Это не кино. (1/1)

Боюсь, что здесь наш разговор с вами затянется…Бельгиец открыл свои карие глаза и его взору предстал белый потолок. Затем Эркюль перевёл взгляд на окно. Лежащему в постели детективу было видно лишь небо, едва озаряемое восходящим солнцем. Как описать этот оттенок? Немного блёклое, голубое, но слабоосвещённое…Пуаро поднялся на локтях, затем присел повыше и выглянул в окно: открывалась поистине бесконечная панорама. Прямо как в стихотворении Перси Биши Шелли: ?…пустыня мёртвая, и небеса над ней…? Пейзаж кому угодно может показаться унылым, и что, возможно, величайший бельгийский детектив может быть разочарован таким видом. Но так подумает кто угодно, кроме Пуаро. Для него эти две ленты?— небесная и песчаная?— были эталоном гармонии. Строгость, простота?— только то, что было создано природой. И ничего лишнего, ничего, что могло бы помешать серым клеточкам.Он знал, что окно не плотно закрывается и, протянув руку, одними только пальцами толкнул стекло, и створка распахнулось.Детектив сделал глубокий вдох, стараясь наполнить лёгкие как можно большим количеством утреннего египетского воздуха. Свежий, пряный, но в нём будто соединились и древняя история, и мощь пустыни, и скоротечная невинность нового дня.На часах было шесть утра.Увы, это не кино, и ничего ажурно-шикарного ни во время завтрака, ни в первой половине дня не произошло. Все наши герои благополучно позавтракали и отправились по делам.От Пуаро всё же не смогло укрыться, как его компаньон, Гастингс, бросает заинтересованные взгляды то на мадемуазель Лидию, то на… Ярославу! Последнее не то чтобы возмутило детектива, но он поспешил оторвать капитана от созерцания, так сказать, прекрасного.Дел было невпроворот. Хотя исчислялись они всего двумя пунктами: первое?— это порыться в документации по раскопкам Лорда Вилларда-младшего (против он наверняка не будет), тем более, что сам он недалеко. Он жил в восточном крыле дома, где так любезно приютили их ?коммунисты?. Всё равно оно пустовало. Такой большой дом они выбрали из-за удобного расположения, небольшого, но приятного для взора садика и удобного холла, так сказать?— ?место для сходки?. А! Кстати, о нём! Дом этот принадлежал одному уважаемому бею, он был хорошо знаком со многими из русской экспедиции и, надо сказать, был одним из так называемых друзей Музея Цветаева, в такой далёкой Москве. И сей просторный особняк, являвший собой просторный деревянный двухэтажный дом на каменном фундаменте. Обшитый тёсом и окрашенный масляной краской, с резными украшениями карнизов и оконных наличников, наверху находились две просторных деревянных террас-флигелей.Ну и разумеется, куда же без машрабий?— прелестнейшего элемента арабской архитектуры! Правда, окна, что вели во внутренний дворик-садик, были самыми обыкновенными, как в Европе.Внутри была обстановка по-восточному изысканна, но по европейски лаконична. Самое главное было то, что всё вокруг выражало чистоту, вкус и комфорт. Пуаро был крайне доволен. Мысль о том, что, возможно, придётся вернуться в лагерь, в пустыню?— заставляло бельгийца стряхивать с себя озноб ужаса.Так вот, вернёмся к настоящему. Пуаро пришлось разбирать ведомости и иные документы в кабинете у мадемуазель Лидии. На столе Ярославы был потрясающий кавардак. Хаос и одновременно система, над которой была властна лишь она.Артур, конечно, помогал. Если можно так назвать изящные кружева флирта, которые капитан создавал для миниатюрной рыженькой дриады Лидии. А та, сама не зная почему, вместо того, чтобы уйти и не мешать, очаровательно и смущённо хихикала, заливаясь коралловым румянцем.А сам великий детектив выяснил вот что: во-первых, мистер Ловер, якобы спонсор английских раскопок?— единственный и естественно главный спонсор, а сам Грегори Робертсон?