Пепел(Брейк/Барма) (1/1)

—?Ты разве не знал, что обладатели красных глаз всегда считались проклятыми? Руфус поднял голову и взглянул с грустью на перемазанного кровью и грязью Зарксиса, сидевшего напротив.—?Это вовсе не означает, что ты приносишь несчастья, что ты виноват во всем этом. Брейк криво улыбнулся и откинул голову назад. Небо, сокрытое темным дымом, почти физически ощутимо давило на плечи, непрекращающийся звук перестрелок и взрывов казался почти родным, настолько часто они слышали его. И все же как бы хотелось оказаться как можно дальше отсюда, например, дома, где в саду уже наверняка расцвели яблони. Брейк словно бы воочию увидел эти хрупкие цветки и ощутил, как сладкий аромат в воздухе кружит голову.—?Не смей засыпать! —?донеслось до него как сквозь толщу воды полное паники, и он с трудом разлепил ресницы. Нет, умирать ему было рано. Черные глаза напротив наполнились невыразимым облегчением, едва Брейк посмотрел на Руфуса устало. Кровь почти перестала течь, но все равно струилась, покидая его тело, он это ясно чувствовал, отвратительная слабость сковала так, что даже дышать было трудно.—?Не умру, не волнуйся,?— прохрипел он и закашлялся, безэмоционально отмечая привкус крови на губах. Видимо, все было совсем плохо. Брейк руку потерял недавно, и если бы не вовремя подоспевший непонятно откуда Барма, то и вовсе бы помер от потери крови. Или его добил бы кто-нибудь, увидев. Из жалости или злорадства, не важно. Они ведь на войне были все же, так что удивительно, что они все еще были живы. Дети с алыми глазами ведь правда всегда считались приносящими несчастья, Зарксис за годы своей жизни успел убедиться в правдивости этих суеверий, но потом встретил Руфуса, которому на подобное начхать было. И терять его он не хотел. Под вновь закрывшимися веками вспыхнуло ослепительным алым изображение длинных карминовых прядей, чей обладатель был прижат к дереву с острым клинком у самого горла. Так странно, ведь у Руфуса всегда были короткие волосы, кончики которых даже не касались плеч…—?Пожалуйста, не закрывай глаза! —?затряс его Руфус, и Зарксис вновь с трудом приподнял словно свинцовые веки. Сил совсем не осталось. Рукой, уже единственной, он бережно коснулся чужого лица, провел по чумазой щеке, задел торчащие карминовые прядки и легко щелкнул пальцами по носу, растягивая губы в ухмылке. Удивленное выражение лица Руфуса стоило потраченных на это крупиц энергии. А потом мир закружился вдруг и голодным зверем с оскаленной пастью бросился на него, погрузив во тьму. Когда он наконец смог открыть глаза, то сразу же захотел их закрыть обратно. Белый потолок своей ослепительностью больно бил по глазам, запах медикаментов, едва перекрывающий запах крови и смерти, стоял в носу, голова раскалывалась на части от боли, а тела он практически не чувствовал. Зарксис провел по губам языком и втянул воздух носом. Горло горело от жажды.—?Держи,?— раздался прямо над ухом мелодичный женский голос, его голову осторожно приподняли, и к губам прижался холодный край кружки. Прохладную и невероятно вкусную воду Зарксис маленькими глотками пил жадно, слыша, как девушка едва сдерживает облегченный смех. Еще один очнулся, еще один выжил в безжалостной схватке со смертью.—?Как ты себя чувствуешь? —?едва он закончил пить, девушка убрала кружку и присела на край узкой койки, с беспокойством в медовых глазах разглядывая его болезненно-бледное лицо с жуткими темными синяками под тусклыми красными глазами.—?Как труп. Брейк скользнул взглядом по написанному на бейджике имени, тяжело сглотнул и поймал ее взгляд.