23. (1/1)

Объяснять причину своего состояния Рю почему-то не спешил. Он просто лежал на полу в объятиях немного протрезвевшего, но все равно еще взвинченного и недовольного Бэнка, и, судя по всему, чувствовал себя намного лучше просто от того, что музыкант забыл здесь свой рюкзак и все-таки вернулся.Пускай боль, обида и раздражение на Рю никуда не делись, но сейчас, глядя на чужое заплаканное и несчастное лицо, Бэнк осознавал, что у волейболиста была серьезная причина так себя вести и вместо того, чтобы закатывать истерику и разрывать только-только начавшиеся отношения, необходимо хотя бы разобраться в том, что происходит.Конечно, Бэнк не так долго знал Рю и не мог понять, что у того в голове, но этот парень явно был не из тех, кто мог просто забыть о нем или из-за проигрыша проигнорировать его праздник. Здесь было что-то серьезное, о чем Рю по каким-то причинам ему не рассказывал.И, честно говоря, за это парня хотелось ударить. Очень сильно и очень больно. Но Бэнк сдерживал свою совершенно ненужную сейчас агрессию, понимая, что с его стороны поддержка и понимание?— это самое важное и нужное для Рю даже несмотря на то, что тот конкретно так накосячил.—?Прости меня, я проебался,?— наконец-то подал голос волейболист, переворачиваясь в чужих объятиях и теперь глядя на Бэнка снизу вверх.При чем его глаза были наполнены такой тоской, раскаянием и отчаянием, что вся злость внезапно испарилась, оставив за собой только легкое томление в груди от одного щенячьего взгляда, с которым Рю преданно и тепло смотрел на пускай и хмурого, но уже полностью оттаявшего Бэнка.—?На данный момент ты для меня один из самых важных людей в жизни, и я бы никогда так не поступил с тобой,?— едва слышно продолжил парень, при этом говоря взволнованного и очень быстро, тем самым вызывая на губах музыканта легкую улыбку.И как он всерьез мог подумать о том, что Рю забыл про него или же, что просто решил ему отомстить? Во взгляде волейболиста, которым тот каждый раз награждал Бэнка, было столько любви, обожания и восторга, что если бы музыкант захотел, он бы мог заставить Рю делать для него, что угодно, потому что тот, в отличие от Бэнка, свои чувства не скрывал с самого первого дня знакомства и был настолько искренним и честным, что от этого даже становилось неловко и немного страшно.У Рю душа была нараспашку с самого начала. Он никогда не скрывал от Бэнка того, что чувствует, не пытался язвить, чтобы спрятать свое смущение или неловкость, как часто делал сам музыкант, не прятал за холодностью свои чувства и симпатию. Он открыто признавался в любви, пытался стать ближе и день изо дня делал к Бэнку шаг за шагом, мечтая быть важным и нужным.Но что в это время делал сам Бэнк? Он постоянно язвил, высмеивал Рю и делал вид, что просто терпит его компанию вместо того, чтобы наконец-то перестать выделываться и признаться в том, что тоже вляпался в него и их чувства абсолютно взаимны. Рю зацепил его, запал в самое сердце и прочно там обосновался. Именно поэтому Бэнк настолько остро и болезненно среагировал на чужой промах, злясь даже не на волейболиста, а на самого себя за то, что недостаточно хорош для этого человека, раз Рю о нем банально забыл.Но теперь, глядя на чужое заплаканное лицо, Бэнк гладил его мягкие волосы и думал о том, какой же он придурок раз продолжал строить из себя непонятно кого и чуть не упустил этого человека, просто из-за своих собственных надуманных обид и проблем, в которых виноват в общем-то был тоже он сам.