Часть 9 (1/1)

...И опять — дождь, ветер, грязные лужи и спешащие прохожие. Казалось, Лондон никогда не изменится. Франциск прыгал через лужи, как балерина, и убирал с лица волосы, треплемые ветром. Он шел, разыскивая взглядом место, где он сидел в прошлый раз с Эмили. После получаса плутаний Бонфуа дошел, наконец, до набережной. У проходившего мимо полисмена он спросил, есть ли тут поблизости детский приют. Англичанин махнул рукой куда-то в сторону переулков и пошел дальше по своим делам. Француз поспешил в указанном направлении. Через пару минут он дошел до низкого серого здания, огороженного металлической сеткой. За оградой играли дети, худые, неумытые и в запачканной одежде. Взгляд Франциска упал на черноволосую девочку, в одиночестве сидевшую на грубо сколоченной скамье. Сердце Бонфуа застучало сильнее, он уцепился пальцами за сетку и громко крикнул: — Эмили! Девочка подняла голову, будто не веря услышанному. Увидев француза, она соскочила со скамейки, подбежала к нему и схватила его пальцы своими маленькими ручками. — Франциск! — Эмили! — Бонфуа присел на корточки, чтобы его лицо было напротив лица девочки. — Скажи, ты хочешь, чтобы я забрал тебя отсюда? Глаза девочки заблестели. — Ты не врешь? — Нет! Я заберу тебя к себе, во Францию! Только скажи! — Конечно хочу! Тогда ты... Ты подожди, я сейчас! — Эмили развернулась и убежала в здание. "Наверное, за вещами", — догадался Франциск. Бонфуа прошел вдоль ограды и вскоре увидел калитку. Рядом с ней спал престарелый мужчина, от которого несло перегаром за полкилометра, вероятно, сторож. Француз без проблем зашел на территорию приюта. Постояв на дорожке, он взглянул на часы. Девочка все не появлялась. Вскоре Бонфуа увидел, как к нему приближается та самая воспитательница, миссис Паркинс. Эмили с небольшим рюкзачком за спиной спешила за ней. — Так это вы хотите забрать ее, — с ходу рявкнула на француза женщина, да так, что тот отшатнулся. — Так вот, ничего у вас не получится! У девочки есть мать, и... — А раз есть мать, почему же Эмили здесь, а не с ней? — грубо перебил миссис Паркинс Франциск. — Ах ты нахал! — возмутилась тетка. — Да я сейчас полицию вызову, чтобы всякие пьяницы и педофилы вроде тебя не лезли к бедным сиротам! — Надеюсь, этого хватит, чтобы вы перестали считать меня педофилом и пьяницей, — прошипел Бонфуа, достав из-за пазухи пачку денег и швырнув офигевшей тетке в лицо. Затем он подхватил Эмили на руки и быстрым шагом вышел за калитку. Несколько кварталов он шел, молча кипя от гнева, и начал остывать только тогда, когда девочка сказала ему: — Франциск, не надо меня на руках таскать, не маленькая уже. — А... Извини. — Бонфуа поставил Эмили на землю. Дальше они шли, взявшись за руки. — А мы куда идем? — На пристань. Сядем на паром и уедем во Францию, — улыбнулся Франциск. Девочка улыбнулась в ответ. ...Они уже почти подошли к пристани, когда его окликнул до боли знакомый голос: — Франциск?.. Что ты здесь делаешь? Бонфуа обернулся и чуть ли не с торжеством отметил, как выглядит Артур. Англичанин здорово похудел, щеки у него впали, а прежде яркие зеленые глаза помутнели. "Интересно, что же такое с тобой случилось? Неужели Америка разлюбил тебя, а, Арти?" — с издевкой подумал Франциск. — Уже ничего, — ответил он, разворачиваясь и продолжая путь. Эмили заинтересованно оглянулась на Англию. — По... Подожди! — крикнул Керкленд. — Франциск! Франциск, прости! Пожалуйста, не оставляй меня! Давай начнем все заново! Бонфуа продолжал идти, будто бы не замечая англичанина. Девочка следовала его примеру. — Франциск!.. Я... Я люблю тебя! Француз остановился, обернулся, и, твердо взглянув в мутные зеленые глаза, тихо отчеканил: — А я тебя — нет. — Франциск... — тихо взвыл Керкленд, опускаясь на колени и глядя в спину уходящему Бонфуа. ...Они стояли на борту парома, глядя на становившуюся все меньше и меньше фигурку на пристани. — Франциск, а ты простишь его когда-нибудь? — Может быть, Эмили, может быть...