Лишь вечность наш удел (Нил/ОЖП) (1/1)

Двадцать лет заточения и затянувшегося умирания. Порой он отчаянно звал смерть к себе, но она не приходила. Лишь соблазнительно маячила на границе и скрывалась, уступая место ещё одной ночи, ещё одному мучительному дню.Какая насмешка?— такой древний вампир, как он, Нил, вынужден питаться кровью крыс, чтобы не иссохнуть в прах. Жажда крови каждый раз оказывалась сильнее жажды смерти, оттягивая избавление ещё ненадолго.О, как же он ненавидел! Ненавидел этих людей, которые обрекли его на эти унижения. И с каким удовольствием он наблюдал, как Владимир убивал их, неотвратимый и неумолимый, как ангел смерти. Забирал их жизни, как сам Танатос, прекрасный и неизбежный. Жаль, что смерти мучителей было недостаточно, и жизненная сила не вернулась как по волшебству. Её приходилось возвращать каплей за каплей, а в душе тремя словами горела заветная фраза.Свобода или смерть.Когда представился шанс, он без колебаний рискнул. Нет, он не принял суккуба за ангела и прекрасно помнил, что сделки с демоном выгодны только одной стороне. Но двери его тюрьмы наконец приоткрылись перед ним.За одной сделкой последовала другая, ради своей свободы Нил был готов на всё. И потому скрылся без малейших угрызений совести, едва выполнив обещание и достигнув своей цели. О, это прекрасное чувство горячей крови могучего суккуба, разливающейся по его венам. С каждым шагом прочь от замка рушились оковы и возвращались силы. Позади оставалась тягостная темница, а впереди лежали вечность и свобода.***Путь Нила пролегал через крупные города, но вампир едва замечал их. Лица случайных людей так же не отпечатывались в его памяти. Никто из них не оставался в живых после касания ангела смерти. Но теперь вампир тщательно прятал тела своих жертв, не желая привлекать внимания к себе. Поэтому никто не видел кровавого следа, проходящего через всю Европу и ведущего в его родную Грецию.Жаркая ночь в Афинах. Такие знакомые развалины Акрополя окутаны холодным электрическим светом от ламп. Город внизу светился золотом, в нём кипела жизнь, а вдалеке поблёскивало море. Нил пришёл сюда, чтобы вспомнить те давние времена, когда Греция была его домом… Но этого дома больше не было.Люди. Эти паразитирующие друг на друге насекомые, чья жизнь?— всего лишь миг, чьи тела так хрупки… Они изменили всё до неузнаваемости. Даже дух самого этого священного места ушёл отсюда, не узнавая родных мест.Волна удушающей ненависти и презрения вновь поднялась в душе Нила. Как он мог раньше терпеть их присутствие?! Как он мог раньше сочувствовать им, жалеть их? Они не более чем скот. Без пастуха разрушают всё на своём пути, бесцельно бродят по свету, бессмысленно проживают свои жизни… Им нужна сильная рука, которая бы их направляла… Им нужен новый жестокий бог, полный кровавой жажды и неуязвимый для смерти…Ах, вот ещё одна. Идёт по безлюдной улице, не зная, что на крыше одного из старых низеньких домов за нею наблюдает сама смерть. Беспечная и наивная, и куда только девался тот священный страх смертных перед ночью?Нил недобро оскалился, обнажив удлинившиеся клыки. В одно мгновение он спрыгнул с крыши и оказался за спиной жертвы. Одной рукой он обхватил её поперёк тела, прижав к себе железной хваткой, а другой рукой заставил откинуть голову, чтобы обнажить шею.Он уже предвкушал, как рот наполнится горячей кровью и как тело девушки затрепыхается в бесплодных попытках сопротивления.Но следующее, что он помнил, это краткий миг полёта, тупую боль в теле и чёрное небо над собой.—?Неужели наступила Геенна, и старшие вампиры принялись пожирать своих сородичей? А я даже не заметила!Девушка, его несостоявшаяся жертва, склонилась над ним, бесстрастно осматривая с ног до головы. Равнодушные светло-серые глаза блеснули в свете фонарей, резко контрастируя с чёрными волосами и золотистой кожей. Что-то в её чертах лица показалось Нилу едва знакомым. Девушка усмехнулась, и на секунду показались острые клыки.