Глава 4: Порочный ангел (1/1)

Подводим итог первых дней отпуска.Что я имею?Начался четвертый день отпуска, а я уже дважды изменила мужу.?Хорошее? начало!Повернув голову, Ифиджения взглянула на Александра, который спал на животе, уткнувшись лицом в подушку. Его длинные пряди волос разметались по его подушке, плечам, спине, а некоторые пряди лежали на плече гречанки. Рука мужчины обнимала молодую женщину за талию, и эти объятия были достаточно крепкими, как будто он даже во сне пытался удержать Ифиджению рядом с собой. Находиться в объятиях Вельянова гречанке понравилось. Она уже несколько часов не спала, пытаясь собраться с мыслями, и все это время рука Александра обнимала ее. Ей нравилось тяжесть руки, покоившейся на ней, тепло, исходящее от нее и от тела македонца вцелом, и казалось, что нет ничего лучше в мире, чем это. Но чем дольше гречанка думала обо всем этом, тем сильнее ее изнутри раздирало неприятное чувство, которое за несколько дней достаточно крепко засело в ней. Еще прошлым вечером Ифиджения прекрасно понимала, что снова поступает неправильно, но все равно пошла на поводу у собственных желаний. Рядом с Александром у нее пропадало всякое желание думать о том, что будет дальше. Рядом с ним она жила моментом, но это и пугало ее. Гречанка боялась, что все настолько сильно затянет ее, и после этого вернуться к прежней жизни уже будет невозможно.Когда Ифиджения все же решила, что ей пора возвращаться в отель, то стала осторожно выбираться из объятий Александра, стараясь не разбудить его. Стоило гречанке только убрать руку мужчины со своей талии, как он тут же поднял голову. Вид заспанного и взъерошенного Вельянова насмешил молодую женщину, и она задорно рассмеялась, после чего поставила одну ногу на пол и собралась встать с кровати, как вдруг македонец притянул ее к себе и заглянул ей в глаза.—?Если ты сейчас скажешь, что снова ничего не помнишь?— я сойду с ума.—?Я все помню,?— Ифиджения наградила Александра улыбкой, после чего вывернулась из его объятий и протянула руку к своему телефону, который лежал на прикроватной тумбе. —?Ничего себе! Да я же уже опаздываю! —?воскликнула она, смотря на экран, где показывалось время 08:43.—?Куда ты опаздываешь? —?нахмурился Вельянов, понимая, что гречанка снова пытается от него сбежать.—?Как куда? —?удивленно вздернула бровями женщина и быстро стала оглядывать комнату, в поисках своей одежды. —?В отель, конечно. На девять назначена видеоконференция с отцом и братом, и отец терпеть не может, когда кто-то опаздывает. Он и так недоволен тем, что ему приходится подстраиваться под меня.—?И ты снова сбегаешь от меня.—?Ну, что поделать?Находясь под пристальным взглядом Александра, Ифиджения оделась и прошла в ванную комнату. Ополоснув лицо холодной водой, она взглянула на свое отражение в зеркале и ахнула. Ее волосы походили на большое гнездо. Гречанка попыталась хотя бы немного привести свои волосы в порядок, но они были настолько спутаны, что наспех с ними ничего нельзя было сделать. Так же кончики волос были слипшимися, и молодая женщина вспомнила, как прошлым вечером ее волосы сначала угодили в шоколадную глазурь на ее кусочке торта, а затем, когда она неосторожно мотнула головой, ее волосы налипли на ложку, которой она ела вишневый конфитюр. Александр, вошедший в ванную, недолго понаблюдал за мучениями Ифиджении, а затем уговорил ее ненадолго задержаться и помыть голову. Первой мыслью гречанки было отказаться, но потом она взглянула на свое отражение еще раз и направилась в спальню за своим телефоном, чтобы написать сообщение брату. Предупредив, что задержится минут на двадцать-тридцать, она со спокойной душой вернулась в ванную комнату.Пока Ифиджения была в ванной, Александр успел сварить кофе и вернуться в спальню. Устроившись уже на застеленной постели, он закинул руки себе за голову и стал поглядывать на приоткрытую дверь ванной комнаты. В то утро, когда гречанка сбежала от него, мужчина точно так же принес кофе в спальню, но, к его большому сожалению, его старания так и остались неоцененными женщиной. Она так быстро сбежала, что Вельянов сначала даже не понял этого. Только тогда, когда по прошествии пяти минут ожидания он заглянул в ванную комнату, где было подозрительно тихо, он обнаружил, что его ангел ускользнул от него. Ему с трудом хватило самообладания, чтобы не кричать от злости и досады. В этот раз все было совсем иначе, и Александру очень понравилось, что Ифиджения решила задержаться. Эта женщина была не только снаружи обворожительна, но так же и изнутри. Она была очень добра, отзывчива, в ней было много сострадания к другим людям, ей были несвойственны вольность в словах, грубость, высокомерие?