шлюха (1/1)

— Эванс обо мне не знает?Ричи кивает, и Гиллан подбирается к нему ближе.— Вот как? Значит, я твой секрет, — обходя его кругами, он излучает даже больше высокомерия, чем обычно, — твой скелет в шкафу. Твоя паршивая тайна! Ведь, черт возьми, посуди сам, ни Пейс, ни Лорд не собирались лгать друзьям. Мне сказали, что именно ты заварил эту кашу.Ричи не отрицает, не пытается себя выгородить, но ему трудно свыкнуться с мыслью, что к нему лезет с порицаниями живое воплощение предательства. Здесь много вины, много стыда и мыслей о будущем, но никому почему-то не жаль. Гиллан — их вероломный выбор наперекор ничего не подозревающему Роду и пьянящее чувство превосходства над остальными. Гиллан — нож в спину прежнему составу группы. — Ну все, довольно, отстань от него, — Роджер протягивает руку, ухитрившись сцапать Иэна посреди нового круга, не вставая с места, и направить его мягко по траектории, заканчивающейся диваном, — ребята сами решат, когда рассказать о нас. Верно?Вообще-то им даже нравится принимать участие в хитроумном плане людей, пытающихся усесться на два стула сразу. Все это смешно и нелепо. Концерты с одними, сингл с другими — идиотизм полнейший. Стянув со стола журнал о боксе, Гиллан показывает Роджеру по мере чтения самые интересные страницы, прилежно водя пальцем по заголовкам статей. Ричи в глаза бросаются их расслабленные позы, их нежные жесты, в разгаре обсуждения поединка недели они выглядят счастливыми, домашними, играющими в свою игру, для других недоступную, у них один тихий смех на двоих и две китайские монеты на цепочках вместо кулонов, но голова Гиллана на плече у Роджера — уже как будто перебор. Чем дольше Ричи смотрит, тем отчетливей у него складывается впечатление, что Гловер удерживает, а не обнимает. Он не в курсе еще, зачем нужен этот пристальный, дотошный контроль, не понимает природы их отношений, не видит подвоха, не догадывается о существовании целого полчища чертей в тихом омуте и потому не способен по достоинству оценить дни в студии, когда Гловер просит ?давай без фокусов? и Гиллан, пошептавшись с ним в свое удовольствие, никому не пакостит. Они знакомы-то от силы неделю — имена, роли в группе, щепотка разрозненных бесполезных фактов, планы на альбом и ничего конкретнее первого впечатления. Ричи и рад бы копнуть глубже, но его заинтересованности в дальнейшем общении упрямо не замечают.Первый поверхностный спор на тему песни, и вот эти двое уже как будто обижены, что группа продолжает выступать старым составом. От былого азарта не остается и следа. С губ Гиллана срываются изо дня в день смехотворные угрозы, его руки, увешанные браслетами, достают катушки с пленкой из магнитофона, собирают волосы в хвост, взлетают синхронно с репликами и падают обратно на колени, пока Гловер меняет небольшими выборками партию бас-гитары, подстраиваясь рьяно и добросовестно под свою личную головную боль, которая любит зеленые яблоки, пиво и прогулки под луной. ?Спой еще, здесь нужно подправить, — он толкает его в грудь блокнотом, заставляя отойти от Пейса, — потом продолжите выносить друг другу мозг по поводу контракта?. Гиллан демонстрирует ему в ответ средний палец, но микрофон все же берет. Он связан по рукам и ногам дружбой с ним, он следует всем его указаниям охотнее верного пса — для сохранения мира и гармонии расклад, как минимум, многообещающий.Только вот в один особенно дождливый четверг Роджер решает промолчать, оставив непрошеные советы при себе. Ему так хорошо с бокалом красного полусладкого, что он просто не воспринимает намерения Гиллана всерьез. Погладив рассеянно его шею и прижавшись от переизбытка чувств лбом ко лбу, он отпускает его бог весть куда.Он удивляется не меньше остальных, когда Иэн возвращается под вечер с разбитым носом, подавленный, мрачный и не отмывший до конца следы запекшейся крови.Он ударяет кулаком по столу после звонка Ника Симпера и пытается связаться если не с адвокатами напрямую, то хотя бы с менеджером группы.Он курит без остановки под аккомпанемент матов такого интеллигентного, казалось бы, Лорда.— Какого хера он о себе возомнил... — цедит Блэкмор сквозь зубы, встрепенувшись при виде Иэна. — Ты в своем уме? Кто тебя за язык тянул? Решил поглумиться над ними, еще бы! Не думал, что из-за тебя дело может до суда дойти? Эванс с Симпером должны были от нас услышать об увольнении. Как будто нам мало проблем с вашими блядскими Episode Six! Думаешь, так уж хочется помимо отчислений за продажу старых пластинок платить компенсацию? Дорого вы с Роджером нам обошлись.Он приближается к нему так медленно и неотвратимо, словно готов убить. Гиллан выставляет вперед руки, а его виноватая улыбка позволяет Ричи впиться хищным взглядом в ямочки на щеках — эта особенность, простая и трогательная, за какие-то жалкие секунды разбивает вдребезги желание навредить ему. Да, поступок гадкий. Но с кем не бывает. Да, Гиллана следовало бы пристрелить из револьвера сорок пятого калибра в упор, чтоб уж наверняка. Но денег у них предостаточно, и оттого у каждого есть право на добрую сотню ошибок.— Забавно... — ухмыляется Роджер в тишину сумерек. Они стоят втроем на крыльце и передают зажигалку по кругу. — Он как любовница, настучавшая жене.— Это еще мягко сказано. Ты уж прости, конечно, но он самая настоящая сука, — подхватывает Джон примирительно, заполняя образовавшуюся паузу сигаретным дымом, — зато хоть теперь наша.Впечатленный его словами, Ричи вспоминает ненароком, но не решается упомянуть в присутствии Роджера, как переигрывает иногда Гиллан, и в какие дрожащие, протяжные стоны у него переходят крики. Велика вероятность, что Гловер придушил бы его на досуге — о таких вещах не принято говорить в кругу будущих друзей.