Вероятность 2 (2/2)

— Пламя, — возразил Соби, воздвигая перед собой стену огня. Парящая лишь усмехнулась. — Кто разожжет в тебе огонь, чтоб сил достало отразить атаку нашу? Смерч стремительно приближался, разрастаясь с каждым мигом. Его очертания теперь напоминали огромного белого тигра, который с неистовым ревом рвался в бой. Стена огня дрогнула, и Соби уже знал, что она не сможет сдержать натиска чужого заклинания. Он пытался анализировать. Пара — две девушки. Хотя бойца он поначалу принял за парня. Жертва молча обнимает бойца из-за спины. Для заклинаний используют белый стих. Почти все атаки связаны с воздухом. Не то! Все не то! Снежный вихрь прорвал стену пламени и с бешеным ревом бросился на Соби. Ледяные когти воздушного зверя разрывали одежду и обжигали холодом кожу. Он заслонил лицо рукой. Губы онемели. На коже тонкой корочкой стал нарастать слой льда. — Я не могу погибнуть здесь… Кио, я должен идти к нему. Кио. Лед таял, но новый слой нарастал в тот же миг, как исчезал прежний. Соби пошатнулся и упал на колени. У него больше не было сил бороться. Теперь он думал лишь о том, как бы умудриться остаться в живых.

Кио почувствовал неладное уже подходя к институту. Было совершенно непонятно, откуда взялась эта уверенность, что с Соби что-то случилось. Кио просто знал: его друг в опасности. Уголком сознания он даже удивился своей внезапно усилившейся интуиции. Но времени размышлять на эту тему не было. Его руки подрагивали от напряжения. Кио точно знал, что времени нет. Нужно срочно отыскать Соби. И самое странное, он точно знал, куда идти. Как будто кто-то вел его за руку. Круто изменив траекторию движения почти у самых ворот института, он побежал обратно вглубь квартала. Соби был где-то там. — Эй, Нацуо, чего застрял? — Йоджи подошел к своему бойцу, легкомысленно размахивая пакетом с чипсами. Нацуо стоял возле крыльца какого-то невзрачного домика и с интересом рассматривал что-то в глубине переулка. — Соби вон убивают, — пояснил он, указав подбородком в сторону переулка. Йоджи вытянул шею и тоже присмотрелся. — Ага, убивают, — несколько удивленно согласился он. — Я вот думаю, помочь, что ли? Он ведь нам жизнь спас. Долг, как-никак. — Мы тот долг уже вернули, — припомнил Йоджи. Не то, чтобы он хотел смерти Соби. Просто восстанавливал в памяти события. Да и в драку лезть ему, честно говоря, не хотелось. — Тоже верно, — кивнул Нацуо. — А он ведь без жертвы опять. Совсем этот Рицка ни на что не годится. — Да, жалко Соби, — покивал Йоджи. И хотя говорил он вполне искренне, идти на помощь объекту сочувствия он не торопился. Вдруг из-за угла вырулил еще один участник этой трагикомедии.Йоджи удивленно подался вперед, разглядывая вновь пребывшего. — Смотри, это же Кио! — сказал он, указав пальцем куда-то в сторону переулка. — Не, ну Рицка совсем охренел! Его бойца уже штатские спасают! — он задумчиво потеребил прядь светлых волос. — А как он, интересно, в систему влез? — Не знаю, — отозвался Нацуо. — Мож, все-таки, поможем?

— Ну лааадно, — нехотя согласился Йоджи. — Будет жаль, если он умрет. — Ага, жаль. Громко и замысловато выругавшись, Кио подбежал к Соби. Тот лежал посреди тротуара и, похоже, был без сознания. Кожа его побелела от холода, и снежинки, вызванные атакой противника, уже не таяли, соприкоснувшись с ней. Увидев Кио, противники Соби замешкались. Появление жертвы явно не входило в их планы, да и честно сказать просто удивило. Куда смотрела Чоума, спрашивается? — Вы охуели, что ли?! — взревел Кио, вскочив на ноги. Он просто кипел от злости и вполне готов был идти против Парящих в рукопашную. Он так и не успел еще привыкнуть к тому, что физическая сила бесполезна против боевых пар. Он бы и впрямь кинулся на девушек с кулаками, если бы кто-то вдруг не схватил его за руку. — Стой, дурак, — сердито сказал ему мальчишка с длинными светлыми волосами. — Ты так ничего не добьешься, только сдохните оба. Кио удивленно посмотрел на него. Он не сразу узнал паренька, но вскоре в памяти всплыло имя. — Йоджи?! Вы что, тоже?! — Ага, вроде того, — последние слова принадлежали уже Нацуо.

