Часть 17 (1/1)

—?Люсиль, ты снова одна? —?удивился Бруно. Пройдясь по пустому дому и так ни на кого и не натолкнувшись, офицер решил наведаться в спальню девушки. Она тут же оторвалась от чтения книжки двум уже почти уснувшим детям. Густаво и Лили расположились на огромной двуспальной кровати.—?Да, Эйнар попросил меня посидеть с Лили, пока он и Эмилия немного… пошалят,?— смущённо улыбнулась Люсиль, а её щеки сразу заалели. Она произнесла эти слова шёпотом, как большую тайну, о которой не принято говорить вслух. Положив сборник сказок на комод, девушка накрыла детей пледом, подложив по бокам подушки, и подошла к Бруно.—?А мой брат, я вижу, тоже не упустил возможности и попросил посидеть с Густаво? —?высказался он недовольным голосом. У него, может, тоже были планы? А эти два бессовестных негодяя решили ему их запороть. Только о себе и думают!—?Вовсе нет, я сама предложила лейтенанту свои услуги няни, и к тому же, мне приятно быть с Вашим племянником,?— спокойно ответила Люсиль. Она странно посмотрела на офицера, медленно переводя завороженный взгляд с его глаз на губы, и, будто что-то для себя решив, прильнула к нему, неловко касаясь их легким поцелуем. Быстро, чтобы не оставалось времени на размышления, чтобы не дать себе возможности передумать. Сейчас или никогда!—?Простите. Я сама не знаю, что на меня нашло… —?промямлила она, отстраняясь прежде, чем Бруно успел опомниться и ответить на такую долгожданную ласку. Девушка уже хотела вернуться в постель к детям, спрятаться под одеяло с головой и предаться самобичеванию: ругать себя и лупить по непослушным губам за то, что они не сдержались и посмели потянулись к её врагу. К её спасителю. Да просто к очень красивому мужчине! Какая вообще разница, что он немец? Не человек что-ли?—?Ничего страшного,?— тут же очнулся фон Фальк и, ухватив за тонкое запястье, потянул за собой, за дверь спальни, чтобы не будить маленьких проказников.Едва оказавшись в тёмном коридоре, он прижал Люсиль к стене и уже сам, не сдерживаясь, коснулся её мягких губ. Смакуя то одну, то другую, то обе сразу, при этом ощущая их полноту и невероятно сладкий вкус. Люсиль неумело отвечала, стараясь подстроиться под его неторопливый и спокойный темп. Она не верила, что так могут жёсткие офицеры.—?Я должна Вам признаться,?— дыша через раз, произносит она, чувствуя, как большие горячие ладони приятно ласкают, сминают её задницу и пытаются добраться до ещё более приятных мест.—?Боишься меня или не хочешь? —?спросил он, не переставая, впрочем, целовать её шею и скулы. Люсиль широко улыбалась и запрокидывала голову, поддаваясь ласке. Как же ей нравилось ощущать на себе тёплое дыхание, эти пальцы, нежно, но при этом настойчиво касающиеся чувствительных мест!—?Нет, я не боюсь… —?она запнулась, собирая всё свою смелость и решительность в кулак, чтобы произнести вслух то, что уже не давало ей спокойно спать по ночам. —?Я хочу Вас, но боюсь, что это будет больно,?— признается Люсиль, зажмурившись. Она стеснялась говорить о таких вещах, но почему-то была уверена в том, что мужчина выслушает и поймёт. Ему она может признаться и рассказать обо всём.Он так прекрасен. Ей нравилось даже просто молчать рядом с ним, стоять рядом, ощущая тепло тела, или же издалека смотреть на то, как он грубым, ровным голосом отдаёт команды младшим по званию.—?Не будет,?— заверил он, не желая больше ничего слышать. Столько выждал и, если бы не её внезапный поцелуй, хрен знает, сколько бы ещё пришлось ждать.—?Уверены?—?Ещё как,?