Глава 6: Рождество (1/1)

Гроссмюнстер, Музей фарфора, выставка фарфора и керамики, Фраумюнстер?— это те места, где успели побывать Ифиджения с Александром в рождественское утро. Их целью не был осмотр достопримечательностей, они просто бродили по Цюриху, наслаждаясь хорошей погодой. Те места, в которых побывала пара, были пропитаны атмосферой праздника и радости. Каждая улочка, витрины магазинчиков, ресторанов, здания офисов и все остальное было украшено множеством гирлянд и разными фигурками, игрушками и прочей атрибутикой зимних праздников.Ифиджения была очарована царившей повсюду тишиной и спокойствием. Гречанке очень хотелось остаться в этом швейцарском городе чуть дольше, чтобы иметь возможность обследовать все достопримечательности и побывать в тех местах, где она сегодня была. Из-за выходного дня молодой женщине не удалось побывать в музеи и на выставке, а ей нестерпимо этого хотелось. Однако ее отпуск подходил к концу, и уже завтра она возвращалась в Грецию, и вырваться в Цюрих у нее так просто не получится. Да и вообще Ифиджении не хотелось возвращаться домой, возвращаться к своей прежней жизни, где ей придется становиться дочерью Никоса Алексакиса и женой Димитрия Костаса Николадеуса, и следить за тем, что и как она делает, дабы не дать журналистам повода написать о ней что-либо. А главное, ей придется покинуть Александра, который всего за несколько дней стал всем в ее жизни. Она уже не представляла, как будет жить без него, и то, как ей придется сказать ему всю правду. Не единожды за последние дни гречанка пыталась поговорить с Вельяновым, но каждый раз он останавливал, как будто чувствовал, что именно она пытается ему сказать.Продолжая свою прогулку, Александр и Ифиджения случайно набрели на небольшой торговый центр, который, к удивлению пары, работал, хотя многие из магазинов и торговых центров в праздничный день не работали. Решив, что стоит немного побыть в тепле, они вошли в торговый центр, и тут же у гречанки появилось жгучее желание пройтись по всем торговым павильоном. То, какими глазами смотрела она на Александра, говоря о своем желание, насмешило его, но он согласился последовать за ней. Следующие полчаса они бродили по торговому центру, но гречанка так ничего и не купила, и настроение ее заметно испортилось. Македонца насторожило то, что у Ифиджении в один момент пропало всякое желание находиться в торговом центре.—?А что ты хочешь в подарок? —?тихо спросил Александр, наклоняясь к уху гречанки.—?Я даже не думала об этом,?— пожала плечами молодая женщина и задумалась. Обведя взглядом второй этаж, где они находились, она остановила свой взгляд на музыкальном павильоне и улыбнулась. —?Подари мне свой альбом,?— восторженно добавила Ифиджения и, взяв Вельянова за руку, потянула следом за собой к музыкальному павильону.Через четверть часа довольная Ифиджения держала в руках два альбома?— Deine Lakaien и Veljanov. На внутренней стороне обложки каждого диска была сделана надпись: ?Моему ангелу?. Первые несколько минут гречанка пребывала в восторге, а потом неожиданно задумалась о том, что скажет мужу, если тот увидит эти надписи. Когда восторг от подарка отступил, женщина задумалась над тем, что преподнести в подарок Александру. Хотелось преподнести ему что-нибудь особенное, что-то такое, что напоминало бы ему о ней. С другой стороны ей не хотелось, чтобы мужчина помнил о ней, потому что она была уверенна в том, что эти воспоминания будут не самыми приятными. Она была полностью уверенна в том, что македонец разочаруется в ней, если не сказать больше, когда узнает о ней правду.—?Ифи, ты где? —?внезапно перед ее лицом промелькнула ладонь Вельянова, и она встряхнула головой, понимая, что глубоко погрузилась в свои мысли.—?Я здесь,?— отозвалась Ифиджения, прижимая к груди подаренные Александром диски. —?Прости. Я задумалась. Не знаю, что подарить тебе. Что ты хочешь?—?Не знаю,?— ответил македонец.—?А я, кажется, знаю. —?