— хотя при ее положении последнее должно было присутствовать. Все это Александр смог разглядеть в ней всего за один вечер, проведенный в ее компании. Но было в ней что-то такое, что не давало ей быть полностью свободной. Было в ее общении что-то сдерживающие. Гречанка как-будто старалась держать дистанцию, полностью не подпуская к себе Вельянова. Неосознанно она тянулась к нему, поддавалась своим эмоциям, но стоило произойти какой-то заминке, как тут же она снова отдалялась.Ифиджения некоторое время стояла на пороге спальни, не решаясь войти. Она не сводила глаз с Александра, который выглядел очень задумчивым. Между бровями на лбу залегла вертикальная морщинка, которая подчеркивала его задумчивость и сосредоточенность. Гречанке не хотелось отвлекать его от размышлений, но и снова ускользнуть от него не могла. Прошлым вечером Александр был к ней очень добр, он показал ей свое дружелюбие, вежливость, отменное чувство юмора и большую терпеливость, которая была сполна продемонстрирована им в Мюнхенской глиптотеке, когда молодая женщина переходила от экспоната к экспонату, а затем возвращалась обратно.—?Не хочу отвлекать тебя от твоих размышлений, но мне пора идти,?— подала голос Ифиджения.—?Ты меня не отвлекаешь,?— незамедлительно ответил Александр и поднялся с кровати. —?Кофе выпьешь? —?взяв с прикроватной тумбы одну из чашек с кофе, македонец подошел к гречанке.—?Спасибо,?— улыбнулась женщина и потянула носом воздух, вдыхая аромат свежесваренного кофе. —?От кофе я не откажусь.—?Я заметил, что ты заказываешь крепкий черный кофе без сахара, поэтому твой кофе без сахара.—?Спасибо. Ты очень наблюдателен. Даже мой брат периодически забывает, что я пью кофе без сахара,?— устроившись на кровати, Ифиджения поджала одну ногу к груди и положила на колено руку. —?Ксандер, я хотела поблагодарить тебя за твое терпение вчера в глиптотеке, а потом на катке. Для общения со мной нужно много терпения.—?Не стоит благодарить меня за это,?— улыбнулся Александр, присаживаясь напротив гречанки. —?Мне не удалось и капли терпения потратить.—?Слышал бы тебя мой отец,?— в голосе гречанки послышалась усмешка. —?Он бы был в корне с тобой не согласен.—?Ты столько раз упоминала об отце и брате, но всего лишь несколько раз обмолвилась о матери. Почему так? —?спросил Вельянов и заметил, как сразу же глаза Ифиджении потемнели, а уголки ее губ стали подрагивать.—?Моя мама погибла у нас с отцом на глазах,?— еле слышно сказала она, и у нее на глазах стали наворачиваться слезы. —?Мне тогда едва-едва восемнадцать исполнилось и я школу окончила. По настоянию мамы мы жили в Англии, лишь на праздники бывали в Греции. Через несколько дней после того, как я окончила школу, родителей пригласили друзья к себе на яхту на пару дней. Я была с отцом тогда в Лондоне, а мама дома, поэтому она сразу же отправилась на яхту. Когда мы вернулись в Саутгемптон, папа поехал на причал, и я увязалась за ним. На тот момент мама с друзьями уже совершила прогулку с друзьями до Брайтона, и они возвращались за отцом в Саутгемптон. Мы с папой были на причале, когда показалась яхта, а потом… —?Ифиджения замолчала, рассматривая чашку с кофе, которую крепко держала обеими руками. —?Сначала мы увидели, что от яхты поднимаются клубы дыма, потом раздался хлопок и яхта взорвалась. Больше я ничего не помню. —?каждое слово гречанки было пропитано горечью потери и страданием. Александр уловил те еле ощутимые нотки нежности, с которой она говорила о матери. Мужчина не замечал, чтобы женщина с таким же теплом говорила о своем отце. —?Я пробыла в бреду неделю, а жар спал только еще через неделю. Мне даже не удалось попрощаться с мамой. Ее похоронили за два дня до того, как я пришла в себя. Папа рассказывал, что после взрыва выжили всего несколько человек: хозяева яхты, капитан, еще кто-то из персонала судна. В общем все те, кто были на верхней палубе в момент, когда начался пожар в техническом отсеке. Вместе с мамой погибло еще трое. Помощник капитана пошел за ней в каюту, один из матросов спустился в технический отсек, а горничная заканчивала уборку в одной из кают. Нашли тела только мамы и горничной. —?прикрыв глаза, гречанка с трудом подавила всхлип, который так и рвался наружу, после чего залпом допила свой кофе и поставила пустую чашку на прикроватную тумбу. —?