Juri 06/04/2010 (1/1)

Когда и за день до предполагаемого праздника Рё ничего не спросил, я заволновался. Разумеется, я не собирался закатывать скандалы, бить посуду и с шумом разрывать отношения, которыми так дорожил. Тем более, кто как не я лучше других знал о забывчивости Рё, его вечной несобранности и безответственности, особенно если дело не касалось работы. В то же время подспудная обида потихоньку прорастала в моей душе, нашептывая о том, что самое главное – это внимание.

Утром ничего не изменилось. Когда я проснулся, Рё бессовестно дрых, игнорируя трезвонящий телефон. Впрочем, звонили все равно мне. Я выслушал бурные поздравления мамы и куда более сдержанные пожелания отца, согласился, что уже давно не навещал их, с головой уйдя в работу, отчитался о последних успехах группы, попрощался и перевел дух. Стоило подготовиться к неизбежному выяснению отношений. Во всяком случае, я полагал, что огромное количество звонков и сообщений, на которые он обязательно обратит внимание, дадут мне повод уличить его в невнимательности.

Правда, я и думать забыл о своих мстительных планах, когда Рё соизволил наконец проснуться и повернуться ко мне. Без своего макияжа и традиционной дикой прически он выглядел совсем другим, необычным, поразительно привлекательным странной, экзотической красотой.

- Который час? – вот, пожалуйста. Ну и где мои поздравления, пожелания и обязательные поцелуи? Я едва сдержался, чтобы не ответить грубо, и потянулся к тумбочке, чтобы посмотреть на дисплей телефона. Видимо, Рё только этого и ждал. Он дернул меня за руку, сжал в объятиях, подмял под себя, пока я в растерянности собирался с мыслями, и стал жадно зацеловывать шею под волосами. Подленькая идейка посопротивляться и поиграть в обиженную жизнью наследницу престола была с позором изгнана из головы, когда губы Рё заскользили вдоль позвоночника, легко касаясь чувствительной тонкой кожи. Однако этот паршивец не был бы собой, если бы через минуту не отстранился, не вскочил на ноги и внаглую не сдернул меня с футона.

Вот теперь я всерьез обиделся. И даже попытался сказать об этом, но Рё быстро меня заткнул самым действенным способом, а потом всунул мне в руки ворох разномастных одежек и отправил в душ. Как только я оттуда вышел, бурля, как закипевший чайник, решимостью высказать ему все, что о нем думал, он схватил меня за руку и потащил прочь из квартиры. Мы неслись вниз с такой скоростью, словно за нами гнались голодные волки.

Оказалось, что внизу нас уже поджидало такси, в которое меня буквально втолкнули. "И вот что ты будешь делать, если я сейчас закричу о похищении?" - подумалось мне, но Рё тут же тихо зашептал мне на ухо:- А ты знаешь, что ничто так не возбуждает маньяка, как сопротивление жертвы?Я промолчал. Потом глубоко вздохнул и снова ничего не сказал, опасаясь не столько за свою репутацию хорошо воспитанного человека, сколько за устойчивость мировоззрения своего любимого. Рё наверняка самодовольно улыбался, а я всерьез продумывал план мести.

- Все, приехали, - вдруг заявил Рё, первым выбрался из машины и уставился на меня, явно не желая пропустить ни одной моей эмоции. Пока что я заметил только густой лес и пустынную дорогу, но как должен был на это отреагировать, не имел ни малейшего представления.

- Это что? – уточнил я на всякий случай, совершенно не надеясь получить вразумительный ответ.

- Это лес, - тут же радостно сообщил Рё и взял меня за руку, словно боялся, что я могу убежать. – Вот это травка, - он потащил меня вглубь зарослей, совершенно не выбирая дорогу, и заставляя продираться через кусты и молодую поросль. – А вот это… - он внезапно остановился, и я практически влетел в него, уткнулся носом в его спину и машинально сомкнул руки, обнимая его за талию. – Видишь, Таку? Это домик. С сюрпризом. Можешь войти внутрь и посмотреть. Потом у меня будет к тебе вопрос. Договорились?Вообще-то с раннего детства я привык считать, что в день рождения капризничает и диктует условия именинник, но сейчас решил подчиниться, а заодно и удовлетворить свое любопытство.

Первой мыслью было только судорожно-счастливое "не забыл". Я был поражен тем, что мой любимый заранее готовился к этому дню, умудряясь при этом так правдоподобно изображать святую невинность. Ему действительно удалось удивить меня. Вряд ли пригодный для постоянной жизни домик идеально подходил для праздника. Я заметил и по всем правилам сервированный стол, и даже цветы в высокой вазе, и пушистую шкуру, брошенную на пол у огромного, во всю стену окна. Но мое сердце замерло на мгновение, а потом бешено заколотилось о ребра, когда я увидел за окном маленькое серебристое озеро и покачивавшуюся у берега лодку. "Откуда он узнал? Как догадался? Я же не говорил об этом никогда. Не то, что ему, вообще никому не говорил", - молнией сверкнуло в голове и тут же пропало, потому что Рё обнял меня сзади и поцеловал. Потом отступил и с самым серьезным видом поинтересовался:- Тебе нравится? Если нет, я могу вызвать такси и отвезти тебя обратно в Токио. Еще есть время устроить традиционную вечеринку или куда-то сходить…

Теперь уже мне захотелось заткнуть его, чтобы не говорил глупостей, чтобы даже не думал, что мне может не понравиться то, что он для меня сделал.

