Часть 6 (1/1)

Герда довольно быстро добежала до дома. Запыхавшись от непривычки, она стремительно поднялась по лестнице, распахивая дверь, после чего вбежала внутрь и заперлась изнутри. Всё это время за ней следовали две молчаливые тени; она чувствовала их за спиной, но страх затмевал накатывающую усталость. Прислонившись к стене от бессилия и прикрыв глаза, Герда медленно соскользнула вниз, усаживаясь на холодный пол. В ней совсем не было жизненной энергии, всё затухало, а жизнь в свою очередь казалась никчёмной. Художница подтянула колени к груди и, приобняв их, неосознанно начала раскачиваться вперёд и назад, устремляя взгляд на стену. Тьма, что скрывалась глубоко в сердце, следовала по пятам.Ровно три недели она жила в заточении. Вегенер заперлась у себя в мастерской, не желая ни видеть, ни слышать Эйнара. Ей больше не хотелось контактировать с супругом. Густаво принял решение вместе с ней. Рядом с супругом она чувствовала постоянное беспокойство. Перед уходом мужчина ставил поднос с едой под дверь, пару раз стучал и быстро уходил, предоставляя свободу.—?Мог бы и вина принести,?— ворчала она. Эйнар не задерживался дома, только лишь усмехался её словам и уходил, потому что и так наградил психической травмой свою экстравагантную художницу. Он признавал, что был виноват перед этой женщиной, но всё, чего мужчина хотел?— продолжать заботиться о ней, потому что не мог по-другому. Хоть Вегенер и ненавидел Густаво, но, кажется, смог принять его и даже то, что Ханс претендовал на его место. Художник не мог отказаться от супруги, а поэтому иногда позволял себе украдкой подглядывать за ней, когда демонстративно хлопал дверью, словно говоря ей немое: ?Всё, я ушёл, и ты в безопасности?.Ацгил и Вегенер часто встречались и проводили время вместе, засиживаясь допоздна в барах. Ханс приглашал друга посетить бои, где принимал участие и он сам. Арт-дилера влекло не только к искусству, он не отказывался от того, чтобы кого-нибудь нокаутировать. Почему бы и нет?—?Как думаешь, следует ли нам взять Герду с собой?—?Не думаю, что она согласится смотреть, как два мужика в перчатках разбивают друг другу лица.—?Ей же нравится мужской мир, вот и пусть убедится, что он весьма разнообразный, и это не только переодевание в классические костюмы и ношение бороды,?— усмехнулся Ацгил, остановившись с Эйнаром возле его дома.Он засунул руки в пальто и передёрнул плечами от вечерней прохлады.—?Это может быть опасно,?— мужчина дополнил, задирая голову вверх и бросив взгляд на окна квартиры своеобразной семейки. Эйнар запахнул полы чёрного пальто и сложил руки на груди. Он тоже посмотрел вверх и издал тяжёлый вздох.—?С другой стороны, было бы неплохо вывести её из заточения…—?Давай выведем. Хочешь, сам её приглашу? Я-то ей ничего не сделал,?— осторожно предложил Ханс, зная, что Герда всё ещё жена друга, а действовать так, как хочет он сам, пока нельзя.—?Ты выгнал её, друг мой, а это для неё унижение,?— хмыкнул Эйнар. Он посмотрел прямо перед собой и положил руку на плечо Хансу, слегка похлопывая по нему и в который раз убеждаясь в том, что другу небезразлична художница.—?Думаешь, и со мной разговаривать не будет?—?Я ещё не знаю, насколько ты ей нравишься, но убедился, что при первой же возможности она побежит к тебе, а не ко мне,?— Вегенер с грустью поставил точку и поджал губы, убирая руку.—?Может, хотя бы попробуем? —?Ханс аккуратно настаивал на том, чтобы рискнуть. Он жаждал всеми фибрами души увидеть волнующий его сознание объект.—?Хорошо, давай попробуем,?— Эйнар тяжело выдохнул, сдаваясь напору друга. Ему стало даже интересно, как у него это получится. Они оба поднялись по винтовой лестнице, и, открыв дверь, вошли; по-прежнему было темно и тихо. Хозяин дома заметил пустой поднос под дверью мастерской, невольно улыбаясь тому, что женщина не сидит там целыми днями голодной.