— что-то вроде поручителя. Такой человек нужен, если вдруг первый спонсор по каким-то причинам окажется бесполезным. Но так как всё идёт спокойно, зачем он здесь? Пуаро поднял ещё раз бумагу к глазам: если не знать об этих бумагах, то немудрено запутаться, кто в самом деле даёт средства на раскопки.Иногда, когда люди совершают преступление, они пребывают в полнейшей уверенности, что предусмотрели всё, при этом действуя совершенно как дети.Видимо, Грегори был уверен, что этой несостыковки никто не увидит. Если помните, то ранее сам Робертсон представлялся как именно спонсор. А через ничтожно малое время снова появляется человек, занимающий эту должность.А кроме того?— та вульгарная блондинка вскользь упомянула об украденном в гостинице кольце. Мелочь, казалось бы, и совсем не важна, но кто знает?Что же… может быть Пуаро и возьмётся за дело. Всем, до чего догадался бельгиец, он неожиданно весьма великодушно и щедро поделился с Гастингсом.Англичанин в очередной раз не мог понять, как его друг вот так, за ?пару секунд??! Но опять же в очередной раз, Артур только махнул рукой. При этом отметил, что иногда его друг раскрывает дела столь быстро, словно это было в кино. Но, увы, это не кино.И наверное, поэтому, те персонажи, что вот-вот вступят в нашу историю, не будут по-голливудски ?милашными?. ***Молодой египетский принц, подперев пухлую щёчку кулаком, с тоской смотрел на могучие, но такие нудные пески его Родины, расстилающиеся на многие мили вперёд. Эх, в Европе ему было куда как веселее! Да, там у него чуть не сбондили редчайший рубин самым наглым способом. Но так ведь тот забавный француз с потешными усищами нашёл его! Так что ж?Британец, который был к нему приставлен, скосил блёклые глаза на принца. Он привык стоически терпеть Фарука Рамсесса бин Мохаммеда бин Саида аль-Мактуба?— египетского принца, наследника египетского престола и араба этнически. Простите, не могла не уточнить.Так вот, британская нянька мог любить или не любить свой объект наблюдения, но когда на принца нападала скука, то его капризы могли приобрести совершенно космически разрушительные масштабы. Значит, стоило бы что-то предпринять. Во имя Британии, конечно…Если вы помните Фарука, а вы конечно его помните*, то вам будет интересно узнать, что молодой принц после его встречи с Пуаро умудрился вляпаться ещё в несколько историй. По большей части, связанных с женщинами. Вот бы найти ту славянку, которая так ловко отшила этого молодого индюка! Англичанин даже прикрыл глаза: он не любил русских, это точно, но тут он был готов аплодировать всем коммунистам! Как она его ловко! Но увы, сколько принц не гонялся за русской, он так ни к чему и не пришёл. Она, совершенно безразличная к нему, элементарно и по-английски делала ноги. Оставляя разгневанного отказом принца плеваться огнём.Потом его отцу надоели все эти пустоголовые выходки, к несчастью единственного сына. И теперь принц тащился обратно, в нелюбимый Египет. Тренироваться править. Как сказали бы турки?— в санжак.Сегодня вечером ему придётся вместе с его старым, больным отцом принимать ?друзей?.Но пока ещё так далеко до этой рутины. А ему УЖЕ нестерпимо скучно. Его ?тень? вытащила откуда-то грубую картонную папку, на которой была написана краткая информация на английском.—?Ваше Высочество, вот здесь все новости, которые Вы должны просмотреть. Это приказ Вашего отца.—?Запомните, я не буду повторять дважды! Я никогда никому не подчинюсь и не исполняю приказы. Это МОИ приказы выполняют!Англичанин едва сдержал вздох, но не смог не закатить глаза. Он хотел поправиться и заново всё-таки всучить эту папку, чтобы египетский индюк хоть чем-то занялся! Но Фарук раздражённо вырвал из его рук папку. Он раскрыл её, и в карих глазах зажглось что-то вроде заинтересованности. Первые несколько бумаг, скрепленные большой скрепкой, говорили о том, какие раскопки, открытия и находки были сделаны в Египте. Это в самом деле было важно, не только потому, что это вроде как наследие его собственной страны, но и потому, что, оказывается, найденные находки были украдены!