Глава 3 (1/1)

— Вы останетесь здесь, ваша честь. — Извините, мы ничего не можем поделать.— Как вам будет угодно. Меня даже забавляет эта ситуация — я составлю компанию будущим супругам в ночь перед их свадьбой. Признайтесь, вы же собираетесь работать, не смыкая глаз, чтобы вступить в брак без долгов по раскрываемости?— Кхм.— Можете не признаваться, я и так вижу. — Судья Пелисье растянулся на топчане в камере, заложив руки за голову. — Как хорошо, что я небольшого роста. Мою больную ногу нужно держать вытянутой, иначе она начинает ныть.Вечер, начавшийся с убийства, плавно перетек в не менее занятную ночь. Когда Фидель вернулся в кабинет за фуражкой и нашел шейный платок судьи, пропитанный кровью, дом комиссара потрясла буря. Мэр, только прибывший с видео-совещания с Лондоном, и мистер Гардинер объединили усилия и потребовали немедленного ареста мирового судьи. О тяжбах последнего с судьей знали все, о дружбе мэра и мистера Гардинера тоже, поэтому требование никого не удивило. Комиссар попытался сгладить обстановку и произнес речь, из которой следовало, что он не видит достаточных доказательств для ареста, но не может игнорировать обеспокоенность выдающихся граждан и гостей острова. Инспектору не оставалось ничего другого, как надеть на судью наручники. Сделал он это с большой неохотой, несмотря на нелюбовь к Корсике. Камилла извинилась, на что судья рассмеялся и обозвал все приключением. Он с удобством устроился в камере и, похоже, собрался приятно провести ночь, не утруждая себя подробным объяснением, как его платок оказался в злосчастном кабинете, да еще и в крови.— Я потерял его на приеме, — сказал судья на допросе. — Имею дурацкую привычку теребить платок, пока тот не развяжется, и уже потерял парочку таким образом. Теперь он лежал на топчане и с любопытством смотрел, как Камилла заносит данные об отпечатках пальцев в базу. Неотгороженная камера имела свои преимущества. В участке остались они втроем. Камилла вытолкала Фиделя домой к жене и дочери, несмотря на все его протесты и желание помочь. Дуэйн был награжден почетной миссией сопровождать труп на Сент-Оноре и надоедать патологоанатому. Патологоанатом, проинструктированный по телефону комиссаром, пытался возразить что-то о конце рабочего дня и праве на отдых, но ему напомнили, что завтра на Сент-Мари свадьба, и не чья-то, а его сослуживцев. — Вы сумасшедшие, — сказал патологоанатом в трубку, — но ради свадьбы — конечно, дорогие коллеги.Результаты вскрытия были клятвенно обещаны к рассвету. Судя по всему, спать собирался только Фидель.Забив отпечатки в базу и оставив запрос на проверку, Камилла устало потерла пальцами глаза. О том, как она завтра будет выглядеть на собственной свадьбе, она старалась не думать. Инспектор расхаживал перед доской с планом расследования, размахивал руками и что-то бормотал себе под нос. Все шло как обычно. — Не сходится, — бормотал инспектор. — Джек не мог, он был с нами. Комиссар не мог, ему ни к чему. Билл не мог, ему ни к чему и он был почти все время с Эбби. Эбби не могла, все тоже самое плюс она чихала. Дурацкая аллергия. — Я тоже не мог, дорогой мистер Пул, я до такого не опускаюсь.Инспектор скорчил рожу и вышел на задний двор участка. Он присел на крыльцо и уставился на куст с розами, белевшими в темноте. До свадьбы оставалось меньше суток, одно нераскрытое убийство и извинение перед невестой.Камилла тихо села рядом. Инспектор покосился на нее и прокашлялся.— Я... — слова застревали в горле.— Ты хотел извиниться? — поинтересовалась она, пристроив голову ему на плечо. — В общем… да. За занавеску.— Ты имел в виду фату?— Кхм. Именно. Я ее не порвал случайно?— Нет, осталась цела. — Я не очень разбираюсь в, эээ… свадебных тонкостях. Ни разу еще не женился.— И больше не думай.Инспектор ошалело взглянул на нее.— Никогда. Только этот раз, то есть… да уж, чудесное извинение вышло, — пробормотал он. — Ричард Пул, я уже привыкла, что ты самые простые мысли можешь выражать чрезвычайно сложно.— Да.— Но в семейной жизни, пожалуйста, так не делай.— Да.— И ревнуй меня по весомым поводам.— А будут весомые поводы?— Так. Теперь я неправильно выразилась. Ладно, просто не ревнуй. Иначе спать будешь на диване. — У меня нет дивана.