— кивнул он и, обвив её талию, снова потянул за собой. Мужчина устремился в другую комнату.—?Просто… у меня ещё не было никого,?— Люсиль не оставляла попыток остудить пыл мужчины. Несмотря на все его заверения, ей было немного страшно от того напора и желания, что он источал.К тому моменту, когда Люсиль решилась заговорить снова, пока ещё ласковый лейтенант успел избавить её от белья и кинул на кровать. Он начал раздеваться сам, но, услышав признание, остановился и с недоумением посмотрел на девушку, отчаянно пытающуюся прикрыть постыдную наготу.—?Как так? А что было там в том доме, откуда мы забрали тебя? —?Бруно глубоко вздохнул и лёг рядом, раздумывая над тем, как ему всё-таки везёт в жизни. Он, конечно, рад, что её не успели испортить, но ему-то хотелось трахаться, причём как следует, а теперь всё же придётся осторожничать.—?У солдата не… встал,?— покрываясь пунцовой краской с головы до кончиков пальцев на ногах, призналась Люсиль. —?Он пришёл в бешенство, пытался заставить меня помогать ему рукой, но я только и могла, что плакать. Моё тело словно онемело,?— девушку передёрнуло от неприятных воспоминаний. —?Он избил меня…Бруно не сдержался и, прыснув от смеха, повалился на неё, придавив собой, и, заметив обиженно надутые губы девушки, остановиться не смог. Не зря рядовым в еду подсыпают бром!—?Почему Вы смеётесь? Вы находите что-то смешное? Мне было больно,?— разочарованно произносит Люсиль и пытается выпутаться из крепкого кольца сильных рук. Она-то наивно полагала, что офицер поймёт, не станет издеваться. А он… Слов нет!—?Прости,?— виновато улыбнулся Бруно, легко подавляя слабое сопротивление. Он ещё больше подмял под себя приятное, стройное тело и заставил ту посмотреть ему в глаза, запечатлев на покрасневшей щеке лёгкий поцелуй. —?Просто я считал, что не успел тогда тебя спасти. Эта реакция?— просто радость, я счастлив, что ошибался.?И очень сожалею, что на твоей коже были синяки.—?Мне было плохо.—?Я знаю. Позволь мне сейчас сделать тебе хорошо, показать, что всё может быть по-другому,?— улыбнулся он, стараясь приободрить её.Люсиль скривилась, но ноги свести не вышло, потому что между ними был пристроен пах лейтенанта. Она всё чувствовала: и размер, и толщину, и его силу.—?Мне Эмилия рассказывала, как это больно и неприятно.—?Да, согласен, неприятно, но если сделать всё осторожно и нежно, то будет нормально, а потом уже хорошо, а ещё позже?— замечательно,?— стал убеждать её Бруно, не желая отпускать, как выяснилось, невинную девочку. —?Если хочешь, то я могу остановиться и ещё подождать,?— лукаво улыбнулся Бруно и пролез рукой между ног Люси, начав ласкать пальцами половые губы, словно подводя к правильному ответу.Он чувствовал, как его пальцы увлажняются, и это придавало ему уверенности в правильности принятого решения, а его партнёрше?— наслаждение и стон.—?Нет, не уходите,?— переборов остатки стеснения, просит она. Люсиль полностью сосредоточена на своих ощущениях, буквально утопая в пучине наслаждения, пока огонь зарождался внизу её живота. Кажется, ей отчаянно хочется почувствовать его в себе!—?Я так и знал,?— шепнул он ей на ухо и, чуть наклонившись, поцеловал косточку за ним.Немного приподняв её за бёдра и подавшись вперёд, он как можно медленнее вошёл в столь желанное тело. Осторожно проникая всё глубже, стараясь раскрыть свою девочку полностью и без болевых ощущений. Ещё один рывок, и вот уже из горла женщины вырывается громкий стон. Бруно накрывает её рот своим, пока она продолжает стонать. Согнув ноги в коленях, она расслабляется. Он проникает дальше, расширяя для себя мышцы и увлажняя ещё больше.