—?Как я здесь оказался? Девушка посерьезнела, заправила за ухо выбившуюся из пучка пшеничного цвета прядь волос, сложила руки на коленях и ответила:—?Тебя дотащили до полевого госпиталя, где успели спасти, но пришлось перенаправить в более безопасное место в ближайшем городке. Ты потерял очень много крови и долго не приходил в сознание. Брейк вздрогнул и слабо вцепился пальцами в чужое запястье, глядя с болью и страхом. Нет-нет, пожалуйста, пусть его предположения так ими и останутся!—?Где…ты знаешь, где сейчас тот, кто меня притащил туда? З-знаешь? Девушка закусила губу и положила ладонь поверх его дрожащих пальцев, легко их погладила, но промолчала. Зарксис не выдержал и приподнялся, вцепился в плечо медсестры и требовательно повторил:—?Ты знаешь, Шелли?—?Как мне сообщили, ваш батальон отправили на восток… По телу Брейка прошла крупная дрожь, почти все мысли вылетели из головы, и лишь одна билась набатом. Там же самое пекло… Шелли едва успела подхватить заваливающегося назад Зарксиса и уложить его на подушку. У него был жар, его потряхивало, и на белоснежных бинтах, прятавших обрубок руки, расцвели алые пятна крови. Шелли подскочила и подозвала старшую медсестру.—?Ну и что ты ему сказала? —?рассерженно осведомилась та, быстро и привычно разматывая бинты.—?Только то, что он просил,?— покаялась Шелли, сминая пальцами ткань формы. —?Ты случайно не знаешь, не произошло ли что-то с тем молодым человеком, который его тогда дотащил до госпиталя? Старшая медсестра остановила кровь, достала чистые бинты и принялась вновь забинтовывать плечо, что-то шипя себе под нос. Шелли вжала голову в плечи, боясь услышать ответ и в то же время желая этого.—?Пропал без вести. Не говори ему этого, поняла меня, Шелли? Не смей. Побледневшая Шелли понуро кивнула и посмотрела на лежащего без сознания Зарксиса с жалостью. Она прекрасно представляла себе его реакцию, в конце концов, ее собственная на известие о смерти отца на фронте была далеко не адекватной, но он к тому же был ранен. Она действительно не скажет ему. Или соврет. Да, лучше соврет. Иногда правды знать не стоит. В итоге Зарксиса отправили обратно домой, сказав, что однорукий он ничего не сможет сделать. Ему было к тому моменту наплевать на все, хотя раньше он поспорил бы еще с этим утверждением и наглядно продемонстрировал бы, насколько все заблуждаются на его счет. Но он просто послушно отплыл обратно в Англию. И даже доплыл, к его сожалению. Яблони уже облетели, когда он вернулся домой, и теперь хрупкие нежные белые цветочки лежали на земле и засыхали. Никому не нужные. Прямо как он. В доме было пусто и одиноко, толстый слой пыли покрыл все полки, столы, всю мебель. Даже книги, так любимые Руфусом, были в пыли. Зарксис провел по корешкам кончиками пальцев, подцепил ближайшую книгу и вытащил ее, раскрыл и чихнул от пыли, взлетевшей в воздух золотыми искрами под лучами солнца. Сборник сказок? Брейк уселся в кресло, закинул ногу на ногу и принялся за чтение. А через несколько часов уже потихоньку убирался в доме, привыкая к тому, что у него теперь только одна рабочая рука, и стараясь не беситься особо от этого. Так ведь лучше, чем быть трупом, не так ли?.. Ведь ?пропал без вести? совсем не означало ?