Закон отбора (1/1)

Неро. Несколько сотен парсек от СолнцаНеверной рукой она стерла со лба холодные капли и только тогда поняла, что дрожит. Впрочем, времени на слабость не было. Следовало спешить. Мысль о том, что Доку еще можно помочь, едва не заставила ее остановиться. Нет. Возвращение Дока не спасет, а ее наверняка погубит.Лаборатория встретила ее безмятежной тишиной, делавшей стук сердца оглушительно громким. Ей пришлось потратить несколько драгоценных мгновений в борьбе с подступающей паникой. Она прикусила губу. На глазах тут же выступили слезы, настолько сильной оказалась боль. Во рту тут же стало солоно, но метод себя оправдал, она сумела собраться.Да где же эти чертовы таблетки? Чувствуя, что вот-вот сойдет с ума, она начала опрокидывать ящики прямо на пол. Ага… Теперь проклятые ампулы. Одну уронить, это даст несколько лишних минут – он наверняка потеряет некоторое время если не на поиски ее товарок, то на инъекцию. Последний пакет она извлекла из бокса одним уверенным движением. Как кстати, что Док в свое время показал, где искать тайник.Несмотря на лихорадочную деятельность, в голове то и дело возникали непрошенные и нежеланные образы. Неоновое неистовство городских улиц, казавшееся когда-то таким привычным и столь надежно забывшееся теперь. Редкие, и оттого еще более драгоценные часы отдыха в непритязательно скромном домике на краю леса. Ни дома, ни горделиво красующихся сосен уже давно не существовало – земле нашли лучшее применение, чем успокаивать расстроенные нервы рядового университетского сотрудника – но деревья, словно живые, настойчиво рисовались в ее воображении. Сейчас за возможность ощутить траву под ногами и зеленую кровлю над головой она с легкостью заложила бы душу, но дороги назад уже не было.Из экономии веса в комплекте медикаментов, которым экипировалась экспедиция, растворы были практически полностью заменены на порошки. И лишь небольшая часть представляла собой стандартные ампулы. Это давало шанс.Оставаться в лаборатории нельзя: здесь он станет искать в первую очередь. Спальные отсеки не годились тем более: спрятаться там не выйдет. Ее осенила идея.Эта история началась тогда, когда небольшой модуль, один из тысячи своих собратьев, после долгих странствий в черном безмолвии открытого космоса достиг маленькой планеты, вращающейся вокруг неяркой звезды. Надо отметить, что именно такую планету и такую звезду он и искал. Или, если быть точным, его создатели.О том, что галактика содержит бессчетное множество желтых карликов, вокруг которых вращается еще большее число планет, человечество догадывалось давно. Просто до некоторой поры это не имело никакого значения: бесконечная пропасть астрономических расстояний, отделявших все это множество от Земли, лишала смысла всякую попытку извлечь из планет и звезд хоть толику пользы.Все изменилось, как только Вселенная обнаружила свою не-трехмерность не только в трудах по теоретической физике. Открытие червоточин Калаби-Яу, наконец, высвободило человечество из тесных объятий родной планеты.Как водится, поначалу никто не обратил на это внимания. Земля, задыхавшаяся от перенаселения, острого дефицита ресурсов, а главное – отсутствия цели, смысла и цивилизационного вектора, основательно погрязла во внутренних разборках. Все с нездоровым воодушевлением грызли друг другу глотки в тщетной надежде урвать хоть какой-нибудь кусок, не замечая, как удавка ресурсного кризиса сжимается все туже. Если же быть честным, то все просто боялись что-либо замечать. Мрачная безальтернативность тупика маячила впереди слишком давно. Шок от осознания того, какую чудовищную ловушку представляет для своих неразумных чад родная планета, если ее старательно изгадить, успел пройти, плавно превратившись в фобию, а затем и вовсе вытеснившись куда-то в бездонные глубины подсознания. Посмотреть в глаза созданному собственными усилиями чудовищу никто не осмеливался. Кроме, разве что нескольких блаженных.Именно их усилиями проблема и была решена. Вне стен корпораций и университетов, а почти карандашом и на коленке была начерчена первая схема режима существования червоточин мирового пространства, а вместе с ней и возможность на этот режим влиять.