—?Тебе больно? —?спрашивает он, как только замечает, что та зажмурилась, а её ногти впились ему в его спину.—?Да? Или нет… не уверена,?— как-то неопределённо, даже рвано выдыхает девушка, продолжая царапать кожу на его спине и оставляя розовые полосы.—?Мне остановиться? —?обеспокоенно интересуется он, замедлив движения. Большим пальцем мужчина надавливает на клитор, массируя его и принося неописуемое удовольствие. Этим нехитрым движением мужчина убеждает её, что ему ещё не время оставлять такое девственное тело. Опороченное, к счастью, лишь им одним.—?Нет! —?вскрикнула она, и её ноги упали на постель от бессилия: этот немец издевался над её телом так искусно, без стыда манипулировал, доставляя ей непонятные, но чертовски приятные ощущения! Что это? Это и есть тот самый оргазм?—?Хорошая моя девочка,?— похвалил Бруно, приподняв уголок рта, и тут же поцеловал, убирая руку.—?А можно ещё? —?жарко шепчет Люсиль прямо ему в рот, после чего слегка прикусывает его нижнюю губу.—?Разумеется,?— усмехается офицер, продолжая двигаться и теребить чувствительный розовый комочек нервов, приносящий его Люсиль совершенно новые ощущения.Фон Фальк почувствовал, что уже готов заполнить юное тело собой и, сделав одно движение сильнее и медленнее, излился и расслабился, падая на Люсиль и целуя в щёку.—?Тебе понравилось? Было не больно? —?заботливо спрашивает Бруно, трогая милое лицо и проводя пальцами по губам.—?Непонятно как-то: то хорошо, то нет. В общем-то, всё в порядке,?— отвечает она, пытаясь прийти в себя, понять собственное тело и то, как оно на самом деле реагирует на офицера. Девушка посмотрела на него.Сейчас мужчина вовсе не казался ей строгим, властным, бескомпромиссным командиром немецкой армии, скорее напоминал довольного, сытого домашнего кота, вольготно развалившегося на своей хозяйке. Только вот хозяйкой была явно не она.Люсиль сглотнула и попыталась улыбнуться, поправляя его чёлку и аккуратно дотрагиваясь лба, а затем пройдясь подушечкой пальца по носу. Вдруг её снова накрыла волна нежности и она, снова поддавшись желанию, поцеловала его в губы. Да что же такое с ней происходит? Почему она делает странные вещи по отношению к такому взрослому мужчине, показывая свою наивность и неопытность?—?Вы научите меня всему?—?Обязательно,?— снисходительно улыбается он, придерживая одной рукой её затылок и сминая волосы, а другой сжимая полную грудь. Люсиль улыбнулась в ответ, радуясь тому, что Бруно не оставит её.—?Нам нужно одеться, а то может кто-нибудь вернуться.—?Они не вернутся до утра,?— заверил её фон Фальк и тут же сжал сосок, нежно и аккуратно, чтобы не портить своими грубыми пальцами белоснежную кожу, оставляя на ней ярко-красные следы от истязаний, прямо как эти два идиота: один?— брат, а второй?— озабоченный друг, пожелавший поиздеваться над своей и так уже смиренной женой. —?Только прекрати называть меня на ?вы?,?— просит офицер, целуя живот и спускаясь дорожкой поцелуев всё ниже и ниже…—?Так точно, товарищ лейтенант,?— простонала Люсиль и задышала глубже, как только почувствовала ласку губ и языка в самом низу.***—?Что, не спится? —?безразлично спросила Герда, увидев на пороге знакомую фигуру с подносом в руках. Художница поднялась со своего неудобного матраса и принялась ходить кругами, не стесняясь и не прикрывая голую грудь. Она наоборот выставила её вперёд, демонстрируя то, что так любил фашист.—?Пришёл покормить тебя. Ты же у меня голодная осталась,?