—?Что ж, действуй,?— Эйнар кивнул на запертую дверь и с усмешкой отошёл, скрещивая руки на груди. Он морально готовился стать свидетелем удачи или же поражения самоуверенного Ацгила.Сейчас ситуация напоминала ринг: не было понятно, за кого болеть. Ханс мог быть весьма убедительным, если желал чего-то. Вегенер в полной мере испытал на себе силу убеждения подростка, когда Ацгил настоял на французском поцелуе. Друг был восторге от миловидной внешности веснушчатого мальчугана по имени Эйнар, напоминающий ему девочку, причём очень милую и беззащитную. Он как-то раз решил развлечься: надел бабушкин фартук и ради смеха показался в таком виде Хансу, вот тогда и наступило помутнение в мозгу у будущего арт-дилера. Вегенер выгнал из дома друга, дав тому разок в челюсть, после чего не разговаривал с ним некоторое время. Ацгил сам пришёл с повинной, а фартук они сожгли на костре примирения.Художник пододвинул кресло поближе к намечавшемуся представлению; уселся удобнее, закидывая ногу на ногу, сморщил лоб и посмотрел на друга, который сверлил в нём дыру, будучи неуверенным в том, поступает ли правильно, вторгаясь в личное пространство женщины.—?Кстати, дружище, ты гей? —?Эйнар вспомнил, что очень давно хотел задать этот вопрос, учитывая то, было между ними.—?Вроде нет,?— нервно сглотнул Ханс, посмотрев на довольного друга. Он тоже вспомнил, почему этот конопатый спрашивает его об этом. Ацгил скривился от подробностей их детства и, быстро сняв пальто, кинул в Вегенера, чтобы тот заткнулся и не спрашивал всякую чушь.—?Вроде?— это как? —?допытывался Эйнар, снимая с головы серую драповую ткань и укладывая на подлокотник. —?Ты не уверен? —?удивлённо спросил тот, настаивая на честном ответе.—?Если твоя жена предпочитает мужскую личность вместо женской, то я не прочь и тесно контактировать с Густаво, такой ответ тебя устроит? —?откровенно ответил Ханс, вспоминая, что, в принципе, особо не испытывал притяжения к мужскому полу. Если, конечно, кое-кто не переодевается в мужика, не клеит бороду на нежное лицо и не прячет алые полные губы под усами. Её хотелось целовать бесконечно. Ханс на мгновение прикрыл глаза и потёр лоб, нервно вздыхая и пытаясь избавиться от возникшей фантазии о поцелуях с этой дьяволицей.—?Продолжай,?— спокойно отреагировал Эйнар. Он с интересом ждал продолжения.—?Герда, открой мне,?— арт-дилер подошёл вплотную к двери и активно постучал, после чего прислушался к шуму за дверью. Она наверняка слышала их интригующий диалог, вероятно, стоя в той же позе, что и он.—?Зачем?—?Может сходим на одно мероприятие? Там будет бешеный адреналин, и, думаю, тебе должно понравиться,?— Ханс интриговал художницу мягким голосом. Нужно было выманить эту чертовку любым способом.С лица Эйнара не исчезала улыбка, они могли поспорить на то, что у друга не выйдет, и теперь ему придется лежать на матах в бессознательном состоянии. Этот поединок выиграет явно не он.—?С вами двумя я никуда не пойду,?— отрицательно покачала головой Герда, делая шаг назад.—?Ты можешь пойти не с нами, а со мной,?— не соглашаясь с данным ответом, мужчина несильно стукнул кулаком по дверному косяку. Он посмотрел на довольного друга, который уже представлял его, лежащего на спине. Художница резко распахнула дверь, и Ханс тут же сделал пару шагов назад от неожиданности. Эйнар вскочил со своего места и перестал улыбаться, ведь тот победитель и в этот раз! Надо было бы расцеловать его за это. ?Хотя, обойдётся?,?— подумал он, подойдя к другу, чтобы так же, как и он, любоваться видом своей непокорной женщины.—?Мне нужно переодеться,?— заявила она двум мужчинам и быстро устремилась в спальню. Они оба чувствовали свежесть: наверное, принимала ванну, пока была одна. Ацгил очнулся первый и, сообразив, что это всего лишь ловушка от этой ?