— У меня есть. Инспектор прокашлялся и воспрянул духом. Кажется, самое страшное было позади. — Но иногда от ревности бывает и польза, — заметил он. — Если бы не подельник мистера Кенилворта и его откровенный флирт, я бы…— Сидел и думал еще долго?— Ну… да.— Хорошо, — согласилась Камилла. — Бывает, но хватит. Хотя это было очень романтично — сделать мне предложение посреди ночи над раскопанным курганом, арестовав двух черных археологов.Инспектор расправил плечи и хмыкнул.— Арестовали мы их все равно по делу. Камилла посмотрела на жениха долгим взглядом и перебралась к нему на колени. — Ричард Пул, — сказала она, обняв его за шею, — ты невыносим. И я купила тебе пакет тех самых желейных мишек на Сент-Оноре, а то твои лондонские запасы уже заканчиваются.Инспектор растаял.— Правда? — И не только…— Дети мои, — донеслось до них из глубины участка, — или перебирайтесь под куст, чтобы я ничего не разглядел, или пересядьте так, чтобы мне было хорошо видно, как вы целуетесь. В моем возрасте вредно получать половинчатую информацию. Камилла оторвалась от покрасневшего инспектора. — И что это у вас пищит?— База отпечатков, — сказала она и вскочила. — Что-о? — воскликнул инспектор через минуту. — Ошибки быть не может.— Что-то интересное?— Да, ваша честь… Но мы не можем сказать.— Понимаю. Тогда я посплю, раз вы больше не будете целоваться. Скажете, когда найдете убийцу.Судья демонстративно отвернулся к стенке.— Как профессор из Оксфорда может одновременно быть бандитом из Манчестера? — шепотом спросил инспектор.— А если он не профессор, а просто бандит? — так же шепотом ответила Камилла. — Он так быстро приехал! А нам обещали, что не раньше чем через месяц.Она развернула монитор, чтобы инспектору было удобнее смотреть, и вывела файл с фотографией. Ошибиться было невозможно — на них смотрел тот, кого они считали профессором Мартинсом. — Джейк Мэтьюс, три ограбления, за последние десять лет задерживался дважды по подозрению в убийстве, но доказательств было недостаточно. По оперативным данным, один из главарей манчестерской банды, занимающейся кражами машин и наркотиками… Как его вообще выпустили из страны, если документы наверняка поддельные?Камилла проверила данные авиакомпании.— Профессор Мартинс прилетел рейсом из Парижа. Мог добраться туда по своим документам, а в Париже сесть по поддельным.Инспектор хмыкнул, но развивать парижскую тему не стал.— Но зачем такое прикрытие?— И зачем его убивать?Они произнесли вопросы синхронно.— Иногда топор — это просто топор, — сказал судья из камеры и показательно захрапел. Инспектор и Камилла переглянулись.— Что-то в этом есть, — сказала Камилла.— Дай мне все, что есть на этого Мэтьюса. Друзья, дети, аресты, клички, все!Получив внушительную пачку распечаток, инспектор развил бурную деятельность. Вскоре на полу было не пройти от бумаг, разложенных по одному ему известным правилам. Камилла принесла все вещи лже-профессора, и инспектор ползал по полу, раскладывая их, хмыкая и озвучивая все версии, приходившие ему в голову. Почти на каждую у Камиллы находились возражения. Судья мирно похрапывал.Дуэйн позвонил около шести утра.— Вскрытие ничего особенного не показало, начальник, — доложил он. — Ударил правша, удар сильный, края раны рваные, без орудия убийства патологоанатом ничего утверждать не может, но под наш исторический топор подходят. И еще — у нашего профессора очень много татуировок, некоторые с надписями.— Наш профессор — бандит, — сказала Камилла в трубку.Дуэйн присвистнул.— Тогда понятно, почему он так быстро приехал. Я буду к девяти, привезу отчет. Патологоанатома с собой брать?— Берите! — сказал инспектор от бумаг.— Бери, — повторила Камилла и чихнула. — А в двенадцать у нас свадьба, — сказала она поверх головы жениха и снова чихнула. Утро было прохладным.— Как бы не просту…— Да! — закричал инспектор, тряся пакетом с часами и перстнем лже-профессора. — Именно, Камилла! — Что?— Что такое? — буркнули из камеры.— Ты только простудишься, и это будет не аллергия!— Эбби? Ты с ума сошел, Ричард Пул? Где доказательства?— Дети мои, — сонно сказал мировой судья, — идите и поспите. У вас впереди свадьба, а преступника, судя по воплям, вы уже нашли. Поспать им удалось около пары часов, перед этим снова чуть не разругавшись в пух и прах. Судью отпустили, но он категорически отказался идти домой.