Только сейчас Нил ощутил их родство. Она была младше его, но ненамного. По крайней мере, скрывать свою ауру она уже могла, что требовало немалого опыта. Хотя он мог бы её почуять, если бы ненависть не захлестнула его в очередной раз.—?Будешь вставать, старичок?Он увидел перед собой узкую ладонь, и спустя секундную паузу взялся за неё. Нечеловеческая сила помогла ему встать на ноги, хотя, строго говоря, в этом не было необходимости. Просто отголоски человеческих привычек. Тех немногих, что ещё не стёрлись временем.Нил оказался выше девушки на целую голову, но её это ничуть не смущало. В её движениях всё ещё виднелись повадки настороженного хищника, готового защищаться и нападать. Такого же, как и он сам.—?Прошу прощения… Я не распознал в вас сородича,?— вежливо произнёс Нил и невозмутимо поправил свой чёрный костюм. Ради молодых вампиров он бы не стал так распинаться, но перед ним стояла та, кто уже разменяла тысячелетие. —?Вы хорошо скрываетесь.Девушка несколько расслабилась, но всё ещё держала дистанцию и сверлила его прямым взглядом. Она скрестила руки на груди.—?Не твоя вина. Это особенность моего клана?— меня трудно обнаружить среди людей.Нил сощурился, приглядываясь к незнакомке. Когда-то он слышал теории о разделении вампиров на кланы, на ?линии крови?… Тогда это его заинтересовало, но сейчас все эти кланы казались чем-то далёким и несущественным.Если он правильно помнил, то один из вампирских кланов был известен тем, что легко смешивался с людскими массами и манипулировал смертными. Они были равнодушны к их судьбам, и люди для них были скорее кем-то вроде питомцев. Особой любовью этих вампиров пользовались творцы, люди искусства.А ещё все они были дьявольски прекрасны и окружали себя роскошью.Эта девушка не очень похожа на них: обычная одежда, специально порванная в нескольких местах, и небрежно собранные в хвост волосы. Типичный человек.—?Знаю, так с виду не скажешь. Я Юнис. А ты кто таков?Зачем она хочет свести с ним знакомство? Все вампиры по натуре одиночки (исключение разве что те шестеро при… престранных вампиров, поселившихся в одном замке) и объединяются только ради общей цели или под давлением обстоятельств. Последний раз, когда Нил добровольно присоединялся к другим вампирам, было сделано ради Кровавой охоты на другого сородича. И было это лет двести назад.—?Меня зовут Нил,?— после долгой паузы наконец ответил он. Природа хищника-одиночки не слишком располагала к ведению беседы, но после неудавшегося нападения Нил чувствовал себя обязанным хотя бы назваться.Кажется, Юнис поняла, что беседа не склеится. Или её саму ждали ещё дела. Она кивнула в знак прощания.—?Рада нашему знакомству, пусть и таким странным способом. Однако ночь коротка, и мне пора идти. До встречи, Нил.?Ты так уверена, что эта встреча состоится???— хотел спросить вампир, но успел только выразительно поднять бровь.Мгновение спустя Юнис уже исчезла, не оставив даже намёка на свой след.Ответ на собственный вопрос пришёл с опозданием: два вампира, прожившие так долго несмотря ни на что, обречены встретиться вновь. Мир тесен, а вечная жизнь?— штука очень долгая.***Через день Нил почти выкинул эту странную встречу из головы, вновь погрузившись в свои размышления. Снова города сменяли один другой?— Нил нигде не мог найти для себя пристанища дольше, чем на месяц. Он знал всю Европу наизусть, и всё в ней напоминало о прошлой жизни. А воспоминания о прошлом всегда заканчивались одним: тёмным подвалом, болью во всём теле и нестерпимой жаждой, которая превращала в зверя.Вычеркнуть бы эти воспоминания.Поэтому Нил решился на почти безумную авантюру?— покинуть родную Европу и податься в Америку. Смешно подумать, но он прежде ни разу там не бывал?