— с усмешкой произнёс он, закрывая дверь и пройдя к столу. Мужчина поставил всё, что сумел унести. Повернувшись к своей заключённой, вытащил из кармана широкий браслет и длинную цепь. —?А потом пойдём погуляем, может ещё и искупаемся в реке,?— огласил он программу вечера, подходя ближе к Герде, расстегивая ошейник и быстро цепляя его на шее женщины, словно ожерелье.—?Обычно украшения более красивые и изящные, чем то, что ты нацепил на меня,?— недовольно прокомментировала Герда, немного оттянув ошейник, чтобы тот не так сильно впивался в нежную кожу.—?А ты у меня необычная, а значит и аксессуары у тебя должны быть соответствующими,?— усмехнулся Ханс, потянув цепь за собой, и Герда двинулась вперёд, сомкнув руки за спиной. Хотелось полного подчинения, так какого чёрта он наручники не принёс?—?Я думала, ты мне кольцо вместе с сыном принесёшь,?— также спокойно продолжила она, вздёрнув подбородок, подходя вплотную и провоцирующе потираясь об его китель грудью.—?Сын спит, а кольцо могу подарить только из колючей проволоки, чтобы моей извращенке было приятно,?— улыбался он во все тридцать два зуба, радуясь тому, какой он оригинальный, как и она. —?Давай ты заткнёшься, поешь, и мы пойдём с тобой купаться, где я тебя изнасилую в грязи. Ты же любишь грязь и унижение,?— прошипел Ацгил, наматывая цепь на свой кулак и довольно грубо потянув ту на себя, пока железо не закончилось и в его руке не оказалось кольцо, охватывающее её горло.—?У тебя не получится меня изнасиловать,?— прошипела она, точно змея и, высунув язык, лизнула его щёку. Как же было приятно ощутить нежной поверхностью шероховатость пробивающейся щетины! —?К сожалению,?— дополнила она и ещё раз лизнула, но уже по другой небритой щеке. Ханс сглотнул и, взяв за шею, поставил чертовку на колени и спустил рядом с ней миску с супом.—?Ешь,?— приказал он, и та, хитро улыбнувшись, нагнулась так сильно и вздёрнув зад так высоко, что Хансу пришлось проглотить все последующие указания.—?Боишься не удержаться? —?томно спросила Герда, прикусывая нижнюю губу и продолжая выполнять приказ. Женщина стала ласкать бульон языком, подхватывая зубами картошку и овощи. Есть, и правда, очень хотелось, и художница даже немного увлеклась поеданием, а не провокацией своего хозяина.—?Изголодалась, моя дикарка,?— отметил офицер, опустившись на стул и начав наблюдать за тем, как у его ног поглощают пищу. Цепь он также держал, будучи намотанной на руку, поэтому мог в любой момент оторвать женщину-кошку от еды и заставить заняться им.Герда продолжала есть, пытаясь обойтись без рук. Ханс взял хлеб, отломил кусок, дёрнул цепь, чтобы голова женщины оказалась у его колен, после чего быстро сунул ржаную мякоть ей в рот. Она прожевала и тут же отползла есть дальше.—?Может уже как-нибудь попугаешь меня? Начнёшь перевоспитывать? —?интересуется та, как только тарелка становится пустой. Справившись с посудой, женщина встала на колени и подняла брови вверх, ожидая ответа. —?А может ты хочешь, чтобы я вылизала также и тебя, а? —?указывает Герда взглядом на тарелку и начинает подползать к нему на четвереньках, нарочно виляя бёдрами из стороны в сторону.Ханс решался на несвойственный ему поступок. Он этого не хотел, но желание женщины для него?— закон, поэтому, взяв конец цепи, несильно хлестнул по её ягодицам, оставляя заметный, болезненный след. Герда вскрикнула от неожиданности и слегка улыбнулась ощущениям, таким необычным.—?Пойдём, на природе тебя немного понаказываю, а то тут распугаешь всех пленных, они и так со страху небылицы сочиняют,?— укоризненно заметил Ханс, ощущая напряжение в паху, но он всё же встал и повёл свою ?