женщины-беды?, рванул за ней.—?Не закрывайся от нас! —?воскликнул он, не зная, за какую часть тела схватить, чтобы не показаться слишком грубым. Тем более, рядом её муж, который может лишить его возможности видеться с ей и даже просто разговаривать. Он просто обогнал художницу и встал прямо перед ней.—?Не собиралась,?— тихо огрызнулась она, обойдя мужчину. Ханс обернулся, удостоверившись, что дверь спальни осталась открытой, затем перевёл свой взгляд на порядком раскрасневшегося друга.—?У меня всё получилось,?— Ханс направился к Эйнару, чтобы потрясти его и усмирить просыпавшиеся животные инстинкты. Ещё немного, и из него самого выйдет неуправляемое животное. Мужчина нервно сглотнул слюну и сделал пару вдохов и выдохов, пытаясь расслабиться.—?Вижу,?— только и сказал Эйнар, чувствуя сильное давление на ширинку брюк. Чертовка.—?Предлагаю посмотреть на её новые творения,?— предложил Вегенер, направляясь в мастерскую.—?Что ж, это достаточно оригинально,?— они оба вбежали в комнату и, включив свет, покрутились в разные стороны, разглядывая стены, на которых были нарисованы они втроём, будучи большими и маленькими, красивыми и уродливыми, насилующими её маленькой девочкой и уже взрослой женщиной. Чёрт бы побрал эту женщину!—?Да уж, очень захватывающе,?— Эйнар, восхищаясь своей женой и её талантом, подошёл ближе к стене, пальцами водя по высохшим линиям.?Никогда бы не подумал, что насилие можно изображать так чувственно, так… эстетично?.—?Как же это мерзко,?— вслух произнёс он, разглядывая самого себя и его отвратительный поступок, осознавая, насколько сильно обидел двух женщин всего за один вечер. Особенно Эмилию, бедную юную девушку, на которую обрушил свою злость и похоть.—?Тут и мне досталось,?— подал голос Ханс, внимательно разглядывая себя, и то, как он грубо обошёлся с художницей на перилах. Эмоции были переданы максимально точно. Страх и боль в глазах добычи, звериное нутро охотника. —?Власть и унижение. —?Прошептал он, смотря в свои насыщенные серые глаза на полотне.Арт-дилер облизнул губы и обвёл контур краски, силуэт изображённого тела Герды. Ему даже на мгновение послышалось, как она кричала и билась в его руках.—?Смотри-ка, а тут ты и Густаво,?— указал пальцем Эйнар, призывая Ханса подойти к нему и полюбоваться на то, как он издевался над бедным и совсем незрелым парнем. —?Это и есть та самая страсть, о которой так любят писать в книгах. —?Восхитился Вегенер, разглядывая на полотне Ацгила и его сильную хватку.—?Ты вообще изображён как волк, который раздирает плоть Герды,?— Эйнар медленно перевёл взгляд на следующую картину и скривился: он узнал себя в этом оборотне. —?Тёмная сущность вышла наружу.Дёрнув плечами и отвернувшись от страшного волка, Вегенер глянул в угол, где лев с лицом арт-дилера поедал уже мёртвое тело женщины. Мрачно.—?А ты вообще изображён царём зверей,?— издеваясь над впечатлённым Хансом, он слегка похлопал его по спине и начал рассматривать этот эпизод, ставя себя на место жены.—?Два хищника: лев и волк,?— прокомментировал Ханс, обводя кончиком указательного пальца гриву льва. По спине пробежали мурашки.—?И всё та же жертва,?— с придыханием выдал Эйнар. Спустя несколько минут раздумий, он спросил, потерев краску.?—?Интересно, это вообще отмывается?Не очень хорошо было иметь в своём доме комнату, где была изображена похоть и жестокость.—?Навряд ли, думаю, Герда постаралась запечатлеть всё на века,?— Ханс взял тряпку, намочил в графине с ?мёртвыми? лилиями, пытаясь стереть своё вожделение, но ничего не выходило — серая, чёрная, белая и зелёная краски въелись в стену. Можно было приглашать сюда любителей искусства восемнадцать плюс прямо сюда и устраивать целые оргии.—?Нужно здесь проветрить, а то, боюсь, картины оживут,?