— Хочу посмотреть на развязку этого забавного казуса, — сказал он и снова заснул. Инспектор и Камилла задремали за своими столами, и разбудил их Дуэйн, грохнув дверью. За ним семенил патологоанатом, зевая во весь рот.— Начальник, девять часов, — объявил Дуэйн. — Мы успеем?— Хорошо бы, — сказала Камилла.— Успеем, — ответил инспектор. — Позвоните Фиделю, пусть выезжает с наблюдательного поста и прихватит Эбби. Судья поедет с нами, по дороге позвоним комиссару. — Мама уже в пути. — Хорошо. Куратор музея?..— Только что дозвонилась, он тоже выезжает. Мистер Гардинер ночует у комиссара, так что он тоже будет на месте. Джека приведет фиолетовая тетушка. Вместе с Кенни.— Мне говорили, что вы питаете слабость к классическим развязкам, — не удержался судья. Инспектор хмыкнул, взял Камиллу под руку и торжественно вышел из участка. — Свадьба точно будет, — сказал за их спинами патологоанатом.Инспектор Ричард Пул потер ладони в предвкушении. Через два часа он собирался стать женатым человеком, убийство уже было раскрыто, а невеста приняла его извинения и помогла найти убийцу. Оставалось только официально огласить результаты расследования, арестовать злоумышленника и не опоздать в церковь.— Йес, пиратос! — завопил попугай, без которого Джек отказывался присутствовать на сборище.Камилла щелкнула попугая по носу, и тот затих. В доме у комиссара собрались вчерашние гости. Мэр, разочарованный тем, что судью Пелисье выпустили из камеры, не соизволил явиться, сказав, что больше ему это убийство не интересно. Его место заступил патологоанатом. Как и вчера, Эбби уселась на подоконнике, все еще периодически чихая. Рядом с ней на стуле сидел Билл, с другой стороны, возле фикуса, стояла мама Камиллы и Фидель. Судью усадили в кресло, на диване расположились мистер Гардинер и комиссар. Куратор музея и патологоанатом, за пять минут до сбора всех в полном составе нашедшие общий язык на почве каких-то костей, опирались на пианино, чем вызывали молчаливое недовольство комиссара. Фиолетовая тетушка, Кенни и Джек с попугаем стояли у дверей, Камилла и Дуэйн возле дивана.Инспектор вышел на середину комнаты, откашлялся и начал:— Уважаемые дамы и господа! Полагаю, все вы знаете, зачем мы вас собрали. Вчера в этом доме произошло жестокое убийство профессора Мартинса, прибывшего на наш остров, чтобы забрать для изучения в Оксфорде топор эпохи позднего палеолита, найденный на участке мистера Маллигана черными археологами и конфискованный у них вскоре после этого. Принадлежность участка оспаривалась мировым судьей Пелисье, но апелляционный суд в Лондоне решил в пользу мистера Маллигана, что, несомненно, оставило некоторый отпечаток на их отношениях.— Да уж, — проворчал судья. — Однако мирная передача топора вчера омрачилась трагическим событием, о котором я упомянул в начале речи. Как мы предполагаем, профессор был убит тем самым топором, одним ударом, что говорит о силе нападавшего, и очень быстро — пока все отвлеклись на козу, так некстати устроившую в саду переполох.Комиссар хмыкнул.— Из этого следует, что убийство было непредумышленным, или, по крайней мере, профессора не собирались убивать именно на приеме. Но кому вообще могло понадобиться убивать его?Инспектор обвел взглядом присутствующих. Все слушали, затаив дыхание. — У каждого из присутствовавших имелось лишь относительно надежное алиби, так как коза и попугай приковали к себе все внимание, и при известной ловкости можно было бы выскользнуть и нанести удар. Поэтому мы сосредоточились на мотивах. Кому могло быть выгодно убийство?Он прошелся по комнате и остановился возле судьи Пелисье.— Сначала я предположил, что целью было похищение топора. Это ценная вещь, и коллекционеры заплатили бы за нее приличную сумму. И мистер Маллиган, и мировой судья не были в восторге от того, что топор, принадлежащий одному из них, уйдет в руки исследователей, а затем будет выставлен в музее. И хотя государство согласилось выплатить мистеру Маллигану подобающую компенсацию, она все же уступает сумме, которую можно выручить на черном рынке. Но мистер Маллиган никак не мог убить профессора, потому что его держала за руку мисс Боде.— Да, — довольно сказал Джек.