Бэнк старше, умнее и опытнее. Он должен был заметить, что с Рю что-то не так, должен был обратить на это внимание и постараться поговорить с ним раньше. Но ему было абсолютно наплевать. Он просто наслаждался чужой ничем неприкрытой любовью и купался в этом чувстве, даже не думая отдавать что-то взамен. Но отношения?— это всегда про двоих… И держа на своих коленях такого сильного, но в тоже время хрупкого волейболиста, Бэнк наконец-то это осознал.—?Ладно, мы можем перенести все разговоры на завтра,?— устало улыбнулся Бэнк,?— думаю, что сейчас нам просто лучше пойти и поспать. Я ведь могу остаться у тебя?—?Бэнк! —?рвано и громко произнес Рю, внимательно и немного нервно глядя на застывшего под ним музыканта. —?Ты просто должен знать. Сейчас.—?Если ты хочешь мне рассказать о том, что случилось, то можно потом, я не хочу давить на тебя и…—?Я тебя люблю.В эту самую минуту Бэнку показалось, что напряжение между ними можно резать ножом. Воздух был наполнен такой оглушающей тишиной, что казалось мир вокруг сейчас просто взорвется от нехватки хоть каких-то звуков. Они оба даже не дышали в этот самый момент, а только смотрели друг на друга. Не мигая.Бэнку казалось, что его сердце сейчас разлетится на несколько сотен кусочков и упадет к чужим ногам просто от звука этого тихого, хриплого и такого искреннего признания, от которого было даже дышать тяжело, не то чтобы сказать хоть слово.Музыканту и раньше признавались в любви. Фанаты, знакомые девушки и даже те, кому он когда-то симпатизировал. Но еще ни разу ему не было настолько больно и одновременно приятно услышать подобные слова из уст того человека, из-за которого его пульс зашкаливал, а эмоции и чувства просто разрывались от противоречий.Когда-то он мечтал услышать это от Джейми… Но теперь, глядя в чужие теплые и выжидающие глаза, он, наверное, впервые в жизни осознал, что отдал бы многое просто за то, что бы Рю сказал эти самые слова ему и лет через десять, в их собственном доме, который они купили бы вместе. Завели собаку и были бы вместе?— настоящей семьей, наплевав на СМИ, фанатов и прочее дерьмо.—?Ты можешь сделать вид, что ничего не слышал,?— грустно улыбнулся Рю, отводя взгляд в сторону,?— или накричать на меня, обозвав ребенком. Я знаю, что я глупый, понимаю, что виноват перед тобой и …—?Пойдем со мной,?— едва слышно произнес Бэнк, останавливая немного истеричный поток мыслей волейболиста, который выглядел настолько потерянным, разбитым и уставшим, что даже злиться на него не получалось.И самым главным в этот момент был тот факт, что Рю на него не обиделся бы никогда на свете за то, что Бэнк вот так просто взял и не ответил на его признание, более того, он как будто бы раскаивался в нем, переживая за то, что снова себя навязывает. Подобное казалось даже забавным. И очень трогательным…Бэнк знал, что он об этом пожалеет. Прекрасно понимал, что подобное поведение совершенно не украсит его и разобьет к чертям весь тот образ холодного и сдержанного недотроги, который он так долго держал перед Рю, но сейчас то ли под действием алкоголя, то ли из-за чужого признания, сдерживать и прятать себя настоящего он больше не хотел просто потому, что видел насколько Рю было плохо и осознавал, как отчаянно хочется помочь этому мальчишке. Пускай и таким глупым способом.Единственное в чем сейчас нуждался Бэнк?— это увидеть привычный и такой любимый блеск в чужих глазах, увидеть немного детскую, но теплую и родную уже улыбку, от которой у музыканта всегда теплело в груди, а самое главное?— наконец-то дать понять этому человеку насколько он важен для Бэнка.Первый поцелуй пришелся в шею?— единственное место, куда резко застывший на месте Бэнк смог дотянуться и поцеловать замершего и сбитого с толку Рю, который в общем-то, несмотря на смятение и непонимание, не растерялся и тут же обхватил музыканта за талию, притягивая к себе и тем самым, не давая Бэнку передумать и дать задний ход.