1. Пролог. Утро в отделе "Секретные материалы" (1/1)

?В ПРЕДЫДУЩИХ СЕРИЯХ? ДЛЯ ТЕХ, КТО НЕ ЧИТАЛ ДРУГИЕ РАССКАЗЫ ЦИКЛА!Пожалуйста, перед тем, как начать читать, по возможности ознакомьтесь с этой информацией для лучшего понимания сюжета.Главные персонажи ?Персонального ада профессора Дойла? и всего цикла:1. Коннор Эндрю Дойл. Сорок лет, учёный, геофизик и психолог, работающий в Офисе по научным исследованиям и разработкам (международная организация, которая занимается изучением паранормальных феноменов по всему миру) в Галифаксе, Канада. Не женат. Один растит четырёхмесячную дочь Николь.2. Адриана Де Марко. Двадцать восемь лет, начальник отдела ?Особо тяжких преступлений? ФБР в Вашингтоне. Сестра-близнец биологической матери Николь. Встречается с Джоном Доггеттом, специальным агентом ФБР, работающим в отделе ?Секретные материалы?.3. Линдсей Доннер. Тридцать пять лет, коллега Дойла по работе, главный аналитик в его команде. Давно в него влюблена. Её чувства взаимны, только они никак не решаются друг другу в этом признаться.Информация из канона: ?Последним делом Коннора Дойла в сериале стало изучение доисторического животного, найденного в Архангельске, куда Дойл был отправлен со своей командой в полном составе. Директор Офиса по научным исследованиям и разработкам, прямой начальник Дойла, утаил информацию, что от российских учёных поступил сигнал SOS и просьба о помощи. В теле милодона и в окружавшем его леднике были обнаружены яйца неизвестного паразита. Попадая в организм человека, эта неизученная форма жизни начинала расти и через какое-то время убивала хозяина, достигнув определённого размера. Дальше паразит продолжал самостоятельно расти вне человеческого организма, и через какое-то время по заводу уже передвигалось достаточно много половозрелых особей. Коннор заразился, когда к его случайно полученной травме приложили лёд с яйцами паразита. И поняв, что ему не выжить, отправил свою команду прочь, а затем подорвал завод вместе с собой и выросшими тварями?.В сериале Коннор погиб, у меня же он попал в секретную лабораторию ?Улей?, построенную недалеко от так называемой ?Зоны 51? в Неваде, США.?Улей? представлял собой огромное подземное сооружение, разделённое на множество уровней. Со всеми людьми, которые работали в нем, подписывали контракт ровно на полгода, а затем по желанию продлевали снова на такой же срок. Учёные строго изолировались по уровням, получая доступ лишь к тому, над чем их направляли работать после подписания контракта. Только небольшая группа управляющих лиц имела доступ ко всем лабораториям и проектам. Люди жили и работали в ?Улье?, покидая его по расписанию на несколько часов или дней, предварительно согласовав место, время и условия выходного дня с руководством.Два с половиной года на Конноре испытывали препараты по ускоренной регенерации тканей организма в рамках проекта ?Саламандра?. Эти препараты полностью отстроили заново и восстановили кишечник, желудок и печень, уничтоженные паразитом. Хирургом Дойла был русский врач Николай Митрохин. Однако многие учёные, попадая в лабораторию, даже не представляли, с чем им придётся столкнуться, и насколько бесчеловечными могут быть эти эксперименты над людьми под видом блага для человечества в дальнейшем. Так, Митрохин за излишнюю болтливость был выведен из проекта и Коннора передали другому хирургу?— доктору Адаму Дженнерсу. Потеряв сына и жену в автокатастрофе, пожилой учёный с головой погрузился в работу, однако через полгода тоже задумался о том, что его обманули, когда пригласили работать в ?Улей?. Как хирург он видел, что раны на теле Дойла заживают слишком быстро, но в специфику препаратов его не посвящали, заставляя день за днём проводить операции и изучать состояние восстановленных органов. И вот, терзаемый сомнениями, доктор Дженнерс случайно знакомится с врачом из другого проекта, направленного на лечение бесплодия?— Амандой Райз. Она приходит в палату к Коннору, чтобы согласовать графики забора биоматериала. Сфера её изучения?