А теперь, по данным доблестной британской разведки, единственное, что уцелело, так это те находки, какие были найдены на раскопках на соседнем участке… где работала русская экспедиция. Британец заметил, что это крайне подозрительно?— у ?коммунистов? всё цело, а у британцев?— всё свистнули подчистую. Надсмотрщик принца Фарука был уверен, что принц склонен к Британии и несомненно заинтересуется этим вопросом. В принципе, так и было, но в другом ключе: у Фарука челюсти сводило периодически от всего этого английского церемониала, а тут такая экзотика?— коммунисты. Кроме того, в списке значилось целых две девушки…И водитель, по приказу своего повелителя, повернул чёрный шикарный автомобиль по указанному адресу.А в это время, в не самом богатом, но вполне себе опрятном отеле, мистер Грегори Робертсон сидел в кресле цвета какао с плавными очертаниями. Он пил виски ?Collie?. Глотки он делал маленькие, но долго глотал. Так он старался скрыть волнение. Сегодня дело должно выгореть. Всё должно, просто обязано пройти гладко.Мужчина одними кончиками пальцев пододвинул маленькую бумажку по гладкой поверхности стеклянного столика в стиле ар-деко, уже вошедшего в моду в полную силу.Поднёс к глазам и ещё раз посмотрел на начертанную комбинацию цифр, которую можно было принять за номер телефона. Но это был не он. Это был куш, и все, кто до финала уцелеет, получат причитающийся кусочек.Довольно красивые глаза, тёмно-серого цвета… Как жаль, что они достались в дар редкостной скотине. Их взгляд был подобен инею, что медленно покрывают английские розы, неся им вечный сон. Красиво, но холодно…И очень трудно поверить, что крикливый, спесивый, эгоистичный человек, привыкший решать дело посредством ?зелёных бумажек?, может иметь столь жёсткий взгляд. Вдруг в дверь постучали.—?Войдите,?— спокойно произнёс Грегори. И как только Рой Мейсон вошёл, взгляд питона сделался приветливым. Его друг пришёл к нему, чтобы обсудить с ним возможный выход в свет сегодня вечером?— приезжает принц Фарук, и по этому случаю устраивают суарэ. Но не только об этом. Молодой американец пребывал на седьмом небе от счастья?— он влюбился. И он тут же поделился с другом. Леди Гвенделлин. Яркая, как звезда, громкая, как весенняя гроза и такая же сложная и противоречивая, как сам экспрессионизм! И как он благодарен Грегори, что он познакомил его с ней.И он, ослепляя весь мир своей типично американской улыбкой, совершенно не заметил, как Робертсон закатил глаза: знал он таких глянцевых птиц. Мозгов мало, денег много. А впрочем, какая ему разница? Её подружка, кажется… Айстон, тоже ничего, на пару ночей… вполне сойдёт.Пока Рой трепался на всякие темы, на тумбочке зазвонил телефон. Робертсон, не чуя беды, поднял трубку. Пауза, и… Казалось, от услышанного он окаменел. Затем полувзвизгнул, полувскрикнул. Глаза казалось могли просто лопнуть! Он начал кричать в трубку:—?Ах ты гад! Негодяй! Разиня! КАК?! Я не верю! Не может быть! Нет! Нет! Проверь всё ещё раз! Как они могли исчезнуть?! Кто посмел!В трубке послышались не менее истеричные оправдания. Робертсон хотел ещё что-то сказать, но вдруг он стал судорожно хватать ртом воздух. Глаза выпучились ещё больше.Вдруг он услышал в трубке, которую ещё судорожно сжимал в правой руке, что-то, что вдруг ?купировало? приступ. Сделал три вдоха-выдоха и твёрдо и непререкаемо произнёс:—?Ты. Не. Получишь. НИЧЕГО. Ни пенни, ни цента! Выкручивайся, как знаешь. То, что ты просадил всё за какие-то две недели?— твои проблемы.