Aggy 09/01/2009 (1/1)

Одинокие снежинки кружились в воздухе, и если бы их стало немного больше, началась бы самая настоящая метель. Но о таком не стоило и мечтать. На улицах, которые мы мерили шагами по направлению к дому, было совсем безлюдно, что и неудивительно: выходной день, да и рано, рассвело недавно.Идея прогуляться после шумного праздника в клубе принадлежала мне. Выпили мы немного, голова не гудела, зато после душного прокуренного помещения я не мог надышаться воздухом, который иногда даже в сердце мегаполиса может казаться свежим.Покосившись на шагавшего рядом в молчании Такую, я запоздало подумал о том, что, возможно, желание шататься по улице не такое уж и замечательное. Маленький нахохлился, словно воробей на морозе, втянул голову в плечи, а капюшон закрывал пол-лица. Одним словом, выглядел он весьма замерзшим.- Холодно? – виноватым голосом спросил я, заодно прикидывая в уме, далеко ли еще до дома, и, быть может, имеет смысл поймать такси.- Неа, - кажется, он отрицательно помотал головой, но из-за капюшона это сложно было утверждать. – Спать хочу.- Что же ты сразу не сказал? Поехали бы прямиком домой.- Я тоже хотел погулять, - возразил Такуя и добавил. – Если честно, от сигаретного дыма в этих клубах потом горло першит.Не найдя, что ответить, я только задумчиво покачал головой, хотя маленький, конечно, не мог этого видеть.Снег покрывал землю тонким слоем, но в мокрую слякоть пока не превращался. А учитывая, что день обещал быть пасмурным, вполне возможно, он не растаял бы и до вечера. В этот миг мне стало до безумия жаль, что в наших краях почти никогда не бывает настоящей зимы, такой, как показывают в кино или описывают в сказках: с сугробами, морозами, санками и волшебством. Совсем недавно закончились непродолжительные каникулы, рождество и новый год, люди постепенно втягивались в привычные серые будни, а мне вот только теперь пришло в голову, что зимние праздники у нас какие-то неправильные, как будто ненастоящие.- Давай кофе выпьем, - вывел меня из размышлений голос Такуи.Я и не заметил, что мы поравнялись с большим круглосуточным супермаркетом. До дома с горячим душем и уютной постелью оставалось совсем немного, но маленький по одному ему известным причинам пожелал остановиться здесь. Впрочем, отчасти это было объяснимо. Натуральный кофе Такуя не любил, дома или в гостях его не пил, предпочитая чай, какао, даже горячее молоко – гадость-то какая – что угодно, только не кофе. А вот из автоматов иногда под настроение он мог выпить подряд до трех стаканчиков.Прямо на улице под навесом у стеклянных дверей магазина ярким алым пятном красовался как раз такой автомат, его Такуя и облюбовал. Равнодушно пожав плечами, я направился в его сторону, куда уже поспешил маленький, не дождавшись моего согласия.- Вот интересно, почему из автоматов кофе такой вкусный? – спросил он, размешивая сахар маленькой пластмассовой ложечкой, когда стаканчик оказался в его руках. От горячего напитка понимался пар, а пахло настолько вкусно, что я невольно полез в карман за мелочью, хотя сам до этого пить не собирался.- В твоем случае потому, что в нем нет кофе, - с иронией заметил я, выбирая напиток и нажимая кнопку. – Только какая-то растворимая гадость.- Ну и пусть, - Такуя не расстроился и сделал первый осторожный глоток. – Главное, что нравится."Наверное, все же соврал, что не замерз", - подумал я, наблюдая за мои маленьким, обмотанным шарфом чуть ли не по самые уши, в перчатках, которые он не пожелал снимать даже на время, пока пил кофе, да еще и в этом капюшоне, казавшемся не по размеру большим и спадавшим на глаза.