— экстракорпоральное оплодотворение. Дженнерс и Райз начинают общаться, всё больше осознавая, в какие грязные игры они оказались втянуты. Через какое-то время Аманда оставляет доктору записку, в которой просит вколоть Коннору препарат, после которого можно будет диагностировать клиническую смерть и организовывает похищение Коннора. Таким образом, она, Дженнерс и полуживой Дойл оказываются на свободе.Коннор восстанавливается, возвращается на работу, и его жизнь постепенно налаживается, однако, как гром среди ясного неба раздаётся звонок от Дженнерса с новостью, что у него есть дочь. Аманда Райз, зная, что она тяжело больна, решилась на рискованный шаг и стала пациенткой в своём же проекте, забеременев с помощью ЭКО. Так родилась Николь, биологическим отцом которой стал Коннор Дойл, а последней волей Аманды было отдать девочку ему. Следом за дочерью, в жизни Дойла появляется сестра-близнец Аманды?— Адриана Де Марко, которая работает агентом ФБР. При первой встрече с ней Коннор буквально впадает в оцепенение, испытывая парализующий ужас, указывающий на то, что лицо Аманды ассоциируется у него с болью и кошмарами бесконечных пыток на хирургическом столе. Теперь, когда сестры не стало, она планирует участвовать в жизни племянницы, явно желая, чтобы Коннор отказался от Николь. Но Дойл такой вариант даже не рассматривает (?В темноте зазеркалья?).В примечания добавлены ссылки на соответствующие главы ?В темноте зазеркалья?, где при желании более подробно можно ознакомиться с событиями, которые я выше пересказала в лаконичной форме.***ПрологКвартира Коннора ДойлаГалифакс, Канада25 мая 2000, 22.50Кейс-менеджер Офиса по научным исследованиям и разработкам Коннор Эндрю Дойл устало оглядел дюжину коробок, которыми была заставлена купленная пару дней назад квартира. Встал с корточек, размял затёкшие ноги и потёр отваливающуюся поясницу.Интересно, что чувствуют люди, которые переезжают из домов и квартир с огромным количеством вещей, мебели, посуды и всего остального? Потому что он въехал в уютную двухкомнатную квартиру с небольшим количеством коробок, заполненных в основном вещами Николь?— его трёхмесячной дочери. У самого Дойла имущества было немного. Так, пару костюмов, рубашек, галстуков. Словом, в основном предметы первой необходимости и то, что нужно для работы. Чуть больше места в коробках занимали вещи доктора Адама Дженнерса, который переехал вместе с ними из домика в пригороде. К пожилому мужчине Коннор относился как к родному отцу, ведь собственного он никогда не знал, и маленьким мальчиком всегда завидовал своим друзьям, лет до пятнадцати загадывая, чтобы Санта подарил ему на Рождество папу. А когда Коннору исполнилось пятнадцать, его мама скоропостижно скончалась… И с тех пор никаких желаний юный Дойл больше не загадывал. Но сейчас он знал, что Адам любит его как родного сына, а в Николь и вовсе души не чает.Вчера доктора Дженнерса вызвали в Неваду?— выступить свидетелем в суде по делу о лаборатории под кодовым названием ?Улей? [1], в которой бывший хирург работал на протяжении почти года и где впервые увидел Коннора как своего пациента. Судебные слушания проводились в закрытом формате, и, судя по всему, ни конца, ни края им не было видно, как и прикрытым проектам ?Улья?. Коннора (по какой-то видимой только судье причине) ни свидетелем, ни пострадавшим в суд не вызвали, что показалось ему крайне странным. Ведь вряд ли после тех зверств и экспериментов, которые творились в ?Улье?, хоть кому-то из подопытных, за исключением самого Коннора, удалось выбраться оттуда живым. А Дойлу просто повезло попасть в руки двух честных людей: доктора Дженнерса и Аманды Райз. Один из них стал ему как отец, вторая?— родила дочь.Однако судебный процесс не так давно начался и, возможно, всё ещё впереди. Но Коннор думал, что за отсутствие ?путёвки? в суд ему стоит благодарить Адриану Де Марко?— родную тётю Николь и одного из агентов ФБР, ведущих расследование по выведению ?Улья? на чистую воду.