Часть 3 (1/1)

Стив спит, уткнувшись Баки в плечо, и Джеймс, зажатый между спинкой дивана и чужим телом, неподвижно лежит, боясь потревожить чужой сон. Солдат входит неслышно, останавливается возле них, присаживаясь на корточки рядом с диваном, и одним своим присутствием пугает Барнса так, как никогда ГИДРа. ГИДРа хотя бы заявляла о своих планах и намерениях, Зимний же, равнодушно рассматривающий капитанскую открытую для удара спину, нечитаем абсолютно, и о том, что у него на уме, Баки может только догадываться. Если Солдат захочет свернуть Стиву шею, что сможет сделать Джеймс, чтобы это предотвратить? Металлические пальцы расслаблены, но ему ли не знать, как быстро эта расслабленность превращается в смертоносность.Баки думает, что вид у него сейчас, пожалуй, чертовски беззащитный и несчастный. Умолять глазами - единственное, что он может предпринять, но Солдат на него не смотрит и продолжает разглядывать Капитана. И хотя Джеймс знает, что Зимний не считает Роджерса врагом, неприязнь к нему висит в воздухе, такая осязаемая, что можно резать ножом. Если Солдат причинит вред Стиву, они не смогут здесь остаться, при условии, что Роджерс, конечно, переживет нападение: Баки попросту не сможет приказать себе остаться, и дело даже не в том, что придется сделать выбор. Просто понимание того, что Стив будет рядом с ним в большей опасности, чем когда-либо, что Джеймс постоянно будет причиной возможной опасности для него - одним фактом своей любви к белобрысому сопляку - вынудит его уйти, забрав Зимнего с собой. Из лучших побуждений. Только вот Солдат, кажется, думает по-другому. Или верит в то, что, случись Баки выбирать, выбор будет сделан в его пользу, и эта попыка угрозы лишь способ доказать самому себе, что они привязаны друг к другу одинаково. Что Джеймс не оставит его одного. Даже теперь, когда между ними находится - вот ирония, думает Барнс, переводя взгляд с Зимнего на Стива, обнимающего его сквозь сон - кто-то третий.