После того, как я побывала на могиле матери, отец увез меня в Грецию, где я стала жить вместе с ним и его любовницей, с которой у него отношения длились на протяжении долгих лет. Там я познакомилась со своим сводным братом Алексиусом, он старше меня на шесть лет. Я долгое время не могла принять его, а потом погибла Алтэйа?— ночью возвращалась домой и не справилась с управлением. Отец тогда с горя чуть рассудка не лишился, а Алексиус в меня просто мертвой хваткой вцепился. —?на последних словах Ифиджения улыбнулась, но все равно по ее щекам покатились слезы, а Александр вытянул руку и стал тыльной стороной ладони смахивать их. Он не сводил глаз с молодой женщины, а в его глазах читалось сочувствие и беспокойство. —?Алексиус был таким потерянным. Из родных у него остались только отец, дедушка и я. Отец и дедушка предпочли пережить свое горе в одиночестве, а Алексиусу был нужен кто-то. Я не забуду никогда тот день, когда, наконец, изменила свое отношение к брату. —?встряхнув головой, она отогнала от себя воспоминания прошлого и посмотрела на Александра. —?Мне пора. Я и так уже достаточно задержалась. Алексиус не сможет долго сдерживать напор нашего отца, а мне еще нужно успеть собрать кое-что из вещей.—?Прости, что я затронул тему о твоей матери,?— с виноватыми нотками в голосе сказал Александр и бережно взял Ифиджению за руку. —?Я даже ничего подобного предположить не мог.—?Все в порядке, Ксандер,?— с трудом выдавила из себя гречанка.—?Давай я отвезу тебя в отель,?— предложил македонец, обвивая талию молодой женщины руками. —?Ты выглядишь очень расстроенной.—?Спасибо, но не нужно,?— голос Ифиджении стал подрагивать, а ее тело затрепетало от близости Вельянова. Она снова стала желать его, и это желание готово было затмить все ее мысли. —?Я доберусь сама.—?Тогда я вызову тебе такси,?— с этими словами Александр привлек к себе гречанку и поцеловал ее.После видеоконференции, Ифиджения была измотана. Ее отец был крайне недоволен тем, что дочь задержалась практически на час, поэтому то и дело дергал ее, пока она не психанула и не ушла из конференц-зала. Ей было уже плевать и на отца, и на те вопросы, которые они обсуждали. Вилда и Бренна ждали подругу уже около двадцати минут, и гречанка поспешила собрать вещи, после чего отправилась на ресепшн. К тому времени Бьорн находился на грани истерики и чуть ли не стал молить гречанку позвонить отцу, который был в бешенстве от поступка дочери. Не совсем в корректной форме высказавшись, Ифиджения отдала карточку от номера администратору и поспешила на улицу.Вилда накинулась на подругу с объятиями, как только она появилась в поле ее зрения. Пока подруги обнимались, Бренна убрала вещи гречанки в багажник, а затем сменила Вилду. После того как Бренна и Ифиджения разорвали объятия, Вилда пробежала взглядом по подруге.—?А где твой костюм? —?вдруг спросила шатенка и сложила руки на груди. —?Ты передумала кататься?—?Костюм в багажнике. Он после покупки так и лежит у Бренны,?— ответила Ифиджения, поправляя подол пальто. —?Переоденусь уже на месте.—?Дженни, ты только не заводись,?— настороженно сказала Бренна и крепко обняла подругу за плечи.—?А что такое? —?гречанка с недоумением взглянула на Бренну, после чего перевела взгляд на Вилду, которая переминалась с ноги на ногу.—?Понимаешь,?— протянула Вилда и лукаво улыбнулась,?— с нами поедет один человек. —?когда она договорила, глаза Ифиджении широко распахнулись, и она закачала головой.—?Нет, нет, нет,?— залепетала она, не сводя глаз с подруги. —?Да ты не могла!—?Еще как могла,?— фыркнула Бренна и направилась к водительской дверце.—?Вилда, да ты с ума сошла,?— нахмурилась Ифиджения и, распахнув переднюю пассажирскую дверь, устроилась на сиденье, после чего пристегнула ремень безопасности и прижала к своей груди плюшевую игрушку в виде знаменитого пингвина "Мадагаскара".—?Ты ее везде с собой возишь? —?улыбнулась Бренна, бросая взгляд на игрушку.—?Да. Ковальски?— мой талисман,?— ответила гречанка и посмотрела на Вилду, которая расположилась на заднем сиденье. —?Вилда, вот что ты натворила? Меня тянет к Александру, а ты додумалась его позвать с нами. Я рядом с ним себя вообще не контролирую. Только вчера снова оказалась у него в постели. —?стоило ей произнести этого, как тут же подруги прилипли к ней взглядами. —?Я ничего с собой поделать не могу. Почему я не встретила его раньше? Может тогда все было бы по-другому. Понимаете, с Ксандером все иначе. Я чувствую его не так, как своих прежних мужчин, не так, как своего собственного мужа. Костас?— потрясающий любовник. Я с ним получаю наслаждение, но только физическое. С Александром же мне хочется быть просто рядом, просто держать его за руку, находиться в его объятиях. Я вчера была так счастлива, пока он показывал мне Мюнхен, а потом он согласился отвезти меня на каток. —?