2. Другое (1/1)

У Даниэля совершенно не находится слов.—?Это мой пиджак? —?наконец, спрашивает он, потому что это единственная мысль, которая хоть как-то оформляется в его усталой голове. Анке ушла, и их отношения разрушил этот самый человек, который стоит сейчас перед ним в его, Даниэля Берга, пиджаке, и облизывает пальцы, потому что всегда забывает про существование вилки. Берг знает, что должен чувствовать злость, но злости нет. Только таится какое-то колкое, неприятное чувство на самом донышке, но он не хочет разбираться, что это.Ассанж улыбается краем рта.—?У нас информация о расстреле военными гражданских в Ираке. Решил одеться соответствующе.Даниэль тяжело вздыхает и открывает ноутбук.Через два часа он понимает, что строчки перед ним сливаются в сплошное сине-зеленое марево, и ему приходится несколько раз потереть глаза, чтобы восстановить четкость зрения. Джулиан напротив него полностью поглощен ноутбуком?— информация уже на главной странице WikiLeaks, но еще остается так много мелочей.Которые можно доделать завтра, решает Даниэль и закрывает крышку ноутбука. И тут же встречается с внимательным взглядом Джулиана. Он чувствует рой мурашек по коже. Рот Ассанжа вновь кривится в улыбке, его лицо и белые волосы подсвечены зеленоватым и синим от экрана. Он кажется голограммой, спроецированной перед Бергом. Сгустком информации, свободу которой он так поддерживает. Он кажется ненастоящим, протяни руку?— рассыплется набором мельчайших пикселей. Даниэль снова трет глаза.—?Я спать. Постелю себе на полу, а ты ложись на кровать.—?Рано спать. Данные только попали в сеть.Берг улыбается беспомощно, обходит стол и кладет руки на плечи друга, чувствуя знакомую ткань своего пиджака под пальцами. Он не так часто позволяет себе открытое проявление чувств?— Джулиан не любит нежностей?— но сейчас не может удержаться.—?Я занят,?— у того дергается щека, пальцы сбиваются с привычного ритма, но рук Берга он не сбрасывает.—?Ты всегда занят,?— улыбается Даниэль и легко целует выступающий позвонок на шее.—?А сейчас я очень занят.—?Если это как-то связано с тем, что когда ты пришел, мы с Анке…—?Нет,?— сварливо перебивает Джулиан, переставая печатать,?— Мне все равно. Вы с ней отличная пара и…—?Это другое, ты же знаешь.Он знает, что это другое, потому что Анке никогда не вызывала в нем тех чувств, которые появляются, когда он рядом с Ассанжем. Потому что только ради Джулиана Даниэль готов пойти на что угодно и сделать что угодно?— это то, на что он согласился в первый же день, когда увидел его высокую нескладную фигуру в толпе. Только рядом с ним у Берга что-то неистово бьется внутри, посылая жар по всему телу, делая его сильнее и одновременно беспомощнее.Анке красивая и милая, и она дарит ему ощущение нормальности, который не может дать целеустремленный, скитающийся по миру параноик. Но она никогда не сможет заменить его. Только Джулиан, шепчет ему сердце. Только Джулиан.Ассанж фыркает в темноту.—??Другое?? —?в его голосе появляется сарказм,?— Мы участвуем в информационной войне, утверждаем, что все, что не является правдой?— ложь. Не лжем, не храним секретов, не редактируем. Кому-то из нас?— ей или мне?— ты лжешь. Так с чего я должен верить тебе?Когда Джулиан нервничает, в нем просыпается австралиец. Он начинает глотать звуки и выплевывать слова, но Даниэль общается с ним достаточно давно, чтобы научиться понимать эти круглые, неоконченные фразы.—?Потому что я не лгу тебе. Я бы не смог.—?Это чертовски неубедительно.Даниэль улыбается в светлый затылок и еще раз молча целует шею Джулиана, сжимая пальцы на его плечах. Слова застревают в горле, и он не знает, как переубедить этого упрямца, заставить его поверить. Одно он знает точно?— если он кому-то и лжет и будет лгать в своей жизни, то только не Джулиану Ассанжу.—?Ты не веришь мне, но все же пришел.—?Ты нужен мне,?— Джулиан поворачивается, и Даниэль все-таки целует его в последней попытке объяснить. Растрепанные волосы щекочут щеку, а губы немного горчат?— от пива, наверное, но эти ощущения каждый раз сводят его с ума. Он тянется и не глядя захлопывает ноутбук, и единственным источником света остаются огни Берлина за окном.