Хотя, если говорить совсем честно, то и не хотелось. Он слишком долго был один и уже совершенно забыл это прекрасное чувство, когда сердце готово выпрыгнуть из груди просто от взгляда на другого человека. Да и вообще… Чувствовал ли он когда-нибудь подобное раньше? До Рю?Безусловно Бэнк сходил с ума от Джейми, он плавился в его руках и готов был даже отдать себя ему в рабство лишь за один поцелуй или прикосновение. Но было ли это любовью? Вряд ли. Все, что связывало их с Джейми?— это потрясающий секс и страсть, которая появилась настолько быстро, насколько и угасла, оставив за собой лишь пустоту и грусть от несбывшихся совершенно глупых мечтаний.Сейчас было иначе. Чужие объятия и удивленные, немного испуганные глаза, вызывали пожар в груди, заставляя сердце биться чаще, буквально выпрыгивать из грудной клетки, просто от осознания того, насколько сильно он мог влиять на человека напротив и насколько был важен ему.Рю смотрел на него без похоти и прочего дерьма, которое Бэнк всегда видел в глазах тех, кто хотел затащить его в постель. Рю смотрел на него с любовью и теплотой, как будто бы здесь и сейчас был готов отдать ему самое важное и ценное в своей жизни, будто бы давал клятву беречь и защищать его от всех невзгод и бед, тем самым говоря, что всегда будет рядом и никуда больше не уйдет от него. И впервые Бэнку вот так просто хотелось кому-то поверить. Несмотря ни на что.И уже было плевать на забытый праздник, на злость, обиду и недопонимание. Лишь бы чужие глаза, слова и все то, что делал для него Рю, никуда не исчезли и оправдали себя…—?Просто ложись,?— не повышая тона произнес Бэнк, аккуратно касаясь чужой руки,?— мы поговорим обо всем завтра.—?Я бы хотел принять душ и…—?Рю, просто ляг,?— уже более строгим тоном произнес Бэнк.Он сделал глубокий вдох и осторожно коснулся чужой верхней пуговички на рубашке, медленно ее расстегивая и, при этом стараясь не смотреть на застывшего рядом Рю, который как будто бы не дышал вовсе от таких простых действий, наверняка в своей голове представив уже тысячу сценариев дальнейшего развития событий.Бэнку это нравилось?— чувствовать себя желанным. Во всех смыслах. Рю смотрел на него так, как никогда никто до него. В его расширенных зрачках читались все самые красивые, нежные и неозвученные признания мира. Ему, в общем-то, можно было и не говорить это кодовое: ?Я тебя люблю? просто потому, что Бэнк все читал по чужому, направленному ему прямо в душу взгляду.Смотреть на его обнаженную грудь было приятно, возбуждающе и немного волнующе. Фигура у Рю была потрясающая и Бэнк еле-еле сдерживал свой пьяный совершенно бесстыдный разум от того, чтобы не сойти с ума окончательно и не прикоснуться к волейболисту, провести пальцами сначала по его подбородку, осторожно спускаясь на шею, подкаченную грудную клетку и остановить руку на прессе, совершенно по-фанатски щупая чужие кубики.—?Я пойду умоюсь, просто ложись в кровать, перенесем разговоры на завтра,?— проблеял Бэнк, выходя из своего собственного транса и вновь окунаясь в реальность, туда где немного смущенный и растерянный Рю внимательно наблюдал за каждым его движением и с трепетом ожидал, что будет дальше.А дальше Бэнк позорно сбежал, резко закрываясь в ванной комнате, ополаскивая лицо ледяной водой и глядя в зеркало на идиота, что смотрел на него испуганно и блестел совершенно ошалелыми пьяными глазами, в которые сейчас даже смотреть не хотелось.Но закрывать глаза явно не стоило ведь единственное, что тут же видел Бэнк в своих мыслях?