— усмехнулся Эйнар, бросая затею оттереть хоть что-то из этих шедевров. Ацгил тоже кинул ткань на стол, потирая ладони друг о друга?— он был согласен с другом. Эти творения влияли на него не очень здоровым образом, потому что ему хотелось воплотить их в жизнь. Было в них что-то такое… манящее.—?Ну что, вам нравится? —?спросила появившаяся на пороге Герда, по-хозяйски облокачиваясь о косяк и наблюдая за двумя мужчинами.—?Герда, прости,?— Эйнар кинулся к ней, приобняв хрупкую фигуру и прижив сильнее к себе. Он жаждал этого уже много дней.—?Это уже не важно, я всё вынесла наружу. Негатива нет, всё на стенах, поэтому теперь ты можешь наслаждаться ими каждый день,?— грубо ответила та, не делая никаких попыток отстраниться. Она совершенно ничего не чувствовала. —?Ты чуть не убил Густаво,?— горько шепнула она, сжав руки в кулаки и ожидая, когда он отпустит её.—?Не злись на меня. Я люблю тебя и готов мириться со всем,?— тихо, преодолевая своё негодование на Густаво, шепнул Эйнар и посильнее стиснул жену в объятиях, после чего сразу отпустил. Если он сделает ей ещё хоть раз больно, на стене незамедлительно появится ещё какая-нибудь сцена насильственного характера, но уже в гостиной или даже в его спальне.—?Я больше не злюсь и не обижаюсь, всё в порядке,?— улыбнулась она, поправляя на себе пиджак мужского кроя. Подойдя ближе к арт-дилеру, молча наблюдавшему за всем происходящим, она слегка приподняла голову и посмотрела на него умоляющим взглядом.?Прочти мои мысли?,?— тихо просила она, но он не читал. Почему Ацгил не может их прочесть? Герда тут же покосилась на мужа и немного отстранилась от того, кто излучал обычно безграничную силу и уверенность.—?Ты, кажется, куда-то меня приглашал, так что веди. Мне нужно немного взбодриться. —?Сообщила она, неловко теребя в руках шляпу.—?Тогда идём,?— забыв обо всём, Ханс галантно пропустил её вперёд, после чего вышел сам. После них вышел и Эйнар. —?Мы доберёмся до закрытого клуба минут за пятнадцать, если поторопимся,?— прокомментировал арт-дилер, нарушая столь неуютную тишину. Он понимал, что молчание плохо сказывается на всех троих, поэтому нужно было хоть что-нибудь да сказать. Вегенер не отставал от этой парочки, идя за ними.—?Опять она выгуливает своего Густаво,?— недовольно прошипел Эйнар, нагнувшись к Хансу. Его напрягала вся эта ситуация, но обижать её не особо хотелось.—?Ничего страшного, лучше так, а то и дальше бы сидела в четырёх стенах, дыша серыми оттенками краски, а там уж, кто знает, что ещё пришло бы ей в голову,?— усмехнулся Ханс, свободно выдыхая.—?Да, ты прав. Главное, что она сейчас с нами, а вот кто она?— это так уж и важно,?— согласился Эйнар, протяжно выдохнув ответ. Вечер обещает быть весёлым.Переходя дорогу, Ханс невзначай положил ладонь на поясницу Герды, ведя ту наравне с собой. Это был непродуманный жест, но Эйнар про себя подмечал все телодвижения Ацгила в сторону жены и даже то, что супруга позволяла трогать себя. Нравилось ли ей?Проходя мимо закрывающихся магазинов, он заметил сидящую на тротуаре и плачущую девушку. Вегенер сразу же узнал её.—?Эмилия,?— второй раз за последний час шепнул он знакомое имя и направился к ней, чтобы выяснить причину ее слёз. Он не знал, почему так сильно хотел наказать обидчиков, хотя ей скорее требовалась защита от него. —?Что с тобой? —?Эйнар присел рядом на бордюр.—?Вам не стоит меня трогать, и так уже натворили дел,?— она сразу поняла, кто находится рядом с ней, поэтому перевела чем-то опечаленный взгляд на мужчину. —?Ступайте дальше со своими друзьями, а мы как-нибудь обойдёмся без вашей помощи.—?Гордо и как-то уверенно произнесла она, всего на долю секунды поверив в себя, но практически сразу этот эффект спал, и девушка вновь заплакала.—?Расскажи, что случилось, и я попробую помочь тебе. Обещаю, что искуплю свою вину.—?Вас ждёт жена и друг, Вам наверняка некогда заниматься моими проблемами,?