— до двадцатого века путешествие занимало слишком много времени и его бы раскрыли, а в самом двадцатом столетии в Европе было слишком интересно, чтобы куда-то уезжать.А сейчас… сейчас можно было легко загипнотизировать нужных людей и получить в своё распоряжение частный самолёт. Можно было вылететь вечером и приземлиться ночью?— часовые пояса съедали много времени в полёте и вампир не рисковал приземлиться в разгар дня.И вот он оказался в Нью-Йорке. Шумный, яркий, слишком человеческий город сначала показался ему отвратительным, но из окна элитных апартаментов в одной из высоток его ещё можно было терпеть.Жизнь ночью в Америке кипела ничуть не тише, чем днём. И это было только на руку местным вампирам. Нил скоро познакомился с ними ближе: молодые, бесшабашные и наглые. И они отнюдь не обрадовались новому хищнику на их территории.—?Что ты здесь забыл, развалина? Это наша территория, и я запрещаю тебе здесь охотиться.Навечно застывший в своей молодости парень подошёл к Нилу вплотную и попытался толкнуть его в грудь. Но Нил, не теряя своей снисходительной улыбки, с которой вошёл в бар, за долю секунды перехватил его запястье. Лидер местных вампиров нахмурился, ощущая силу, во много крат превосходящую его собственную.—?Я буду ходить и охотиться там, где пожелаю,?— прошептал ему Нил, захватывая власть над его разумом и заставляя опускаться на колени. —?И вы ничего мне не сможете сделать.За спиной послышалось утробное рычание, предвещавшее атаку. Нил отпустил руку вампира и отступил в сторону, чтобы в следующую секунду перехватить летящую на него подружку парня. Одно экономное движение?— и наряженная, как проститутка, вампирша влетела в стену, пробив её насквозь.—?Проучи её,?— Нил бросил приказ бывшему вожаку, и тот бросился на девушку. Между ними завязалась ожесточённая схватка, но Нила она уже не интересовала.—?Надеюсь, теперь вы поняли, почему меня лучше не злить? —?поправляя кожаные перчатки, холодно осведомился он. Вампиры, скопившиеся в баре с символичным названием ?Stoker?, всё ещё скалили клыки, но зверь внутри них уже склонил голову перед новым вожаком.—?Ещё один ?древний?,?— сплюнул третий по смелости из них (первые два пытались расцарапать друг другу лицо). —?Что вам тут, кровью намазано?Нил без труда нашёл говорившего?— другие вампиры сами расступались перед его властным взглядом?— и безмолвно приказал продолжать. Под его давлением говоривший нехотя заговорил снова:—?Объявилась тут одна, ещё до вас. Тоже древняя, потёрлась тут, но права на территорию не заявляла. Последний раз появлялась где-то месяц назад.На свете оставалось чуть более десятка древних вампиров, мало ли кто объявился в Нью-Йорке… Однако в мыслях всплыла та, с которой он встретился в Афинах.—?И как же она представилась? —?спросил из чистого любопытства Нил. Вампиры нахмурились и переглянулись, пытаясь вспомнить. Их разумы были помутнены некачественной кровью проституток, смешанной с наркотиками. До чего низко опустилось новое поколение…—?Юнис, кажется,?— наконец бросил кто-то.Нил хмыкнул, ещё раз медленно обвёл взглядом вампиров, разукрашенных и разодетых, как на диком карнавале. И так же неторопливо, с достоинством покинул душный бар. Он чувствовал прожигающие, полные ненависти взгляды на своей спине, и это заставляло его улыбаться.Прошла ещё одна неделя с тех пор, как Нил приехал в Новый Свет. Всё чаще он думал, что его путешествие было ошибкой и что он кардинально ошибся направлением?— надо было двигаться на восток. Люди на востоке хотя бы относились с уважением к своим предкам и своему наследию. Здесь же всё было настолько ново, что вызывало скуку и желание уснуть на пару веков. Нил не мог найти места в новом мире, и в нём постепенно поднималась ненависть и к людям, и к молодым вампирам.