Вот только грош цена теории, не подтвержденной экспериментом. А для его проведения карандашом и бумагой было не обойтись. Эпоха наспех собранных в гаражах установок также канула в Лету. На дворе стоял полдень человечества, а именно его сиятельство двадцать второй век. Вот только некоторые называли его полночью.Технологический прорыв тысячелетия оказался в руках одной из корпораций. Там его не то, чтобы по достоинству оценили. Перспективы проекта были слишком туманными и долгосрочными, а необходимые вложения слишком значительными, чтобывозникло желание это дело хоть сколько-нибудь пристойно профинансировать. Тут бы проекту и сгинуть, вместе со стремительно рассыпающейся под напором эры обскурантизма человеческой цивилизацией.Тяжелый удар в дверь заставил ее вздрогнуть. Всем сердцем желая забиться в темный угол и ненавидя себя за овладевший всем ее существом животный ужас, она потратила несколько мгновений, чтобы вернуть контроль над своим голосом.– Я слушаю, – легкая отстраненность, с которой прозвучали ее слова, стала неожиданностью для нее самой.– Открывай, с***а. Я знаю, что это у тебя.– Поторгуемся.Не слушая протяженную тираду, последовавшую за ее предложением, она, с внезапно овладевшим ею хладнокровием, сделала несколько шагов по полутемному помещению, стараясь двигаться бесшумно. Плавным толчком задвинула выдвижной ящик стола. Передвинула стул. Стряхнула на пол белые крошки. Внимательно оглядела результаты своей деятельности и только после этого, видимо удовлетворившись результатом инспекции, откликнулась:– Я могу уничтожить то, что ты так неистово домогаешься. Так что советую попробовать со мной договориться.– Чего ты хочешь?– Остаться в живых, разумеется. К чему столь нелепые вопросы?Ответ прозвучал почти весело. Видимо, происходивший наяву кошмар перехлестнул за некие установленные границы и в голове щелкнул тумблером предохранитель.– Да кто тебе мешает? Не полезла бы за заначкой Дока, кто бы тебя трогал?– А ты бы мне так сразу и поверил, что Док не припрятал их где-то еще?В ответ промолчали.– Брось, Пит. Дураков и наивных среди нас нет. Уже.При мысли о теле Дока, лежащем сейчас на полу кают-компании, горло сдавил болезненный спазм. Только бы не раскиснуть.– И что ты предлагаешь?Боже, и как такой идиот попал в состав экспедиции?

– Если бы я знала! – почти искренне выдохнула она. – Может, начнем с перемирия? Я понимаю, что тебе позарез нужна доза, и именно поэтому ты несколько… взвинченный. Сейчас я открою дверь, и ты сможешь зайти и сделать себе укол. А когда тебе станет лучше, обсудим сложившееся положение вещей.Разумеется, он согласился.

– Только предупреждаю: без глупостей, – предупредила она. – У меня огнетушитель. Напора струи тебе хватит с лихвой. По крайней мере, делать детей уже не сможешь.Тихий шелест открывающейся двери вызвал в ее теле противную дрожь. Возможно, только что она сделала смертельную ошибку. В любом случае, менять план было уже поздно: она оказалась один на один с убийцей.Каждое достижение человечества имеет своего автора. Максимальное достижение, на которое способен миллион рядовых муравьев, – это типовой объект класса муравейник. Для воплощения в жизнь чего-то большего необходима личность. Для проекта, чуть позднее получившего название ?Панспермия?, таковой стал Джозеф Стил.Все, знавшие Стила лично, считали его одержимым. Будучи выходцем из низов, не имея в запасе ни порядкового номера в имени, ни фамильных капиталов, ни папочкиных связей, Стил яростно рвался наверх. Нечеловеческая работоспособность, еще более чудовищная целеустремленность, как и умение титаническим методичным трудом вытаскивать совершенно безнадежные ситуации, естественным образом вызывали неприязнь, а потом и страх у коллег. Неоднократные попытки свалить зарвавшегося выскочку неизменно проваливались – у того была железная хватка. Тем не менее, именно ?Панспермия? стоила Стилу карьеры, взамен обеспечив место в Вечности. Если бы старый зараза был до сих пор жив, возможно, он бы остался доволен подобным обменом.Проект ?Панспермия? требовал значительных затрат материальных и временных ресурсов, не имел никаких перспектив их окупаемости в сколь-нибудь разумные с точки зрения финансовых воротил сроки и был единственной надеждой человечества. Разумеется, при столь неудобных вводных нужен был именно безумец, способный рискнуть как собственным благосостоянием ради абстрактной цели, так и чужим.