улыбнулась гречанка, и ее глаза задорно сверкнули. —?Жди меня здесь,?— кивнула она в сторону небольшого диванчика и поспешила в сторону павильонов, а затем свернула за угол.Александру ничего не оставалось, как присесть на диванчик и ждать возвращения Ифиджении. В его голове до сих пор стоял момент, когда он протянул гречанке два подписанных диска, а она, радостно взвизгнув, повисла у него на шее и стала что-то очень быстро говорить на своем родном языке. Когда молодая особа, поддавшись порыву, запечатлела на его губах поцелуй, то он в первые секунды был напряжен, как струна, после чего расслабился и поцеловал ее в ответ, и она снова что-то произнесла на греческом, а затем уже поблагодарила его, переходя на немецкий. Реакция на подарок у Ифиджении была какая-то по-детски восторженная, как будто это был лучший из подарков, которые ей преподносили. И Александр прекрасно видел, что это была не игра, а самые настоящие, неподдельные, искренние чувства радости и восторга. Она была такой открытой в тот момент, но все равно что-то подсказывало македонцу, что в ней таилось еще предостаточно тайн, которые так быстро не разгадаешь.Вернулась Ифиджения только минут через двадцать. В одной руке она держала большой пакет, из которого выглядывал розовый край картонной коробки, а во второй руке у нее находилась небольшая черная матовая коробочка. Не спеша гречанка приблизилась к Вельянову и опустилась рядом с ним на диванчик. Пару секунд она сидела не шевелясь, после чего смущенно взглянула на мужчину и вложила ему в руку коробочку.—?Ну, в общем вот, —?с неуверенностью в голосе произнесла женщина, смотря перед собой, и сдавленно улыбнулась. —?Не умею я выбирать подарки для мужчин.—?Раз сделала мне подарок?— значит выбирать умеешь,?— улыбнулся Александр и повернулся к Ифиджении, нарочито медленно открывая коробочку. В коробочке находился черный плетеный браслет, на котором висел маленький кулон в виде заглавной буквы ?А?. Посмотрев на гречанку, Вельянов положил коробочку себе на колени и засучил правый рукав пиджака, а затем расстегнул манжету на рубашке и немного закатал рукав. —?Поможешь?—?А ты хочешь его надеть? —?с легким недоверием спросила Ифиджения и посмотрела на него.—?Да,?— кивнул мужчина и вложил в руку гречанки браслет. Женщина помедлила, прежде чем надеть браслет ему на руку и затянуть завязки. —?А это что? —?спросил Вельнов, бросив взгляд на коробку.—?Кукла,?— ответила Ифиджения, расправляя рукав рубашки Александра и застегивая манжету. —?Я обещала привезти племяннице в подарок куклу. Она у нас очень любит кукол и плюшевых медведей. Брат постоянно дарит ей медведей, а я кукол. Алексиусу пришлось даже выделить на вилле отдельную большую комнату под игровую, так как все игрушки в детской не умещаются.—?Ты мне не говорила про племянницу,?— произнес Александр, вопросительно смотря на молодую особу. —?Почему?—?Не знаю,?— пожала плечами гречанка, постукивая пальцами по крышке картонной коробки. —?Как-то разговор о ней не заходил.—?Расскажешь? —?Вельнов поднялся с диванчика и надел пальто, после чего помог надеть пальто Ифиджении, и они стали спускаться на первый этаж. —?Сколько ей лет?—?Первого марта исполнится пять,?— улыбаясь, ответила Ифиджения. —?Алексиус говорит, у него в жизни есть две любимые женщины?— дочь и сестра.—?А жена? —?удивился македонец. —?Должна же у ребенка быть мать.—?Алексиус женился неудачно. —?гречанка моментально изменилась в лице, а голос ее стал тихим и каким-то сухим. —?Первые два года брака были самыми прекрасными, как признается брат. Когда его жена забеременела, то он ее на руках носил. —?с шумом выдохнув, женщина поджала губы и искоса взглянула на Александра, который ждал продолжения истории. —?Когда родилась Алтэйа?