Из открытой двери в какой-то бар слышалась музыка. Это был не беспорядочный грохот современной ?музыки?, так резко бившей по ушам, а меланхоличный перебор… лютни? Тонкий вампирский слух помог сразу понять, что обычная гитара так не могла звучать. Но человечество отказалось от лютни много лет назад… Может, его сознание играет с ним злую шутку, возвращая в прошлое?Нил вошёл в тускло освещённое помещение и увидел хаотично разбросанные по залу деревянные столики. Сидевшие за ними люди все как один зачарованно смотрели на сцену, не смея нарушить гармонию мелодии. На появление ещё одного зрителя не обратили внимания даже официанты и бармен, мимо которых прошёл Нил. Мелодия будто гипнотизировала смертных, превращая бар в музей восковых фигур.На сцене сидела Юнис. Подвязав длинные чёрные волосы, чтобы не мешали, девушка склонилась над старой лютней, которая в её тонких руках казалась огромной. Её пальцы быстро порхали по многочисленным струнам, извлекая меланхоличную мелодию. Что-то странное и зачаровывающее было в музыке: такты повторялись, но ноты иногда шли в зеркальном порядке и в них вплетались другие… Юнис настолько была увлечена игрой, что вовсе не замечала зрителей вокруг.Но присутствие Нила встревожило её чутьё. Юнис оторвала взгляд от струн и увидела вампира, стоящего прямо напротив неё. Их глаза встретились, и девушка упустила следующую музыкальную петлю. Но затем Юнис улыбнулась краешком губ и как ни в чём не бывало начала другую композицию: более осмысленную, более насыщенную. В постоянном повторении ведущих нот ощущалось течение… вечности. Даже если бы раньше Нил не знал, кто она на самом деле, то сейчас бы непременно догадался.—?Любовь уничтожает всё зло… и освобождает нас.Юнис произнесла эти слова совсем тихо, но вампирский слух всё равно уловил их. Наверное, это были слова этой песни?.. Какая странная музыка.Они оба не могли и не хотели разрывать их зрительный контакт. Время остановилось, а между ними возникла связь, как между двумя родственными душами. Прожитые года вдруг вспомнились с необычайной чёткостью, и Нил наконец понял, почему девушка казалась ему знакомой.Кровавая охота в конце XIX века, призванная отомстить за смерть Кармиллы. Вампиршу убил охотник на нечисть, и все были уверены, что его навела на след другая вампирша, Юнис. Это была самая жестокая и продолжительная охота из всех, в которых участвовал Нил. Кармиллу любили все?— и смертные, и бессмертные,?— поэтому её смерть так взбудоражила вампиров.Но спустя десять лет Кровавая охота завершилась ничьей: Юнис бесследно пропала, и никто не знал точно, жива ли она ещё.Никто не знал до этих пор. Кажется, сейчас эту историю многие забыли.—?Любовь уничтожает всё зло… и освобождает нас…Юнис отпустила струны. Последняя нота затихала в воздухе. Люди постепенно приходили в себя и начинали разговоры. Юнис спрятала лютню в чехол, встала и направилась к выходу на улицу. Нил последовал за ней, не зная, зачем, но ощущая необходимость. Между двумя вампирами возникло что-то вроде резонанса, и Нилу хотелось снова это почувствовать.—?Вижу, ты уже вспомнил Кровавую охоту,?— проронила она, неспешно шагая по тускло освещённой улице. В полутьме её глаза таинственно мерцали.—?Тебе удавалось десять лет водить за нос толпу вампиров и в конце даже ускользнуть от нас. Я впечатлён,?— тонкие губы Нила тронула улыбка.—?Я же говорила: меня трудно обнаружить среди людей. Хотя ты находишь меня уже второй раз. Почему?—?Это вышло не преднамеренно. Я приехал в этот город недавно и изучаю его,?— Нил не смог не поморщиться от упоминания Нью-Йорка. —?Здесь слишком много людей. И вампиров.—?Значит, нас сводит судьба. Сначала я подумала, что ты хотел завершить охоту и отомстить за Кармиллу.Неуловимая грусть проскользнула в голосе девушки. Услышав имя другой вампирши и упоминание судьбы, Нил неопределённо двинул плечом?— он в эту ерунду не верил.