- Маленький? Ты в порядке? – видимо, выражение моего лица не совсем достоверно передавало переполнявшие меня эмоции. Вместо ответа я прижался к Рё всем телом, потерся щекой о его плечо и, ни в силах дольше терпеть, потащил его к озеру. Наконец мой любимый правильно меня понял, и мы понеслись наперегонки, оскальзываясь на влажной траве.

Я сам не знал, чем меня так манила идея покататься на лодке, но теперь, будучи в крохотном шаге от исполнения своей давней мечты, я нервничал и волновался, как перед ответственным концертом. Рё чувствовал мои душевные метания, но ничего не говорил. Просто помог мне забраться в хрупкое с виду творение человеческих рук и с усилием отодвинул в сторону камень, не позволявший лодке преждевременно соскользнуть в воду. Когда он запрыгнул ко мне, лодочка ощутимо задрожала, заколыхалась, словно вот-вот могла зачерпнуть воды, а я ощутил, как страх мешается с удовольствием. Я до побелевших костяшек сжимал пальцы, держась за тонкие бортики, и во все глаза смотрел на человека, сию минуту исполнявшего мою давнюю мечту. Как оказалось, первую на сегодня.Я согласился вернуться в дом, только когда над озером собрались тучи, а вдалеке глухо загрохотало, предупреждая о надвигающейся непогоде. Конечно, было что-то запретно-соблазнительное в том, чтобы дождаться дождя, подставить лицо под крупные и наверняка уже теплые капли, но Рё моего энтузиазма не разделял. Впрочем, он с мрачной улыбкой уточнил, что если смерть на озере от удара молнии входит в список моих капризов, то он готов его исполнить. Представив на секунду, что я могу потерять этого непризнанного волшебника просто по собственной глупости, я вздрогнул и обнял себя руками, стараясь справиться с внезапно охватившим меня холодом. Рё взглянул в мою сторону с плохо скрытой тревогой, рывком стянул свою куртку, укутал меня и торопливо развернул лодку к берегу.

Дождь настиг нас у кромки озера, окатил как из ведра, промочив насквозь. В дом мы вошли похожими на настоящих утопленников: с волос ручьями стекала вода, одежда неприятно липла к телу, а в ботинках хлюпало. Пришлось спешно раздеваться, кутаться в первые попавшиеся под руку покрывала и растопить камин. Мои попытки поджечь дрова провалились: руки дрожали, причем больше от внезапно накатившего волнения, а не от холода. У Рё получилось гораздо лучше. Вскоре мы сидели, вплотную прижавшись друг к другу, и не отрывая глаз смотрели на огонь. Я давно согрелся, даже проголодаться успел, но никак не мог оторваться от Рё, от удовольствия ощущать его рядом с собой, горячего, пахнущего чем-то пряным, сосредоточенного и серьезного.

Никогда раньше не видел его таким. Веселым, радостным, бесшабашным, легкомысленным, загадочным, таинственным, но никогда собранным и сжавшимся, словно пружина, в любой момент готовая выпрямиться.

- У меня есть еще один подарок для тебя… - Рё был неуверен. От этой его растерянности у меня сжалось сердце. Он же поднялся и ненадолго исчез из поля зрения, скрывшись в боковой комнатушке. Когда он вернулся, у меня пропал дар речи. В его руках была старенькая акустическая гитара, на которой я играл раньше, а потом оставил на своей квартире, потому что дома у Рё ее просто некуда было поставить.

- Только не ругайся, если у меня не получится. Я, правда, старался, - еще раз попытался оправдаться Рё, потом махнул рукой и уселся на пол.

Из-под его пальцев лилась тихая и совсем простая мелодия, незамысловатая и легкая, но такая пронзительная, светлая и грустная, что у меня защипало глаза. Мы ведь могли не встретиться вообще, могли разойтись, расстаться уже не один десяток раз, но каким-то чудом оставались вместе. Об этом говорила его поза, тонкий черный силуэт, очерченный отблесками пламени, его руки, осторожно касавшиеся струн, его музыка, которую он создавал для меня. И даже если он где-то ошибся, я этого не заметил. Я просто понимал, чувствовал сердцем, как этой мелодией он говорил мне, что любит, отдает во владение свою душу. Такой подарок, самый драгоценный на свете, я не мог не принять.