7. Манящий сумрак зеленеющего леса (1/1)

Иногда Коннору казалось, что Питер способен забыть о сне, о еде и вообще о чем угодно в тот момент, когда в его руках оказывались любимые приборы по замеру паранормальной активности. Вот и сейчас глаза физика горели огнём.—?Коннор, да эта картина просто что-то невероятное! Ни одна стрелка не дёрнулась в квартире Спрингз, а тут… Нет, ты только посмотри на это!Дойл вяло посмотрел на стрелки, лишь бы Питер отцепился. Он не только понимал, что картина невероятная, но ещё и чувствовал её влияние на каждую клетку тела, на каждый нерв… Коннор очень долго и путано рассказывал Питеру о своём видении и о папке в архиве, которую читал когда-то давно. После случившегося он плохо соображал, что происходит. Спать хотелось невероятно сильно, но при этом сердце билось так, что его стук эхом отражался в ушах. —?Дойл? Дойл! —?Питер пощёлкал пальцами перед глазами Коннора. —?Ты спишь, что ли?—?Нет… —?процедил Коннор сквозь зубы.—?Слушай, а что если это своего рода портал, и Линдсей засосало в него?—?Я в этом почти уверен,?— профессор отошёл от картины и сел на диван, не отводя взгляд от нарисованной Доннер. —?И я должен сказать тебе что-то ещё… Я буквально чувствую, что эта картина хочет, чтобы я тоже оказался там. Возможно, для этого я должен уснуть. И, Питер, ты не представляешь, как же я хочу это сделать,?— Дойл понимал, что его язык начинает заплетаться. —?Я уже говорил, что после ?Улья? я могу не спать несколько суток подряд, но сейчас я еле держусь…—?Так, может, усни? Посмотрим, что будет. Я здесь, и не позволю тебе войти туда.—?Ты не понял, Питер. Это была не Линдсей, это был какой-то злой дух в её теле. Настоящая Лин там,?— он указал пальцем на холст,?— внутри картины. Думаю, чтобы вывести её, я тоже должен попасть туда.Коннору показалось, что Питер чуть не выронил приборы из рук.—?Дойл, ты спятил?! Допустим, даже если ты войдёшь в картину, кто даст гарантию, что ты выйдешь?— один или с Линдсей?—?И что ты предлагаешь? Оставить её там? С этой ужасной гримасой на лице?Питер растерянно развёл руками…—?Давай, Эксон, включай свои приборы, я больше не могу держаться,?— сказал Коннор и лёг на диван. Сон окутал его моментально.Дойл закрыл глаза, а в следующую секунду почувствовал, что кто-то трясёт его за плечо. Это был Питер. Весьма помятый, уставший и с красными от недосыпа глазами.—?Вставай, уже утро! Надо на работу собираться.—?В смысле? Как утро?Дойл сел на диване, рассматривая друга. Перевёл взгляд на картину. Ничего не изменилось. Посмотрел на часы. Действительно, с момента их разговора с Питером прошло около четырёх часов. А показалось, что всего одна секунда. Коннор попытался вспомнить, что было после того, как он сказал Питеру включить приборы. Ничего не было. Ровным счётом ничего.—?Эксон, что-нибудь происходило после того, как я уснул? —?Коннор подошёл к картине, как будто не веря в происходящее. Он почти не сомневался, что видение повторится после того, как он уснёт, и Линдсей снова позовёт его за собой.—?Ничего не было,?— зевая, пробормотал Питер. —?Показания приборов всю ночь были высокими, но, как ты видишь, Линдсей в образе злой фейри не сошла с полотна.—?Прекрати,?— грубо отрезал Дойл. —?