— закончилась счастливая супружеская жизнь Алексиуса. Брат на некоторое время оставил бизнес и посвятил себя всего семье, но только дочери он и был нужен. Супруга брата хоть и была гречанкой, но покорностью, какой должна была обладать, не обладала, к сожалению. Весь день Алексиус проводил с Алтэйей, а по ночам вытаскивал жену с разных вечеринок. Это длилось два года. За эти два года Алтэйа так и не узнала, что такое материнская любовь. Затянувшаяся послеродовая депрессия моей невестки перетекла сначала в алкогольную, а потом и в наркотическую зависимость. Брат пробовал ее лечить?— не вышло. В итоге все закончилось тем, что Алексиус развелся с ней и оставил ей квартиру, а сам купил виллу и теперь живет там с Алтэйей. —?встряхнув головой, женщина посмотрела на Александра и улыбнулась. —?Пойдем в отель, а то Вилда с Бренной скоро приедут.В отель они вернулись за несколько минут до того, как начался сильный снегопад. Пройдя в номер, Ифиджения сняла пальто и сапоги и подошла к широкому окну гостиной. Обняв себя за плечи, она стала наблюдать за пушистыми снежинками, кружившими за окном. Снег всегда привлекал гречанку, что заставляло ее брата часто посмеиваться над ней и задаваться вопросом: ?Почему дитя солнца так любит снег и холод??. На вопрос брата молодая женщина всегда пожимала плечами, а потом напоминала ему, что она только наполовину дитя солнца, так как ее в другая половина принадлежит туманному Альбиону.Тихо приблизившись к Ифиджении, Александр положил руки ей на плечи, а губами прижался к нежной коже ее шеи. Улыбнувшись, гречанка откинула голову назад, прижимаясь затылком к плечу Вельянова. Из-под полуопущенных ресниц она продолжила наблюдать за танцующими за окном снежинками, правую руку поднимая к лицу македонца и тыльной стороной пальцев поглаживая его по щеке.—?Почему мне так хорошо с тобой? —?шепотом спросила гречанка.—?Потому что я демон твоего персонального ада,?— тихо рассмеялся Александр и развернул к себе Ифиджению, устраивая руки у нее на талии. —?Ты ведь именно так говорила.—?Да. И я не отказываюсь от своих слов,?— улыбнулась Ифиджения, смотря в глаза Вельянову, как зачарованная. —?Ты мой личный демон. —?приподнявшись на носочки, она прижалась своим лбом ко лбу македонца, а руками обняла его за шею. —?Я люблю тебя так же, как ты любишь меня. —?прошептала гречанка ему в губы, а затем поцеловала.Их поцелуй длился очень долго. Сначала были легкие прерывистые поцелуи, которые постепенно перетекли в опьяняющий и страстный поцелуй. Ни Александр, ни Ифиджения не хотели останавливаться, желая лишь того, чтобы время замедлилось или вовсе остановилось. И если Вельянов думал только об этом, то гречанка непрерывно думала о том, что это последние минуты ее счастья, так как скоро приедет Вилда с Бренной, и они все вместе вернуться в Мюнхен. В Мюнхене Александр покинет их и поедет к друзьям в пригород, а Ифи с подругами будет праздновать Рождество в апартаментах ?Эллады?, а на следующий день ей придется все рассказать Александру, и тогда ее счастье рухнет, а человек, которого она полюбила и который полюбил ее, изменит к ней свое отношение.Пропала… Я пропала…Ифиджения за время дороги была очень молчалива и задумчива. В этот раз она сидела на заднем пассажирском сиденье рядом с Александром, но совершенно не обращая внимания на последнего. Гречанка вообще ни на что и ни на кого не обращала внимания. И если Вельянов думал, что это из-за того, что она просто не выспалась, то вот Вилда и Бренна прекрасно понимали, что происходит с их подругой. Еще перед отъездом молодая женщина собралась сказать македонцу о своем замужестве, но Вилда вмешалась и увела подругу. С трудом ей удалось успокоить Ифиджению и убедить ее оставить разговор с Александром на завтра.Когда до Мюнхена оставалось несколько часов, машина Бренны начала барахлить, и они с трудом доехали до ближайшего сервиса. Пока мастера занимались ремонтом машины, Вилда утянула всех в небольшое кафе напротив сервиса. Так как никому особо не хотелось сидеть в сервисе, то предложение шатенки было принято. Только аппетита у Бренны, Вилды и Александра не было, поэтому они ограничились кофе, а вот Ифиджения не смогла удержаться от десертов и мороженного. Подруги привыкли к тому, что гречанка отличается отменным аппетитом и обожает сладкое, а вот Александр был удивлен тому количеству десертов, которое заказала она.