Глава 2. (1/1)
После полуночи поднялась вода.Бесшумно вышла из переполненных рио на площади города, обступила древние дома и колокольни, ласково баюкая на своих волнах различный мусор, всплывшие дверные половички, отвязавшиеся лодки, пластиковые стулья и столики уличных кофеен.Морская тревога просверлила сонливую тишину с первыми проблесками рассвета.Люди, заспанные и недовольные, закопошились в своих домах. Зажглись окна, послышались ленивые проклятия и хлюпанье весел.Зевая и переругиваясь, натягивая поверх пижам дождевики, город принялся обороняться от взбунтовавшейся стихии. Сезонное декабрьское наводнение ни для кого из горожан не стало сюрпризом?— их маленький остров, со всех сторон окруженный морем, знавал и не такие беды.Мелькиадес в этот предрассветный час не спал вместе с городом. Стоял на крыльце, от которого черная вихрящаяся вода медленно откусывала ступеньки.Ни морская тревога, ни прилив не занимали его, и то и другое он наблюдал сотни раз за свою немаленькую жизнь. У его бессоницы была совсем другая причина?— он ждал донесений от слуг, отправившихся на поиски чужака.?Странного пугающего мальчика с разноцветными глазами?, как описали его дети.?Может быть, они его просто выдумали???— устало думал чистокровный, пытаясь разглядеть в текучем сумраке силуэты лодок.Сделать это было не так-то просто: площадь перед дворцом вампиров полностью исчезла под водой. Дождь заштриховал окрестности, туман исказил очертания домов?— все смешалось, перепуталось, стало неузнаваемым, но Мелькиадес верил, что его слуг это не остановит —тысячи лет Гонзалес жили в этом городе и каждый камень знали на ощупь, на запах и на цвет…?Да как какой-то мальчишка вообще смог сюда пробраться? Что у него за способности такие???— спрашивал он себя, хотя прекрасно знал, что Совет вампиров коварен и не обделен фантазией, и всегда придумает, как протолкнуть сюда своих ищеек.Нет, нет, да проберется на их территорию чужак с приказом от Ичиджо вести за семьей слежку.?И это, несмотря на то, что охраны вокруг столько, что без ее ведома в этом городе и подтереться никто не может!?Внезапно мысли его прервал скрип двери за спиной, под ноги упал яркий квадрат света, и в нем зашевелились человеческие силуэты, изогнулся хищным когтем огромный полумесяц.—Тоже не спится, тетя? —?улыбнулся Мелькиадес, оборачиваясь.Из дома на крыльцо действительно спускалась Урсула. Ее черное унылое платье мело пол, в тонкой руке, затянутой в черную перчатку, раскачивалась огромная двухметровая коса?— улыбка смерти?— разрезающая дождевые капли на двое.Он подал ей руку, и она встала с ним рядом, резанув хмурое небо серебренным лезвием.Слуга расправил над ее макушкой, увитой траурными лентами, огромный зонт.—?Почему так долго ищут? —?спросила Урсула, внимательно вглядываясь в мутный кисель из рассвета, тумана и дождя.—??Высокая вода?,?— пожал плечами Мелькиадес.Что тут еще добавишь? Весь город на ушах, передвигаться сложно, видимость ни к черту, в некоторые дворы и улочки из-за воды вообще доступа нет.—?Ох уж эти наводнения! —?процедила Урсула недовольно. —?Сколько их уже было за эту зиму? Девять? Десять? С каждым годом все чаще, мы и впрямь…Она недоговорила, но Мелькиадес прекрасно ее понял и скривился.Набившая оскомину страшилка, что их остров уходит под воду и все они на нем неизбежно умрут, кто ж из Гонзалес не любит помусолить эту тему, как будто мало других проблем!—?Это случится еще очень не скоро,?— сдерживая раздражение, успокоил он тетю.—?Но случится! —?строго настояла она. —Однажды нам придется покинуть это место или научиться дышать под водой.?Наша семья опять будет сражаться или… —? лицо тети побледнело, отчего траурные ленты на ее голове стали казаться еще чернее. —Или?заключит мир с охотниками.—?Мир с охотниками? —?Мелькиадес искренне расхохотался. —?Научиться дышать под водой проще!Он опять уставился на горизонт, невольно задетый ее словами.Где-то там, где заканчивались их площадь и сады и расстилалась свинцовая морская гладь, в дождевой пыли, в промозглом тумане тянулась линия материка?— граница, за которую ни один Гонзалес никогда не заступит.Таков их договор с охотниками, расплата за роковую ошибку тринадцатилетней давности?