Горечь(Ной/Ванитас) (1/1)

Один и тот же сон ему снился уже на протяжении многих лет. И каждый раз он падал с кровати, больно ударялся коленкой и локтем об пол и еще долго лежал, глядя в одну точку. Каждый раз сердце сбивалось с ритма, а глаза жгло, будто в них перца насыпали. Было правда больно. Один и тот же сон повторялся из раза в раз в те же самые дни каждый год, напоминал о себе темными безлунными ночами, прокрадывался в изученную до малейшей трещинки в стене комнату по ночам, когда на небосклоне ярко светила голубая луна, но не трогал в дни красного полнолуния. Впрочем, какая разница, если бы и тогда снился. Ною все равно было больно. В первый раз этот сон приснился сразу же после того, как он своими собственными руками убил Ванитаса. Уснуть он смог далеко не сразу, но когда уснул, то жуткий сон оскалил свои клыки и поймал его в ловушку, не желая выпускать обратно в реальность. Второй раз Ноя посетил этот сон тогда, когда в небе переливалась всеми оттенками голубого прекрасная, но жестокая луна, которую он так любил. Третий раз был в новолуние, самую темную ночь, когда даже звезды светят тусклее с черного полотна неба. Ной ненавидел этот сон. Он причинял боль, каждый раз словно потрошил его, проходил острыми когтями по сердцу и душе, впивался клыками в плоть, рвал ее на части, жадно глотал горячую кровь и только после этого нехотя выпускал из своих объятий. Ной ненавидел этот сон. Он даже пробовал как-то не спать, лишь бы не видеть его, однако все равно ничего не получалось?— он засыпал, как будто его что-то усыпляло, и проваливался снова и снова в тот же самый сон. В сон, где Ванитас так знакомо улыбается, где он весел и полон энергии, где они вместе спасают несчастных носителей проклятия и где в конце концов Ной его каждый чертов раз убивает. Потому что иначе было никак, потому что иначе было нельзя. Ной себя за это ненавидел, но поделать ничего не мог?— нельзя переписать прошлое, нельзя изменить то, что уже случилось. Ему оставалось лишь смириться. Этот сон посещал его теми самыми особенными ночами из года в год уже какое столетие. Второе, кажется. Ной к нему даже привык, хоть ненавидеть и не перестал. От этого сна на губах и языке всегда оставалась горечь безжалостно разбитых, уничтоженных надежд. Ной правда ненавидел этот сон. И безмерно любил его. Если так подумать, то этот сон был единственной вещью, что хоть как-то связывала его с Ванитасом. Нет, он, разумеется, не забыл, как тот выглядел,?— Ной по-прежнему помнил и его голос, и взгляд, и запах даже. Ной попросту не смог бы его забыть, даже если бы захотел. Но он, конечно же, не хотел. И все же связь, некогда образовавшаяся между ними и разорванная им же, все еще висела порванным тонким жгутом, и Ной цеплялся за этот жгут, укреплял его всячески, перегоняя в мыслях все воспоминания, радуясь тому самому сну, ведь именно он был самой яркой крепкой ниточкой. Ной жил в мире людей, крайне редко посещая Альтус, потому что его туда не тянуло. Что ему было там делать? Там не было ничего важного для него. В мире людей тоже, но тамошний Париж ему нравился однозначно больше. В конце концов, с ним было столько воспоминаний связано, а Ной дорожил ими всеми. Изредка он помогал молодым вампирам, которые только приехали в Париж и еще ничего не знали. Многие из них напоминали Ною его самого, и это даже улыбку вызывало. Одной из таких была Вивьен де Сад, с детства знающая Ноя и называющая его дядей.—?Куда мы сегодня пойдем, дядя? —?с любопытством спросила она и сделала глоток кофе, наслаждаясь ярким вкусом и приятным ароматом.—?Смотря куда ты хочешь.—?Давай тогда прогуляемся по берегу Сены? —?предложила Вивьен. —?Что скажешь? Ной склонил голову, соглашаясь. Он действительно был не против прогулки, тем более сам не хотел сегодня идти ни в какие музеи, ни на какие выставки и так далее. Ему хотелось подышать воздухом и в идеале отдохнуть от суеты, но на это уж рассчитывать не приходилось.—?Ой, кстати,?— вдруг протянула Вивьен и улыбнулась несколько виновато,?— сегодня в Париж прибывает мой друг, и мы как раз должны с ним встретиться. Ты же не против?—?Нет. Ной и впрямь был не особо против, ведь существовала большая вероятность, что Вивьен отвлечется на своего друга и отстанет от Ноя хотя бы на пару часов. Он считал ее членом своей немногочисленной семьи, любил ее, но иногда она была слишком энергичной, и это немного раздражало. Особенно в те моменты, когда Ною хотелось спокойствия и побыть в одиночестве. Они расплатились в небольшом кафе, где сидели все это время, и вышли на улицу. Яркое солнце заставляло беспрестанно щуриться Ноя, в то время как довольная Вивьен шагала по улице с темными очками на носу. Легкий ветерок создавал ощущение царящей на улице прохлады, хотя на самом деле было невыносимо жарко. Вивьен улыбалась прохожим, здоровалась с кем-то периодически и приставала к Ною с вопросами.