—?Дженни,?— ахнула Бренна, когда, после съеденных Ифидженией десертов, официант принес ей вазочку с мороженным.—?Знаю-знаю,?— засмеялась гречанка. —?Меня убить легче, чем прокормить. Ничего не могу с собой поделать, особенно, когда вижу всевозможные сладости.—?Да в этом ничего удивительного нет,?— усмехнулась Вилда и стала вертеть в руках чашку с кофе. —?Стоит только вспомнить какое количество сладкого ты получала от бабушек и дедушек в дни рождения и зимние праздники. Кстати, а ведь Алексиус же тоже сладкоежка, да и обе твои бабушки тоже любили сладкое.—?Ты любишь сладкое, но кофе пьешь без сахара,?— негромко произнес Александр, поглядывая на Ифиджению.—?Это привычка. Я кофе начала пить в старшей школе, и мама тогда сказала, чтобы я выбирала либо кофе с сахаром, либо конфеты. На тот момент я постоянно ела сладкое, и никто не мог ничего с этим поделать, поэтому меня впервые в жизни стали в чем-то ограничивать.—?Поэтому ты и стала пить кофе без сахара и заедать его конфетами,?— рассмеялась Вилда, устраивая голову на плече Бренны. —?Бренна,?— шатенка стукнула себя ладонью по лбу и нахмурилась,?— наш подарок доставят уже через сорок минут, а мы за это время точно не доедем до Мюнхена.—?Мы же договаривались доставку организовать на вечер,?— Бренна повела бровями и пристально взглянула на возлюбленную.—?Ну, я просто хотела, чтобы подарок доставили к нашему возвращению. Я же знаю Дженни, у нее настроение за час может раз пять измениться, а тут мы раз… —?Вилда взмахнула руками и широко улыбнулась,?— и подарок ей преподнесем. Только теперь я боюсь, что подарок испортится.—?А ты позвони в службу доставки и смени время заказа,?— стараясь не злиться, произнесла Бренна и посмотрела на подругу. —?Дженни, мы хотели сделать тебе сюрприз, но похоже он отменяется. —?с этими словами рыжеволосая женщина посмотрела на растерянную Вилду. —?Чего ты сидишь? Давай, звони.—?Я телефон в машине оставила,?— пискнула Вилда и, вскочив со своего места, поспешила к выходу из кафе, а следом за ней пошла Бренна.Когда женщины покинули кафе, Ифиджения негромко рассмеялась и закрыла лицо руками. Сделав глубокий вдох, она залпом допила свой кофе и, откинувшись на спинку диванчика, хихикнула. Александр тоже не смог удержаться от короткого смешка, после чего протянул руку к гречанке и взял ее за руку.—?Вилда в своем репертуаре,?— на выдохе произнесла женщина, подавляя очередной приступ смеха.—?У тебя действительно настроение так быстро меняется? —?спросил Александр, поглаживая большим пальцем внутреннюю сторону ладони Ифиджении.—?Иногда бывает такое. И в такие моменты меня лучше не трогать,?— с легкой усмешкой ответила гречанка, поднимая взгляд на македонца. —?А что насчет тебя?—?Я стараюсь всегда быть спокойным, рассудительным. Все негативное во мне постепенно накапливается, а потом я взрываюсь,?— отозвался Вельянов, не сводя глаз с молодой женщины.—?Везет тебе. Я вот моментально взрываюсь, а если задеть мои чувства?— катастрофа неминуема,?— Ифиджения закусила нижнюю губу и задумчиво посмотрела в окно.А катастрофа действительно неминуема. Только в этот раз пострадают не мои чувства.Ифиджению как будто обдало жаром и ей стало трудно находиться в кафе. Ей не хотелось оставлять Александра, но сейчас она не могла оставаться рядом с кем-то. Гречанке требовалось несколько минут полного одиночества, чтобы привести свои мысли в порядок. Стоило Бренне и Вилде вернуться в кафе, как тут же женщина поднялась со своего места и, накинув на плечи пальто, быстро вышла из кафе, оставляя подруг и Александра в недоумении.Вот она… вот эта чертова точка невозврата!Растирая пальцами виски, гречанка отошла от здания кафе и опустилась на маленькую скамью, запорошенную снегом. Это была уже третья точка невозврата в ее жизни. Она прекрасно понимала, что теперь вернуться к той жизни, которая была, уже не получится. Снова ее жизненный путь переломился, и в этот раз она сама его переломила.