Ифиджения перевела дыхание и провела языком по пересохшим губам. —?Я каталась так долго, что замерзла. Решила поехать в отель, а Ксандер не отпустил меня.—?Ну, так еще бы,?— усмехнулась Вилда, но тут же замолчала.—?Он заботился обо мне, как о ребенке,?— продолжила рассказ гречанка. —?В плед закутал, горячий чай принес, сладким накормил.—?А потом вы плавно переместились в кровать,?— ехидно подметила шатенка, чем разозлила подругу.—?Да! —?воскликнула та. —?И с ним мне было очень хорошо. Но я не могу себе позволить большего. Ксандер очень хороший человек, и я не могу поступать с ним так. Я решила, что уеду в Швейцарию, и за это время мы оба успокоимся, но тут ты опять влезла, Вилда!—?Прости,?— все что смогла произнести шатенка.К тому времени как Бренна подъехала к дому Александра, Ифиджения успела заснуть. Она удобно расположилась в своем кресле, прижимая к себе плюшевую игрушку. Когда Александр устроился рядом с Вилдой за сиденьем Бренны, то бросил взгляд на спящую гречанку. Его позабавило, с какой бережностью она прижимала к груди плюшевого пингвина. Он вспомнил как всего несколько часов назад гречанка спала в его постели, но прижимаясь к нему. От этой мысли по его телу разбежалось тепло. Мысленно поблагодарив Вилду за то, что она пригласила его с ними, и теперь у него был шанс быть еще ближе к Ифиджении.Через какое-то время они остановились на небольшой автозаправке. Пока Бренна заправляла машину, а Вилда с кем-то очень бурно разговаривала по телефону на улице, Александр снова стал смотреть на Ифиджению. За время их поездки молодая женщина так и не проснулась, продолжая по-прежнему прижимать к груди игрушку. Македонец чуть наклонился вперед и коснулся тыльной стороной ладони щеки Ифиджении. Гречанка пошевелилась, после чего повернула голову в левую сторону и издала тихий стон. На ее лбу появились морщинки, и она забавно сморщила носик. Невольно засмеявшись, Вельянов щелкнул женщину по носу, и она что-то сказала на своем родном языке, и открыла глаза.—?Александр? —?осипшим голосом спросила она и, удивленно поведя бровями, прикрыла ладонью рот и зевнула.—?Привет,?— улыбнулся Александр и кивнул в сторону игрушки. —?Забавный парень.—?Спасибо,?— еле слышно отозвалась Ифиджения, затем прикрыла глаза и снова провалилась в сон.Швейцария?— один из самых главных горнолыжных центров мира, поскольку большую часть страны занимают горы. Давос?— город в восточной Швейцарии, в кантоне Граубюнден, крупнейший горнолыжный курорт страны и наиболее высоко расположенный город в Европе. История курорта началась в XIX веке, когда доктора признали микроклимат данной местности полезным для больных легочными заболеваниями. Пятизвездочный гранд-отель Steigenberger Belvedere расположен в центре Давоса, всего в 3 минутах ходьбы от конференц-центра. Он был открыт в 1875 году как гранд-отель Davos. Магазины, ночные клубы, музеи, рестораны, бары и казино находятся в нескольких минутах ходьбы от отеля.Стоило Бренне припарковать машину у отеля, как тут же Ифиджения выскочила на улицу и бросилась через пешеходную дорожку к небольшой лужайке, заваленной снегом. Взвизгнув, гречанка во весь рост рухнула в снег, зарываясь в него лицом. Громко засмеявшись, она перекатилась на спину и стала подкидывать легкие хлопья снега в воздух. Оказавшись рядом с подругой, Вилда тут же начала закидывать ее снегом, и вскоре в районе груди и живота Ифиджении выросла маленькая снежная гора. Когда Бренна и Александр увидели, что шатенка продолжает закапывать подругу в снегу, то поспешили к женщинам. Стащив возлюбленную с ног гречанки, Бренна увела ее с собой к машине, а Вельянов помог гречанке подняться на ноги, после чего стал стряхивать налипший снег с ее волос, пальто и брюк. Молодая женщина задрожала от холода и, поблагодарив Александра, поспешила к машине и забрала из нее свой плюшевый талисман.Пока Бренна и Вилда были на ресепшене, Александр устроил Ифиджению в лаундж-зоне в кожаном кресле у камина. Освободившись от пальто, гречанка откинула его на спинку кресла и протянула руки к огню. Сразу по женским рукам стали разбегаться покалывающие мурашки, отчего она тихо зашипела. Гречанка уже пожалела о своей импульсивности, которая привела ее к нырянию в снег. Однако холодный снег, который успел не только заморозил ей руки и намочил волосы, но и попал за шиворот, не испортил ее настроения. Молодая женщина была очень рада тому, что ее мечты все же сбывались. Когда она только составляла список того, о чем так давно мечтала, то боялась, что недели ей не хватит на все это, но теперь мысленно пробегаясь по своему списку, понимала, что некоторые пункты уже были вычеркнуты. И вот сегодня уже можно будет перечеркнуть еще один пункт.