Глава 1. Переезд, утро в Нью-Йорке и аллергия на цветы. (1/1)

Как хорош Нью-Йорк весной! Рихард считал, что он прекрасен в любое время дня и года, но сейчас, когда город буквально сходил с ума, цвёл и полнился будоражащими запахами и звуками, мужчина понял, что нет на Земле места шикарнее. Он снял квартиру в новенькой высотке на оживлённом перекрёстке в самом центре, потому что мог себе позволить столь дорогое удовольствие. Сверкающий никелем ?Паккард? резво гнал по ещё пустовавшим в этот ранний час улицам; Рихард знал, что через какой-то час всё изменится: побегут по пешеходам занятые горожане?— серьёзные мужчины в фетровых шляпах, на бегу закуривающие сигары, очаровательные девушки?— все в мелькании цветастых воздушных юбок, подхватываемых лёгким игривым ветерком, на невысоких каблучках, весело щебечущие о новой причёске и танцах, на которые вечерами спешили все, у кого после тяжёлого трудового дня ещё оставались силы танцевать твист.Но вот мужчина наконец подъехал к нужной высотке?— нежно-бежевая, с большими окнами, отражавшими первые солнечные лучи, и парадным входом?— лепной аркой с тяжёлыми стеклянными дверями, который сторожил услужливый приятный швейцар?— высокий, крупный старик, сохранивший гордую осанку, крепкий стан и шевелюру серебряных волос, благородно обрамлявших добродушное лицо с высоким лбом, густыми, лихо подкрученными усами и смеющимися карими глазами.—?Здравствуйте,?— пробасил он, приподнимая шляпу. —?Вы новый жилец?— Герр Круспе?—?Здравствуйте, можно просто Рихард,?— мужчина снял солнцезащитные очки и устало улыбнулся. —?Не найдётся ли поблизости хорошего бара? Знаю, странный вопрос, но…—?Всё в порядке,?— старик развёл руками и понимающе улыбнулся. —?Я и сам люблю после работы промочить горло чем-нибудь покрепче. В этом же доме есть и магазин, и отличный бар. Заходите как-нибудь вечером, я вас угощу.Поблагодарив швейцара, представившегося Гарри, Рихард в приподнятом настроении поспешил в свою новую меблированную квартиру. С новыми соседями он ещё не успел познакомиться и теперь фантазировал, кем же они окажутся: наверняка здесь есть любители шумных вечеринок?— на которые он и сам не прочь сходить,?— есть и пожилая дама, ищущая управу на каждого, кто, по её безапеляционному мнению нарушает покой остальных мирных жильцов, какая-нибудь девушка, таскающая подмышкой вечно тявкующую собачонку, и непризнанный музыкальный гений.В квартире на полу стояли ещё не разобранные коробки с вещами, и в целом его новое жилище пока имело вид бивачный, что, однако, нисколько не портило её, скорее напротив, добавляло своеобразного очарования и самобытности, создавало известный творческий беспорядок, в котором Рихард чувствовал себя вполне себе комфортно. Он ещё раз обошёл просторные, светлые комнаты, в которые через большие окна проникал яркий солнечный свет. Мужчина уже представлял, что и где поставит, как будет приглашать сюда своих приятелей, которые не заставляли себя долго ждать: знакомых на новом месте он заводил с поражающей быстротой. Среди них все?— парни, девушки, юристы, актрисы, бизнесмены, танцовщицы и просто багатые и успешные люди, блестящие прожигатели жизни, светские львицы и лощёные спесивые хлыщи.Рихард на мгновение зажмурился от удовольствия: какая чудесная его здесь ждёт жизнь! Он вышел на балкон и окинул предвкушающим взглядом раскинувшуюся перед ним городскую панораму: процессии несущихся машин, стройные высотки, освещённые восходящим солнцем, широкие улицы, по которым куда-то спешат люди.Нью-Йорк… Сколько в нём дикой, неукротимой силы, необузданности и стихийности, бьющей ключом жизни! Рихард опёрся руками на перила и закурил, выдыхая в нежно-лазурное небо густые клубы едкого дыма, которым пропах его дорогой пиджак: в остальном это утро пахло будящими прямо-таки зверский аппетит сладкими ароматами сахарной пудры и шоколада, что тянулись из пекарни неподалёку, и насыщенным благоуханием крупных золотых и ярко алых роз. Справа от себя Рихард с удивлением заметил балкон, больше напоминавший маленькие джунгли, чудом оказавшиеся в центре Нью-Йорка: плетистые, буйно разросшиеся розы, растущие в горшках пёстрые нарциссы, и качающиеся на ветру стройные, с тонкими стеблями, лиловые выскочки: в подвесных плетёных корзинках качалась фуксия и пышно цветущая красная герань.Рихард несколько раз чихнул и, зло выругавшись, быстро зашёл обратно в кухню.—?Чёртовы цветы,?— фыркнул он, сетуя на аллергию и мысленно обещая себе заехать позднее в аптеку.