— торчать безвылазно на острове, уходящем под воду по десять раз за сезон.?Мы здесь, как в ловушке?,?— подумал Мелькиадес. Мысль не свежа, но под натиском ледяных волн пробирает до костей.?Умеет тетка испортить настроение!?Пока он предавался меланхолии, что-то изменилось.Свет фонаря пробился сквозь толщею тумана, зазвучал ритмичный плеск. Урсула поддалась вперед, указывая пальцем в ожившие сумерки.—?Вон они!Узкая черная лодка вспорола носом серую дымку, прошла в том месте, где еще пару часов назад был канал с водой, а сейчас была только вода.На корме стояли двое. Мелькиадес, прищурившись, узнал Маркуса и Пино. Их он послал на поиски первыми, еще вечером, сразу, как вернулись дети, и стало известно о случившемся.?— Ну, нашли что-нибудь? —? крикнул он им, хотя хорошо разглядел в свете ходовых огней, что лодка пуста.—?Нет, ваше превосходительство,?— покачал головой Маркус. Пино тем временем выпрыгнул из лодки и подтянул ее за трос к причальной свае. На обоих были одеты высокие, до паха, рыбацкие сапоги.— Чертово наводнение! —опять?ругнулась Урсула сквозь зубы. —?Так мы каши не сварим!—?Сварим, тетя. Прямо из врагов и сварим! —?засмеялся Мелькиадес,?— Смотрите! Сразу за лодкой на освещенный участок вышли две фигуры. Смуглые, внушительной комплекции мужчины шли без сапог, подвернув штаны и голыми икрами разгребая ледяную воду.Один из них нес на своих плечах что-то длинное и громоздкое.—?Геринельдо и Горацио! —?обрадовалась Урсула, первая рассмотрев идущих.?— Как всегда, самые толковые из слуг!Они приблизились к крыльцу, и Геринельдо свалил с плечей свою ношу.На мокрые ступени рухнуло маленькое бесчувственное тело?— грязное бродяжьего вида человеческое существо, в бурой от крови рубахе и широкой шляпе на черных свалявшихся волосах. От него шли едкие запахи мочи, гнилостных излучин, рыбных рынков и нечистот?— так пахнет открытое небо над нищими кварталами по ночам, голод и беспризорность.Человечек был без сознания.—?Нашел там… В соседнем дворе… —?прохрипел Геринельдо, хватая незнакомца за волосы. —?Смотрите.Он оттянул косматую голову, запрокидывая худенькое лицо.Под коркой из грязи и засохшей крови проступали нежные детские черты, припухлые щеки, фарфоровый лоб?— светящаяся юность, которую еще не сточила, не перемолола в своих челюстях жестокая нищета.—?Эй ты, очнись! —?грубо встряхнул мальчика Геринельдо, пнув его пару раз босой пяткой в ребра. —?Открой глаза!Мальчик застонал и мучительно разлепил опухшие веки.Левый его глаз был темно-карим, правый мерцал искусственной незабудковой голубизной.—?Линзы, ваше превосходительство,?— пояснил Геринельдо.— Сейчас же позови королеву и детей! —?приказала Урсула Маркусу и наклонилась ближе к мальчику, рассматривая его искалеченные руки, пальцы с выбитыми суставами и полусодранными ногтями. Ссадины и порезы на нем стягивались так медленно, что можно было отследить движение тканей глазом.Его тело словно сопротивлялось регенерации, словно делало это неумеючи, словно в первый раз.—?Да он превращен в вампира совсем недавно!Когда королева спустилась на крыльцо, на нем и дождевой капле упасть было некуда?— посмотреть на удивительного шпиона спустилась добрая треть семьи: братья и сестры Мелькиадеса, племянники и двоюродные внуки. Все с зонтами, кое-кто с личными слугами. Раздвинув толпу пышными кринолинами, впервые за год из дома вышла Пилар-Тернера, вторая по страшинству чистокровная в семье после Урсулы.Все они были черноволосы и черноглазы и отражались друг в друге, как в зеркалах.Большое крыльцо едва вмещало шумные людские потоки?— вот-вот перевалят за край и выплеснутся в море.И все же, оглядывая это густое столпотворение, Мелькиадес думал с тоской, что их так мало, как нас стало мало!Раньше бы им целая площадь была тесна…Над головой сочно скрипнули старинные рамы.Любопытный молодняк, еще не допущенный к семейным делам, повысовывался из окон, жадно пожирая глазами маленькую фигурку на белом мраморе, стиснутую зонтами и всеобщим неодобрением.—?Нифига-се, настоящий чужак! —?летели сверху их взбудораженные, юные, угловатые голоса.—?Это же надо… совсем ребенок! —?тихо переговаривались внизу взрослые.Возбуждение и споры не стихали до тех пор, пока Ремедиос не вышла на край крыльца, разрезав толпу, оборвав все разговоры и переманив все взгляды на себя.