— эту чужую теплую улыбку и шикарное тело, которое он своими же руками освободил от рубашки и позже дал задний ход.—?Какой же ты идиот,?— обреченно выдохнул Бэнк, закрывая лицо руками.Он глухо застонал и осел на пол, ощущая досаду из-за мыслей о том, что выходить ему все-таки приходится, как и объяснять свое поведение, а если говорить точнее, свой позор и трусливый побег.***Рю был в растерянности и совершенно не понимал, как себя вести. Именно поэтому, после того, как Бэнк сбежал в душевую, он кое-как успокоился, надел домашнюю пижаму и лег в кровать, еле-еле сдерживая себя от того, чтобы не провалиться в усталый и неспокойный сон, который обязательно настиг бы его стоило только голове бы коснуться подушки. Однако сам парень решил дождаться Бэнка, но не для того, чтобы поговорить с ним, а чтобы просто уснуть вместе. Все остальное могло точно подождать, даже события последних нескольких минут…На душе до сих пор было паршиво и мерзко, но после того, как Бэнк вернулся и успокоил его таким действенным способом, Рю действительно немного пришел в себя и хотя бы перестал безумно нервничать и ненавидеть себя за то, что из-за распрей в команде и скандала в СМИ, совершенно забыл о самом важном событии сегодняшнего дня.Поэтому сейчас, несмотря на все свои страхи и сомнения, он действительно постарался расслабиться и не настаивать на этом разговоре, понимая, что если Бэнк захочет, то он заговорит первым.Когда Бэнк вернулся из душа, Рю практически провалился в беспокойный и короткий сон, который закончился в ту самую минуту, когда подушки рядом коснулась чужая темноволосая голова и, когда теплая ладонь Бэнка сжала его собственную, заставив Рю почувствовать себя самым счастливым человеком на земле.Бэнк всегда старался держаться немного отстраненно, выставлял себя взрослым, пафосным и серьезным. Но в тоже время Рю видел, что рядом с близкими он совершенно другой: добрый, теплый, настоящий и понимающий. Подобные перемены были прекрасны, и волейболист с самого дня их знакомства мечтал о том, чтобы Бэнк хоть немного относился к нему также, как относился к своим друзьям.И сейчас, лежа рядом с музыкантом и осторожно глядя в его пускай немного пьяные, но такие прекрасные и красивые глаза, Рю наконец осознал, что действительно смог стать для Бэнка тем самым близким человеком, способным спрятать чужую язвительность и все остальное, что Рю безусловно любил в Бэнке, но видеть сейчас не хотел. А сам музыкант как будто бы чувствовал это.—?Я не хотел уходить из "Эйр Форс",?— начал Рю, грустно улыбаясь и крепче сжимая чужую ладонь, тем самым пытаясь найти в лежащем рядом парне поддержку и опору.—?Ты не должен говорить об этом сейчас,?— шепотом прервал его Бэнк, осторожно проведя кончиком указательного пальца по чужому напряженному подбородку, тем самым вызывая у Рю целый табун мурашек,?— мне кажется, ты должен рассказать только тогда, когда будешь готов. Я не хочу снова истерить и давить на тебя. Я знаю, что у тебя есть веская причина. Я верю тебе.Это были значимые слова. Почти такие же важные, нужные и громкие, как если бы Бэнк сейчас взял и признался ему в любви. Хотя в эту самую секунду Рю мог с уверенностью сказать, что услышать подобное было даже важнее… Именно сейчас все его прошлые сомнения и страхи в отношении Бэнка сменились на четкую уверенность, что все те чувства, появившиеся внезапно и буквально переполняющие его, взаимны. Одни на двоих.—?Я хочу тебе рассказать,?— помотал головой Рю, крепко сжав чужую ладонь и в душе ликуя от осознания того, что Бэнк не вырвал ее привычно, не возмутился и не обозвал его ребенком, а просто нервно выдохнул и посмотрел так тепло и внимательно, что все внутренности снова затопило волной любви и обожания к этому человеку,?