Впервые Ифиджения ощутила, что не сможет вернуться назад, когда погибла ее мама. Тогда жизнь гречанки была не просто сломана, она была разрушена до основания. Ее вины в случившимся не было, но молодая особа считала, что если бы осталась дома с матерью, то в момент взрыва женщины бы не было на яхте. Эта мысль всегда терзала молодую женщину, но она никому никогда об этом не говорила.Вторая точка невозврата произошла, когда отец решил выдать ее замуж. Тогда эта новость прозвучала, как гром среди ясного неба. Ифиджения только смогла восстановить свою жизнь, и она снова рушилась. С того момента ее жизнь была определена, и повернуть назад гречанка бы не смогла. Она оказалась загнанной в угол, и казалось, что нет ни малейшего шанса, чтобы что-то изменить, но тут появился ОН, и все изменил…Вместе с братом Ифиджения бродила по большому саду, переходя от знакомого к знакомому. Ни брату, ни сестре не были по душе подобные мероприятия, но именно в этот раз пойти им пришлось. Когда взгляд Ифиджении зацепился за отца, то рядом с ним она заметила невысокого мужчину средних лет с черными зачесанными волосами, которые уже начали отливать сединой. Скривившись, гречанка оставила брата и поспешила укрыться в каком-нибудь углу сада, чтобы не столкнуться с отцом и своим потенциальным женихом. Сама мысль о замужестве пугала двадцатилетнию особу, а мысль о том, что замуж ей придется выйти за партнера своего отца, ужасала ее. Ей хотелось стать улиткой и забиться в свой панцирь, чтобы больше ее никто не трогал.Когда она стала все быстрее лавировать среди гостей, сильная мужская рука обхватила ее за талию, а вторая сомкнулась у нее на плече. Ифиджения вздрогнула от испуга, но все равно последовала за высоким мужчиной, атлетичное телосложение которого было заметно даже через ткань его костюма. Этот мужчина всегда появлялся неожиданно, но за две недели гречанка так и не смогла привыкнуть к этому. Следуя за ним в дом, она не сводила глаз с его большой руки, которой он сжимал ее тоненькую руку. Когда они прошли в дом и оказались в просторной библиотеке, мужчина резко остановился и повернулся к Ифиджении. Не успев среагировать, молодая особа налетела на него и уткнулась лицом в его широкую грудь. Тут же отскочив от него, она посмотрела в его темные, почти черного цвета, глаза и нервно сглотнула.—?Куда ты так спешила? —?прокатился по библиотеке низкий, чуть с хрипотцой, мужской голос, от которого гречанка невольно вздрогнула. —?Неужели вечер не понравился? Если что-то не так, то я все исправлю.—?Костас, все хорошо, и вечер прекрасен,?— стараясь держаться уверенно, ответила Ифиджения, но ее голос предательски задрожал на последних словах. —?Ты замечательный хозяин вечера, и тебе следует находиться вместе со своими гостями. —?обойдя мужчину, она приблизилась к зашторенному окну и, отогнув край шторы, выглянула в сад.—?Этот прием ничего не значит для меня. Я его устроил только по настоянию родителей,?— сказал в ответ мужчина и, тихо ступая, приблизился к гречанке и положил руки на ее дрожащие плечи. —?Ты дрожишь, и это не от холода. Тебя кто-то напугал? Обидел? —?он рывком развернул к себе девушку и увидел, как по ее левой щеке сбегает одинокая слеза. —?Не молчи, Ифиджения!—?Отец хочет объявить о моей помолвке. Сейчас он разговаривает с моим женихом и, как ты понимаешь, это не обычная светская беседа.Закрыв лицо руками, Ифиджения заплакала и начала оседать на пол, но Костас поддержал ее, прижимая к себе. Устроив голову девушки у себя на груди, он стал поглаживать ее по голове, с шумом втягивая носом воздух. Когда всхлипы гречанки усилились, он издал глухой рык и слегка встряхнул девушку.—?Не люблю, когда в мои планы кто-то вмешивается,?— с нескрываемой злостью в голосе произнес грек, запуская правую руку в карман брюк. —?