Парнишка с длинными медными кудрями каким-то мистическим образом оказался между ним и Парящими. Он смотрел только на противника и прям-таки излучал веселую надменную уверенность. — Забирай Соби и уходи, а мы пока разберемся тут, — сказал он. — Что?! — впервые подала голос жертва противника из-за спины своего бойца. — Не знаю, что вы задумали, мальчики, но Агатсума может отправиться отсюда только в два места: или в морг, или на кладбище. Но ее явно никто не слушал. Кио, не теряя времени, поднял своего бойца с земли и взвалил себе на плечо. — Пусть встанет ветер стеной, не пройдет ни один, — проговорила боец Парящих, и ветер с завываниями закружился вокруг места сражения. — Коридор! — с усмешкой отозвался Нацуо, махнув рукой в сторону, и там, куда он указал, в воздушной стене появилась брешь. — Теперь мы твои противники, детка, — заявил Йоджи, делая шаг вперед и беря своего бойца за руку. — Спасибо, ребята! — крикнул Кио, поспешно отступая вместе с Соби. — Сочтемся! — бросил ему вслед Йоджи. Жертва Парящих обиженно надула губки, на что Нули выдали ей самую неприятную из своих надменных улыбок. — Ну что, поиграем, девочки? Белые круглые лампы плыли перед глазами. Звуки доносились, будто бы сквозь толщу воды: тихие разговоры и звон металла, а еще его собственный голос. Он почти кричал, но получалось только слабое хрипловатое мычание. Голос не слушался. Казалось, язык распух и онемел. Зрение тоже предавало: белесый молочный туман перед глазами никак не хотел рассеиваться. И только эти отвратительные лампы, напоминавшие глаза огромного мерзкого паука, отчетливо вырисовывались над головой. «Не прикасайтесь ко мне! Не смейте ко мне прикасаться!» — пытался сказать он, но с губ по-прежнему слетали лишь слабые стоны и невнятное бормотание.

Шаги. Они звонким эхом отдавались в черепной коробке. «Не подходите! Не прикасайтесь!» — Он в сознании?... — голос глухой и далекий. Его обладатель — расплывчатое зеленоватое пятно где-то справа. — Не знаю. Пока не должен, вроде. Так что давай заканчивать, пока действие наркоза не прошло. «Не приближайтесь! Нет! Пожалуйста!» Из белесого тумана вынырнуло расплывчатое лицо в марлевой повязке. «Нет! Не надо! Нет!!!!»… Сеймей вскрикнул и подскочил на кровати. Сердце колотилось, как безумное, а волосы слиплись от мерзкого холодного пота. Он обхватил себя руками и попытался восстановить дыхание. Кошмары из прошлого все никак не давали ему покоя. Эти сны были такими яркими, что даже казались правдоподобнее реальности. Порой Сеймею казалось, что он все еще там, в лабораториях Семи Лун. А все, что он видит вокруг сейчас — это просто сон, навеянный наркозом. В такие моменты становилось очень страшно.