Твоя ирония тут не к месту. Возможно, она бы и вышла, но скорее всего, присутствие третьих лиц в её планы не входило. Поехали в Управление, нужно найти папку, о которой я тебе говорил ночью. Мне нужно собрать как можно больше информации о картине, чтобы понять что делать дальше. Офис по научным исследованиям и разработкам,21 апреля 2000, 9.12Коннор сидел в своём кабинете один, отправив Питера и Антона анализировать данные, записанные на видеокамеры в доме Спрингз. Хотя, по правде говоря, он не хотел, чтобы ему кто-то мешал. Чувствовал себя Дойл, мягко говоря, неважно. Голова гудела, как с перепоя, коих в его жизни было не так много, но ощущения очень ярко запомнились и повлияли на решение отказаться от такого времяпрепровождения в дальнейшем. Сорваться и наорать из-за какой-нибудь глупости на коллег хотелось меньше всего, ведь Коннор прекрасно понимал, что картина продолжает дурить ему голову, зазывая снова к себе и делая его эмоционально нестабильным. Он постоянно слышал голос Линдсей в голове, которая звала его по имени и обещала рай для двоих внутри полотна. Любая отвлечённая мысль сразу же вызывала раздражение, а перед глазами всякий раз возникал этот манящий сумрак зеленеющего леса. Коннор был уверен, что другого пути у него нет: чтобы спасти Линдсей, нужно самому туда попасть. И скоро картина своё получит, но только после того, как Дойл изучит материалы дела из архива ОНИР до последней буквы.К сожалению, полезной и новой информации в папке было немного. Оказывается, Коннор смог вспомнить ночью почти всё из далёкого прошлого полотна ?Дарящие любовь?. Ничего нового в материалы дела не было добавлено, словно с XIX века зловещая картина не имела хозяев. Но что-то подсказывало Дойлу, что всё это время она просто ускользала от внимания Управления. Коннору не давал покоя вопрос, как же картина попала к Линдсей. Но, очевидно, только сама Доннер могла ответить на него.Мысли Коннора были прерваны звонком мобильного. Это был Адам. Дойл был в кабинете один, необходимости выходить не было, поэтому он сразу же ответил.—?Приезжала Де Марко,?— с нотками раздражения в голосе сказал Дженнерс. —?Привезла одежду для Николь.—?И ты взял? Зачем? —?строго спросил Коннор.—?Так, Коннор,?— голос на том конце явно давал понять, что его обладатель готов высказать всё, что накипело по этому вопросу,?— ты просил сообщать тебе обо всём, что происходит с Николь. Я сообщил. Если ты не согласен с пополнением её гардероба, номер Адрианы ты знаешь. Решай это с ней сам.Коннор слегка растерялся: ему не приходилось ещё видеть и слышать Адама злым и раздражённым. И, вспоминая знакомство с Де Марко, Дойл понимал, что вряд ли у Дженнерса был выбор: принять вещи или отказаться. Но решение вопроса о ползунках могло вполне подождать.—?Хорошо, я потом позвоню ей,?— Коннор помолчал, а затем не менее серьёзно продолжил: —?Адам, я должен кое-что тебе сказать. У меня на работе сейчас идёт расследование. Не скажу, что оно угрожает моей жизни, но я пока не могу спрогнозировать вероятный исход. Да и вообще, ты же понимаешь специфику моей работы. Я хочу быть уверен, что если со мной что-то случится…—?Перестань, Коннор. Ничего с тобой не произойдёт. После всего, что ты перенёс, думаю, фортуна будет благосклонна к тебе. Но я понимаю, куда ты клонишь. Если всё же что-то случится?— будь уверен, о Николь я позабочусь, как о родной внучке.—?Спасибо. До встречи!Коннор нажал на ?отбой?, побарабанил пальцами по столу, минуту подумал и набрал следом номер Эксона. Он не был человеком, который рискнул бы своей жизнью, никого не предупредив. Дойл чувствовал, что должен вернуться в квартиру Линдсей один. Тогда магия картины проявится, желая притянуть его и поглотить. Он не представлял, как станет вызволять оттуда Линдсей, но хотел быть уверен, что здесь останется тот, кто будет в курсе, что теперь фигур на полотне стало две. —?Питер, зайди ко мне в кабинет. Нужно поговорить.