— вымолвила Эмилия. Поднявшись на ноги, она запахнула коричневое пальто в заплатках, нервно поправила платок на голове и посмотрела в сторону знаменитой художницы и стоящего рядом с ней мужчины. Они осуждающе смотрели на неё. Как же это было невыносимо!—?Я знаю, что виноват, и поэтому сейчас я здесь. То, что мы вновь встретились… Это вероятно, знак свыше.—?И ещё один знак растёт во мне, месье Вегенер,?— злобно бросила она, разглядывая Герду. —?Меня выгнали из дома, узнав, что я беременна. Моя семья не готова кормить ещё одного человека, тем более кормить-то особо и нечем, знаете ли… —?она затихла, а из выразительных карих глаз вновь брызнули непрошеные слёзы. Унизительно.—?Ты беременна… —?изумлённо проговорил он.—?Да, Вы были первым у меня, поэтому сомнений нет, кто отец. Если хотите, то можете дать мне денег, и я избавлюсь от плода, пока срок совсем маленький, тогда нас больше ничего не будет связывать.Герда, конечно же, слышала увлекательный рассказ этой оборванки и её мужа. Злость разливалась во всём теле.—?Как она могла забеременеть от тебя всего с одного раза, когда я не могла этого сделать на протяжении трёх лет? —?подскочила Герда к мужу. Её совершенно не волновало то, что он изменил ей. —?Почему она, Эйнар, а не я, твоя чёртова жена? —?голос сорвался на крик, и Герда начала колотить Вегенера кулаками по груди. —?Я ведь так мечтала об этом, а ты любезно сделал это для какой-то незнакомой бродяжки! —?ему надоело ощущать на себе удары, поэтому он поймал её руки, останавливая, после чего подтянул к себе женщину, чтобы успокоить, но ничего вышло: та лишь сильнее разозлилась. Тогда вмешался Ханс, отвёл художницу в сторону и обнял.—?Видите, Ваша жена тоже не очень-то ив восторге от этой ?проблемы?,?— Эмилия?вытерла слёзы, спрятавшись за спину Эйнара: это было для неё самым надёжным укрытием. Он обернулся на голос и почему-то искренне был рад тому, что она осталась.—?Это никакая не проблема. В тебе новая жизнь, а это чудесно,?— заверил он её и, взяв за руку, повёл за собой.—?Куда Вы меня ведёте? —?девушка на мгновение испугалась.—?Теперь ты будешь жить со мной и вообще ни в чём не нуждаться,?— твёрдо произнёс он, продолжая тянуть девушку за руку. —?А ты ещё раз прости,?— обратился он к Герде,?— Я люблю тебя и всегда буду любить, это навсегда. —?Он встал рядом с другом, который крепко обнимал его уже бывшую жену, а после продолжил.?—?Я не могу оставить Эмилию с ребёнком одну, ей нужна помощь, тем более перед ней я виноват так же, как и перед тобой. Она будет жить в нашей квартире. —?Сообщил Эйнар о своём решении, совершенно непоколебимый и уверенный в том, что поступает правильно. Ханс ободряюще улыбнулся другу, подтверждая, что он всё делает верно.—?Ты хочешь, чтобы я жила под одной крышей с этой девкой? За что ты так меня ненавидишь, Эйнар? Я же буду видеть, чёрт возьми, как у неё растет живот, и это будет разрушать меня! —?окончательно выйдя из себя, Герда попыталась вырваться из рук Ацгила и дотянуться до Вегенера, чтобы хорошенько ему врезать, но сильные руки крепко держали женщину.?Вот тебе и встряска?,?— подумал Ханс. Ещё раз окинув взглядом новоиспечённую пару, он схватил художницу и, перекинув через плечо, унёс с собой.Всё-таки настенные рисунки давали о себе знать.Эйнар прикрыл глаза от понимания того, что их жизнь вновь поменялась на все сто восемьдесят градусов. Герда никогда не примет Эмилию, а он не полюбит её так, как любит жену.—?Ты согласна жить со мной и родить? —?спросил он уже у Эмилии, такой потерянной, ничего не знающей девочки. Он бы вывел её в свет, научил бы всему и сделал знаменитой. —?Ты не хочешь?—?Я не знаю,?— честно ответила она. Её можно было понять, ведь совсем недавно жизнь была превращена в руины, а полчаса назад рухнуло и всё остальное.