Ифиджения, послушай меня сейчас внимательно. —?дождавшись, когда Ифиджения поднимет на него глаза, он улыбнулся и прижал левую ладонь к ее щеке. —?Ты считаешь меня вероломным безумцем, несносным греком, неотесанным дикарем.?— на последнем слове Костас засмеялся, и губы гречанки изогнулись в улыбке. —?И если такой муж тебя устраивает, то выходи за меня замуж.—?Что?! —?голос девушки походил в этот момент на писк. —?Ты делаешь мне предложение? Ты хочешь на мне жениться?—?Да,?— кивнул головой Костас и несколько прядей волос упали ему на лоб.—?Ты точно безумец,?— ошарашенно прошептала Ифиджения, не сводя глаз с мужчины. —?Мы с тобой знакомы две недели, и кроме секса нас ничего не связывает.—?Ну, согласись, что секс?— неотъемлемая часть супружеской жизни,?— не без усмешки в голосе отозвался Костас. —?Нас влечет друг к другу, а это уже немало. Я знаю, что кроме влечения ты ничего не испытываешь ко мне сейчас, но ведь брак это не на один день. У нас еще будет время, чтобы как следует узнать друг друга, чтобы у тебя возникли чувства ко мне. Мои чувства тебе известны, и я тебе обещаю, что они никогда не изменятся. И если ты не глупа, а я знаю, что ты не глупа, ты примешь мое предложение.—?Костас, мы же практически друг друга не знаем.—?Ну, я уж точно знаю тебя намного лучше, чем твой нынешний жених.Скрипнула дверь, и в библиотеку прошел Алексиус. Посмотрев на брата, Ифиджения невольно улыбнулась. Рядом с братом и Костасом ей вдруг стало спокойно, и она поняла, что оба мужчины пойдут на все, чтобы уберечь ее от всех неприятностей. Остановившись напротив сестры, Алексиус чуть склонил голову на бок, а затем пристально посмотрел ей в глаза.—?Твоя жизнь?— решать тебе. У тебя две минуты. Отцу не терпится объявить о помолвке. При тебе или нет, но он объявит о ней, и его уже не остановить,?— произнес Алексиус. —?Поторопись, сестра. —?с этими словами мужчина покинул комнату, а гречанка с растерянностью в глазах посмотрела на Костаса.—?Ты правда хочешь, чтобы я стала твоей женой? —?тихо спросила она.—?Хочу,?— ответил мужчина и вытянул руку вперед, демонстрируя широкую ладонь, на котором лежало тоненькое золотое колечко с витиеватым плетением, в центре которого находился небольшой желто-коричневый топаз круглой формы. —?Если ты согласишься стать моей женой, мы завтра же начнем подготовку к свадьбе.—?Для начала нужно объявить об этой свадьбе,?— улыбнулась Ифиджения.—?А я только этого и жду.Держась за руки, Костас и Ифиджения вышли из дома и остановились у края террасы. Все присутствующие в саду тут же обратили на них внимание, а мужчина по-собственнически обнял девушку за талию, чем тут же вызвал перешептывания среди гостей.—?Дорогие друзья,?— громко заговорил Костас, голос которого был торжествующим,?— спешу вам сообщить, что несколько минут назад Ифиджения Алексакис согласилась стать моей женой. —?и в подтверждении своих слов он запечатлел на губах Ифиджении поцелуй, а затем крепко обнял ее.Ифиджения искренне надеялась, что это была последняя точка невозврата в ее жизни, но внезапно возник Александр, и все встало с ног на голову. Молодая женщина прекрасно понимала, что даже если очень постарается, то не сможет вернуться к прежней жизни. Она всем своим естеством любила его, и от этой любви избавиться было невозможно. Гречанка словно зависела от Вельянова, от чувств к нему, от того, что происходит между ними. Это было неправильно, но ей хотелось любить, все внутри нее требовало любви. И Ифиджения искренне желала полюбить Костаса, как мужа, но у нее ничего не выходило, а тут появился Александр, и она полюбила. Только что делать с этой любовью женщина не понимала.