кошку? на выход.—?Тебя совсем не заботит, что я в разорванном платье, которое, впрочем, ничего не скрывает? —?спросила Герда, переступая порог своего жилища.—?Абсолютно нет,?— грубо отрезает офицер, потянув своего ?питомца? за собой дальше.—?А вот твоих солдат очень интересуют такие показательные выступления,?— проговаривает Герда, ступая за лейтенантом и подмигивая рядовым, с открытым ртом наблюдающим за её появлением.—?Вот ведь уроды! Я же сказал, чтобы вас здесь не было! —?прорычал он, резко останавливаясь перед молодняком и пряча Герду за собой. Мужчина быстро снял с себя китель и укутал им художницу, застёгивая на пуговицы. —?Пошли вон!—?Так точно! —?солдаты кинулись в разные стороны, при этом постоянно оборачиваясь и пытаясь разглядеть женщину.—?Я же тебе говорил, что он псих? —?шепнул один из них своему товарищу.—?Говорил,?— согласился второй и кивнул, все ещё смотря на то, как их командир вывел ?животное? погулять.—?Если хочешь в туалет, можешь в кустики забежать,?— предлагает Ханс, опускаясь на корточки перед ней и давая ей лёгкую пощечину так, чтобы она смотрела только на него и перестала так улыбаться, а начала уже бояться. Он бы сейчас не отказался увидеть в её взгляде испуг, как это было днём.—?Хочу в воду,?— как только Герда пришла в себя от удара, то облизала губы и прильнула к нему. —?Ударь ещё? —?просит та спокойно, понимая, что он поддаётся на её уговоры. —?Ты такой жёсткий,?— похвалила она, выдыхая и проводя губами по его мощной шее.Женщина разорвала белую рубашку, оголяя накаченное тело. Теперь художница вырисовывала кончиком языка своё имя на его груди, оставляя влажный след от слюны.—?Теперь ты мой,?— прохрипела она от досады, что он встал и оторвал её от такого увлекательного занятия.—?Идём к воде,?— протянул он, ведя её рядом с собой.—?Нас никто не увидит?—?Тебе ли не всё равно?—?Всё равно, просто я всё-таки узнаваемая личность и быстро пойдут слухи о том, что я стала офицерской шлюхой, подстилкой или кем там ещё можно быть?—?Сучкой,?— спокойно подсказал Ацгил. Дойдя до склона, он начал спускаться, придерживая Герду, чтобы та не скатилась кубарем по сырой земле прямо в воду.—?Да, точно,?— согласилась художница, рисуя в своей голове картину, о которой должны были узнать все. Её снова накрыло вдохновение. Это будет грандиозно!Прикусив губу, она задумалась и тут же получила шлепок по заднице.—?Давай выкинем ненужные тряпки,?— офицер разделся до трусов и стал дальше разрывать платье на Герде, пока та стояла и послушно ждала, когда он закончит.—?Замечательно! И что дальше? Теперь я буду голая сидеть в камере? —?возмущённо выдохнула Герда, прикрываясь от холода, за что получила по рукам, да так сильно, что взвизгнула и ещё сильнее сжалась. Он же обещал силой воздействовать на неё, вот пускай теперь терпит и не жалуется.—?Принесу тебе мешок из-под картошки, будешь сидеть в нём, раз тебя не устраивают красивые вещи и драгоценные камни,?— с ухмылкой отмечает Ханс.Подхватив на руки, мужчина кидает возлюбленную в воду и тут же сам прыгает за ней, помогая выплыть на поверхность. Герда прокашлялась, пытаясь восстановить дыхание и цепляясь за офицера. —?Не страшно??Очень!?—?Нет,?— шепчет она и дрожит в его руках. То ли от того, что вода чуть тёплая, то ли от страха, то ли в предвкушении. Теперь женщина трепещет и гадает, что будет происходить дальше. Он начинает целовать её и одновременно обмывать влагалище, смывая сперму. Взяв ту за волосы, мужчина потянул назад и опустил под воду так, чтобы его женщина была чиста с ног до головы.