Номер, выбранный Ифидженией, прекрасно подходил ей. Сам номер был небольшим, светлым и с полным минимализмом в интерьере. Не было никакой помпезности, роскоши, эффектности. Войдя в свой номер, гречанка стала осматриваться. По правую руку от нее располагалась небольшая комнатка, отведенная под гардеробную, с небольшими раздвижными дверцам. По левую руку располагалась тоже прямоугольной формы комната, но уже больше размером, которая служила ванной комнаткой. Стоило молодой женщине оказаться в номере, как тут же ей в глаза бросилось широкое окно и балконная дверь. Как окно, так и балконную дверь обрамляли плотные бежевые шторы. Между окном и балконной дверью весела небольшая плазменная панель, а под ней располагался письменный стол и стул с высокой спинкой, обтянутый коричневой клетчатой накидкой и такой же клетчатой подушечкой-сиденьем. Напротив балконной двери располагалась спальная зона с двуспальной кроватью, застеленной коричневым покрывалом с золотистыми узорами на нем, у изножья которой стояла кожаная банкетка цвета ирисок, а по обе стороны от кровати были установлены две прикроватные тумбы, со стоящими на них белыми вазочками с цветами, и двумя ночниками, вмонтированными в стены над тумбами. Справа находилась гостевая зона: у смежной с окном стены стоял кожаный диван цвета кофе с молоком с двумя полосатыми декоративными подушками. Рядом с диваном в углу стоял торшер, а перед диваном черный кофейный столик, по обе стороны которого стояли два кожаных кресла, покрытых такими же накидками, как и стул, и квадратной формы кожаный пуф, цвет которых был чуть темнее, чем цвет банкетки. Стены номера были выполнены в кремово-желтом цвете, потолок в белом, а пол устлан коричневым ковролином с узорами.—?Дженни, можно? —?послышался стук в дверь, после чего дверь номера открылась и вошла Бренна, держа в руках горнолыжный костюм подруги. —?Вот твой костюм. Мы хотим пообедать, а потом пойти кататься. Как тебе такая идея?—?Бренна,?— Ифиджения почти вплотную подошла к подруге и понизила голос до шепота,?— я хочу немного побыть одна. Я отправлюсь на Якобсхорн. Хочу покататься на сноуборде и лыжах, а вечером думаю пойти к Вейлант Арене, чтобы на коньках покататься.—?Хочешь держаться от него подальше?—?Попробую. Я рядом с ним с ума начинаю сходить. Думаю только о нем, вижу только его. Ты только Вилде ничего не говори, а то она точно что-нибудь устроит.—?Хорошо, милая. Только не покалечь себя,?— улыбнулась Бренна и провела рукой по волосам подруги.—?Конечно, Бренна. Не волнуйся за меня. Может я последние годы из Греции никуда не уезжала, но я прекрасно помню, как кататься на сноуборде и лыжах,?— улыбнулась в ответ Ифиджения.Когда Бренна покинула номер, гречанка очень быстро распаковала свои вещи и приготовила шлем, маску для сноубординга и перчатки, после чего переоделась и, взяв приготовленные вещи, покинула номер. Последний раз Ифиджения находилась на горнолыжном курорте еще с отцом и матерью, на последних их совместных зимних праздниках. Тогда отец семейства выбрал для отдыха курорт в Швеции, где еще юная Ифиджения вдоволь накаталась, испытав ни с чем не сравнимые впечатления, и чуть не довела до белого каления родителей, которые впервые видели, как их дочь занимается хафпайпом, фристайлом и рейсингом.Как и много лет назад Ифиджения смогла испытать ни с чем не сравнимые ощущения. Она попала в ту стихию, где преобладают эмоции. Катаясь на сноуборде в компании нескольких молодых людей, с которыми ей удалось познакомиться у подножья Якобсхорна на хаф-пайпе, гречанка получила удовольствие от адреналина, связанного с очень высокой скоростью прохождения трассы, от ветра и перегрузок. Молодая женщина ощутила полную свободу абсолютно от всего. Она была так далека от семьи, подруг, Александра и всего произошедшего между ними. Ей удалось уничтожить абсолютно все, кроме адреналина и дикого, необузданного возбуждения, от опасных и скоростных спусков. И вместо того, чтобы пойти по намеченному пути, Ифиджения до темноты была увлечена сноубордингом.Изнывая от усталости, но ощущая при этом окрыленность, свободу и свежесть разума, гречанка вернулась в отель. Войдя в номер, она тут же стянула с себя горнолыжный костюм и рухнула на постель. Вибрация в теле от перенапряжения дарила молодой женщине настоящие наслаждение. Очень скоро сознание Ифиджении стало затуманиваться, и вдруг послышался мужской голос, который было нельзя спутать с другими голосами:—?