудь был влюблен, Луис?