—?А теперь плыви к берегу и убегай,?— приказывает он и отталкивает от себя.—?Будешь пытаться меня поймать? —?игриво спрашивает Герда, прекрасно?зная, что будет и определённо поймает.—?Почему пытаться? —?спокойно спрашивает он, выходя следом из воды.—?Потому что не догонишь,?— радостно сообщает она, подавив в себе детский порыв показать язык.Художница тут же срывается с места, поскальзываясь и запинаясь, взбирается по холму и бежит вглубь деревьев. Надев брюки и сапоги, Ханс размеренным шагом отправился следом и, усмехнувшись, схватил край длинной цепи и одним лишь рывком потянул на себя.Герда падает и больно ударяется, но сознание не теряет. Скривившись от боли, женщина попыталась встать, но тот снова дёргает цепь, отчего она вновь падает и, как только замечает рядом с собой ноги, приподнимает голову.—?Ты?— сволочь, Ханс Ацгил,?— комментирует Герда, чувствуя, как он берет её за волосы и тянет вверх, поднимая на ноги.—?Ты же меня такого хотела, ведь так? —?интересуется он.—?Таким,?— соглашается она, зная, что он может быть и противоположным. Остаётся только убедиться, что нежный и сдержанный Ханс лучше, чем вот этот волк в овечьей шкуре.Оттолкнув его и вырвав цепь из кулака, в этот раз не дав и малейшей возможности зацепить её, она подалась в бега.Ацгил закатил глаза, не понимая, где он оступился и свернул с верного пути на неверный. Найдя пистолет, спрятанный в кителе, и, подняв руку вверх, мужчина выстрелил в небо. Движения и даже дыхание стихли, что заставило его улыбнуться. Офицер достал из кармана фонарик и, окинув взглядом местность, выстрелил ещё раз, при этом подмечая для себя некое движение за деревом неподалёку.—?Выходи, я заметил тебя! —?приказал он, быстро подойдя к одному из деревьев, за которым она и пряталась. Его беда и награда. Его боль и счастье. Его гордость и унижение.—?Ты же не убьёшь меня? —?спросила она и, покосившись на оружие в его руке, протянула ему цепь, словно отдавая себя обратно.—?А ты боишься??Очень…?—?Нет, что за глупости? —?с напускным спокойствием пожимает она плечами и обнимает себя, пытаясь спрятаться. Закрыться. Художница замёрзла. Безумно хотелось согреться и избавиться от пугающих её сознание и тело ощущений. —?Мне просто хотелось убедиться в том, что я могу любить тебя любым, как хорошим, так и плохим. Ведь даже у такого идеала, как ты, должны быть изъяны,?— медленно говорит та и на этот раз как-то устало, обречённо опускает голову вниз, чувствуя вину и нежелание продолжать. Кажется, ей нужен именно тот идеал. Она больше не хочет играть с огнём.Ханс молча выслушал её монолог, а после потянул за цепь на себя. Герда по инерции подалась вперёд, не желая больше сопротивляться.—?И как, можешь? —?твёрдо спросил он, хотя где-то в глубине его души точил мерзкий червячок сомнения.—?Могу,?— проговаривает она, грустным взглядом посмотрев на него и, потянувшись на носочках, целует.—?Может тогда закончим с этими проверками-играми?—?Никогда,?— помотала она головой, в ту же секунду меняя интонацию в голосе с тихого и неуверенного на громкую и повелительную; взгляд загорелся, сделался испепеляющим.—?Да что такое с тобой происходит? —?вздохнул офицер. Подняв голову вверх, он посмотрел на полную луну и снова на художницу, которая стояла на коленях, медленно стягивая с него насквозь мокрые боксеры, ведь каким-то волшебным образом брюки были уже спущены. Она вдыхала аромат обнажённого пах. Теперь мужчина стал понимать, что луна наверняка как-то воздействует на эту невыносимую женщину-беду. Ханс выдохнул и опустился перед ней, также вставая на колени и сдавливая её запястье, тем самым удерживая от прикосновений к себе.