—?Я не знал её настолько хорошо, чтобы искать убийцу всё это время.—?И тем не менее ты охотился на меня.Нил жестоко улыбнулся, обнажив чуть удлинившиеся клыки. Почему-то беседа с Юнис доставляла ему немалое удовольствие. И он впервые не погружался в мрачную меланхолию, вспоминая события прошлого.—?Мне было скучно. Ты действительно навела охотников на Кармиллу?Юнис замолкла на долгое время, то ли подбирая слова, то ли вовсе не желая отвечать.—?Не совсем,?— наконец вздохнула она. —?Я создала Кармиллу, ты знал это? В семнадцатом веке. Она была полна жизни и энергии и уже тогда обладала редким даром располагать к себе. Кармилла или, вернее, Миркалла понимала меня как никто другой. Она спокойно восприняла новость о том, кто я есть на самом деле, и стала моим проводником в новом веке. Она заново открыла для меня мир людей. Но вскоре она подхватила какую-то болезнь и стала чахнуть с каждым днём. Я могла бы сделать её своей Чашей, но в последний момент передумала и сделала бессмертной. Это была ошибка.Они перешли дорогу, пропустив мимо компанию пьяной молодёжи, громко распевающей похабную песню про президента. Когда голоса людей стихли, Юнис продолжила, и Нил с интересом ловил каждое её слово.—?Я смогла обставить всё так, будто она умерла от болезни, и её муж ничего не заподозрил. Однако затем начались проблемы. Обращение усилило некоторые черты характера Кармиллы: её алчность, честолюбие и похоть. Бессмертие и неуязвимость обострили её чувство азарта. Несмотря на мои попытки привить ей осторожность и умеренность, она всё равно беспечно заигрывала с очередной милой девушкой и приводила её в наше убежище, чтобы устроить трапезу. Чтобы на наш след не напали охотники, нам приходилось кочевать по всей Европе.С ночного неба сорвались первые дождевые капли, быстро перерастая в крупный дождь. Нил мысленно проклял капризную природу, но, в конце концов, простуда им не грозила, поэтому они не стали прятаться под крышей и лишь чуть ускорили шаг. Вскоре Нил понял, что он ведёт Юнис прямо к своему убежищу. Что ж, пусть.—?Это продолжалось без малого двести лет. Порой я уже не понимала, чем Кармилла так очаровала меня, почему я её обратила. Мне не раз хотелось уйти от неё, но страх оказаться снова в одиночестве на многие века всегда брал верх. К тому же, после каждого выговора она обещала исправиться и слушаться меня. Так продолжалось до тех пор, пока мы не вернулись в Штирию. Кармилла снова увлеклась какой-то девушкой, но даже не потрудилась поставить меня в известность. Она захотела обратить её, но я не стала ей помогать. Я знала, что на наш след вновь напали охотники, и знала, что среди них есть потомок того, с кем Кармилла когда-то крутила роман. Охотник знал, как она выглядит, поэтому он находил нас снова и снова. И тогда я поняла, что устала постоянно укрывать Кармиллу от её прошлых и нынешних грехов. Я пустила всё на самотёк и осталась сторонним наблюдателем.Они дошли до того небоскрёба, где поселился Нил. Сомнение, стоит ли впускать другого вампира в своё жилище, снова завладело им, но лишь на секунду. Он не чувствовал угрозы от Юнис и не верил, что у неё есть причины для нападения. Нил чувствовал её настроение так, будто они были знакомы целую вечность: внутренняя умиротворённость и философское спокойствие.Нил жестом пригласил Юнис следовать за собой и повёл их к лифту. Пока тянулось ожидание, девушка подошла к кульминации своей истории:—?Конечно, охотник нашёл её и смог убить. Я стояла рядом, ничем не выдавая своей природы, и наблюдала за тем, как люди вошли в её тайное убежище и пронзили её сердце мечом. Я ничем не помешала им, но ничем и не помогла. Кармиллу любили многие вампиры, поэтому весть о её убийстве разлетелась быстро. Как и новость о том, что я стояла рядом и ничего не сделала. Все решили, что я приревновала Кармиллу и потому сдала охотникам. Переубеждать очарованную обаянием Миркаллы толпу, жаждущую моей крови, я сочла бессмысленным, поэтому подалась в бега.