С тётей своего ребёнка Коннор познакомился очно чуть больше месяца назад и до сих пор не перестал испытывать каждый раз нечто вроде шока от её звонков и действий. Адриана сразу его предупредила, что будет навещать племянницу тогда, когда ей будет удобно, и дала понять, что отношение к его статусу родителя у неё, мягко говоря, сомнительное. Конечно, путь из Вашингтона в Галифакс неблизкий, но всё же рамки приличия никто не отменял. Она приезжала без звонков либо предупреждений, и не сильно вникала, рады ли её присутствию. Дойл опешил, когда однажды обнаружил её в только что купленной квартире, которую она зачем-то внимательно осматривала. Коннора не покидало ощущение, что Де Марко старается его в чем-то уличить, доказать, что он плохой отец, чтобы забрать племянницу и растить её самой. Дойл злился, но понимал, что Адриана тоскует по сестре, умершей от рака, и хочет, чтобы её ребёнок был счастлив. Наверное, он бы и сам проявлял крайнюю степень подозрительности, если бы попал в такую ситуацию. Но больше всего его настораживало то, что в каждой беседе с ним она интересовалась, не замечает ли он каких-нибудь странностей у Николь. Когда она спросила об этом в первый раз, Коннор не придал этому значения. После второго вопроса?— насторожился, после третьего?— начал нервничать. Когда человек с завидным постоянством спрашивает одно и то же, это наводит на определённые мысли. Вечерами он всматривался в каждое движение дочери, ловил каждую её улыбку, взгляд. Он истрепал все нервы Адаму, который, как врач, мог оценить состояние здоровья Никки. Но ничего странного ни обеспокоенный отец, ни раздражённый беспокойством отца ?дедушка? не находили. Николь росла абсолютно нормальным трёхмесячным ребёнком, хоть и слегка опережала по нормативам развития сверстников.?А, чёрт с ними, с этими коробками… Завтра разберу?,?— подумал Коннор, вспомнив о том, что на завтра он взял выходной за сверхурочные. Свободный от работы день пришёлся как нельзя кстати, так как, в противном случае, для Николь пришлось бы искать няню, ведь Адама не было дома, а больше смотреть за ней некому.Коннор подошёл к кроватке, где спала дочка. Улыбнулся, прошептал ?Спокойной ночи!?, разделся и лёг под одеяло. Сон окутал его своими чарами моментально. Спал Коннор обычно очень чутко, просыпаясь от любого шороха и даже от вздохов Николь. Но в этот раз его натренированный слух абсолютно проигнорировал тихий шорох, создаваемый каруселькой, висевшей над кроваткой малышки. Николь лежала, широко распахнув глаза, и улыбалась, глядя как над ней кружит хоровод маленьких разноцветных звёздочек, запущенный неведомой ни ей, ни её отцу силой…1. Утро в отделе ?Секретные материалы?Штаб квартира ФБРВашингтон, округ Колумбия26 мая 2000, 10.58Джон Доггетт?— специальный агент ФБР?— ослабил узел галстука, как только за Даной Скалли закрылась дверь кабинета. Когда она вышла, он почувствовал некое облегчение, так как это был их первый совместный рабочий день, и атмосфера в кабинете стояла, мягко говоря, напряжённая. Агент Скалли вчера выписалась из больницы и сегодня утром уже приступила к работе, отдохнувшая, но очень печальная. Их разговор как-то сразу не заладился, и за первые минут десять с начала рабочего дня они обсудили всего лишь один рабочий вопрос: будет ли у Доггетта в отделе ?Секретные материалы? собственный стол. Скалли явно дала понять, что раз уж у неё до сих пор здесь стол не появился, поскольку это кабинет её напарника, агента Малдера, то и ему не полагается. Собственно, из-за агента Малдера Джон Доггетт, ранее работавший в ?Отделе особо тяжких преступлений?, и оказался в этом самом кабинете, в котором ему, как теперь выяснилось, даже стол собственный не полагался.Несколько недель назад Джона назначили руководителем поисковой группы, после того, как агент Скалли и заместитель директора Уолтер Скиннер сделали заявление, что специальный агент Фокс Малдер пропал при весьма странных обстоятельствах: был похищен пришельцами [2]. Операция по его поиску в Аризоне не привела к успеху, зато привела Дану Скалли в больницу, в которую она попала из-за стычки с тем, кого называла Охотником за головами. Этот самый Охотник?