—?Послушай меня! —?резко приводит он её в нормальный вид, в котором она проводит, к счастью, большую часть времени. Встряхнув, Ацгил заставил художницу посмотреть на себя. Взгляд её светлеет, становится более осмысленным. Герда смотрит исподлобья на того, кто её не понимает. —?Скажи, чего хочешь ты на самом деле?—?Хочу безумия; хочу забыть то, что происходит вокруг; хочу надеяться, что Густаво хорошо; хочу пустоты и избавиться от навязчивого прошлого, а ещё хочу изобразить что-то такое, что потрясёт не только Париж! Я желаю быть с тобой, каким бы ты ни был и кем бы ни стал,?— призналась она в своих желаниях и, встав вплотную к нему, обняла. —?Мне нужно эмоциональное потрясение, чтобы переродиться, понимаешь? —?сбивчиво шепчет она, чувствуя, как сильные руки пытаются согреть её, но ей не нужно тепло. Ведь в тепле слишком хорошо, а когда бегают от страха и холода мурашки, становится необычно и слишком плохо. —?Ты идеально подходишь на роль моего насильника,?— слегка?улыбнулась та и вновь поцеловала его в губы, не давая ни возмутиться, словно подавляя его желание командовать ею.—?Я хотел идеально подходить на другие роли,?— ответил Ханс, также меняя характер своего настроения и меняя решение прекратить эти игры. Опрокинув женщину на землю и поставив на четвереньки, он положил руку на поясницу, сильно давя на низ. —?Сопротивляйся! —?командует офицер, ударив по заднице так, что Герда взвыла и подалась вперёд, совершенно забывая о том, что находится на поводке, а цепь в его руке. Ацгил засмеялся тому, как она чуть ли не задохнулась от его рывка назад. Герда упорно пыталась двигаться вперёд и, не обращая на удушение внимания, ползла к цели.—?Глупая девчонка! —?рычит лейтенант, подойдя к ней и хватая быстро за бёдра. Мужчина прижал её к паху, потираясь членом о промежность и понимая, что там его ждут, тут же вошёл в любимое тело. Потянул руки к шее и расстегнул кольцо, давая возможность задышать свободней и прокашляться. Вдавив её голову в траву и взяв за руки, он сомкнул их на спине, продолжая двигаться. —?Я убью в тебе старую Герду! Ты родишься у меня заново! —?обещал Ханс, рыча и кусая за её шею, оставляя следы от зубов и слушая её громкие стоны, крики, и то, как она тяжело дышит.—?Вряд ли у тебя получится,?— выкрикнула она и, усмехнувшись, застонала, чувствуя, как в глазах темнеет. Женщина теряла сознание и сожалела, что на этот раз всё кончится без неё. Грубые движения становятся мощнее.***Герда вновь очнулась на бетонном полу. Она не знала, сколько времени провела в отключке, какое вообще время суток наступило. Или, может, другой день?Сев на матрасе и поняв, что она совсем голая, художница скривилась от недовольства и холода, при этом остро ощущая ноющую боль между ног. Заметив на столе кружку с остывшим чаем, женщина, неловко переступая на негнущихся ногах, кое-как доковыляла до стола и залпом выпила содержимое.Что же делать дальше? Она же не может здесь находиться вечно и испытывать терпение Ханса? К тому же не хочется, чтобы Густаво вырос без её участия. Может, попросить выйти и забыть о своих попытках испугаться? Ведь её идеальный ?хозяин? хочет быть с ней другим, в его жизни и так хватает жестокости.—?Проклятье,?— выдохнула она и, резко поднявшись на ноги, отправилась уверенным шагом к двери, чтобы ещё раз услышать знакомые шаги. Их не было. Были другие, неизвестные, слишком торопливые.