И с этими словами он положил трубку. Рой Мейсон аж поджал ноги от шока. Он почти не видел Грегори в таком гневе. Было похоже, что его кто-то чуть ли не смертельно напугал. И, как хороший друг, он поспешил узнать, что такого он услышал. На что его друг глубоко вздохнул и вдруг улыбнулся. А потом объяснил, что в Нью-Йоркском банке один безалаберный клерк напутал с деньгами, и в итоге они потеряли круглую сумму, что должна была копиться как ?поручительство? для раскопок.Он успокоил друга, и они отравились покупать костюмы. Новые одеяния были нужны, чтобы посетить приём, который устраивает действующая партия страны в честь приезда принца Фарука. Его отец болен и довольно слаб физически, но всё ещё очень влиятелен. И несмотря на невысокое мнение о единственном сыне, шейх был намерен передать власть Фаруку. И принца, стало быть, тоже надо было умаслить, дескать, ?мы ТАК рады, что вы оба приехали!?И само собой разумеется, что все сливки общества должны быть. Своеобразная массовка, только вся в бриллиантах, с дорогими часами и т.п. Рой был намерен весь вечер ухаживать за ?Гвенни?, а Робертсон… теперь он не был уверен ни в чём. ***Пуаро вообще-то был поклонником спокойной, мирной езды. А если быть ещё честнее, он вовсе не любил езду. Но азарт, который бельгиец допускал к себе ?дозировано?, потихоньку, побуждал его пойти на сверх-рисковые для него меры: то есть, позволить Артуру сесть за руль, а самому ввериться в милость Небес. Ему нужно было как можно быстрее достигнуть Национального Египетского музея и… его архива. Там он наделся узнать немного о том, как и с кем из людей, спонсирующих раскопки, контактирует этот музей. А там это непременно должно быть известно, ибо музей, а через него и само действующее правительство, контролировало, чтобы по максимуму ограничить вывоз египетских найденных ценностей. Ох, немало палок в колёса вставил Музей американским, французским, итальянским и иным экспедициям, порой попросту и вульгарно отнимая найденные артефакты. Соответственно, архив работники вели весьма скрупулёзно.Но Гастингс очень хотел порадовать друга и специально ехал так аккуратно и тихо, что можно было спокойно погрузить фарфор какой-нибудь династии Тан, без всякой защиты и не беспокоиться!Если бы капитан знал, что его компаньон сидел, как на шипах, и лишь его деликатность мешала ему попросить капитана жать на газ!И через определённое время автомобиль затормозил около ворот красивого парка, совсем крошечного. Не удивляйтесь, он был рукотворным, там даже земля была привозная. Но размеры вполне позволяли уместиться в фиксированную сумму. Но очень было красиво вокруг: представьте - Каир, такой сухой, пряный, знойный, пёстрый! Просто ?причёсанная? на цивилизованный манер пустыня. И тут, чуть ли не на самой окраине маленький оазис. Сочная трава, подстриженная по-английски идеально, орошалась каждые четыре часа. В саду росло несколько сортов пальм, три оливы, три кедра, ковровая роза, лилии обыкновенные, лотосы в бассейнах три на три. Сад-парк был основан на основе научной работе одного учёного, изучавшего древнеегипетские сады**Музей был тоже не особо крупных размеров, но и не самых малых. Архив был в восточной части.Обычно в известных кинолентах, героя не пускают в такие места под каким-нибудь глупым предлогом, и персонаж находит оригинальный способ, а-ля пролезть через окно и т.д.Но в этой вполне реальной истории всё немножко было по-другому, а именно: иногда люди странным образом путают понятия ?детектив? и ?полиция?. Связываться с последней никто не хотел, и Пуаро с Артуром попали во святая святых любого музея. Капитан был не слабо удивлён, каким энергичным был его всегда такой степенный друг.Поспешность Пуаро была объяснима: такая удача?— конечно радость, но не все сотрудники могут быть столь невнимательными. Время?