—?И все-таки, дядя, почему ты живешь именно здесь, а не в Альтусе? —?поинтересовалась она, внимательно смотря на него через темные стекла очков.—?Я уже отвечал на этот вопрос, Вивьен,?— Ной не сдержал усталого вздоха,?— мне здесь нравится больше, чем у нас.—?А почему здесь тебе нравится больше?—?Так сложилось,?— сухо отрезал Ной и взглядом дал понять, что не собирается больше отвечать на подобные вопросы. Вивьен сокрушенно вздохнула и замолчала наконец. Ной не хотел никому из нового поколения вампиров рассказывать о том, что произошло тогда в этом самом городе. Зачем? Это только его жизнь, подробностями которой он не желал делиться.—?Дядя,?— не выдержала вскоре Вивьен тишины,?— а почему ты никак не женишься? Этот вопрос она тоже частенько задавала. В конце концов, Ною было уже столько лет, он был довольно известен, и многие на самом деле хотели бы провести свою жизнь с ним?— уж Вивьен-то знала, ибо, в отличие от самого Ноя, много времени проводила в Альтусе среди родовитой вампирской молодежи. Почему ее дядя не хочет жениться? Почему он предпочитает жить в одиночестве? Неужели это может нравиться?—?Потому что не хочу. Отвечал он всегда одинаково на этот вопрос. Не хочет жениться. Но Вивьен же видела, как ему одиноко бывает! Как он явно скучает по кому-то, таскает с собой постоянно какой-то маленький сверток размером с половину ладони, и не хочет говорить о своем прошлом. Что же там такого произошло? Вивьен сгорала от любопытства. Ной посмотрел на фыркающую вампиршу и улыбнулся. Она ни капли не изменилась за те несколько лет, что они не виделись. Это и впрямь было довольно забавно. В такие моменты хорошо было видно, что она еще такой ребенок, желающий знать все и обо всех только ради того, чтобы удовлетворить свой интерес. Он знал, что она никому не расскажет то, что узнает от него, однако делиться своими воспоминаниями все равно не стремился. Были вещи, которые он никому и никогда не расскажет. Например, то, как он на самом деле относился к Ванитасу. Это было так…странно. Ной тогда долго не мог понять, что чувствует. Он считал, что Ванитас ему интересен как личность и не более, но на деле же все оказалось совсем не так. Ванитас ему нравился целиком и полностью. Ной помнил каждое его движение, каждую его интонацию, каждый поступок и понимал, что был неимоверно глуп. Он бегал от самого себя и непонятного клубка чувств, что поселился в груди после первой встречи на дирижабле. А потом стало поздно. У него не было иного выхода, кроме как убить Ванитаса. Ной до сих пор помнил его слова. ?Ной… Я не умру… Ной. Даже если я больше не здесь…? Ной все еще не знал, что значат эти слова, какой смысл в них вложил Ванитас, но бережно хранил их в своей памяти, как и все воспоминания, связанные с этим невыносимым человеком. Это было так давно…—?Дядя! Ной моргнул и взглянул на Вивьен с непониманием. Как оказалось, он слишком погрузился в свои мысли и не услышал, как она его позвала первые пять раз. После она просто уже крикнула, и только тогда он более-менее пришел в себя.—?Прости.—?Мой друг уже здесь, так что я пойду вперед. Не отставай, пожалуйста! И Вивьен сорвалась с места, бегом направляясь куда-то. Ной головой покачал, глядя ей вслед. Такая непосредственность… К счастью, убежала она недалеко, так что Ной уже через несколько минут приблизился к ней и ее другу. Едва взгляд мазнул по его спине, у Ноя перехватило дыхание от непонятно откуда взявшегося запаха полыни, оставившего привычную уже горечь на губах. Ветер трепал слишком знакомые иссиня-черные волосы, а бледные руки, не спрятанные в перчатки, бурно жестикулировали. От звуков его голоса у Ноя и вовсе по всему телу мурашки табуном промчались. Вивьен, заметив его, улыбнулась радостно, и ее друг обернулся, сняв такие же, как и у нее, темные очки. Ной втянул шумно воздух носом и впился взглядом в безумно знакомое лицо. Те же синие глаза, те же черты, та же хитрая улыбка. Взгляд только отличался?— в нем не было тех эмоций и даже капли узнавания.—?Дядя, позволь представить тебе моего друга,?— сказала Вивьен,?— Ивен де Туа. Ивен, это мой дядя Ной Архивист.—?Приятно познакомиться! —?просиял невыносимо знакомой улыбкой… Ивен, и Ной прикусил кончик языка, чтобы отрезвить себя. И лишь почувствовав привкус собственной крови, он смог проговорить почти спокойно:—?Взаимно. Этот день был удивительным. Все то время, что они втроем провели вместе, Ной не сводил задумчивого взгляда с Ивена. Сперва он спотыкался на этом имени, пару раз едва не назвал его Ванитасом, после чего перестал обращаться к нему по имени. Стало легче немного. А ночью, несмотря на то, что в небе мягко светила голубая луна, ему впервые не приснился тот проклятый сон.