То, как она оказалась в машине, Ифиджении не помнила. И не помнила она того, как они вернулись в Мюнхен, как прощались с Александром у его дома, а затем как приехали в отель. Гречанка пребывала словно в тумане, отрешенно реагируя на все вокруг. Вилда пыталась хоть немного растормошить подругу, но та находилась глубоко внутри себя. Такое поведение подруги настораживало и Вилду, и Бренну. И когда они решились позвонить Алексиусу, который знал, как вывести сестру из такого состояния, Ифиджения внезапно пришла в себя. Несколько минут она была под сильным впечатлением от того, что в одну минут она сидела на скамье, а во вторую уже стояла посреди гостиной своих апартаментов в ?Элладе?.—?С возвращением,?— хмыкнула Вилда, смотря на подругу. —?Ты нас так больше не пугай.—?Постараюсь,?— отозвалась гречанка и направилась к себе в спальню. —?Девочки, у меня для вас есть подарок. —?достав из чемодана большой пакет персикового цвета, она вернулась в гостиную и замерла на месте, широко распахнутыми глазами смотря на небольшой столик, стоявший посреди комнаты, на котором были размещены две большие цветные коробки и плетеная корзина, наполненная доверху разным шоколадом и шоколадными конфетами.—?У нас тоже есть подарок,?— улыбнулась Бренна, внимательно следя за реакцией подруги.Ифиджения была в восторге от подарка подруг, и несколько минут с большим интересом рассматривая корзину с шоколадом, после чего принялась распаковывать коробки. В первой коробке находился большой творожный торт с яркими и красивыми цветами из крема. Во второй коробке гречанка обнаружила торт-мороженное, которое было густо покрыто шоколадом и орехами.—?С ума сойти,?— засмеялась молодая женщина, прижимая ладони к покрасневшим щекам. —?Какая прелесть.—?Хотела лопнуть от сладкого?— лопайся,?— улыбаясь, сказала Вилда, заключая подругу в объятия.—?Хотела. Но если я лопну, кто завтра полетит домой?—?А мы все твои кусочки соберем и Костасу отправим. Он найдет лучших врачей, и те тебя заново соберут,?— отозвалась Бренна, рассматривая набор греческой косметики, подаренной Ифидженией.—?Какая ты добрая,?— хмыкнула Ифиджения и потянулась за своим телефоном. —?Нужно позвонить Костасу. Он уже второй день не звонит. —?набрав номер мужа, гречанка стала ждать ответа, свободную руку протягивая к сервировочной тележке, на которой лежали большой нож и чайные ложечки. К большому удивлению женщины вместо голоса мужа в динамике она услышала механический голос, который сообщил, что телефон абонента отключен.—?Может, он на какой-нибудь встрече,?— предположила Вилда, когда гречанка начала волноваться.—?Может, и на встрече, но Костас всегда меня поздравлял со всеми праздниками. Даже если он не мог позвонить, то всегда присылал сообщения, и телефон никогда не отключал, как был сильно не был занят,?— произнесла в ответ женщина.—?Дженни, твой Николадеус странный мужик. Ты и сама это знаешь,?— улыбнулась Бренна. —?Вилда рассказывала, что он способен на что угодно. Вдруг он решил сделать тебе сюрприз и летит сюда, а ты накручиваешь себя.—?Согласна,?— закивала головой Вилда, а затем коротко поцеловала возлюбленную. —?Ты только вспомни, как Костас возник в твоей жизни. От такого мужчины можно ожидать каких угодно сюрпризов.—?Тут ты права,?— улыбнулась Ифиджения, снова погружаясь в воспоминания.Дожидаясь брата в приемной отца, Ифиджения листала журнал, предложенный секретарем отца. Девушка была измотана прошедшим учебным днем и мечтала только о том, чтобы поскорее вернуться домой и лечь спать. Всю прошлую ночь девушка готовилась к лекции, и на сон у нее всего было несколько часов. Внезапно тишина и спокойствие в приемной были нарушены мужчиной, который стремительно ворвался туда. Ифиджения бросила взгляд на посетителя и замерла. Она уже несколько лет жила в Греции, и успела повидать многих мужчин, но этот мужчина был редкой, потрясающий красоты. Матовая с оливковым оттенком кожа, черные волосы средней длины были зачесаны назад, хорошо отчерченный ровный контур губ, среднего размера нос с горбинкой. Легкая небритость добавляла ему еще большей притягательности. Но больше всего в глаза гречанки бросились его пронзительные серые глаза. Натолкнувшись на взгляд незнакомца, Ифиджения смутилась и, закинув ногу на ногу, продолжила пролистывать журнал.