— Что касается судьи Пелисье, то у него был похожий мотив, но не было возможности. Он вместе со всеми смотрел на проделки козы, и теоретически мог ускользнуть и убить профессора. Но у судьи больная нога, и согласно проведенному мной сегодня ночью эксперименту, по времени он бы точно не уложился. Да и нанести удар ему было бы сложно. Хотя и не совсем невероятно. — Но против него имеется улика, — отозвался мистер Гардинер.— Да, — согласился инспектор, — есть его шейный платок, на котором кровь жертвы. Это серьезная улика, хотя судья и заявляет, что потерял его на приеме. И в другом случае ее было бы достаточно для ареста и разработки версии, хотя отпечатков пальцев судьи в кабинете мы не обнаружили. Надо сказать, мы вообще обнаружили очень мало отпечатков в кабинете.Комиссар светски улыбнулся.— И если учесть, что остальные не имели очевидных мотивов, формально судья был нашим первым подозреваемым. Мистер Кенилворт сидел в кустах далеко от дома, что подтверждает мадам Ортанс, бегавшая за попугаем и козой и заметившая его. Комиссар и мистер Гардинер не выпускали друг друга из виду, куратору музея не было смысла убивать, чтобы похитить вещь, которая рано или поздно окажется в его распоряжении. Разве что вы занимаетесь контрабандой артефактов, но мы за вами такого не замечали.— Не занимаюсь, — флегматично ответил куратор. — Мне и так хорошо.— Вот и прекрасно. У остальных мотивов не было вообще, и их отпечатков пальцев мы тоже не обнаружили, что заставило меня предположить, что убийца надел перчатки. Но тогда у него осталось бы совсем мало времени.Инспектор перевел дух.— Итак, под давлением формальных доказательств нам пришлось арестовать судью Пелисье. Но сегодня ночью выяснились совершенно неожиданные сведения.Он сделал драматическую паузу.— Наш профессор оказался совсем не профессором, а бандитом, прибывшим на остров под чужим именем.Фиолетовая тетушка ахнула. — И тогда возник вопрос: а что, если убийство имело другой мотив? Но кто мог знать о настоящей личности лже-профессора и хотеть его убить? Признаюсь, еще во время осмотра места преступления меня смущали некоторые мелочи, не вписывающиеся в общую картину. Почему бумаги со стола были разбросаны по полу, если удар был всего один, без следов борьбы? Почему перстень профессора закатился так далеко, хотя обручальное кольцо, тоже массивное, осталось на пальце, а гвоздика из бутоньерки лежала рядом с трупом? Почему Эбби так чихала, если не подходила близко ни к одному букету с сиренью?— Я? — воскликнула Эбби. — Я его не убивала, клянусь! Я бы не смогла.Инспектор не обратил внимания на ее восклицание. — Тогда я решил зайти с другого конца и проверить биографию лже-профессора Мартинса. Которого, кстати, звали Джейк Мэтьюс, и занимался он крадеными машинами и наркотиками. Выяснилось много интересного. Оказывается, в банде мистера Мэтьюса состояло несколько примечательных личностей, к примеру, Энн Камбер, которая к двадцати годам успела заслужить славу лучшей воровки в Манчестере.— Ничего себе таланты, — пробормотал Билли.— Это не я! — снова воскликнула Эбби и залилась слезами.— Не вы, — согласился инспектор. Мама Камиллы погладила девушку по голове. — И по очень веской причине — Энн застрелили месяц назад. А правой рукой мистера Мэтьюса был Джон Филдинг, который исчез два года назад с внушительной суммой денег, чем серьезно подорвал благосостояние банды. С тех пор бывшие соратники усиленно его искали и, кажется, нашли… Билли?— Не двигайтесь, — тихо сказал Фидель, и флорист грузно осел на стул. — Я вооружен.К нему подошел Дуэйн, и под изумленные взгляды на Джоне Филдинге защелкнули наручники. Эбби громко икнула.— Но… как? — спросила мама Камиллы. — И на приеме они не узнали друг друга.