— деньги, как говорят американцы. Кстати о них, как ни радовался Пуаро своим удачам, но как и всякий профессионал, он оставлял место для сомнений. А выдает ли себя сер Грегори за американца? И откуда эта приставка ?сэр??Детектив был прав, и их чуь было не ?прижучили?. Когда руководитель архива провожал Пуаро и его спутника, к ним на ослике подъехал какой-то араб, и передал в руки детектива весьма красивый конверт. Это было приглашение, и не абы куда, а на приём.День для Ярославы был не менее хлопотным. До момента, когда можно было бы заняться сладостным изучением найденных предметов, ещё так далеко: очистка, описание и процесс инвентаризации. Плюс ?всеми любимая? бумажная волокита.При мысли о последнем вдруг вспомнилось приглашение на торжественный вечер, который устраивает в честь какого-то важного гостя местный богач по имени Шуариттдин Мурафии. Совершенно не важная фигура в нашей истории, но вот сам вечер…Так вот нашей героине было необходимо выбрать наряд, подходящий для египетского общества. Ярослава аж застонала. Вот Лидии всегда везло! Захоти она придти в цветочном горшке, ей бы и слова не сказали. А вот если Ярослава наденет что-то не то… Тут же начнут спрашивать, сколько верблюдов она (или её представитель) хотят как калым? Mon Dieu… как обычно говорит мье Пуаро.А кстати, этот забавный бельгиец получил ли приглашение? ***Ну конечно получил. Ещё бы. Слава о человеке, раскрывший не одно громкое дело, дошла и до Египта. И пусть господин аль Мурафии не был знаком лично с ?неверным? детективом, но для вида он разумеется, пригласил его. Эркюль медленно закрыл скрипучую дверцу лакированного шкафа, можно сказать, наслаждаясь ощущениями. Все вещи висели на вешалках. Галстуки, булавки и иные аксессуары лежали на своих местах, каждая в своих коробочках, а не в чемоданах, вечно заполненных песком.Эркюль Пуаро для выхода выбрал свой любимый тёмно-серый костюм, с рубашкой цвета слоновой кости. Плюс галстук. Тоже тёмно-серый, но когда он бликует на свету, виден узор. Правда, с туфлями вопрос…какие из.? ***Невероятно высокие стены уходили ввысь, теряясь во мраке. Стены пестрели множеством узоров: не то просто линии, не то суры, искусно вплетённые в композицию. Сам зал был выполнен в цвете всех оттенков синего и голубого и носил название ?Каусария?.Многочисленные гости наслаждались удивительно красивым голосом певца, исполнявшего удивительную песню: ?…Я мечтаю об огне.Мои мечты несутся вдаль и не знают устали. Я смотрю на играющие языки пламени и бегающие тени, И моё распалённое воображение рисует её образ. Она?— роза пустыни. Каждая из её масок?— тайное обещание. Она?— цветок пустыни. Ни один аромат не мучил меня так, как этот…?Пуаро вошёл под руку с Ярославой, а Артур с пленившей на какое-то время его сердце мадемуазель Лидией. Остальные их коллеги прибыли раньше. Но русские спутницы были чудо как хороши. Лидия напоминала фею с её короткими рыжими волосами и в платье из шифона пудрово-голубого цвета. Хрупкость белоснежных ключиц дополнял кулон в виде сердца из ларимара. На Ярославе было закрытое платье с плиссированной юбкой болотно-зелёного цвета. Особенно выигрышно смотрелись серьги с окрашенным янтарем.-Меня не покидает мысль, мсье Пуаро, что Робертсон где-то не договаривает. А с другой стороны, вдруг это ловушка? И рассчёт приступника как раз на то, чтобы подумали на этого крикуна. А кстати, знаете, кого я видела на рынке верблюдов, не далеко от стоянки кочевников?—?И кого же, мадемуазель?-Нашего доброго ?друга?: Асифа Аскада Аль-Мушаррафа. Да не одного, а в компании молодым лордом Виллардом. Доверять в такой ситуации мало кому можно, но мистер Виллард кажется мне славным малым. Будет плохо, если этот мерзавец увлечёт его в свои грязные игры.-Я могу сказать только одно, mon enfant, что более интересно то, что молодой лорд делал вообще в его компании.