Я подумал о том, что совсем скоро, буквально минут через двадцать, мы будем дома. Такуя пойдет в душ и выйдет оттуда разгоряченным, свежим и с влажными волосами. Потом он заберется под одеяло, свернется клубочком и почти мгновенно уснет. Он всегда так делает, а я никак не могу понять, каким образом его обнимать, если он предпочитает спать в таких неудобных для этого позах. И поэтому, как обычно, я просто прижмусь к нему, уткнувшись носом между лопаток, а он сердито пробубнит, что я ему мешаю, но при этом сам даже не проснется. За плотными шторами начнется новый день, пасмурный и серый, но пройдет он без нас. Потому что вчера был концерт, потому что потом мы долго отмечали, и теперь у нас выходной. Мы проснемся только под вечер: зимой темнеет рано, и в комнате будет совсем ничего не видно. Маленький сразу начнет приставать, есть у него такая привычка. Я всегда возмущаюсь и требую оставить меня в покое, потому как не могу этим заниматься, не проснувшись толком. Но негодование мое абсолютно напускное, потому что нет никого желанней горячего спросонья Такуи. И никого забавнее, когда потом он требует завтрак в постель, прекрасно понимая, что готовить придется опять ему, ведь от меня в таких делах толку мало.- Жизнь прекрасна, - провозгласил маленький, допив остаток кофе и швырнув стаканчик в урну. – Ну что, в путь?Вместо ответа я кивнул и отправил свой стакан следом, замечая при этом, что на губах Такуи осталась пенка от напитка, и тут же делая шаг вперед. Губы были сладкими, кофейными и таким мягкими, что даже не подберешь сравнение. От неожиданности маленький приоткрыл рот, позволил обнимать себя и целовать, но через секунду опомнился, отступил на шаг и несильно толкнул в грудь.- Я тебе сколько раз говорил? – как будто сердито спросил он, старательно пряча улыбку. – Не делай такого на публике.- А где ты видишь публику? – в свою очередь удивился я.Такуя огляделся: улица была безлюдна, и только на противоположной стороне брел какой-то одинокий прохожий.- Вот! – маленький ткнул пальцем в стону единственного свидетеля, которого таковым и назвать было сложно: человек шел на своей волне, и, похоже, наши поцелуи интересовали его меньше всего на свете.- Фр-р-р! – только и выдал я, объясняя таким незамысловатым способом свое отношение к настолько несерьезному аргументу, и снова обнял Такую, крепко прижимая к себе, не позволяя отстраниться. Впрочем, судя по всему, он сам передумал требовать отложить объятия и прикосновения до дома и опустил руки на мои плечи.- Как хорошо, что у нас сегодня выходной и спешить никуда не надо, - мечтательно протянул он, повторяя слово в слово мои собственные мысли. Такуя сонно жмурился и улыбался, чуть запрокинув голову и глядя на меня, а потом осторожно погладил по голове и добавил: - Красиво…- Что красиво? Дреды? – неподдельно удивился я. Такое слово было немного странным определением для моей прически, которая больше была похожа на вызов, а не на попытку себя украсить.- Дреды твои – это бред, - хмыкнул маленький. – А ты красивый. И белые снежинки на темном – тоже красиво.- Ты у меня договоришься, - с деланной суровостью начал я. – Вот возьму и поменяю прическу. Будешь еще жалеть и скучать.- Тоже мне, - в тон ответил Такуя. – Я тогда в темный перекрашусь. Посмотрим еще, кто первый заскучает.- Вот и договорились, - с важностью кивнул я, а маленький тихо рассмеялся.Но неожиданно я подумал: а вот правда, каким он будет с темными волосами? Я ведь никогда его таким не видел. Может, ему идет?..Взяв его за руку, я медленно стащил перчатку, почувствовав, какая у него теплая ладонь, и приложил к своей щеке. На холодной коже его пальцы показались горячими, почти обжигающими, и я невольно улыбнулся, тут же целуя запястье.- Рё, ты сейчас или думаешь, или мечтаешь, - иронично заявил Такуя, подергав меня за рукав. – И я даже не знаю, что страшней. Пойдем уже…Не отпуская его руку, некрепко сжимая ее, я первым шагнул по направлению к дому, увлекая за собой моего маленького, который послушно пошел рядом.А через несколько метров, повинуясь какому-то непонятному порыву, я оглянулся через плечо и увидел две цепочки следов. Ветер сдувал сухой снег, и через несколько минут единственное свидетельство нашего присутствия здесь должно было исчезнуть. От понимания этого неприятно кольнуло в сердце, мелькнула не совсем осознанная и понятная мысль о том, что вот так все закончится когда-то, не оставив даже воспоминаний. Но Такуя, словно подслушав, крепче сжал мою ладонь, а я, оторвавшись от завораживающего зрелища, посмотрел вперед и только ускорил шаг.