—?Ваше Величество! —?Геринельдо и Горацио почти одновременно рухнули перед ней на колени. Две горы из мышц и силы внезапно показались такими маленькими перед своей королевой.Она была невысока, но ее манера держаться и безупречная выправка приподнимали ее над толпой. Она была тонка, но ее внешняя хрупкость обманывала зрителя, в семье ее прозвали несгибаемой?— эта женщина, которая похоронила в последнюю войну пятерых сыновей и вытащила Гонзалес из могилы, куда их затянуло почти целиком, никогда не позволяла себе слез и слабостей.Ее позвоночник словно был отлит из стали, ее характер был еще крепче, чем сталь.Невзгоды не ломали и не гнули ее к земле, сколько бы их не сыпалось на ее изящные плечи.—?Вот этот мальчик, Ваше Величество,?— сказал Геринельдо, опять хватая несчастного ребенка за волосы.Ремедиос цепко вгляделась в нежное, заплаканное лицо, кивнула и молча повернулась к двери, из-за которой Хосе-Аркадио уже выводил детей.Их провели цепочкой сквозь толпу и выстроили возле чужака полукругом.Четыре мальчика и три девочки. Чезаро, Гвидо, Ребека, Карменсита, София, Луис и Августин. Все дрожат и жмутся друг к другу, частят сердца, снуют испуганные взгляды, прячась от строгих глаз королевы. Самые младшие в курточках поверх пижам?— их уже укладывали спать.—?Это он? —? обратилась к ним Ремедиос.Дети с сомнением уставились на подростка, потом друг на дружку, словно каждый надеялся в лице соседа прочесть ответ.Самый бойкий из них, Чезаро, запинаясь и лязгая зубами от волнения, ответил наконец за всех:—?Ка-кажется…?—?Это он, Ваше Величество,?— уверенно подтвердил его слова Геринельдо. —?Очередной шпион Совета. Я его уже… —?он запнулся. —?Немного допросил.Урсула, стоявшая рядом с королевой, громко усмехнулась:—?Это мы видим! Видим твое ?немного?!?Она ухватила мальчишку за ободранный рукав, в котором безвольно повисла грязная окровавленная рука, потом отпустила его, и рука, подняв розовые брызги, шлепнулась обратно на скользкий мрамор.В рядах чистокровных послышались слабые смешки. Королева не улыбнулась.—?Как его прозевали на границе? —?холодно спросила она.—?Он был еще человеком, Ваше Величество, когда сходил на причал,?— ответил Геринельдо.—? Умно… —?протянула она и чуть задержала взгляд на спокойном мужественном лице слуги.У него из-под воротника рубахи на шею тянулась черная, сложенная из букв полоса?— татуировка, которая продолжалась и под одеждой вампира, охватывая все его тело целиком. На горле буквы складывались в узорчатый ошейник: ?Клянусь в моей верности быть преданным Его Величеству с этого мгновения и навсегда?.—?Зачем его прислали сюда? —?продолжила она, отводя взгляд от надписей на коже, будто они обожгли ей глаза.—?Все как всегда, Ваше Величество… Совет интересует численность семьи и количество охраны…—?А он сам не рассказал что-нибудь новенькое о Совете? —?встрял Мелькиадес. —?Как там старина Ичиу поживает?—?Он ничего не знает, Ваше Превосходительство,?— с готовностью ответил Горацио.Он был очень похож на Геринельдо, и хотя все Гонзалес походили друг на друга, эти двое были словно родные братья, но таковыми не являлись.—?Пушечное мясо, Ваше Превосходительство, укусили и отправили сюда… Изволите сами допросить его?Мелькиадес покачал головой, отходя подальше от разноглазого мальчишки.Наступила пауза, значение которой понял каждый.Кто-то из чистокровных в толпе подал знак Хосе-Аркадио, чтобы он скорее увел детей с крыльца.—?Я думаю… желающих не будет, моя Госпожа,?— быстро оглядев присутствующих, зашептала Урсула на ухо Ремедиос.Ее красивое лицо под траурными лентами внезапно стало серым, словно пепел. На нем еще ярче обозначились скорбные глаза и красная рана истончившихся губ.—?Раз Геринельдо допросил… То смысла повторять процедуру нет… Надо решить, что с ним делать.Королева не отвечала ей, задумчиво глядя перед собой.—?Так прикажете…? —?Геринельдо нетерпеливо переминался с ноги на ногу, обнимая голову мальчика своими огромными сильными ладонями.Бросив на него острый, яростный взгляд, королева кивнула. Развернулась на каблуках и быстро ушла в дом вслед за детьми.Геринельдо одним неуловимым движением свернул мальчику шею.