— опасный вид пришельца, мгновенно принимающий облик любых людей?— принял вид Малдера и заставил Джона в прямом и переносном смысле попотеть, гонясь за ним по пустыне. Потом он перевоплотился в агента Скалли, нанёс ранение одному из агентов, а затем ранил и саму Скалли под видом их начальника Скиннера. И пока женщина находилась на лечении, Джон вернулся в Вашингтон и на несколько дней погрузился в изучение архива дел в единственном кабинете отдела ?Секретные материалы?, чтобы оценить масштаб и глубину той задницы, в которую он попал. А своё назначение он именно такой метафорой и описывал…Доггетт откинулся на спинку стула с мыслью о том, как хорошо, что сегодня уже пятница. В эти выходные он не собирался торчать на работе, перебирая папки в архиве и знакомясь со спецификой расследований в своём новом отделе. Чем бы заняться? Как показывал опыт целого ряда выходных, уборка дома занимает всего лишь полдня в субботу, но есть ещё полтора дня, которые хочется провести с пользой. А когда ты знаешь, что в перспективе проведёшь их один?— это навевает тоску.Джон не знал, куда направилась Скалли, но решил воспользоваться моментом и снял трубку телефона, чтобы узнать, проведёт ли он этот уикенд всё же один или в компании. По памяти набрал номер мобильного, не ожидая, что ему ответят. Несмотря на то, что разница с Лас-Вегасом составляла три часа и до начала судебного заседания ещё оставалось время, он понимал, что та, кому он звонит, может быть уже занята какими-то только известными ей делами. На удивление, спустя два длинных гудка ему всё же ответили.—?Адриана Де Марко.—?Привет, это я. С рабочего телефона звоню, мобильный разрядился.—?Тебе пора купить новый телефон, Джон,?— напряжённо сказала женщина на том конце провода. —?Я уже час пытаюсь тебе дозвониться!—?Наверное… —?рассеяно сказал Доггетт. —?Что-то случилось?—?Мне нужна твоя помощь! Я не смогу вырваться с процесса, сегодня полностью закрытое слушание. Благо, ты успел позвонить до начала. Но я хочу попросить тебя сразу же после работы отправиться в Галифакс. Моей ошибкой было разрешить Дойлу так быстро перевозить Николь в новую квартиру. Я надеюсь, не фатальной ошибкой. Вскрылись некоторые детали… Не хочу говорить по телефону, просто прошу тебя… Вечером ты должен быть у Дойла.Джон почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он уже несколько лет знал Адриану Де Марко как свою напарницу, теперь уже бывшую, и около года как женщину, с которой делил постель. В момент, когда он, в буквальном смысле слова, рухнул в цоколь своей карьерной лестницы [3], Адриана стала начальником ?Отдела особо тяжких преступлений? после серии проведённых операций. За всё это время Доггетт мог пересчитать по пальцам моменты, когда он слышал или видел её взволнованной. Хладнокровию и выдержке этой женщины мог позавидовать любой мужчина. Очень часто, наблюдая за ней, он думал, что так и не смог разгадать, что же на самом деле Адриана чувствует к нему. Она приходила в его дом, когда хотела, но никогда не оставалась дольше, чем на одну ночь. Была горячей любовницей, но ни разу с её губ не слетела фраза: ?Я люблю тебя!? Хотя он и сам до сих пор не мог понять, что же чувствует к ней. Страсть? Любовь? Привязанность?—?Хорошо, я помню, где ты записала его новый адрес,?— ответил Доггетт, мысленно представляя, куда засунул тот блокнот.—?Джон, я понимаю, что не стоит тебе это напоминать, но Канада?— другая страна, где наши полномочия ровным счётом ничего не значат, и всё же… Оружие обязательно должно быть при тебе… И ещё… —?она замолчала.—?Да?—?Будь осторожен, пожалуйста.Как обычно, она нажала на ?отбой?, не дав ему возможности попрощаться или сказать что-то ещё. В кабинет вошла Скалли с двумя стаканчиками кофе. Молча просверлила его, сидящего за столом Малдера, взглядом, поставила перед ним стакан и села за стол в дальнем углу кабинета.?