— хочу, потому что также доверяю тебе, как и ты мне.—?Спасибо,?— Бэнк посмотрел на него как-то странно, настороженно, но при этом с нескрываемой благодарностью во взгляде, тем самым подкрепляя решение Рю рассказать правду еще сильнее.—?Наш тренер заболел раком,?— тяжело вздохнув, решил продолжить Рю, понимая, что оттягивать дальше точно не имело смысла,?— об этом особо не афишировали, но ему предстоит долгое и дорогостоящее лечение, скорее всего в Европе. Команда не могла оставить в беде того, кто принес нам три чемпионства подряд, но тратить бюджетные деньги никто не хотел. А перед началом сезона у "Висакхы" сменился хозяин, ты же знаешь, что вашу команду купил арабский шейх?—?Конечно, знаю,?— скривился Бэнк то ли от самой новости, то ли от вопроса Рю об этом,?— только не говори мне, что они решили…—?Ага,?— грустно улыбаясь кивнул Рю, переворачиваясь на бок и утыкаясь носом в изгиб чужой шеи, под тяжелое и обреченное дыхание Бэнка, который явно подобным поворотом событий был недоволен, но не возражал, что не могло не радовать и без того разбитого Рю?— у "Висакхы" появились спонсоры и деньги, а еще им надоело быть постоянно вторыми. И видимо руководство решило пойти ва-банк. Ты же видел, кого они подписали?—?Ты про Тэя? —?хрипло спросил Бэнк, после чего запустил руку в растрепанные волосы Рю, заставляя того сдавленно дышать и улыбаться, ощущая не только тепло чужого тела, но и тепло чужой души.—?Да, про него,?— снова кивнул волейболист, подтверждая слова напряженного и хмурого музыканта,?— Тэй самый крутой либеро в Таиланде, не так легко было переманить его из Европы обратно, но скауту "Висакхы" это удалось. И не так давно они пришли в "Эйр Форс". За мной. Я бы никогда не ушел в другую команду нашей страны… Ты же знаешь, я не раз об этом говорил?— для меня подобное сродни предательству, ведь они все наши соперники, особенно "Висакха". Я хотел только в Европу, но клуб не отпустил меня. Теперь" Висакха" предложила им огромные деньги, даже для "Эйр Форс". За меня. Зная наше руководство и президента клуба, я уверен, что сумма увеличилась на процентов двадцать просто потому, что им нужен был именно я, а не кто-то другой. Наверное, мой уже бывший клуб рассудил, что без тренера победа в сезоне?— это не стопроцентный факт, еще и дорогостоящее лечение… В общем, мне предстоит подписание контракта, пресс-конференция и новая команда на ближайший сезон. А еще куча дерьма от фанатов. В этом я уверен на все сто процентов. При чем, от тех и других. В "Висакхе" меня не очень-то и уважают, да, Бэнк?Они замолчали. Рю сделал глубокий вдох и устало прикрыл глаза, стараясь раствориться в запахе чужого ментолового геля для душа и алкоголя, которым до сих пор пахло от Бэнка. Однако, это не раздражало, а наоборот, как будто бы опьяняло собой, заставляя волейболиста немного расслабиться и успокоиться.Рю не знал почему Бэнк молчал и не понимал, когда именно тот решится заговорить с ним, только вот страшно больше не было. Рю верил человеку рядом точно также, как и Бэнк верил ему. Поэтому все те дурные страхи и мысли, которыми окружил себя волейболист исчезли, оставив взамен только тепло чужого тела, его громкое дыхание и все те чувства, что буквально разрывали Рю изнутри.—?Мы обязательно справимся, даже не сомневайся в этом, а остальные пусть идут к черту,?— едва слышно произнес Бэнк, заключая Рю в своих объятиях и заставляя того задыхаться от нежности и любви к человеку, которого он встретил совсем недавно и совершенно случайно, но не собирался больше отпускать. Никогда.