Сеймей наконец сумел прийти в себя. Он потряс головой, окончательно прогоняя наваждение, и потер пальцами виски. Несколько раз глубоко вздохнув, он поднялся с кровати и направился в душ. Эксперименты Семи Лун подарили ему не только неуязвимость, но и периодические ночные кошмары, которые сводили с ума. Он успел объездить всю Японию, и нигде не смог от них скрыться. Он думал, что сбежав из школы, инсценировав свою смерть, он сможет покончить с этим ужасом, забыть о месяцах, проведенных в лабораториях. Но это не помогло. Даже если днем он мог отвлечь себя, по ночам жуткие воспоминания владели им безраздельно. И когда он уже был на грани безумия, выход нашелся сам собой. Нужно просто отомстить. Уничтожить школу, сжечь ненавистные лаборатории, перерезать надменных сенсеев, которые так долго истязали его. Если он разрушит Семь Лун, если не оставит от них камня на камне, его кошмары должны будут отступить. Он победит их раз и навсегда.Прохладная вода успокоила расшатанные нервы. Сеймей с облегчением закрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями водяных струй к коже. Да. Так он и сделает. Камня на камне не оставит. Теперь все было готово. Он нашел своего настоящего бойца, и Соби все еще был ему подвластен, хотя и привязался излишне к Рицке. Сеймея немного удивила его преданность мальчику. Он и не ожидал, что так выйдет, когда оставлял брату своего бойца. Но это уже не важно. Разведка боем показала, что Соби все еще слушается его приказов. К тому же после того инцидента в Семи Лунах он позаботился о том, чтобы Рицка не составлял ему конкуренции в этом плане. Найти Нелюбимую оказалось непросто, но ему это удалось. И если все прошло как надо, Кирики уже должна была встретиться с Рицкой.

Так даже было лучше. Теперь он мог рассчитывать на поддержку брата. Конечно, Сеймею не хотелось рисковать и втягивать Рицку в это опасное дело, но лишняя боевая пара ему сейчас не помешает. Хоть он и заручился поддержкой нескольких пар из школы мэтра Жана, доверять им до конца Сеймей не мог. Слишком уж странной и чуждой была эта школа. Он и Нисэю особо не доверял. Но с бойцом пока вроде не было проблем. Конечно он был не таким покорным, как Соби, но приказы выполнял исправно. Так что Сеймей не собирался отказываться от его помощи. Два бойца всяко лучше одного. Осталось проделать одно последнее приготовление, и можно начинать штурм Семи Лун. Сеймей долго сомневался, следует ли ему делать это. Он очень любил своего брата и не хотел подвергать его опасности. Но так же он нуждался в помощи. Он нуждался в человеке, которому мог бы всецело доверять, не боясь быть обманутым. В конечном итоге Сеймей решил просто рассказать Рицке обо всем. А дальше пусть мальчик сам думает. Он уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно распоряжаться своей жизнью. Сеймей просто расскажет брату правду. И будет надеяться на его поддержку. Дверь тихонько отворилась, и в ванну вошел Нисей. — Сеймей, с тобой все в порядке? Ты кричал, — обеспокоенно проговорил он, тронув свою жертву за локоть. Сеймей, не слышавший, как тот вошел, из-за шума воды, шарахнулся прочь. Да так, что поскользнулся и, неловко взмахнув руками, шлепнулся на пятую точку. — Сеймей! — Нисэй протянул руку, чтобы помочь ему, но тут же получил хлесткий удар по ладони. — Не смей! — голос Сеймея был резким и сердитым, но в глазах читался самый настоящий животный ужас. — Никогда не смей прикасаться ко мне! Нисэй растерянно смотрел на него, мокрого, напуганного, с бешено сверкающими глазами. — Прости, — сказал он и торопливо вышел из ванной. Он все никак не мог понять, что такое с его жертвой. Всякий раз, когда Нисей касался его, Сеймей просто впадал в безумие. Даже случайное едва заметное прикосновение пальцев оборачивалось скандалом. И самое обидное, что Сеймей никогда не объяснял, что его так злит. Нисей даже подумал грешным делом, что его жертву кто-то изнасиловал. Но у Сеймея были ушки, и это разрушало единственное более-менее разумное объяснение его поведения.

Покачав головой, Нисей вытер мокрые руки о джинсы и пошел готовить кофе. Если Сеймей не хочет принять от него помощь, то пусть сам борется со своими демонами. Сеймей второй раз за утро пытался отдышаться и взять себя в руки. Он знал, что повел себя как истеричка, знал, что надо быть сдержаннее, сильнее. Но после ночных кошмаров ассоциации были особенно яркими, и каждое прикосновение напоминало о пальцах в резиновых хирургических перчатках и холодной стали скальпеля, который с противным скрипом разрезал плоть. Сеймей очень отчетливо помнил эти ощущения, ведь наркоз перестал действовать на него уже после первого эксперимента Семи Лун.