С самого начала было ясно, что время, требуемое для осуществления проекта, заведомо превышает срок человеческой жизни.Сначала во все концы галактики рванулись разведчики. Маленькие автоматические модули, достаточно дешевые, чтобы клепать их в значительном количестве, быстро обнаружили в пределах досягаемости множество планет земного типа. С одним маленьким, но существенным уточнением: ни на одной из них не было жизни.Опыт освоения Солнечной системы поставил землян перед непреложным фактом: планета без биосферы немногого стоит. Попытка обойти отсутствие пригодной для дыхания атмосферы постройкой куполов быстро показала полную неокупаемость. Необходимо было найти стратегически иное решение.Таким решением стало создание технологии терраформирования планет. Идея была проста: прежде всего, следовало найти планету с близким к Земле температурным режимом. Это означало наличие воды в жидком агрегатном состоянии. Свободный кислород в атмосфере возможен лишь как продукт жизнедеятельности живых организмов, он слишком реакционноспособен, чтобы оставаться в несвязанном состоянии без активной подпитки из биосферы. У неживых планет в воздухе преимущественно содержались углекислый газ, метан и еще менее приятные сернистые газы. На поверхности безжизненных морей плавали маслянистые пятна углеводородов, подтверждая теорию абиогенного происхождения нефти. Чтобы дополнить картину, добавим среднегодовую температуру около восьмидесяти градусов по Цельсию.Только с одной стороны, все вышеперечисленное представляет кошмар для любого инженера, которому по прихоти недоброй судьбы предстояло бы сконструировать мало-мальски надежное техническое сооружение: нужды растрачивать миллиарды и смотреть, как они превращаются в прах под непреодолимой силой чужеродных человеку стихий, не было.Потому что с другой, подобная планета была бесценным кладезем ресурсов, способных поддерживать жизнедеятельность колоссальной по биомассе численности живых существ. Которые, в свою очередь, не только смогли бы привести условия на планете к комфортным для человека, но и обеспечить его всеми необходимыми для жизни ресурсами.Ключевым вопросом оставалось время.Естественное превращение Земли, как было четко прослежено геологами и палеонтологами, заняло миллиарды лет. Но которая их часть была потрачена на эволюционный метод проб и ошибок, никто не знал.Наконец-то наступил тот час, когда экспоненциальный порядок роста численности живых организмов стал поводом для оптимизма.Земля, несколькими годами ранееХлопнувшая дверь вызвала в ней волну облегчения. Она не любила, когда Грег задерживался, особенно в такие моменты, как сейчас. Легко, словно мячик, она подскочила с тахты, где только что постигала тонкости теории абелевых групп, чтобы ее мужчина поскорее получил терпеливо дожидавшийся его прихода ужин.Кухня встретила ее матовым сиянием высокопрофессионального дизайна. Панели интеллектуальных кухонных машин были искусно спрятаны за резным дубом. Легкими движениями пробежав кончиками тонких пальцев по пульту управления, она отправила ужин на финальную стадию приготовления. На плите томно заплюхала подлива и ароматный бульон, в духовке зарумянились пирожки, заранее отмытые овощи начали превращаться в салат, тихонько заворчала соковыжималка.До того, как все это великолепие можно будет ставить на стол, требовалось еще пятнадцать минут, но она знала, что это время у нее есть. Грег (именно так, ни в коем случае не Гриша и не Григорий, как он в действительности значился в паспорте) всегда после прихода первым делом направлялся в душ. Как в его натуре сочеталась невероятная брезгливость с успешной карьерой в качестве топ-менеджера, для Натальи оставалось неразрешимой загадкой.Теперь следовало открыть вино, чтобы оно успело подышать. Она замешкалась, не сразу вспомнив, где искать штопор: новую кухню они поставили недавно, и она не успела привыкнуть к окружающему великолепию.Приглушенный стук открывшейся двери подсказал ей, что Грег закончил принимать душ. Ей не нужно было выглядывать в коридор, чтобы увидеть его во всем великолепии отлично накачанного тела, окутанного в клубы вырывающегося из душевой пара, подобно древнегреческому богу. На бедрах непременно повязано ослепительно белое и только белое – банных принадлежностей, как и белья иного цвета Грег не признавал – полотенце. Немного смешно, но Наталья догадывалась, зачем он постоянно вешал на себя эту тряпку, хотя видеть его было здесь некому: вся роскошь окружающих их квадратных метров принадлежала им двоим. Увы, природа, столь щедрая во всем остальном, допустила легкую диспропорциональность. У кого другого, возможно, это не выглядело бы недостатком, но не на этом, обладавшем безупречностью античной статуи, теле.