Ангел,?— легкий шепот проник в сознание гречанки и она медленно приподнялась на руках, упираясь ладонями во влажную, твердую и горячую мужскую грудь.—?Рядом с тобой я становлюсь порочным ангелом,?— устало произнесла Ифиджения, и ее губы тронула еле заметная улыбка. —?Ты так и тянешь меня следом за собой в свой темный мир. Я поддаюсь искушению.—?И искушаешь меня,?— засмеялся Александр, устраивая руки на обнаженной спине гречанки.Поддавшись вперед, женщина накрыла губами губы македонца и подарила ему полный наслаждения поцелуй. Отстранившись от его губ, она стала спускаться ниже, дразня кончиком языка кожу на его шее. Стоило Вельянову издать стон, как тут же губы гречанки прорезала улыбка, и она продолжила ласкать напряженное тело мужчины, спускаясь к его груди.Резко распахнув глаза, Ифиджения медленно села и встряхнула головой. Стоило ей вернуться в номер, как мысли о Александре вернулись к ней. Она остро ощутила, что нуждается в нем, что снова желает быть его. Чтобы отрезвить свой разум, гречанка, забыв об усталости, начала собираться на каток. Молодая женщина решила изнурить себя, тем самым забыться. Надев черные горнолыжные брюки, тонкую водолазку, теплый голубой свитер и горнолыжную синюю жилетку, Ифиджения прошла в ванную комнату. Расчесывая волосы, она услышала, как в ее номер стучат, после чего послышался голос Вилды. Облокотившись руками о тумбу у раковины, гречанка стала ждать, пока подруге надоест ломиться в дверь. Когда за дверью все смолкло, она заплела две косы, а затем надела вязаную шапку-бини с помпоном голубого цвета. Встряхнув головой, женщина устремила взгляд в зеркало, смотря на помпон, который забавно покачивался. Улыбнувшись, Ифиджения покинула ванную комнату и стала обуваться, с быстротой и легкостью шнуруя зимние спортивные ботинки на толстой подошве. Напоследок пробежав взглядом по номеру, гречанка взяла свои перчатки и телефон и покинула номер, стараясь делать все быстро, чтобы случайно не натолкнуться на Вилду, которая точно ее никуда не отпустит.На улице было тепло, а с неба падал снег. По всюду горели огни уличных фонарей, окна домов, яркие вывески магазинов, ресторанов. Смешавшись с прохожими, Ифиджения уверенно пошла в сторону стадиона Вейлант Арена, который располагался совсем неподалеку. Самый большой в Европе природный открытый каток поразил гречанку. Настолько большого катка ей никогда не приходилось видеть. Огромное количество народа каталось на льду, веселясь и беззаботно смеясь. Когда молодая женщина вышла на лед, сердце ее екнуло. Ей вдруг стало страшно оттого, насколько огромным предстало перед ней ледяное поле. Ей понадобилось некоторое время, чтобы немного освоиться и оттолкнуться от бортика. Вдруг Ифиджения ощутила легкость, а за спиной у нее как-будто выросла пара крыльев. Неожиданно для себя она стала кружить вокруг проезжающих мимо людей, а затем и вовсе откатилась на свободный участок льда. Засмеявшись, гречанка прижала ладони к губам, после чего описывать вокруг своей оси круги, вспоминая, как в детстве мама учила ее кататься. В памяти молодой женщины отчетливо всплывали воспоминания того, как каталась когда-то ее мама. Неосознанно Ифиджения стала повторять движения матери, всплывавшие в воспоминании, из чего у нее получился своеобразный танец. Она была настолько счастлива и беззаботна, что не заметила того, что неподалеку от нее на льду остановился мужчина. Запустив руки в карманы куртки, он стал с интересом наблюдать за гречанкой, восхищаясь ее плавными и грациозными движениями. Ему уже доводилось наблюдать за тем, как она катается, но тогда молодая женщина просто описывала круги по катку, теряясь среди других людей.Остановившись, Ифиджения почувствовала, как по щекам катятся слезы. В этот момент за ее спиной раздались тихие хлопки и, повернувшись, она увидела Александра, который стоял чуть поодаль от нее. Широко улыбнувшись, гречанка подъехала к нему и посмотрела ему в глаза. Заметив на щеках женщины влажные дорожки от слез, македонец стал аккуратно стирать их своими ладонями.—?Куда ты пропала? —?спросил он, блуждая взглядом по ее лицу. —?Ты выглядишь очень уставшей. А еще ты так и не поела за день.—?Я не голодна,?— ответила гречанка, осознавая, что за день она выпила только чашку кофе утром и чашку кофе на Якобсхорне. —?Ты как меня нашел?—?Бренна сказала, что ты вечером сюда собиралась,?— голос Александра был настолько проникновенным, что Ифиджения невольно поддалась вперед, сокращая дистанцию между ними. —?