Он провел ладонью по лицу и осторожно поднялся, держась за бортик ванной.

Никому нельзя доверять. Только Рицке. Только Рицка не обманет и не предаст.

Мальчишка вернулся домой. Он, как всегда, незаметно проскользнул через прихожую к лестнице, быстро взбежал по ступенькам и юрко шмыгнул в свою комнату, плотно закрыв за собой дверь. Сегодня мама, вроде бы, вела себя спокойно, но не стоит искушать судьбу. Чем меньше попадаешься маме на глаза, тем меньше вероятность, что она разозлится. Поэтому он не мог чувствовать себя в полной безопасности, пока не запрется в своей комнате. В свое время Сеймей прикрутил к его двери задвижку, чтобы нельзя было открыть ее снаружи. — Рицка. Знакомый голос заставил мальчика вздрогнуть и выронить сумку с учебниками. На подоконнике в его комнате сидел Сеймей. Солнце светило ему в спину, так что лицо было в тени. Но Рицка не мог не узнать брата. Это был он. Мальчишка так и замер возле двери, широко открыв глаза. Он не мог произнести ни слова. Конечно, Рицка уже знал, что Сеймей жив. В тот раз, когда они вместе с Соби пришли в Семь Лун, Сеймей был там. Но увидеть его здесь, сейчас, после всего, что произошло… Рицка не знал, рад ли он снова видеть брата. Он не знал этого человека. Не знал даже, человек ли он. Рицка боялся Сеймея. — Рицка, — вновь проговорил Сеймей таким родным знакомым голосом. Он соскользнул с подоконника, как большой черный кот, и сделал шаг к мальчишке. — Ты не рад меня видеть? Рицка непроизвольно шагнул назад и уперся спиной в дверь. Он по-прежнему молчал. Сеймей грустно улыбнулся и присел на краешек кровати. — Прости меня. Я, наверное, сильно тебя напугал. Я знаю, что не должен был так поступать с тобой, но у меня не было выбора. Я должен был исчезнуть, понимаешь? — Кто ты? — наконец смог справиться со своими эмоциями мальчик. Сеймей озадаченно посмотрел на него. — Ты меня не помнишь? — вскинул бровь он. — Я твой брат, Сеймей. — Мой брат умер! — Рицка окончательно взял себя в руки, и испуг уступил свое место гневу. Он навострил уши, как сердитый кот. Его глаза нехорошо поблескивали из-под челки, а кончик хвоста нервно подрагивал. — Кто ты?! — повторил он свой вопрос. Сеймей перекинул ноги через кровать и уселся на ее противоположной стороне, чтобы быть ближе к Рицке. Он долго внимательно смотрел на своего брата. Это был уже не тот забавный малыш, обиды которого можно было развеять, просто потрепав его по макушке. — Почему ты так злишься на меня, Рицка?

— Почему?! Да как ты можешь спрашивать у меня, почему? Ты бросил нас с мамой! Ты делал ужасные вещи, ты… ты… На глаза мальчишки навернулись злые слезы, но он быстро смахнул их, не желая показывать свою слабость. — Сеймей, которого я знал, сгорел! Он умер! Я не знаю, кто ты! – гневно добавил он. — Я и сам не знаю, кто я, — тихо и спокойно сказал Сеймей, неотрывно глядя брату в глаза. — Смотри, Рицка. Мальчик хотел что-то возразить, но Сеймей его не слушал. Он достал из кармана маленький перочинный ножик и раскрыл его. — Что ты… нет! Не надо! Что ты делаешь?! — Рицка запоздало сообразил, что тот собирался сделать, но остановить брата он уже не успел. Сеймей размахнулся и всадил нож в свою левую ладонь. Лезвие прошло насквозь, и кровь тяжелыми темными каплями стала стекать на пол. Мальчишка вскрикнул и зажмурил глаза. А Сеймей, все также не отводя взгляда от лица брата, вынул нож из раны. — Смотри, Рицка, — вновь сказал он. Мальчик лишь помотал головой, крепче зажмуривая глаза. — Посмотри на меня, Рицка. Его голос был спокойным и добрым. Совсем как раньше, до всего этого ужаса. Происходящее казалось страшным сном. Почему все так? Почему? — Рицка, пожалуйста, открой глаза. Рицка сдался. Он осторожно открыл глаза и как-то затравленно посмотрел на брата, украдкой бросив взгляд на его раненую ладонь. Но никакой раны там уже не было. Не было даже пореза. И только размазанная по коже кровь напоминала о том, что произошло только что. — Что ты такое?... — в ужасе прошептал мальчик. — Я не хотел быть таким, — голос Сеймея по-прежнему оставался ровным, но Рицка хорошо знал своего брата, чтобы понять: Сеймей на грани отчаяния. Ему грустно, ему плохо. Чего стоит ему спокойно смотреть в глаза Рицке? — Семь Лун меня таким сделали. Рицка поборол свой страх и гнев. Он осторожно, как недоверчивый котенок, подошел и сел на край кровати рядом с братом. — Почему ты ничего мне не говорил? — Я не мог. Я не хотел, чтобы ты знал о них. И не хотел, чтобы они знали о тебе. Я сделал все, чтобы Семь Лун до тебя не добрались. Рицка начал понимать. Нет, он по-прежнему не мог себе представить, что сделали с Сеймеем в Семи Лунах. Но он смутно догадывался, что это было нечто ужасное. Настолько ужасное, что Сеймей сбежал, инсценировав собственную смерть. Настолько ужасное, что он оставил своего бойца сражаться насмерть с теми, кто хотел забрать туда Рицку.