Поспешно стерев с лица следы богохульственных мыслей, Наталья поспешила придать ему непринужденно-радостное выражение: в этих апартаментах, как с серьезной тщательностью объяснял ей когда-то давно Грег, он надеется создать свой дом, в истинном, первоначальном значении этого слова – убежище от тревог внешнего мира. Из этого с очевидной непреложностью следовало, что все отрицательные эмоции необходимо оставлять за порогом, не обременяя своих близких лишним грузом проблем. В конце концов, мы ведь достаточно зарабатываем, чтобы позволить себе психоаналитика, - обязательно добавлял он.Все же она не удержалась, и, когда облаченная в домашний костюм фигура мужа появилась в дверях, подбежала к нему, с кошачьей доверчивостью уткнувшись в родное плечо. Тревога, столь недавно снедавшая ее, была еще слишком свежа в памяти, и она поддалась порыву.Грег, неодобрительно покряхтев, осторожно отстранился, видимо, не желая пачкать драгоценный натуральный хлопок женскими слезами.– Наташ, что за глупости? – с некоторой суровостью в голосе вопросил он.– Ты же знаешь, я всегда волнуюсь, когда ты так сильно задерживаешься, - пытаясь сохранить достоинство, отступила она. – В Нижнем Городе неспокойно.– Зачем ты тратишь нервы, переживая из-за двуногих мартышек, которые опять решили, что им недодают хлеба и зрелищ?Невероятно проницательный и ловкий в деле добывания денег и продвижения себя любимого по карьерной лестнице, Грег оставался полной бестолочью во всем остальном, так что она даже не пыталась спорить, легким движением головы давая понять, что принимает упрек.Ужин покатился по накатанной колее, Наталья привычно пропускала мимо ушей пространные рассуждения Грега о трендах рынка, напряженно пытаясь понять, когда же она перестанет притворяться хотя бы перед собой, что любит эту мерзкую напыщенную обезьяну.Революционный прорыв биологии двадцать первого века, о котором написано много громких слов в учебниках, на самом деле начался еще во второй половине двадцатого. К концу века это стало заметно и широкой публике, а уже в следующем невиданные возможности, оказавшиеся в руках неожиданно попавших в дамки биологов, показали свою силу: необратимо изменились фармакология и медицина, как только любые, сколь угодно сложные органические соединения начали дешево производиться маленькими неприметными бактериями. Векторные строго локализованные переносы генного материала легко справлялись с врожденными генетическими заболеваниями. Умение манипулировать стволовыми клетками навсегда решили проблему трансплантации. Сельское хозяйство рвануло вперед благодаря неуязвимым для вредителей и гербицидов новым сортам культурных растений, поначалу сильно потеряв во вкусовых качествах и питательной ценности, но с течением временем восстановив позиции. К радости пессимистов, всех проблем человечества достигнутый прогресс не решил, в строгом соответствии со вторым законом термодинамики добавив новых, тем не менее, дав алчному и бестолковому по большей своей части человечеству шанс дожить до следующего дня. И пока лишь специалисты знали, что имеющийся в их распоряжении потенциал далеко не исчерпан.Промозглая слякоть, считающаяся в столице зимой, не улучшала и без того отвратительное настроение. Наталья зачем-то вышла из машины, оставив своего красавца-пежо сиротливо жаться к обочине, и побрела вдоль улицы, не выбирая направления. В сердце царила пустыня.Осознав, что в ее жизни не осталось ничего, что приносило бы ей хоть немного радости, Наталья с тоскливым отчаянием брела куда-то в кокетливо поблескивающую неоном хмарь, в инстинктивной попытке спастись от той бесконечной череды тоски и разочарований, в которую она превратила свою жизнь.Иначе ей оставалось только повеситься.Высокая температура, метан, сероводород и ни грамма кислорода могут показаться чудовищным местом для жизни только обитателям кондиционированных офисов. На Земле достаточно мест со сходными условиями и они очень даже обитаемы.