—?Добрый день, господин Николадеус. Подождите, пожалуйста, пару минут, я позову господина Алексакиса,?— произнесла секретарша и очень быстро покинула приемную.—?Даже в офисе у Алексакиса можно встретить что-то приятное,?— прокатился по приемной низкий мужской голос. Понимая, что слова мужчины обращены к ней, Ифиджения прокляла брата, который назначил ей встречу в офисе отца. —?И как же зовут столь прелестное создание? Я Димитрий Костас Николадеус,?— продолжил он, в несколько широких шагов пересекая приемную и останавливаясь напротив девушки.В этот момент в приемной возник отец Ифиджении, и тут же вместе с мужчиной прошел к себе в кабинет, плотно закрывая за собой дверь. Однако это не помогло, и через несколько минут девушка услышала, как они о чем-то громко спорят. Еще спустя пару минут черноволосый мужчина решительно вышел из кабинета, громко хлопая дверью. Быстро приблизившись к Ифиджении, он рывком поставил ее на ноги и посмотрел ей в глаза.—?Ты сегодня ужинаешь со мной,?— прорычал он, с силой стискивая ее предплечья.—?Нет. Я не могу,?— испугано пролепетала в ответ Ифиджения.—?Ты сегодня ужинаешь со мной. —?закипая от злости повторил мужчина. —?В девять часов буду ждать тебя в ?Афродите?. И лучше тебе там появиться, в противном случае я переверну весь город, найду тебя, и тогда ты ощутишь на себе весь мой гнев. А в гневе я страшнее Зевса, Посейдона и Аида вместе взятых. —?сказав это, он пулей вылетел из приемной, оставляя испуганную и ошеломленную девушку в одиночестве. Несколько часов женщины провели в апартаментах Ифиджении за празднованием Рождества, разговорами и поеданием торта и мороженного. Раз за разом Вилда просила подругу рассказать что-нибудь интересное из жизни последней в Греции, но больше всего шатенку интересовали рассказы о Костасе. Хоть Ифиджения и была шесть лет замужем за ним, но практически ничего не рассказывала о нем своей подруге, а это Вилду не устраивало. На трезвую голову рассказывать гречанке ничего не хотелось, поэтому подруги дружно направились в бар на первый этаж. Так как их целью был легкий туман в голове, то они ограничились коктейлями. Разместившись в лаундж-зоне, Ифиджения стала отвечать на многочисленные вопросы Вилды, в надежде, что скоро все закончится. Сколько бы они могли просидеть в зоне отдыха предугадать никто не смог бы, но женщины неожиданно были прерваны портье, который подошел к Ифиджении.—?Госпожа Ифиджения, вас просят подойти к телефону на ресепшене,?— сказан он и тут же удалился.—?Плохая была идея оставить телефоны в номере,?— фыркнула Вилда и зевнула. —?Ты там долго не задерживайся, а то меня в сон уже клонит.Ифиджения поставила свой бокал на столик и поспешила на ресепшн. Она уже была изрядно уставшей, и надеялась, что разговор надолго не затянется, так как ей с трудом удавалось контролировать все свои мысли. Когда гречанка добралась до телефона, то с удивлением услышала в динамике голос брата:—?Здравствуй, сестра.—?Привет,?— ответила Ифиджения, наваливаясь на стойку администратора.—?Прости, что отвлекаю тебя от празднования Рождества, но это срочно,?— голос Алексиуса был встревоженным, и это насторожило женщину. —?Мне позвонили из Лондона. Костас попал в аварию.—?Что с ним? —?прошептала гречанка и часто задышала, сильнее сжимая трубку телефона.—?Ничего конкретного я не знаю, но ничего серьезного с Костасом не произошло,?— ответил мужчина. —?Я завтра утром буду в Мюнхене.—?Хорошо, Алексиус. Спасибо.Отдав телефонную трубку администратору, Ифиджения на ватных ногах направилась по холлу к бару. Навалившись на барную стойку, она заказала метаксу и присела на край барного стула. Приняв от бармена свой заказ, гречанка залпом выпила метаксу и поморщилась, отставляя стакан в сторону. Держась из последних сил, молодая женщина прошла в лаундж-зону, где ее ожидали подруги. Увидев их встревоженные лица, Ифиджения не смогла совладать с собой и разрыдалась, бросаясь к Вилде и крепко обнимая ее руками за шею.