Но все же оставался еще один момент, который не давал Рицке простить брата и забыть все то, что произошло. Жестокость Сеймея, о которой ходили легенды среди знакомых Соби, и о которой сам Рицка не подозревал до того случая в Семи Лунах. То чудовище, оставившее на стене Семи Лун надпись человеческой кровью, и его добрый заботливый брат никак не желали сливаться в одного человека в сознании мальчишки. — Сеймей, я совсем ничего не знаю о тебе, — серьезно сказал он. — Я просто хотел защитить тебя от всего, что могло тебе навредить, — мягко сказал Сеймей. — И от себя? — в голос мальчишки снова закрались сердитые нотки. — Я бы никогда не причинил тебе зла. — Как я могу верить тебе теперь?! — Я сделал все, чтобы защитить тебя. Рицка молчал. Он знал, что Сеймей говорит правду. Но что-то мешало ему снова поверить брату. Теперь этот человек казался ему чужим. — Ты нужен мне, Рицка. Мальчик хотел спросить, где был Сеймей, когда он сам так нуждался в нем. Но Рицка знал, что это глупый эгоизм говорит в нем. Сеймей не мог. Сеймею тоже было тяжело. Но он оставил Соби. Помог — ничего не скажешь! Но, видимо, иначе было нельзя. — Что ты задумал? — наконец спросил он. Сеймей внимательно на него посмотрел. Да, Рицка сильно повзрослел за это время. — Тебе не обязательно участвовать в этом. Я просто хотел, чтобы ты знал, что я по-прежнему с тобой. — Я сам решу, участвовать мне или нет, — упрямо сказал мальчик. Сеймей кивнул. — Я хочу отомстить Семи Лунам за то, что они со мной сделали.

Рицка нахмурился. — Ты уверен, что справишься? Настала очередь Сеймея молчать. — А что будет с Соби? Вопрос Рицки застал его врасплох. Сеймей и думать не думал о Соби. Видать, мальчик и правда сильно к нему привязался. Это не очень хорошо. — Соби будет сражаться за меня, — пожал плечами Сеймей, осторожно подбирая слова, чтобы не ранить чувства мальчика. Ему совсем не хотелось ссориться с братом из-за такой ерунды, как боец. Рицка хотел еще что-то добавить, но передумал. Вместо этого он кивнул и взял в руки ладонь Сеймея. — Хорошо, — серьезно сказал он. — Тогда я тоже пойду с тобой. — Это будет опасно. — Я знаю! Сеймей улыбнулся. В первый раз после его мнимой смерти он улыбнулся как раньше, добро, беззаботно, задорно. Так, как он улыбался только Рицке. Сеймей сгреб брата в охапку и растрепал его темные волосы. Рицка завозмущался, неловко вырываясь, но это уже была не настоящая злость. Все было как раньше. Почти как раньше.