Когда вернувшиеся разведчики доложили результаты своих исследований, оказалось, достаточно взять бактерии, существующие в подобных условиях на Земле, несколькими точными хирургическими изменениями приспособить их метаболизм к несколько отличающемуся элементному составу, максимально усилить скорость обмена веществ и размножения, – и новый солдат борьбы человечества за выживание готов к бою.Отлаженный за два столетия конвейер позволил в короткие сроки создать множество штаммов, по одному для каждой перспективной планеты. Тысячи капсул рассеяли в атмосферу миллиарды спор. Колонизация внеземного пространства началась.Наткнувшись взглядом на яркую вывеску одного из многочисленных вербовочных пунктов, собиравших добровольцев для участия в колонизации внеземного пространства, Наталья замерла: кажется, она нашла выход.Заполнявшая анкету клерк смотрела на позднюю посетительницу с некоторой долей удивления. Наталья и сама полагала, что тридцативосьмилетней и по всем признакам вполне благополучно устроившейся в жизни женщине не к лицу непродуманные авантюры, пока не осознала, в какую чудовищную ловушку загнала себя, раз за разом любой ценой уходя от конфликтов и подчиняясь, подчиняясь, подчиняясь…Когда все формальности были улажены, она не поленилась зайти еще в пару присутственных мест, чтобы отписать более не нужное ей имущество благотворительным фондам. Из загребущих ручек последних даже Грегу не выцарапать ни цента. Всего лишь мелкая месть слабого.Путешествие, на которое она только что столь опрометчиво дала согласие, являлось дорогой в один конец: малочисленная группа колонистов с необходимым снаряжением отправлялась на одну из участвующих в проекте планет, после чего поселенцам предоставлялась полная свобода деятельности. Добровольцев честно предупреждали, что за ближайшие сто лет после отправки колония не способна накопить ресурсы, достаточные для окупаемости обратного рейса.Помнится, она тогда подумала, что эта затея отдает изощренным способом самоубийства не только на первый взгляд. Как ни странно, но она впервые за много лет ощутила что-то, напоминающее энтузиазм.Когда предусмотрительно оставленные на орбитах планет зонды начали один за другим посылать на базу сигналы о зафиксированном присутствии кислорода в атмосфере зараженных жизнью планет, отвыкшее от побед человечество охватило ликование.Однако настоящая работа была еще впереди.НероЧтобы тяжелый баллон не оттягивал руки, она предусмотрительно поместила его на один из ящиков, загромождавших центр помещения. Ему придется обогнуть их все, прежде чем он сумеет добраться до нее. Впрочем, его взгляд, как она и ожидала, прежде всего притянул пакет на столе.– А где ампулы? – хриплым голосом спросил Пит.Вместо ответа она дернула головой в сторону ведра в углу: оно было намеренно поставлено так, чтобы ему было отчетливо видно мелкое крошево стекла в нем.– К сожалению, уничтожить остальное оказалось не так просто, – заметила она.Действительно, возможности добыть открытый огонь на станции не было: в целях безопасности все, имеющее способность воспламенять, хранилось в удалении от основных строений.Пит медленно подошел к столу и внимательно всмотрелся в упаковку. Потом перевел взгляд на нее. Она с ужасом почувствовала, как холодеет от едва сдерживаемого страха, но, похоже, именно ее испуг придал ему уверенности, что он контролирует ситуацию. Он вновь вернулся к пакетику. По тому, с какой ловкостью он подготовил все для инъекции, стало ясно, что наркоманский стаж Пита составляет внушительный срок. Как он попал в экспедицию? Как они все сюда попали – случайные люди, шанс на выживание которых на совершенно дикой планете равнялся нулю?