-Надо бы разыскать его в этой толпе… Пусть лучше будет на глазах.-Согласен с Вами. Но прежде позвольте угостить Вас бокалом этого удивительного шампанского. Должен отметить, игристое такого качества и с таким ?букетом? я пил лишь на приёме герцога Бильтинштейнхсткого, в его поместье недалеко от Даннивара.-Если газеты не врали, Вы раскрыли исчезновения его дядюшки?Пуаро аж зажмурился от удовольствия. То, что столь молодая и прекрасная мадемуазель помнит такие далёкие его дела… Детектив позволил себе смаковать эту похвалу, и не заметил, как русская то и дело вертела перед ним согнутой в локте рукой, на которой красовались мужские часы, что ну никак не подходили к платью. Да и вообще к женской ручке. А она как только не старалась, чтобы он заметил их. Как же русская этого хотела…Наконец она раздражённо цокнула языком и уже хотела обратить прямое внимание на них, как вдруг вошедший глашатай взвыл дурниной:—?Доооооороооогуууууу! Его Высочество, принц Фарук! Дороооооооооогууууууууу!Ярослава аж поперхнулась. Откашлявшись от шампанского, она процедила:-Этого чудака не хватало…А Лидия мило хихикнула и пихнув подругу локтем, заметила, мол, твой жених!Пуаро хватило двух минут, чтоб понять, что принц умудрился наследить и здесь. Нет, великий бельгийский детектив не удивился такому стечению обстоятельств, которые некоторые могут принять за клишированное совпадение. Однако, жизнь, если вы понаблюдаете, почти вся состоит из таких вот совпадений, сплетающихся в арабески историй.Только сегодня утром он читал одной из газет для иностранцев, эмигрировавших в Египет, о приезде принца Фарука. Правда, статья была столь приторной… Видимо редакторы так хотели подлизаться к власть имущим. Капризного ?золотого? тунеядца представили как невероятно харизматичную, яркую и экспрессивную личность, чьё возвращение просто манна небесная для страны.Однако Пуаро так же был наслышан о каком-то скандале в Белгравии, связанном с каким-то арабским аристократом. И почему-то бельгиец не сомневался, что этот ?кто-то??— Фарук.Эркюль не удержался и закатил глаза.Из задумчивости его вывели слова Ярославы:—?Если б Вы только знали… Где этот человек?— там гарантировано хлопоты для меня.—?Что Вы имеете в виду?—?Этот принц однажды захотел пригласить меня в свой гарем. Точнее, как было: первый раз это было в Лондоне, на презентации украшений царицы Нейтхотеп. Я была одним из кураторов. Там он меня и заприметил. Я же, проходя мимо, нечаянно подслушала, что принц хотел бы иметь славянку. ?Это экзотично?. И разумеется отказала, когда прибыли послы. С тех пор этот ?царственный? осел мне покоя не дает.-Я предполагаю, что вряд ли знаки его внимания можно назвать деликатными, не так ли?-Точно. Я собственно, к чему это всё рассказала: если что, здесь или где ещё, сейчас и в любое другое время?— если этот Фарук меня спросит, Вы меня не видели, не слышали, не знали. Ладно?-Можете не сомневаться.Тут появилась какая-то девушка, сказавшая, что её ищет принц Фарук. И передала записку, на которую был надет перстень с красной яшмой.Пуаро не мог не заметить, какой взгляд, полной белой зависти, посланница бросила на записку с перстнем и затем на Ярославу. Детектив неслышно фыркнул: неужели кто-то из юных леди Европы ещё мечтает стать одной из ручных зверушек вот такого принца?Но тут же новое чувство пришло в душу Эркюля. Дыхание участилось, он пару раз сжал и разжал губы. Этот откормленный баловень обнаглел на столько, что решил сделать наложницей такую образованную, благовоспитанную и целеустремлённую девушку, как Ярослава. Красота русских, да и вообще славянских девушек стала входить в поговорку. И Фарук решил последовать моде? О, он не получит её, не будь он сам Эркюль Пуаро!