Глава 3, в которой Мефистон купает ангела (1/1)

— Не брызгайся, — велел Мефистон. Тщетно. С тем же успехом он мог бы призывать звезду не светить. Ангел снова встряхнул крыльями, обрушив на него фонтан мелких брызг. Подол багровых одежд старшего библиария уже успел основательно промокнуть. Мокрым был пол, стены и всё в радиусе пары метров вокруг. — Я не брызгаюсь, — возразил ангел, наивно хлопая глазами. — Оно само. Мефистон вздохнул. Он уже начинал догадываться, почему сангвинарные жрецы с такой готовностью перепоручили это занятие ему. Ангел сидел в глубокой металлической мойке, которая вполне сходила ему за ванну. Мойка была тщательно вычищена и отполирована, но слабый запах, так и не выветрившийся до конца, прозрачно намекал, для чего она использовалась прежде. Теперь к нему примешивался аромат неизвестных ягод, который источала густая пена. Выяснить происхождение этой субстанции Мефистону так и не удалось — Альбин то отмалчивался, то заговаривал зубы. ?Ты же не будешь его купать тем мылом, которым сам моешься, — объяснял он. — От него на смертных химические ожоги остаются!? Мефистон небезосновательно подозревал, что с клоном ничего не случится, даже если ополоснуть его кислотой, но спросить с Альбином было делом бессмысленным. Поэтому он молча намыливал ангела тем, что дали, и даже начинал находить в этом некоторую необъяснимую прелесть. Ещё бы брызги не так летели во все стороны. — Сиди спокойно, — велел Мефистон. Он взял ангела за крыло и потянул, разворачивая зачатки маховых перьев. В таком виде, да ещё и мокрые, крылья выглядели непрезентабельно. Влажный пух прилип к коже, перья в чехликах больше напоминали иголки диковинного зверя. И всё же — Мефистон отказывался это признавать, но ничего не мог с собой поделать, — даже теперь они казались ему прекрасными. Нельзя было поддаваться этому очарованию, напомнил он себе. Существо, с которым он имел дело, не было настоящим Сангвинием, а только его копией. Хотя, следовало признать, очень… Приятной в общении копией. Но и только. Подобное создание не могло принести Орденам Крови ничего, кроме заблуждения и гибели. Он понимал это как никто другой. Его долгом было защитить своих братьев, не допуская, чтобы они последовали за ложным Ангелом. Разве не поэтому видения привели его к кокону в тот день? Мефистон обязан был уничтожить источник скверны, воплотившийся в виде маленького ангела. …Так почему же, в таком случае, вместо этого он сооружал башню из странно пахнущей пены? — Она пахнет ягодным вареньем, — заявил ангел, смахивая пену с носа. — В ней есть варенье? — Не думаю, — проворчал Мефистон. — А ягоды? — Едва ли. Ангел задумался на мгновение, а потом решительно лизнул пенную шапку. Мефистон с интересом наблюдал за его реакцией. Помедлив, ангел лизнул пену снова. — А она вкусная! — заявил он. — Хочешь попробовать? — Нет, — бросил Мефистон, и тут же понял, что это ложь. Мыльная пена не могла быть вкусной. Точно не настолько, чтобы уплетать её за обе щеки, чем ангел явно собирался заняться в ближайшее время. Либо здесь крылся какой-то подвох, либо… Проклятие. — Но мне придётся это сделать, — произнёс он, чтобы не потерять лица, прежде чем зачерпнул полную горсть пены. Та была на вкус странно сладкой, как будто приправленной сахаром. Неудивительно, что ангелу она понравилась. Борясь с желанием отправить в рот ещё горсть пены, Мефистон опустил взгляд на существо в мойке. Клон широко улыбался. — Я же говорил! — произнёс он и встряхнул крыльями. Белые хлопья разлетелись во всех стороны, припорошив пол, стены и, разумеется, старшего библиария, которому некуда было деться. — Ой… Мефистон молча взял душ и занёс лейку над головой ангела. Тот и не подумал зажмуриться. Крылья встрепенулись снова, разбрызгивая воду, но старший библиарий воспринял это со стоическим спокойствием. Ему решительно нечего было терять. Он скорее почувствовал, чем услышал, как отворилась дверь за спиной. Ему не нужно было оглядываться, чтобы узнать визитера. — Что-то вы долго, — послышался голос Альбина. — Мефистон. Нам нужно серьёзно пого… Всё так же не произнося ни слова, Мефистон завернул вяло сопротивляющегося ангела в полотенце — это было единственное условие, при котором брызги с крыльев не летели во все стороны. Затем, взяв получившийся свёрток на руки, он медленно обернулся. Альбин запнулся на полуслове. На его прекрасном лице появилось сложное выражение, вроде того, что бывает у человека, которому рассказали смешную шутку ровно в тот момент, когда он сделал глоток воды. — Вижу, у тебя не возникло проблем, — выдавил он наконец, справившись с собой. Ответный взгляд старшего библиария был красноречивее любых слов. — Всё в порядке! — ответил за него ангел. Каким-то образом ему удалось высвободить из полотенца руки и вцепиться в Мефистона в ответ. Хватка была крепкой. — И Мефистону тоже нравится пена. Альбин был сангвинарным жрецом. Силе его воли могли позавидовать капелланы. Он был из тех, кто каждый день смотрит в лицо своему Изъяну. Он приветствовал иссушающую других братьев жажду как старого друга — такого, которого встречают с распростёртыми объятиями, а потом вежливо просят сесть в углу и подождать. Теперь его выдержки оказалось недостаточно. — Ничего смешного, — произнёс Мефистон тоном, способным заморозить горящий прометий. — Прости, — выдавил Альбин сквозь смех. — Пена? Серьёзно?.. — Надо же было проверить, не ядовитая ли она, — буркнул Мефистон. Он прошёл мимо Альбина, намереваясь уложить ангела спать. — Нам действительно нужно поговорить, — произнёс Альбин, обращаясь к его спине. — Это важно. И я вовсе не поедание пены имею в виду.