Лифт поднял их на верхний этаж, тихо звякнув старомодным колокольчиком. Они сразу же оказались перед дверью в апартаменты Нила, и вампир впустил Юнис в своё убежище. Она, кажется, ничуть этому не удивлялась, будто уже раньше бывала там. Девушка бережно положила лютню в кресло и принялась снимать мокрую одежду, завершая свою длинную повесть:—?На меня объявили охоту как и вампиры, так и люди, но мне удалось смешаться с толпой и пробраться на корабль, следующий в Америку. С помощью друга я укрылась в одном из ящиков и впала в спячку, просыпаясь только раз в неделю, чтобы выпить крови. В Америке я начала новую жизнь… Я встретила двух вампиров из Европы, Луи и Армана, они долгое время помогали мне влиться в общество смертных и привыкнуть к новому веку. Но недавно мною завладела тоска по родине, и я отправилась в Европу, в Италию, чтобы увидеть великую Римскую империю… То, что от неё осталось. Остальное ты можешь додумать сам.Нил действительно мог представить: он сам начинал новый этап своей жизни… и не было ничего более удручающего, чем видеть руины прошлого и родной город, изменённый до неузнаваемости.Одежда обоих промокла до нитки. Хотя едва ли кого-то из них волновали холод и сырость, Нил решил, что ещё не все человеческие условности умерли в них. Он достал из шкафа собственную рубашку и кинул её Юнис, затем переоделся сам. Длинные волосы снова спутались из-за влажности, и вампир в который раз подумал, что нужно бы их обрезать. Но пока он снова завязал их в хвост.Когда он вернулся в гостиную, Юнис уже оделась в его рубашку, которая была ей явно велика и доходила до середины бедра. Она подворачивала рукава, стоя у окна и наблюдая за ночными огнями. Белая ткань и золотистая кожа?— как мрамор и песок.—?Я рад, что ты смогла выжить, несмотря на Кровавую охоту,?— наконец нарушил тишину Нил. Юнис только кивнула и обхватила себя руками. Сейчас она стала похожей на совсем молодую девушку, потерянную во времени и пространстве.—?Выживать несмотря ни на что… с каждым годом становится всё труднее заставлять себя, не так ли? —?продолжил Нил. Он никогда не замечал за собой словоохотливости, но другой древний вампир вызвал в нём желание наконец выговориться. —?Время бежит быстрее нас, и мы не успеваем за людьми. Когда-то я относился к смертным снисходительно… А затем ?благородные учёные? долгое время держали меня в подвале и ставили эксперименты надо мной. Двадцать лет я провёл в этой камере, полностью истощённый, и лишь недавно выбрался. Я думал, что погибну, и был готов к смерти. Но всё равно выжил. И теперь не знаю, что делать с этой жизнью…—?С этой вечностью… —?тихо откликнулась Юнис. Она подняла взгляд на Нила, понимая его чувства, как никто другой. —?Я могу стать твоим проводником, если захочешь. Я тоже ненавидела людей, пока не поняла, что в сущности… мы не так уж сильно отличаемся друг от друга. Мы боремся за жизнь, меняем свою судьбу, ищем ответы на вечные вопросы… Ненавидим и любим друг друга, как и люди. Единственная разница в том, что век людей ограничен. Они знают это и поэтому так спешат жить. Мы же… порой ?засыпаем?.Юнис подошла почти вплотную к Нилу, не отрывая глаз. В какой-то миг они словно смогли прочесть мысли друг друга.?Я могу тебя пробудить. Только скажи и я останусь.??Останься.?Юнис положила тонкую руку на его плечо, и Нил машинально накрыл её своей, снова отметив их прекрасный контраст: белая кожа и золотистая, светлые волосы и чёрные… Словно недостающие части одного целого. Нил медленно склонился, чтобы коснуться мягких и холодных губ своими, и Юнис ответила на поцелуй так же неторопливо, словно давая обещание:?Лишь вечность наш удел?— но мы не будем в ней одиноки.?