При этой мысли бельгиец даже стукнул тросточкой. И только тут обнаружил, что Ярослава растворилась в толпе, рядом безразлично валялось кольцо, а в чаше с углями-благовониями тлели остатки записки. Пуаро спросил у Лидии, стоявшей рядом, где ее подруга.—?Где-где, задала стрекоча от греха подальше. Записку сожгла, кольцо выбросила по-моему.И рыженькая, бросив небрежный ответ, повернулась к Гастингсу, который интересовал ее больше, чем этот Фарук, чем Пуаро, и прочая еруда… А сам Артур не мог оторвать глаз от её алебастрово гладкой мраморной кожи, родниковых глаз. А короткие рыжие волосы ещё больше делали русскую похожей на эльфов из скандинавской мифологии. Она смотрела на него, склонив головку на бок, и улыбаясь одними только уголками губ, как Джоконда.В ней эта самая загадка, как у той натурщицы Леонардо. Артуру нравилось это ощущение, что он может разгадать ее, но не будет. Слишком сладко и это чувство, когда мужчина покоряется этой женской таинственности, безоговорочно признавая победу женственности и нежности над силой. Её духи духи на основе сандалового масла с ароматом цветка франжипани были как сеть, которой она поймала его. Что с ним происходило.?Ярослава всё же наткнулась на Фарука… Снова эта случайность. Правда, подстроенная англичанином, приставленного к принцу. Девушка мысленно поставила галочку угостить подлеца чаем, который девушки пьют, дабы сбросить пару фунтов, с какой-то китайской добавкой. Тут она почувствовала, как Фарук фамильярно положил ей руку на талию, придвинув к себе. Она тут же сбросила её. Думаете, это его охладило?—?Ты такая же дерзкая, как с последней нашей встречи…-Боюсь, что такой и останусь.-Мне нравится. Все мои наложницы не имеют своего мнения. Мне с ними не о чем говорить. Да и тощие они. В общим, не повезло мне.Ярослава мысленно застонала. Каждый раз принц начинает свои домогательства с того, что жалуется на наложниц. Наверное, думает, что так он вызовет жалость. Далее обычно следовало недовольство страной и как он все изменит, когда взойдет на престол.-Знаешь, Яра, я буду так звать тебя, когда мой отец отойдет к Аллаху, и стану правителем этой затхлой страны. Я изничтожу всех, кем я недоволен. Но пока я буду просто готовиться. Ведь правитель должен быть не только грозным, но и превосходно образованным.Последние слова были на столько неожиданными, что русская даже удостоила удивленным взглядом Фарука. Его отец, визирь, и многие арабы из окружения отца Фарука и вправду были высоко образованы, но вот сам принц чтоб задумывался об этом?Сам принц расценил этот взгляд, как шаг на пути к укрощению строптивицы. Ещё никто не отказывал ему. Да еще с такой изобретательностью. Вот эта женщина! Какая страсть, непокорность… О, да все шейхи лопнули бы от зависти, если узнали, что такая девушка, да ещё славянка стала его наложницей. Его Роксоланой…И принц самозабвенно начал расписывать, как похожи они: он на грозного и великого султана, а она на знаменитую Хасеки.Весь этот бред Яраслова слушала только по одной причине. Если она уйдет по английски?— это будет скандал. И раскопки от этого могут пострадать. Она на чужой территории. Нужен был предлог. Ну… в какой-то степени её желание сбылось, хоть араб и таскался за ней повсюду весь вечер, словно хвост.Вечер прервали сообщением, что началась песчаная буря. И что хозяева вечера очень сожалеют о нарушениях планов своих гостей и предоставят покои всем присутствующим. Благо, места хватит всем.И праздник продолжился. Закончился только в два часа ночи. Пуаро, весь вечер наблюдал за Фаруком и Ярославой. Некое чувство, похожее на чувство собственничества не давало ему спокойно насладиться вечером. Именно он и был теп спасением для девушки.Пол первого он как бы невзначай вмешался в разговор между Фаруком и русской. Спросил, не видела ли она Гастингса?