Художница отошла, предчувствуя что-то нехорошее и даже опасное. Она ведь совершенно голая! Вот чёрт! Подбежав обратно к своему матрацу, Герда с трудом приподняла тяжёлый потрёпанный матрас, садясь прямо на холодный бетонный пол, закрываясь им, как щитом. Теперь можно было предстать перед чужими глазами. Дверь со скрипом открылась, и за порог ступил солдат, держа в руке какую-то тряпку.—?Вот, Вам было приказано одеться,?— протянул рядовой, пытаясь как можно сильнее зажмуриться. Ему вовсе не хотелось по саду гулять на привязи рядом с главным. Кто знает, на что ещё способна фантазия этого изверга.Вегенер поняла, кем было приказано и, выбравшись из своего укрытия, быстро подошла к посыльному, протянула руку и вырвала ткань, посмотрев на знакомое платье. Она точно видела его на… Эмилии?! Что за… Солдат понял, что вещь доставлена до получателя и уже хотел убежать.—?Стой! —?остановил его женский голос. —?Откуда у твоего командира чужое платье? —?прикрывшись тем самым платьем, она принялась пытать парня, совершенно не заботясь о том, что перешла на ?ты?, ей-то ведь ничего не будет.—?Мне дала его женщина из гостевого дома, меня послал туда лейтенант за одеждой для Вас.Герда услышала информацию и облизала губы, кажется, догадываясь о том, что вся семейка Вегенер проживает теперь где-то рядом. Именно они заботятся о Густаво, пока его папаша ночами напролет ?насилует? её.—?А женщина эта была небольшого роста, слишком смазливая и с длинными светлыми волосами? —?Герда, пока описывала внешность Эмилии, пару раз поморщилась, заставляя рядового смотреть на неё.—?Да, с ней ещё была одна девушка помладше, щуплый мужчина, двое детей и очень недовольный лейтенант Фон Фальк,?— отчеканил юноша, не понимая на какой хер объясняется, но всё-таки не хотелось попасть под горячую руку одному из братьев, если эта пленница пожалуется.—?А почему он был недоволен? —?поинтересовалась она, изогнув бровь.—?Не могу знать,?— солдат покосился на дверь и, услышав шаги, тут же рванул к выходу, боясь того, что сейчас получит сполна. Герда в недоумении посмотрела на убегающего рядового, который не замкнул её. Вот же идиот!—?А дверь я закрывать буду?! —?крикнула художница и, взяв за ручку, потянула на себя. Железяка и правда была тяжелой для неё, но, справившись со своей задачей и заперевшись, та выдохнула. Платье скользнуло по фигуре и село так, будто было её собственным. Герда стала осматривать ткань, усыпанную голубыми и белыми цветами на чёрном фоне. Поправила шифоновую юбку. Длина доходила до колен, что было очень даже комфортно, только не хватало белья. Неужели нельзя было догадаться, а? Дьявол!Подойдя уже одетой к железному ?монстру? и отперев, она посмотрела по сторонам, надеясь найти хоть одного не испугавшегося и приказать ему принести трусы, колготки и обувь. Бюстгальтер? Впрочем, и без него было вполне неплохо. Женщина уже представляла, как несчастный солдат будет бегать по штабу в поисках нужных предметов гардероба.Художница не удержалась и отправилась изучать коридор, а заодно и подслушать бедолаг за другими дверями, но там никого не было. Герда облизала губы и, поправив волосы, посмотрела на лестницу, ведущую наверх. Как же хотелось подняться, проникнуть в кабинет офицера, украсть бумагу с карандашами, выйти в сад и набросать то, как с ней рядом играется Густаво! Хотелось дать выход своему вдохновению. Эмоций она, кажется, накопила на несколько выставок вперёд.Вегенер мечтательно улыбнулась, но, заметив тень, тут же умчалась к себе и закрылась, надеясь, что Ханс не заметил, как та гуляет без позволения.