— Мы полагаем, что все было подстроено заранее, — сказала Камилла. — Вас нашли, Джон, но вы были слишком далеко и знали слишком много, чтобы вас можно было быстро убить. А вашему боссу нужны были гарантии — не только денежные, за вашей бандой давно охотятся, и за свидетельские показания против него суд многое бы простил. Вы были взаимно опасны. Поэтому встреча должна была состояться на публике — по крайней мере, первая ее часть. Вы знали, что на острове ждут оксфордского профессора и что мы не придираемся к верительным грамотам. Для Мэтьюса было несложно сделать поддельный паспорт и несколько бумаг из университета. — Но вы не хотели договариваться, — подхватил инспектор. — Вы хотели при первом удобном случае убить босса, и случай представился. Пока коза отвлекла на себя внимание, вы пробрались в кабинет, воспользовались тем, что босс отвернулся, убили его одним ударом, и положили на пол бумаги и вазу. Именно положили, ведь ваза осталась цела, хотя сирень была разбросана, и поэтому у вас на руках остался ее запах. Вы вернулись к Эбби, а она уже чувствовала начало аллергической реакции и потому не слишком обращала внимание на происходящее вокруг. А запах сирени, исходивший от ваших рук, ускорил реакцию. Вы сказали, что пойдете за стаканом воды для нее, и тут вам повезло еще раз: Эбби решила пойти в кабинет и обнаружила труп. Свидетеля более ненадежного было найти трудно, она сказала, что вы стояли рядом все время, и снова расчихалась, когда взяла у вас стакан. — Сволочь, — пробормотал сквозь зубы Джон Филдинг.— Ну-ну. — А мой платок?— Думаю, мистер Филдинг заметил его по дороге в кабинет и решил, что так еще больше запутает следы. И перстень, мистер Филдинг, вас погубил перстень. Ваша банда имеет сентиментальную привычку носить одинаковые перстни-печатки, и вы от своего так и не избавились. За что и поплатились. Вы хотели унести перстень с собой, но потеряли его, пока раскладывали бумаги и сирень на ковре, и не успевали его отыскать. — А топор?— Меня тоже смущала эта мысль. Куда можно было спрятать топор, если мы обыскали весь дом и сад? А потом меня осенило: шлем! Если вы собирались подставить Эбби, не зная о смерти вашей бывшей подельницы, это было бы идеальным местом. Топор немаленький, но и не таких значительных размеров, чтобы не поместиться в подкладку шлема, она отстегивается. И вы сразу взяли его в руки, когда подали Эбби стакан с водой. И оставили его в магазине, чтобы потом якобы случайно обнаружить.— Да, — подтвердил Фидель, — именно там я его и нашел.— Я бы убежал сразу, — некстати заявил Джек.— А он и собирался почти сразу.— За саженцами на Сент-Оноре!— Правильно, Эбби. Мистер Филдинг не учел, что мы раскроем это дело настолько быстро.Судья Пелисье рассмеялся.— Надеюсь, полицейские смогут доставить мистера Филдинга в участок как можно скорее, чтобы не помешать свадьбе.— Зачем участок? — спросил патологоанатом. — Со мной приехали два сержанта из тюрьмы на Сент-Оноре, они его и заберут.— Вы все предусмотрели.— Именно. Отведите его к машине. — И что теперь, начальник? — спросил Дуэйн, когда Джона Филдинга вывели. — Одиннадцать, до свадьбы ровно час. Вы успеете?За него ответила мама Камиллы.— Мы — успеем, — безапелляционно заявила она.И они успели.Вечером в баре мамы Камиллы праздновали свадьбу. Жених и невеста прибежали в церковь ровно в двенадцать часов дня; Камилла потеряла туфельку, идя к алтарю, и инспектору пришлось вернуться и отыскать ее. Священник умиленно кивал на сбивчивые извинения Камиллы, пока жених обувал ей туфельку, и совершенно не возражал против заминки в бракосочетании. Конца света не произошло, и даже молнии не прорезали небо — напротив, в нем не было ни облачка. Фиолетовая тетушка и Джек прослезились; коза стояла у входа, на голове у нее сидел попугай, но из его клюва не вырвалось ни слова, пока новоиспеченные муж и жена не вышли из церкви. — Каррамба! — завопил он тогда, и на головы инспектора и Камиллы посыпались конфетти.Букет для невесты пришлось делать из роз, росших в саду у Фиделя; Эбби обвила маленький букет бисерным браслетом, и он стукнул по лбу Дуэйна, когда Камилла бросила его в толпу. Кто-то запустил хлопушку.К закату в баре зажгли бенгальские огни. Камилла сбросила туфельки и кружилась в танце с мужем, вися у него на шее; инспектор, перестав волноваться, что не умеет танцевать, просто старался попадать в такт с движениями Камиллы и время от времени целовал ее, воровски оглядываясь. Его галстук лежал рядом со свадебным тортом. За стойкой мама Камиллы и Дуэйн чокались за здоровье молодых; и ящерица Гарри, принесенная хозяином на свадьбу, задумчиво уставилась в бокал Камиллы, словно размышляя, пить или не пить вино. Свадьба, которую так долго ждал остров, удалась.