Коннор спрятал телефон, глубоко вздохнул, захлопнул папку и внимательно осмотрел свой кабинет. ?Надеюсь, в этот раз я вернусь сюда раньше, чем через три года?.Виндзор Стрит, 45821 апреля 2000, 11.13В этот раз Коннор прошёл мимо картины, не поддавшись на огромный соблазн обернуться, посмотреть или потрогать изображение. Желание уснуть усилилось, стоило только зайти в квартиру Линдсей. Дойл сел на диван и не спеша поднял глаза, сосредоточившись на фигуре Доннер, которая все также стояла с искажённым от ужаса лицом. Зрелище было жутким, но… силу притяжения не ослабляло ничуть.Дойл боролся с собственными чувствами. С одной стороны, он прекрасно понимал, что никто, кроме него, не сможет помочь Линдсей. Из тех скудных сведений, которые скорее можно было воспринимать как сплетни или ?городские легенды?, он понял только, что затянув в себя человека, страдающего от неразделённой любви, картина будет сводить с ума того, кого любил этот человек, и сделает всё, чтобы привести его на место, где она находится. Сейчас отпали всякие сомнения насчёт чувств Линдсей к нему. Но что же чувствовал он сам?До своего возвращения в прежнюю жизнь Линдсей была единственным ?якорем? для него, который не давал помешаться. Он ?доставал? её светлый образ из памяти, вспоминая детали их разговоров, то, во что она была одета, какое у неё было настроение в тот день… Это была своего рода уловка, которой он пользовался, желая абстрагироваться от боли и кошмаров во время экспериментов. Сейчас ему казалось странным, что мозг не сыграл с ним злую шутку, как это произошло с Амандой-Адрианой. Хоть он и не помнил точно, в какие моменты испытаний видел лицо Аманды, разум причудливо соединил её внешность с болью, а организм моментально выдал парализующую реакцию при виде Адрианы, похожей на свою сестру как две капли воды. Но игры разума удивительны и мало предсказуемы. Оставалось только выдохнуть с облегчением, что Линдсей не стала у него ассоциироваться со временем пребывания в ?Улье? и вызывала лишь тёплые чувства. Но всё же Коннор был вынужден признаться в том, что, с момента появления в его жизни Николь, отношение к той, ради которой он хотел вернуться в прежнюю жизнь больше всего, изменилось. Что же он сейчас к ней чувствовал? Лин была важна для него, она привлекала его и вызывала вполне естественное мужское желание, но понять и разобраться, а любит ли он её, Коннор пока не мог. Очевидно, заботы о дочери затуманили его разум больше, чем мистическое полотно. И Николь была сейчас более сильным ?якорем?. Дойл был готов войти в картину, он был готов рискнуть собственной жизнью, чтобы спасти Линдсей. Понимал, что, возможно, выйти оттуда уже не сможет, но мысли о малышке не давали шагнуть в этот гадский лес с порога.Коннор сглотнул и устало заморгал. Снова вернулось ощущение, что сон буквально обволакивает его с ног до головы. Он положил голову на подушку и провалился в царство Морфея в ту же секунду.—?Коннор! Иди ко мне… Любимый! Дойл открыл глаза и увидел, что изображение Доннер поменяло позу. Она стояла, протянув к нему руки, и улыбалась, но в этот раз из картины Лин не вышла. Её губы не шевелились, но он отчётливо слышал голос коллеги.?Прости меня, доченька?,?— сказал Коннор сам себе. Он встал с дивана и решительно пошёл к картине. Прикоснулся к полотну, не ощутив кожей шероховатость краски. Пальцы легко прошли сквозь холст, и спустя мгновение он почувствовал, как до них кто-то дотронулся. Доннер всё так же ослепительно улыбалась, глядя на мужчину своей мечты. Не медля больше, Коннор шагнул в картину…