погиб?, так что не стоило ему так быстро сдаваться. Руфус ведь тот еще упрямец, он и судьбу со смертью переспорит. Иначе и быть не могло. Потому что во что ему тогда еще верить? На самом деле было сложно управляться с одной рукой, невероятно сложно, поэтому он нанял домохозяйку, добродушную женщину сорока трех лет, которая каждое воскресенье пекла его любимые плюшки с корицей и помогала с делами по дому. Он ей был очень благодарен, потому что она никоим образом не задевала его чувств, в то время как на улице, куда он почти перестал выходить, люди постоянно обращали на него внимание, подходили даже, спрашивали. Это раздражало до белых пятен перед глазами. Да, черт возьми, он теперь инвалид! И что с того?!—?Вы совсем не улыбаетесь,?— покачала головой Белла, его домработница, и поставила перед ним чашку чая.—?Нет повода,?— ответил Брейк и кивнул, молча благодаря за чай, взял чашку и пригубил горячий напиток с медом. Вкусно.—?Еще что-нибудь нужно?—?Только твои булочки с корицей,?— отозвался Зарксис и чуть приподнял уголок губ.—?А это потерпите уж до завтра!—?Так и быть. За окном медленно умирало алое солнце, скатывающееся по бледному осеннему небосклону к горизонту. Облетали деревья, теряя свою яркую листву, и среди всего этого буйства красок особенно выделялись багрово-желтые кленовые листья с более светлыми прожилками. И все это так до боли напоминало его алые глаза дитя несчастий, вот только Зарксис понимал, что больно ему от другой ассоциации,?— эти красные цвета ежедневно вызывали в нем воспоминания о карминовых коротких прядях Руфуса, в которые он так любил зарываться пальцами. Пропал без вести, да? Еще недавно за окном шумел дождь, барабанивший по стеклам окон, а сейчас уже во всю светило холодное осеннее солнце, подсвечивая как будто хрустальные капельки на кровавых листьях кленов. Брейк в очередной раз перебирал книги, проводя по ним пальцами, вдыхая запах страниц, и вспоминал, как появилась каждая в этом доме, наслаждаясь ярким запахом корицы?— все же было воскресенье, и Белла пекла свои умопомрачительно вкусные плюшки. Раздавшийся стук в дверь стал неожиданностью, и Зарксис заглянул в кухню к Белле.—?Откроешь?—?Разумеется,?— улыбнулась та, вытерла руки о передник и пошла к двери. Брейк же взял кружку с водой, сделал большой глоток, всматриваясь в ровные печатные буквы какого-то исторического трактата, пропуская мимо сознания разговор в коридоре.—?Простите, но вам стоило предупредить хозяина дома о визите,?— проговорила Белла,?— я не могу вас пустить просто так.—?А я думаю, что все же можете,?— чуть насмешливо, с хорошо знакомыми тягучими нотками ответили ей. Кружка выпала из ослабевших пальцев Зарксиса, разбилась на десятки осколков, по паркету разлилась прозрачная вода, а сердце забилось в бешеном ритме. Глаза заслезились, и Брейк резко развернулся, широким шагом вышел в коридор и замер рядом с Беллой, жадно вглядываясь в пришедшего. Волосы отросли. Это была его первая мысль. Второй не было?— Зарксис притянул его к себе и обнял, утыкаясь носом в шею, вдыхая неповторимый аромат чернил и бумаги, сейчас перемешанный с едва уловимым запахом лекарств. Вернулся, вернулся, вернулся наконец! Белла за спиной понятливо удалилась обратно на кухню, а Брейк втянул Руфуса в дом, закрыл дверь и прижал его к ней.—?Прости, что так долго,?— улыбнулся он и погладил его по щеке. Зарксис прижался к прохладной ладони, изучая его лицо и отслеживая малейшие изменения. Тонких ниточек морщинок у глаз стало больше, точнее у глаза, ибо второй был плотно скрыт карминовой челкой. Брейк отвел ее и моргнул, глядя в пустую темную глазницу, окруженную шрамами.—?Это…—?Я руку потерял, если ты вдруг позабыл,?— перебил его Брейк,?— и тебе идут длинные волосы. Руфус устало опустил ресницы и подался вперед, крепко обнимая. Зарксис рукой зарылся в распущенных волосах на затылке и поцеловал его. И поцелуй почему-то на вкус был невозможно соленым.