Фарук тут же выпендрился, приказав найти Артура. Выяснилось, что капитан исчез не один. И скорее всего, он проводил свою спутницу до номера и сам отправился спать.Пуаро под этим же предлогом увел свою спутницу от вожделевшего принца. Чем вызвал невероятно неудовольствие последнего.И в правду, пора спать…Ночь давно укрыла Египет глухим покрывалом ночи. Чёрные силуэты зданий и богатых домов казались отражением небес… А ветер тихо пел свою неслышную песню немым пескам. ***Фарук намывался весь вечер. Надушился, надел лучшую ночную сорочку, расшитую вручную мозаичной и плетёной гладью в национальном арабском стиле. Разумеется, к ночному костюму обязательно требовалось напялить два здоровенных перстня (на большой и средний пальцы) с бирюзой и авантюрином размером с перепелиное яйцо.И куда же без фески! И плевать, что это?— турецкий головной убор. Зато смотрится!Сегодня, он безусловно добьётся ЕЁ. Несомненно, этот поступок её поразит! Русских девушек вообще поражают такие сильные поступки! Эта ночь любви…растопит лёд, зажжёт огни!По тёмному коридору шли двое: принц Фарук в белоснежной ночной джеллабе, и его слуга феллах (от англичанина, который был к нему приставлен, толку было как от козла молока). Прислужник-араб должен был проводить господина до двери, затем должен был пулей лететь на кухню, где он должен собрать поднос с лёгким шампанским, фруктами и всем таким.Ярослава вышла из ванной и одела длинную, прямо в пол белую ночнушку, знаете, а-ля восемнадцатый век. Из муслина, лёгкие рукава-паруса с небольшими разрезами. Кто-то скажет, что это старомодно, фи! Но…было что-то в этом одеянии такое женственное, аристократичное. Да и вообще, ей нравилось? Нравилось! Ну и всё!Расчесала тщательно волосы, пребывая из-за усталости в анабиотическом состоянии, и от того смотря в одну точку, девушка погасила свет, приоткрыла немного окошко и легла в постель. Кстати, по рассеянности, а может и по привычке, она не заперла дверь в комнату.Наверное, многим знакомо это чувство: Вы вымотались на столько, что даже лежа, не можете уснуть. Вы возбуждены от того, на сколько устали. То же и ощущала и Ярослава. Она лежала на боку, сложив руки у головы. Наконец, Морфей сжалился над славянкой и принял её в свои уютные и нежные объятия.Прошло пятнадцать минут. Сон девушки по прежнему тёк спокойно, мерно, но…не таким уж крепким он был.Вдруг закрутилась ручка двери… Она таинственно и тихонечко поскрипывая, отворилась. В образовавшееся пространство просочился принц Фарук, на сколько возможно ?просочиться? при его довольно пышной фигуре.Крадучись, принц направился к постели, где почивала его зазноба. Араб чуть ли не облизывался, глядя маслеными зенками на девичий силуэт. О, наконец, наконец!Надо сказать, осторожность, с которой Фарук опустился на постель, можно назвать ювелирной! Он с величайшей осторожностью улёгся. Затем августейший бегемотик, едва сдерживая дрожь вожделения, перевернулся на правый бок.Нежно просунул правую руку под её талию, а левой обвил мягенькую талию сверху.Кольцо его рук окончательно сомкнулось, и он укрепил свои объятия.Девушка спала не крепко. Объятия, надо сказать, были приятными, но не совсем. Ярослава спросонок скривила губки, поморщилась: ну неудобно…! Не мог обхватить чуть ниже? Вот, Вооот, так лучше. СТОП. Её глаза медленно раскрылись. Взгляд был более чем осмысленным и надо сказать, обалдевшим. Со стороны тыла явно кто-то был. И более того, этот кто-то обнимал её за талию!Слово ?офонареть?, несколько не подходит для литературного повествования этой истории, но именно оно отражает всю ту гамму чувств, с которой русская поворачивалась назад.Обернулась. Карие, немного на выкате глаза Фарука выражали полный восторг.—?Я здесь, моя жемчужина Нила, моя восточная богиня… —?чувственно прошептал придурок и крепче сжал в ладонях тело русской дикарки. To be continued…