Пит подготовил два шприца. Интересно, это проявление не проявлявшего себя до сих пор ума, звериная хитрость или просто подхваченный откуда-то шаблон поведения?– Не подходи! – предупредила она, готовая дернуть рычаг огнетушителя. – Кинь шприц на ящик.Взяв наполненный мерзостью шприц, она почувствовала, как дрожат ее пальцы.– Так не пойдет. Эта доза для бывалого наркомана и меня убьет. Думаю, одной пятой будет достаточно, – она говорила тем же тоном, каким когда-то давно читала лекции своим студентам: спокойно, размеренно, с упором на логику высказывания.Как ни странно, он сработал и сейчас: Пит не заявил даже легкого протеста, когда она сосредоточенно выдавливала на пол лишнее содержимое. Поморщившись, она с размаху вколола шприц в руку, даже не пытаясь найти вену. Хотелось надеяться, что Джек вернется из рейда достаточно быстро.– К сожалению, я не специалист, - извинилась она.Пит, в отличие нее, им был, так что содержимое его шприца отправилось прямиком в кровоток. Некоторое время они молчали. Наталья чувствовала, как волны жара пробегают по ее жилам. Стены начали потихоньку уплывать вдаль. Чувствуя, что начинает терять контроль над телом, она торопливо заговорила:– Что ж, судя по моим ощущениям, мы вполне можем начать наше обсуждение. У меня простое предложение: наркотики – тебе, возможность убраться со станции и сохранить жизнь – мне. Осталось разобраться с гарантиями…– Гарантии? – каким-то странным голосом задал вопрос он, неверным движением поднося руку к глазам. Покачнулся и, вместо того, чтобы упасть, как страстно желала она, вскочил и бросился на нее. Наталью спасла одна незамеченная им коробка, из-за которой он потерял равновесие. И в тот момент, когда он поднимался, она, наконец-то, нанесла удар, пришедшийся точно в основание черепа.Наталья била со всей силы, какая только нашлась в ее теле, где столь старательно приготовленная ею смесь химических препаратов уже начала свою безумную пляску. Пит рухнул, как подрубленное дерево.Не тратя время на выяснение, дышит он еще или нет, она забрала из выдвижного ящика спрятанный ею нож и медленно повернулась к лежащему телу. Так или иначе, но поставленную задачу следовало довести до конца.Зажмурившись, она представила, что ей предстоит разделка купленной на рынке говядины, и начала методично перепиливать горло.Крови было много. Слишком много для трупа. Но сама она в этот момент едва ли уже осознавала что-либо: ее неудержимо рвало. Содержимое желудка давно закончилось, но мучительные спазмы и не думали ослабевать. Наталья успела еще подумать, что надо бы отодвинуться от, теперь уже с гарантией, мертвого тела, когда сознание окончательно ее оставило.Когда она пришла в себя, Джек находился у изголовья постели. На его усталом лице его мешались озабоченность и страх. Рядом с ним, в точности копируя его мимику, сидели, обнявшись, Чан с Люси. Их можно было понять: пока они рассаживали укроп по окрестностям, из троих оставшихся на станции двое убиты, а одна без сознания в луже чужой крови.– Как ты? – раздался слаженный хор обеспокоенных голосов, стоило ей только пошевелиться.– Жива, – сделала очевидный вывод она, но разобраться в собственных ощущениях более детально не представлялось возможным. – Как Док?Джек отвел взгляд. В глазах Люси показались едва сдерживаемые слезы. – Пит оказался наркоманом, – не ожидая вопросов, начала рассказ она. – Док выяснил это, между ними разгорелась перепалка, в ходе которой Док оказался убит. Я видела это на своем мониторе, – Док просил присматривать за ним, так как у него, вследствие преклонного возраста, были проблемы с сердцем.