Ну вот, Джон Доггетт, хотел получить занятость на выходные? Получил!? Он, конечно, совсем не на это рассчитывал, но зато появилась возможность наконец-то познакомиться с этим Дойлом и посмотреть, что там за профессор такой, который гоняется за паранормальными явлениями в Канаде, да и не только, и который не сходит у Адрианы с языка последние пару недель.Джон понимал, что в поле зрения Де Марко профессор Коннор Дойл попал исключительно из-за Николь?— дочери её умершей сестры и этого самого профессора, которая была зачата в пробирке.Адриана Де Марко и Аманда Райз были близнецами, но мать Николь, работавшая в ?Улье? над проектом по лечению бесплодия и оплодотворения женщин методом ЭКО, умерла вскоре после родов [4]. Эксперименты доктора Райз не были успешными, вплоть до последнего, когда она решилась на отчаянный шаг и испробовала свой метод на себе, в результате чего и появилась на свет Николь. Умирая, она просила сестру отдать девочку биологическому отцу, но Адриана была не в восторге от идеи, ведь этот самый отец знать не знал после возвращения из ?Улья?, что у него есть ребёнок. Разрешения на взятие необходимого биологического материала для опытов в лаборатории не спрашивали. Джон вдруг вспомнил разъярённые глаза Адрианы пару ночей назад и разговор, во время которого они чуть не поругались…—?Адриана, у тебя был тяжёлый день…—?Как и сотни других,?— меланхолично отозвалась Де Марко, бездумно разглядывая крошечные трещинки на потолке. —?Как будто у меня бывают другие.—?Изредка бывают. Но не в последнее время. С тех пор, как в твоей жизни появился Дойл, всё пошло наперекосяк…—?Сначала в моей жизни появилась Николь,?— даже в темноте он почувствовал, как Адриана напряглась. —?Или даже беременная сестра, а потом племянница. А Дойл возник лишь потому, что Аманда решила во что бы то ни стало отдать девочку отцу. Как будто я не смогла бы позаботиться о малышке…—?Смогла бы,?— примирительно проговорил Доггетт. —?Но он отец…—?Джон,?— рыкнула Адриана, садясь на постели и сбрасывая с себя его руку, которой он чертил на её коже замысловатые фигурки,?— тебе отлично известно, что он чисто биологический отец. Донор материала. Всё. Он не любил мою сестру, они не планировали ребёнка, он вообще ?объект исследований номер…?. И вполне мог не захотеть взваливать на себя обузу в виде трёхмесячной крохи.—?Но взвалил ведь, да? Не отказался. Хотя я даже не могу вообразить, что он чувствует, думая об обстоятельствах её появления на свет…—?Мне достаточно того, что он думает об Аманде. Он, наверное, решил, что я не заметила. Или не обратила внимание… Когда мы первый раз встретились, он шарахнулся от меня, как чёрт от ладана. Видимо, моя внешность напомнила ему проводимые эксперименты. Его мозг мог связать лицо моей сестры и испытываемую боль. Он даже застыл на несколько секунд. Но справился. К его чести. Мне было некогда обращать внимание на его переживания. Мне нужны были ответы.—?Тебе часто некогда,?— он постарался, чтобы его голос прозвучал мягко.—?Что ты имеешь в виду? —?со странным спокойным напряжением спросила Адриана.—?Ты всегда собрана,?— ласково проговорил Джон, садясь рядом и обнимая её за плечи. —?Сосредоточена. Просчитываешь варианты. Чёрт, ты даже любовью занимаешься так, как будто сдаёшь экзамен. [5]Джон вздохнул, понимая, что слишком увлёкся, вспоминая этот разговор. О последствиях сказанных реплик припоминать не хотелось. Не разругались в пух и прах?— уже хорошо. Ведь утром следующего дня Де Марко улетела в Неваду, чтобы поучаствовать в судебных процессах, связанных с разоблачением деятельности ?Улья?. Но кое-что Джон понял об этой женщине абсолютно точно. Она была жуткой перестраховщицей, которая никогда не делала ничего, тщательно не взвесив все ?за? и ?против?. Будучи мастером многоходовок, Адриана часто страдала бессонницей, продумывая различные варианты событий. И если сейчас она говорит о том, что допустила ошибку?— это действительно что-то крайне важное. А если ещё и волнуется, что слышно по голосу, то дело совсем плохо… Доггетт перевёл взгляд на безуспешно пытающийся уже час набрать хотя бы двадцать процентов заряда телефон и подумал: ?Наконец-то поменяю этого динозавра…?