Ты так прекрасна, ангел. —?с придыханием произнес он, поглаживая щеку гречанки кончиками пальцев.—?Мне казалось, что утром мы определились с тем, что я порочный ангел,?— с трудом смогла произнести молодая женщина, так как язык не хотел слушаться ее.—?Это ты определилась с этим. То, что ты считаешь пороком, для меня пороком не является. В современном мире сексуальная связь мужчины и женщины перестала быть порочной.Только если они не связаны брачными обетами с другим или другой.—?Я раньше и подумать не могла о том, что желаю сейчас,?— голос Ифиджении стал хриплым, и ей пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. —?Мои желания далеко не невинны и целомудренны. И каждое из них все дальше отходит от невинности и целомудренности. —?приподняв голову, она прижалась носом к его шее. —?Я хочу тебя. —?сорвалось с ее губ.Собственные слова напугали гречанку, и она отстранилась от Александра, который находился в легком оцепенении от ее слов. В нем эти слова не вызвали ни шока, ни чего-то другого, просто он не ожидал услышать подобных слов от молодой женщины. Еще ни разу она не говорила ему ничего подобного. Как правило гречанка показывала ему свои желания только с помощью прикосновений и поцелуев, а теперь такая откровенность в словах. Эти слова вызвали в македонце желание обладать Ифидженией, причем везде и всегда. Гречанка покорила его, и он был готов дать ей все, что та попросит. И сейчас он хотел ей дать себя, позволяя делать ей все, что она захочет.Они пришли в отель только через два часа. Сначала Ифиджения долго каталась на коньках, дурачилась и веселила Александра, который катался вместе с ней. Когда гречанка, наконец, утомилась, они покинули каток и пошли бродить по вечерним улочкам. Профессиональные качества туристического гида не оставили молодую женщину, и она с увлечением рассказывала Александру о Давосе и его истории, о шести курортных областях, подробнее посвящая свое повествование Якобсхорну. Вельянов с интересом слушал женщину, приходя к выводу, что из нее мог бы получиться хороший гид. Мельком даже проскользнула мысль, чтобы предложить ей совместное путешествие куда-нибудь, где все ей известно, чтобы она могла на нем попрактиковаться. Решив отложить эту мысль на детальное обдумывание, македонец третий раз за вечер вспомнил, что его спутница ничего не ела со вчерашнего вечера, поэтому стал уговаривать ее зайти в какой-нибудь ресторанчик и поужинать. Когда уговоры не подействовали, то он перешел к угрозам, но это повернулось против него самого. Александр никак не ожидал, что его шуточно-серьезный тон голоса может вызвать у Ифиджении резкую смену настроения. Нахмурившись, она сразу отдернула свою руку от его руки и сказала, что очень устала. Лицо ее превратилось в непроницаемую маску, и даже ее всегда "говорящие" глаза не помогли ему понять, что происходит внутри его ангела. Больше не проронив не слова, женщина шла рядом с ним, смотря перед собой. В ней погасло абсолютно все, и мужчине это не понравилось. Точно так же было и утром, когда она рассказывала о своей матери.—?Ифи,?— Александр вырос перед Ифидженией, положив руки ей на плечи,?— посмотри на меня. —?он старался говорить как можно мягче, чтобы его слова действительно походили на просьбу. Гречанка с неохотой подняла на него глаза, и тогда македонец заметил, что в них стоят слезы. —?Я тебя обидел?—?Меня в дрожь бросает, когда кто-то пытается давить на меня или контролировать. Пусть и не всерьез, но это задевает. С детства меня держал под контролем отец. Контроль был настолько сильным, что даже любовь мамы не спасала меня от той боли. Когда я только вернулась с отцом в Грецию, то практически сразу же познакомилась с дедушкой Алексиуса. Он не любит отца, но ради внука общается с ним. В день нашего знакомства Спирос посмотрел на меня и сказал: "Как же сильно этот тиран искалечил тебя. Не хватит любви и двух матерей, чтобы излечить тебя. Ты соответствуешь своему имени. Ты сильная, и только по этой причине он не сломал тебя". Тогда я не поняла того, что имел в виду Спирос, но потом стала свидетелем общения отца и Алексиуса. Алексиус не подчиняется отцу. Брат был воспитан иначе, поэтому и стал противостоять отцу, и тот не может взять над ним контроль. С момента моего возвращения в Грецию, брат защищает меня от отца,?— говорила гречанка очень тихо, и Вельянову с трудом удалось расслышать все сказанное.—?Иди ко мне,?