– Осознав, что осталась один на один с убийцей, я смешала морфин со снотворным. Отступать было некуда: или он, или я. План сработал, Пит вколол себе смесь. Только эта скотина что-то почувствовала и вынудила меня тоже сделать инъекцию, так что оставалось только молиться, что меньшая доза даст достаточную фору по времени. Когда он почувствовал неладное, было уже поздно: координация его оказалась сильно нарушена, и мне удалось оглушить его. Довести начатое до конца технически было не сложно. Потом наркотики и снотворное взяли свое, и я отключилась. Остальное вы знаете лучше, чем я.Несколько минут длилось тяжелое молчание.- Как хорошо, что ты… что тебе… ну, удалось! – сбивчиво затараторила Люси. С ней такое случалось, стоило ей переволноваться.На привычно обеспокоенном лице Джека тоже читалась тщетно скрываемая радость. Он судорожным движением коснулся ее руки. Она задержала его ладонь в своей, не желая отпускать. Это маленькое личное счастье, столь нежданно обретенное ею на краю света, и заставило ее вцепиться в жизнь с упрямством, сделавшим честь любой кошке.– Нас осталось лишь четверо, – мрачно заметил Чан. – Значит, наши, и без того низкие, шансы на выживание на этой планете понизились.– Но... – беспомощно воскликнула Люси. Бедная девочка так и не поняла, в насколько безнадежную авантюру ввязалась.– Не говори глупостей, Чан, ничего катастрофического не произошло, - возразил Джек. – В проект вложена куча денег и еще большая куча интеллектуальных усилий лучших умов человечества. Они должны были предусмотреть подобную ситуацию. Если мы погибнем, колонизация планеты не состоится.– Ты не прав, Джек, – тихо возразила Наталья. – Если ты думаешь, что цель нашего пребывания на Неро – создание человеческого поселения, то ты не прав.Она взяла паузу, но потом, решившись, продолжила:– Будь верной твоя точка зрения, в эту экспедицию не попал бы ни один из нас: наркоман, старик, адвокат, математик, едва закончившая школу девчонка и полицейский. Единственным из нас, обладавшим нужной для поселения профессией, был Док. Только, вот незадача, нашему врачу было семьдесят лет. Пит образования не имел вовсе, и большой вопрос, работал ли он в своей жизни вообще. Чан, извини, ты уже немолод. Я тоже не лучшая кандидатура для исполнения главной женской функции – деторождения, а профессия математика – не самая востребованная на таком чудовищном удалении от цивилизации. Нас не могли отправить в экспедицию, будь правильной твоя точка зрения, Джек.Они попали в тяжелое положение, глупо отрицать. И она озвучивала ужасные вещи. Но было бы подлостью скрыть от ребят действительное положение дел. Рано или поздно они поняли бы это и сами, но хватило бы у них к тому времени храбрости посмотреть правде в глаза?– Помнишь, как мы недоумевали, когда выяснилось, что часть посевного материала – это семена сорняков? А помнишь тот раздел инструкций, что касается создания зеленого буфера? Ты еще выражал удивление, почему его объем оказался больше, чем у касающегося собственно сельского хозяйства. Просто именно эта работа и представляет собой основную цель нашего пребывания здесь. Посылать автоматы? Зачем? Люди дешевле и обладают большей живучестью, чем любые машины. Проживем мы тут пять, десять или пятнадцать лет, так или иначе, мы выполним главное – создадим островок зелени посреди мертвой пустыни. Островок, который дальше будет расширяться без всякой посторонней помощи. Когда сюда вновь прибудут люди, для них уже будет готова и еда, и топливо для очага, и все остальное, что позволит уже по-настоящему заселить эту планету.Взглянув в их разом осунувшиеся лица, она упрямо встряхнула головой, загораясь непривычным для себя упрямством, непроизвольно коснулась живота кончиками пальцев и продолжила:– Но это не значит, что у нас: у тебя, Чан, у тебя, Люси, у тебя, Джек и у меня не получится выжить на нашей, именно нашей и более ничьей планете. Мы же все-таки люди – и мы будем бороться!