— вместо того, чтобы как-то отреагировать на сказанное женщиной, он просто привлек ее к себе и крепко обнял. То, что рассказала Ифиджения, теперь все поставило на свои места, и македонец понял, что свою мать Ифиджения действительно любила, а вот к отцу любви у нее не было, а за уважение к отцу, он принял ее страх. —?Никто и никогда больше не будет контролировать тебя и уж тем более давить на тебя. —?он оставил на ее щеке целомудренный поцелуй, а Ифиджения обняла его руками за талию.Когда они вернулись, то в холле их встретили Бренна и Вилда. Увидев подругу, шатенка обрушилась на нее с гневной тирадой, после чего утянула ее в одну из зон отдыха и усадила на один из диванов, а сама устроилась на диване напротив. Подруга стала сразу же засыпать Ифиджению вопросами, на которые та не успевала отвечать. Через четверть часа Вилда успокоилась, после чего, как и Бренна с Александром, заказала себе кофе, а гречанка предпочла десерт из желе и фруктового крема. Пока заказ не принесли, они стали обдумывать планы на завтрашний день, и тут гречанку ждал сюрприз. Так как после обеда Вилда и Бренна собрались поехать к друзьям, которые остановились в отеле неподалеку, то Александр предложил Ифиджении поехать вместе с ним в Цюрих. Как только прозвучало это приглашение, то женщина отказалась, но тут Вилда не осталась в стороне, и вскоре Ифиджения изменила решение. После того, как официант принес заказ, Вилда стала без остановки рассказывать подруге о том, что пропустила та, пока каталась на сноуборде. И неизвестно сколько бы продлилось это повествование, если бы в лаундж-зоне не появились трое мужчин и две женщины. Вилда сразу переключила на них свое внимание и поспешила к ним, радуясь встречи с друзьями, а Бренна последовала следом за возлюбленной. Зная Вилду, гречанка расслабилась, понимая, что отсутствие подруг может продлиться достаточно долго. Александр, который все это время сидел на другом конце дивана, поставил свою чашку с кофе на столик и сократил расстояние между ним и Ифидженией, наклоняясь к ней. Со стороны могло показаться, что македонец что-то шепчет гречанке на ухо, однако он опалил своим горячим дыханием ее ухо, после чего коснулся губами мочки уха, а затем слегка прикусил ее.—?Ксандер,?— тихо застонала Ифиджения, крепко сжимая обеими руками вазочку с десертом,?— не здесь. Я с трудом контролирую себя. —?проведя языком по губам, она поставила вазочку с десертом на столик и повернулась вполоборота к Вельянову, и их губы оказались в опасной близости друг к другу. —?Ты снова пробуждаешь во мне самые порочные желания.—?И мне нравятся твои желания,?— выдохнул ей в губы македонец, но дистанцию не нарушил.—?А еще тебе нравится сводить меня с ума,?— еле слышно сказала в ответ гречанка, прикрывая глаза.—?Мне нравится, когда ты превращаешься из прекрасного и светлого ангела в темного и порочного.—?Александр, остановись. Не продолжай.—?Снова ты поражаешь меня. В первую ночь ты молила меня не останавливаться, когда я ласкал тебя, а теперь ты просишь меня остановиться, хоть я ничего еще и не делал,?— усмешка сорвалась с губ Александра, и Ифиджения резко распахнула глаза.—?Ты сделал предостаточно,?— прошипела сквозь зубы гречанка и, схватив македонца за край рубашки, привлекла его к себе и с жаром впилась в его губы поцелуем. —?Я реветь готова оттого, что все тело начинает ломать, когда ты рядом. Это все невыносимо. Я должна это прекратить,?— сказав это, Ифиджения поднялась с дивана и, забрав свою жилетку, направилась к подругам.Пожелав им спокойной ночи, она быстро направилась в холл к лифтам. Медлительность Александра пробудила в ней здравый рассудок, и она поняла, что больше не следует продолжать их отношения, потому что они все дальше начинали развиваться, а женщина не могла позволить себе этого. Ее дикие и необузданные желания, которые пробуждались рядом с Александром, могли сломать всю ее жизнь. Услышав голос Александра, прокатившийся по холлу, заставил ее ускорить шаг, и она быстро вошла в первую попавшую кабину лифта и с облегчением вздохнула, когда двери быстро закрылись.Пусть я и веду себя, как идиотка, но так правильно. Мои желания меня погубят. Я должна все забыть.Выскочив из лифта, как ошпаренная, Ифиджения поспешила к себе в комнату. Нащупав в кармане горнолыжных брюк ключи от номера, она остановилась напротив нужной двери. Дрожащей рукой вставив ключ в замочную скважину, она провернула его и положила руку на ручку двери. В этот момент ее руку накрыла мужская рука. Шумно выдохнув, гречанка повернула голову и натолкнулась на серьезный и пронзительный взгляд карих глаз, понимая, что Александр не отступится и, что должна бороться с ним, но сил на это не было.Я пропала!